Доступно только зарегистрированным пользователям
БИТВА ЗА ГЛАЗА
Часть 4.
Звонкий, прыскающий смехом танец … Чопорные, исполненные праведным гневом старцы. Дети с выражениями лиц прохожих на картинах Марка Шагала, тоскливо задравших голову на полет влюбленных. А они летят, летят…
Безумие, которое ими движет, сродни безумию Господа Бога, наделившего короткую жизнь бабочки прекрасными крыльями.
Предыдущие: Часть 1... Часть 2... Часть 3...
Раунд 5.
ТСС… СЕКС…
«Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго? — говорил Коровьев, — ах да, сердце. В сердце он попадает, — Коровьев вытянул свой длинный палец по направлению Азазелло, — по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков.
Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением:
— Да ведь они же закрыты!
— Дорогая, — дребезжал Коровьев, — в том-то и штука, что закрыты! В этом-то вся и соль! А в открытый предмет может попасть каждый!»
(Мастер и Маргарита).
Слово, которое хочется написать на песке и торопливо стереть ногой – тсс… Настолько оно наполнено трепетом. А потом взять в руки чувственность, подержать на весу, вглядеться в ее размытые полутона и переливы, словно в волшебный фонарь, и отпустить, как воздушный шарик, и смотреть, улыбаясь, как она тает в небесах, одновременно оседая в твоем сердце легкой невысказанной печалью...
Чудеса в этом мире есть. Чудеса в этом мире все-таки есть. Чудеса и тайны прикосновений, слов и молчания. Чудо одиночества, сотканного из красоты, нежности и желания. Чудо профиля, оттиснутого в вечности шаловливой легкомысленной рукой Господа Бога. Осторожное трепетное чудо.
*****
Реклама мужская не может не включать в себя сексуальную составляющую. Стоит хоть час посидеть на берегу телевизионного моря, и зазывные красавцы разной степени брутальной метросексуальности не преминут заглянуть в глаза, раздеться и раздеть вас взглядом, томно задышат и зашепчут. Ассортимент невольничьего рынка: пресс, глазки-губки, тугая попка, низкий бархатистый тембр. Охмуреж всех мастей, словно в стриптиз-клубе: есть для молоденьких, есть и постарше.
Уверена, что Роб весь этот паноптикум клише "настоящего мужика" внимательно просматривал. И, на мою ИМХУ, сделал лучше.
Лучше ведет машину.
Лучше смотрится в одежде.
Лицо выразительнее.
Сексуальность такая обжигающая, словно лампа накаливания. Не делая поз, не строя "секси-ужимок" и не раздеваясь (одежда - это принципиальный момент!).
Пусть я буду, как дурак, ходить в этой простыне и мокнуть одетым в бассейне, но вы у меня запомните, что значит хотеть мужчину! Измученные мои, бедные, замороченные «пикапящимися» мужедубликатами женщины.
Я вам покажу! Я вам такое устрою! Я вот вас тр..ну и даже пиджак не сниму!
И не буду вас соблазнять ломким от страсти голосом, я это умею, но я не буду. Я соблазню вас молчанием.
И ведь да. Тр..нул. И не снял. Нет, не тр..нул. Занялся любовью.
Он как будто стер с секса всю похабщину, как матерное слово со стены, вернув ему первозданность "Песни песен"...
Как прекрасна ты, возлюбленная моя...
Раздвигая толпу, не боясь ничьих взглядов, встать рядом: "Это моя женщина", взять за руку и увести.
Не просто хотеть – желать.
Не заниматься сексом - любить.
Не просто проводить время – заботиться.
Не просто использовать – быть искренним.
Жить для нее и в ней, хотя бы краткий миг.
Смаковать мгновения жизни, как поцелуи.
Смаковать поцелуи, как последние мгновения жизни.
Быть мужчиной...
Быть человеком...
Быть...
ОЩУЩЕНИЯ ПОСЛЕ НОКАУТА...
Первое сентября. Поздний вечер. А я таки все еще сижу в одеяле. Кофе холодный, пиво теплое, бутерброд закаменел. Смотрю все это, с болью за грудиной глотаю ртом куски воздуха и молчу, молчу. Нехорошо молчу. Неожиданно для меня душа, словно подбитый глаз, начинает наливаться и нездорово опухает. Проходит какое-то время, когда я начинаю понимать, что я… злюсь. Злюсь на то, что эта «битва» выиграна у меня с таким расчетливым разгромом.
Значит ты, Буонапартий Паттинсонов, разработал, идя на меня «на вы», целую стратегию, да? Рассчитал все по науке. Как аптечные порошки, с точностью до миллиграмма развесил мои желания и надежды. Браво! Выиграл свою «битву за глаза» - я смотрю не отрываясь.
Когда-то я писала, что твоя внешность - оружие, а вот теперь я вижу, что ты свою эксклюзивную модель зенитно-ракетного комплекса (эргономичный обтекаемый корпус, лазерный прицел, система спутникового самонаведения и мягкий, как пух, курок) собираешь уже вслепую и попадаешь, не целясь.
Знаешь что? Эй, ты! Да-да, ты! Да пошел ты знаешь куда? Со своим фанфиковым лифтом, дамой в жемчугах и возрасте (рассчитал все на разные целевые аудитории, тьфу), и фортепиану свою забирай, не твое дело, люблю я ее или че там. Да кто тебе вообще дал право за мной подглядывать? И тут в ответ ты словно огрызаешься и полыхаешь глазищами: «А тебе за мной можно?» И я опускаю глаза. Прав.
Сколько тут от искренности, а сколько
от выверенного до миллиметрового прицела набора клише – «хотите – нате»?
Деточка, на что же ты обиделась?
На то, что реклама - это реклама?
Дура...
Но ведь в этом ролике есть что-то еще. Какие-то пустоты, лично его, с рекламной мутотенью понятно все более-менее.
Вот, например, возьмем ту же сексуальность. Казалось бы, что в ней особенного, похоть и похоть. Но любое оружие массового поражения может обернуться против своего создателя: на самом деле секс и сексуальность, выраженные в творчестве, могут рассказать о человеке больше, чем ему бы хотелось. Попробуем пойти по ним, как по ниточке Ариадны, и может, они приведут нас к нему?
Продолжение следует...
Автор текста: astrid_l
Коллажи: TaNIKA
Анимация: Антонина
|
