 |
Главная » 2019 » Октябрь » 28 » LA Times: Роберт Паттинсон, Уиллем Дефо и «непрекращающийся оргазм» в фильме «Маяк»
|
LA Times: Роберт Паттинсон, Уиллем Дефо и «непрекращающийся оргазм» в фильме «Маяк» |
|
28.10.2019 18:36
|
|
|
|
Роберт Паттинсон знает, что он должен перестать говорить о мастурбации.
Дело в том, что на сессии «вопросов и ответов» на прошлой неделе для фильма «Маяк», сумасшедшей, клаустрофобной драмы, где он играл в паре с Уиллем Дефо, Паттинсон не смог заставить себя сказать ни слова, когда его спросили о сцене, в котором его персонаж занимается мастурбацией так откровенно яростно, что слово «мастурбация» уже не является преувеличением.
Теперь же, вскоре после этого, сидя напротив Дефо в гладком офисном пространстве дизайнерского сектора авторского кино студии A24, Паттинсон сам затронул эту тему, делая интервью по фильму «Маяк».И упомянул друга, который отправил ему скриншоты заголовков с его именем и упоминанием мастурбации, спросив в комментарии:
«Итак… хммм … чем именно вы продвигаете этот фильм?».
“Я нахожу это довольно забавным, - говорит Паттинсон, посмеиваясь. "Это определенно заставляет людей говорить о фильме. - Он делает паузу, размышляя. «Я не знаю, действительно ли это заставляет людей смотреть фильм. - Он расхохотался при этой мысли. «На днях я сказал A24 «я не уверен, насколько успешен в подобном рекламном материале.»».
Дефо вмешивается, мурлыкнув: «Тебе ведь было хорошо?».
«Маяк», который вышел в минувшие выходные в завидном по масштабу пред-показе и расширяется по всей стране в эти выходные, не испытывает недостатка в темах для обсуждения. Это история конца 19-го века о смотрителях маяка, «фитилях», выражаясь языком того времени – Эфраиме Уинслоу (Паттинсон), и Томасе Уэйке (Дефо), пытающихся изо всех сил не поддаться безумию страха, когда мощный шторм обрушивается на пустынный остров с Маяком в новой Англии. Режиссер Роберт Эггерс снял фильм в черно-белой гамме и почти квадратном соотношении сторон, чтобы подчеркнуть подавляющую замкнутость пространства.
Что касается самой истории, то там есть и сексуальные сны о русалках, злые чайки, которые иногда кажутся просто одержимыми, метеоризм, используемый как «преднамеренное проявление власти», и представление Томасом (персонажем Дефо) себя в образе Посейдона (и русалки!),и, в самом центре, тайна самого маяка. Тайна, которую Томас, кажется, разгадал, но ревностно охраняет свои знания от Эфраима.
«Люди видят то, что хотят видеть», - говорит Дефо, наслаждаясь двусмысленностью фильма. – Некоторые люди говорят об истории отца и сына. Другие видят в них босса и служащего, мастера и ученика. Некоторые копаются в гомоэротических вещах. Некоторые просто придерживаются фактов».
Исполнители двух главных ролей в фильме имеют мало общего, кроме их четко обозначенных черт лица, или, по словам Эггерса, «четырех самых прекрасных скул, которые когда-либо украшали Землю». Они оба полюбили первый фильм Эггерса, тревожную пуританскую историю ужасов «Ведьма», и сами, каждый по отдельности, подошли к режиссеру, выражая готовность к сотрудничеству.
Но мнения актеров расходятся в вопросе подготовки к сьемкам. Паттинсон во время репетиций предпочитает говорить о сценарии; Дефо, ссылаясь на свой театральный опыт с экспериментальной группой Вустера, просто погружается в атмосферу фильма без предварительного обсуждения. Дефо никогда не выходит из образа, Паттинсону нужен адреналиновый выстрел, который происходит в тот момент, когда начинает работать камера, момент между действием и снятым кадром, после который уже поздно что-либо исправлять. Поздно? «Тебя просто могут уволить!»- смеясь, уточняет Паттинсон.
Безопасность работы была не самым главной проблемой при съемках фильма, которые проходили на мысе Форчу в Новой Шотландии, где художник-постановщик Крейг Лэтроп и его команда построили полномасштабную станцию маяка. Погода была ветренная и морозная. А когда условия не были достаточно скверными, Эггерс включал пожарный шланг, чтобы обливать Паттинсона, который в этот момент тащил по пустынной местности тачку, полную угля.
«Это действительно бодрило, - говорит Паттинсон. – Это то, что заставляло тебя играть. Уиллем играл всегда. А я должен был буквально сказать: «Пожалуйста, ударь меня лопатой». Так что я ценю пожарный шланг в конце дня».
«Как мне бороться с этим очаровательным самоуничижением?» – спрашивает Дефо. И он действительно так думает. Так как актеры держали дистанцию на протяжении всех съемок, и они только сейчас узнают друг друга. Паттинсон рассказывает об актерской технике Дефо, заставляя того громко кричать: «У меня нет техники! У меня только инстинкты!».
В основном, как и в случае и с их персонажами, Дефо управляет разговором, превращая язык диалога в песню. А потом опять в нормальный разговор, демонстрируя на камеру крупные планы из фильма. Паттинсон задумчиво слушает, а потом вставляет сухое замечание о том, что происходит с вашим лицом, когда вы пытается выразить эмоции в таком тесном пространстве.
«Получается весьма забавно», - говорит он. – «в конце концов ты пытаешься выжать максимум из того, что могут выразить твои глазные яблоки.»
Паттинсон должен был выразить океан страха и отвращения ко всему в «Маяке» - презрение к многословным рассказам Томаса («вы звучите, как пародия»), его ворчанию и храпу, и метеоризму (гигиена и кулинарные способности Томаса – это тоже не тема для писем домой).
Но в основном (впереди небольшие спойлеры) конфликт сводится к тому, что Томас удерживает контроль над светом фонаря. В начале фильма есть сцена, в которой Томас экстатически купается в его сиянии и поклоняется ему, по выражению Дефо, «обожествляя его».
«Это драгоценная вещь, которой он не намерен делиться, пока Эфраим не обратится в его веру, - говорит Дефо. – Я посвятил этому делу всю свою жизнь, и этот парень просто так не пройдет наверх. Это очень интересная история о том, как люди цепляются за святость жизни, которую они создали для себя, и что происходит, когда кто-то приходит со стороны и угрожает разрушить это. Это выходит за рамки запугивания. Все гораздо глубже».
Что касается финала фильма (прочитать дальше вы должны только после просмотра фильма «Маяк» в кинотеатре, потому что формат экрана будет выглядеть странно на мониторе телевизора или ноутбука), Паттинсон не знает наверняка, что произойдет, когда его персонаж, наконец увидит свет фонаря. Но он помнит, что сказал ему Эггерс, когда снимал его крупным планом.
«Он сказал, что смотреть на свет сначала приятно, потом ощущение становится невероятно болезненным, а затем невероятно пугающим. Это просто непрекращающийся оргазм».- Паттинсон смеется. «И я подумал: «У меня получится. Я понимаю это».
Перевод: uzhik, специально для only-r.com
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
