«Человек на луне» Дэмьена Шазелла возвращает нас в то врем, когда американцы были совершенно убеждены, что мы будем существовать вечно, и поэтому потратили миллиарды долларов на то, чтобы отправить трех человек в тур по безжизненной каменистой пустыне, известной как Луна.
Выпущенный на той же неделе, что и доклад ООН об изменении климата, в котором был предсказан мировой кризис к 2040 году, этот фильм сделал меня больным.
Но в этом виноват не только политический контекст. Шазелл предпочитает неровный ритм камеры и экстремальные крупные планы того, что попадается ей на пути – панель управления, обеденный стол, глаза Клэр Фой. Это должно подвести на к тому моменту, когда скидываются исторические покровы и мы можем увидеть в знакомом антураже что-то интимное и человеческое.
Это заставило меня почувствовать то, что чувствуют астронавты в кресле корабля: тошноту. Покинул кинотеатр с раскалывающейся головой и немедленно лег спать.
Фой играет жену, Джанет Армстронг. Она чуть не вырвалась из-под контроля, но это не ее история. В конце концов название – «Человек на луне». Это подразумевает поклонение мужскому героизму, что так ранит мое ухо? То, что понятия быть мужчиной и быть первым безусловно связаны? Что люди не были людьми, пока не оказались в космосе?
То, что отличает фильм «Человек на луне» от других фильмов о миссиях Аполлона, так это сосредоточение на эмоциональном состоянии главного героя Нила Армстронга (Райан Гослинг). В другом бы фильме о посадке на Луну, сама посадка стала бы кульминацией фильма; здесь же кульминацией становится сцена, в которой Джанет заставляет Нила, уходящего в космос без прощания с детьми, хотя бы объяснить им, что он может умереть в этой миссии.
Да кого я обманываю? Посадка на Луну все-таки кульминация. Мы это понимаем, когда оглушительный саундтрек вдруг неожиданно прерывается. Есть потрясающие кадры лунной поверхности и кратеров, Армстронг отскакивает от поверхности, а когда мы оглядываемся на лунный модуль Орел, то появляется шест в земле с американским флагом. Некоторые были недовольны тем, что не показали момент, когда Базз Олдрин водружает американский флаг, это якобы не патриотично. Но проблема водружения флага не в том, что не патриотично не показать водружение флага, а в том, что это затеняет националистические импульсы, стоящие за космической гонкой.
Шазелл объяснил, что Олдрин с флагом отвлек бы внимание от Армстронга. Но эффект сцены состоит в том, чтобы показать претензии Америки на луну настолько естественными и предопределенными, что появление флага можно было бы считать космическим правом.
От начала до конца «Человек на луне» является хвалебной одой американского величия. Шазелл включает и кадры протестов с требованиями, чтобы деньги НАСА были потрачены на помощь бедным и голодным дома, совсем как в песне Гила Скотт-Херона «Белые на Луне» (я не буду единственным человеком, который заметил, что Белые на Луне было бы хорошим названием для фильма). Но протестующие не влияют на течение фильма, потому что идея величия «Человек на луне» существует не в космической гонке и даже не в стремлении к знаниям или науке, а скорее, в стоизме ее героя.
Армстронг велик, нам показывают его простым и сдержанным. Он сохраняет спокойствие под давлением обстоятельств. Он не играет на прессу, как разговорчивый Олдрин (когда его спрашивают, что он почувствовал, когда его утвердили в команду Аполлон 11, все что смог сказать Армстронг это: «Я был доволен»). Это не новый взгляд на Армстронга, просто новый политический климат делает такие проявления страданий и «настоящей» мужественности более выразительными, чем это было 35 лет назад, когда в кинотеатрах показывали «Парни что надо».
Мы узнаем о нем чуть больше: он был музыкальным руководителем своей студенческой группы, написал новые тексты песен Гилберта и Салливана. Но его двухлетняя дочь Карен умерла от опухоли мозга, и он никогда не говорит об этом.
На луне Армстронг выпускает браслет с именем Карен в пустоту – жест, который успешно манипулирует чувствами аудитории и, кажется, служит своеобразным оправданием всей программы Аполлона. Последний кадр фильма показывает Армстронга в карантине, трогающего через стекло руку Джанет. Это призвано показать нам, что Армстронг – это собирательный образ американца, одинокого в своей боли и своем горе, а также в скромном героизме – буквально неприкасаемый. Такова цена быть первым человеком, или просто быть реальным.
В этом месяце состоялся американский дебют еще одного фильма об отцах в космосе – фильм «Высшее общество» Клэр Дени был показан на фестивале в Нью-Йорке.
«Высшее общество» начинается с кадров в саду, где разбрызгиватели поддерживают влажность там, где растут капуста и салат. Затем мы видим пустые залы и ветхую кроватку, расположенную перед монитором компьютера. Компьютер говорит: «Папа». Ребенок начинает плакать. Снаружи, на фоне межзвездного небытия, красивый астронавт ремонтирует внешнюю оболочку корабля, одновременно успокаивая ребенка через гарнитуру. Он роняет гаечный ключ и смотрит, как тот медленно уплывает.
Ребенка зовут Уиллоу (Скарлетт Линдси), а ее отец, Монте (Роберт Паттинсон), является последним выжившим из команды заключенных, приговоренных к смертной казни, которые обменяли тюрьму на Земле на тюрьму в космосе.
Из воспоминаний мы узнаем, что их держали под присмотром доктора Дибс (любимая камерой Жюльет Бинош). Сумасшедший доктор оплодотворения с копной черных волос, которая была заключена в тюрьму за убийство собственных детей, и посвятившая всю свою оставшуюся жизнь воплощению фанатичной идее по созданию новой жизни на борту корабля.
До последнего дюйма плохая мать, она осеменяла женщин-заключенных образцами спермы, которые собирала у заключенных-мужчин. (Монте абсолютно серьезно называет ее «шаманом спермы»).
Однажды ночью, когда экипаж был усыплен, она изнасиловала спящего Монте, собрала его сперму руками и осеменила женщину-заключенную, которая, несмотря на высокий уровень радиации, родила ребенка.
Большинство космических фильмов подчеркивают покорение космоса. Дени показывает нам покорение людей. Свобода воли в «Высшем обществе» сводится к беспомощной пассивности. Заключенным навязывается новая жизнь – ребенок; они не хотят размножаться (члены экипажа входят в роботизированную камеру, слегка похожую на автомойку, для сексуального высвобождения). Более того, эта новая жизнь, похоже, вылупилась из инкубатора, так же чудесно за один миг, как появление американского флага у Шазелл.
Почему Дени объединяет пространство, тюрьму, отцовство и размножение? Что означают ее идеи, которые она хочет донести? Репродукция – это тюрьма? Является ли «Высшее общество» аллегорией тюрьмы или аллегорией искусственного оплодотворения?
Это что-то другое – набор визуальных образов: мир в саду; метания Бинош; пластичность; плавающие в пространстве тела. Жидкость везде: кровь, сперма, сероводород, отходы, черный осадок, питьевая вода, грудное молоко, овощное пюре. Дени не из тех режиссеров, которые отдают предпочтения сюжету. Она специализируется на чувствах, и результат,
обычно, достаточно мощный, потому что основан на эмоциональной реальности.
«Высшее общество», похоже, стремится быть космическим «Хорошей работой» – ее сказочной адаптации Билли Балла 1999 года, рассказывающая про солдат французского иностранного легиона, обучающихся в пустыне, - но в конечном итоге слишком изыскано. Красивые молодые заключенные избивают друг друга и убивают друг друга без видимой причины. Взгляд Дени интересен, как никогда, но сюжет – нет.
Монте - самый самоотверженный из заключенных: он воздерживается от посещения коробки и отказывается сдавать сперму для экспериментов доктора Дибс.
Мне нравится наблюдать за Паттинсоном, и есть что-то интересное в отцовстве, которое он представляет – пребывающий дома, спящий рядом папа, он является противоположностью стоическому, отдаленному Армстронгу. Он заботливый отец, свободный и ласковый с ребенком. Паттинсон сказал, что собирался быть более сдержанным и суровым в своей игре, но на съемочной площадке с настоящим ребенком у него не осталось никакого выбора, кроме как любить. (Один ребенок, рассматриваемый на роль, все время плакал, когда Паттинсон брал его на руки. Поэтому его заменили ребенком друга Паттинсона).
Все родители бездумно болтают со своими детьми обо всем, что приходит им на ум. Версия Монте - сказать Уиллоу, что она никогда не должна есть свое дерьмо или пить свою мочу, независимо от того, насколько они переработаны или насколько они больше не похожи на себя. Это, по его словам, "табу". Он повторяет это: "Tab-oo. Tab-oo."
Там, где есть сад, в конце концов, обязательно будут искушения. На пресс-конференции после показа фильма на Нью-Йоркском фестивале Дени объяснила, что идея «Высшего общества» возникла, когда американский продюсер предложил, чтобы она сделала фильм о роковой женщине. У нее уже была идея для фильма об отце и маленькой дочери в космосе. Может быть, подумала она, ребенок может вырасти роковой женщиной. Дени уже рассматривала нежные отношения отца и дочери в фильме «35 стопок рома», но она совсем недавно показала другое прочтение этой темы в «Славных ублюдках» , ее адаптация 2013 года Святилища Фолкнера, которая достигает ужасающего и кровосмесительного заключения.
Персонажи «Высшего общества» никогда не могут вернуться домой. Они не могут создать новый мир. Они приносят в космос насилие, желание, принуждение, табу — одним словом, цивилизацию.
В конце фильма мы видим подростка Уиллоу (Джесси Росс) и Монте в постели вместе, спящими. Он просыпается и говорит ей вернуться в свою постель. Она не хочет, и он настаивает. Когда она покидает его кровать, на простынях капли крови. У нее месячные или они занимались сексом? В конце концов, Ива, в полном подростковом расцвете в стиле эпохи золотого Ренессанса, убеждает Монте, что они должны лететь в черную дыру. Она настаивает на том, что они выживут, но для зрителя это больше похоже на побег через смерть. Выбор, по мнению Дени, всегда находится между табу и черной дырой.
Перевод: uzhik, специально для only-r.com
