Glamour (Испания): Магнетическая сексуальность Роберта Паттинсона
Любопытно, однако, с ним разговаривать. Он заглядывает под вопрос, как под шляпку гриба, находит там скрытый смысл и отвечает уже на него, а не на вопрос.
Внимательно выслушав все, что мистер Паттинсон имел сказать, я совершенно четко осознала, что бренд «Диор» выбрал не только лицо аромата – он выбрал человека, который воплощает в себе его дух, который может стать не просто лицом с обложки, а его чуть ли не вневременным символом. У «Диора» и у Паттинсона (не как у фирмы и человека, а как у явлений – в случае с Паттинсоном этого слова не побоюсь) настолько много общего, что было бы странно, если бы они не встретились, или хотя бы не раскланялись при шапочном знакомстве.
И основной контур этой близости Роберт Паттинсон очерчивает сам, в этой статье. Сперва о «Диоре»:
«Мне нравится его (бренда) недостижимость, которую я связываю с его философией».
А теперь о себе:
«Я люблю проводить время в одиночестве».
«Мне не слишком-то нравится ходить без рубашки, уж лучше я пойду и напьюсь *смеется*».
«Мне не нравилось привлекать внимание, не нравилось, что люди обнимают меня и фотографируют».
Недостижимость, стремление уйти от того, чтобы стать доступным, стать привычным, стать познанным – вот, что связывает Паттинсона и «Диор». Ну, и разумеется, тонкое чувство стиля – стиля по жизни и стиля в одежде. Его шмоточные «муки творчества» поистине восхитительны. Эпизод с одеждой (действительно эпизод, ведь «диоровские» интервью с Робом почти комически-трагический сценарий о его жизни), мне напомнил эпизод из фильма о жизни другого человека: как Майкл Джексон часами прогоняет туда-сюда проигрыш песни, решая, оборвать ли финал на какой-то злосчастной восьмушке-половинке такта раньше или позднее. Никто, кроме него, эту лишнюю секунду звука не заметит, также как никто не замечает, кроме Паттинсона, удобные у него туфли или нет. Но для Роба это принципиальный, и может быть даже экзистенциальный вопрос – как относиться к своему делу, как проживать свою жизнь, творя ее секунды и минуты как шедевры. Он вкладывает всю душу в работу всеми доступными способами - от подсовывания своей одежды в кадр до активного участия в процессе (в связи с этим мне вообще очень интересно, насколько состыкован с мнением Роба сценарий ролика и кто вообще предложил убрать оттуда обнаженку – что-то я все больше во всем этом «узнаю брата Колю», - и эти его оговорочки: «мы решили», «нам не хотелось»)…
И в этой статье, статье о недостижимости, он как раз и неосознанно вскрывает главный конфликт его отношения с публикой. Конфликт между тем, чтобы быть искренним и тем не менее закрытым, быть популярным и быть недосягаемым, между необходимостью привлекать внимание и, в конечном счете, необходимостью торговли изображением, своим изображением, своим лицом, своим образом, стремление к которому заложено в самой природе профессии, и одновременно задыханием, просто подыханием без приватности, без своего личного пространства, без этой самой недостижимости, необходимой для накопления глубины этого образа, и, насколько я понимаю, необходимой ему как человеку.
«Существует очень тонкая грань, разделяющая реальность и выдумку. Люди неспособны ее заметить, и я никак не могу объяснить им это».
Роб, но ведь твоя работа, словно работа фокусника, заключается в том, чтобы ты нас обманывал, а мы верили. Это и заставляет придумывать маски, уходить, прятаться, играть в игру «это не я, это образ», бросать намеки и не договаривать – одним словом, сбегать в одиночество.
И знаешь что, если ты не можешь объяснить человеку разницу между иллюзией и действительностью, значит ты, черт тя дери, чертовски хороший актер.
Но ведь есть еще и ты сам, Роберт Паттинсон, и ты хочешь быть понятым, быть познанным, быть в конце концов любимым таким, какой есть. Отсюда, наверное, и твоя «маньячность» в одежде – хотя бы здесь выразить себя, выплеснуть, быть собой, не кем-то, собой, не врать, не притворяться, не играть. Спасибо, что с присущей тебе (невзирая ни на что!) искренностью позволяешь смотреть за трепетом крыльев твоей души у этого беспощадного пламени.
Души, которая бьется, как между Сциллой и Харибдой, об острые камни двух противоречий, сформулированных в одной гениальной фразе моего обожаемого Михал Михалыча: «Не нарушайте моего одиночества и не оставляйте меня одного».
Р. S. №1 (сумеречный).
Нет, ну наблюдать, как пресса, упоминая, одновременно обходит эту тему стороной, забавно.
«Он уже привык жить средь слухов об отношениях и расставаниях с Кристен Стюарт». Вроде бы и сказали, а вроде бы и нет.
А наблюдать, какие «сумеречные» намеки бросает сам Паттинсон, еще забавней.
«На самом деле, подобное раньше оставалось мне недоступным, но я ждал возможности сотрудничать с прекрасным брендом». (Уж не окончания ли «Саги» Вы ждали, сударь? Вопрос риторический).
«До этого момента я воспринимал себя как подростка, а в течение вот уже нескольких месяцев я больше не чувствую себя незрелым».
«В последние восемь или девять месяцев я чувствую себя гораздо комфортнее в собственной шкуре». Прелесть.
Р. S. №2 (яростный).
«Думаю, я способен прощать без каких-либо условий. Но прямо сейчас я не испытываю потребности прощать кого-либо. Нет ничего, что действительно беспокоило бы меня»..
При мысли о том, что это прочтет человек, который организовал эту травлю папиками в клубе, злая жестокая улыбка стягивает нефотогеничным оскалом мое лицо. Обтекайте, граждане. Высшая форма брезгливости: он даже ненавидеть вас не снизошел.
Interview (Германия): Интервью с вампиром
Что плохо в этом хорошем интервью так это то, что оно не имеет четкой структуры. Как разбросанные бусины, отдельные блестящие мысли, перлы самоиронии, факты биографии, шутки, разбегаются в разные стороны звонким веселым горохом, не связанные никакой логической нитью. Получилось эффектно, даже блестяще, но несколько бестолково.
Этой бессистемностью не преминул воспользоваться Паттинсон, прекрасно понимая, что в отличие от промо фильма, прелесть интервью «Диору» в том, что, во-первых, каждому журналисту можно вешать разную пургу на уши, а у этого несчастного нет никакой возможности подглядеть, что именно ты гнал другим его коллегам, и в том, что когда тебя попросят уточнить тот или иной абзац, и так сказать, углубить тему, пройдет уже слишком много времени, и все наверняка уже забудут, что там ты гнал. В общем, полная безнаказанность. Силки автор если и расставлял, то неумело, просто развесил уши и слушал.
А послушать было что. Впрочем, в каждом «диоровском» интервью, прочитанных мною до этих пор, ясно чувствуется наслаждение автора от общения с «не-якающей» личностью.
Итак, перед нами пленительный, саркастический, самоироничный и очень талантливый отчет. Образы из него роятся и гоняются стадами за мной по комнате, словно в воспаленном мозгу пубертатного подростка голые женщины:
«Радостный, он подплыл ко мне, я же понятия не имел, что делать», «Машина, модели и я утонули в грязи, в которой было полно морских водорослей» и уж этот ваше, мистер Паттинсон, восхитительное «пфе!». Я уж не говорю о латентной, но чрезвычайно действенной и оригинальной рекламе «Мелких останков» немецкой (!) аудитории (я, я, натюрлих, гыыы). Мистер Бин, говорите? Вы скромничаете, мистер Паттинсон, вы горааздо смешнее. Но в каждой шутке есть доля шутки, а иногда ее и вовсе нет. Ваш портрет фаната почти флюорографически-правдив, я узнаю в нем и себя, но не обижаюсь – ведь к себе Вы не менее саркастично-беспощадны.
«Сумеркам», уж это входит в традицию (а ведь всего лишь интервью №4!) воздалось по серьгам. Чего стоит только финальная фраза:
«Прекрасное было время – пока однажды утром мне не позвонили насчет «Сумерек». Прямо вижу, как вы, мистер Паттинсон, пожимаете плечами и «пфекаете»:
«Ну а что я должен сказать?» Действительно.
Портрет человека в интерьере своей жизни и Лос-Анджелеса.
«Вам нравится жить в ЛА?
Ну, по крайней мере, это очень удобный образ жизни. Почти каждое утро светит солнце – и если я не хочу, чтобы меня беспокоили, я надеваю свитер, кепку и очки, сажусь в машину и уезжаю. Это один из моих способов, чтобы выйти и отдохнуть.
К 2 утра бары в этом городе уже закрыты – не идеальный вариант для человека, который хочет утопить в алкоголе душевную боль из-за разбитого сердца.
Вы и понятия не имеете, как можно напиться до 2 часов утра!
Самое лучшее, что есть в ЛА?
Жареный лук и чизбургер In-N-Out (прим. сеть закусочных быстрого питания). Это самый настоящий запах ЛА. Это то, чего мне больше всего не хватает, когда я уезжаю.»
Лейни, можешь делать себе харакири веником, он не уедет!!!!
Автор: astrid_l*
