Выглядя крайне небрежно в старой футболке, бейсболке, потертых джинсах и с легкой небритостью, двадцатишестилетний Паттинсон кажется счастливым и расслабленным с фильмом, изменившим его жизнь, за плечами. Как и всегда он не говорит о своих отношениях с коллегой Кристен Стюарт, но немного рассказал о том, что грядет после «Сумерек», а также о слухах о том, что он сыграет главную роль в экранизации «Пятидесяти оттенков серого».
Итак, теперь, когда все наконец закончилось, давай вернемся назад. Какой момент стал для тебя самым трогательным в фильме, включая тот, что мы еще не видели?
Из всех фильмов?
Да, какая сцена тронула тебя больше всего, какая была самой трудной?
Наверное, та сцена в первой части, где Белла лежит в больнице и говорит: «Больше никогда меня не оставляй», а я отвечаю: «Куда же я уйду?» или что-то в этом роде. Мне по-прежнему кажется, что это одна из моих любимых сцен главным образом потому, что она очень отличалась от того, что происходит после нее, и мы сами придумали реплики, съемка очень отличалась. В конце концов, в большинстве фильмов затея сочинять реплики просто неслыханна, поэтому мне понравился этот момент. Но самой сложной, пожалуй, была сцена родов в первой части, главным образом потому, что она была уморительно смешной, а должна была быть очень серьезной (смеется). Еще был кадр, где мы должны были смотреть прямо в камеру, я ревел от смеха, я должен был наклониться и выгрызть оттуда ребенка; я пытался сдержать слезы, и все выглядит так, будто я плачу над ребенком. Я, будучи вампиром, не могу плакать, но я будто бы плачу в этой сцене, хотя на самом деле я смеялся.
Классно было увидеть Кристен в образе вампира? Она сексуальна и больше не неуклюжа?
Почему-то я, услышав, как Тэйлор на Комик-Коне сказал о ее неуклюжести, подумал: «Она что, неуклюжая?» (смеется). И все всегда говорили о неуклюжести. Но я этого никогда не понимал. Это неотъемлемый аспект женских персонажей, которые должны казаться непривлекательными, когда очевидно, что на самом деле они привлекательны? (смеется). Она очень неуклюжа, и я никогда не встречал неподдельно неуклюжих людей, не замечал никого, кто был бы связан по рукам и ногам из-за своей неуклюжести (смеется), это так странно.
Как думаешь, тебе присущи качества джентльмена вне времени?
Не знаю. Полагаю, я относительно чувствителен. А еще у меня две старшие сестры, так что я рос среди девчонок, и, думаю, что из-за этого у меня несколько иной склад ума. И я никогда не играл в командные спортивные игры (смеется), так что, полагаю, что все это играет свою роль. Но, не знаю почему, меня больше не выбирают на роли джентльменов.
Тебе нравятся персонажи такого типа?
Да, иногда это здорово. Недавно я смотрел «Воды слонам» по телевизору, потому что еще не настал момент, когда фильм канул в прошлое, и я не узнаю самого себя, и я подумал, что это очень мило. Совсем как старомодный фильм, и да, довольно занятно в нем играть. Когда играешь такого персонажа, он тебя немного раздражает, потому что инстинкты велят идти дальше, но ты понимаешь, что этот персонаж никогда бы это не сделал, и большинство персонажей, которых я играю, по природе своей добрые люди, что приятно, потому что люди, откровенно говоря, не такие уж добрые.
Так у тебя теперь возникает желание сыграть плохого парня, сыграть придурка?
Да я вроде как все время это делал до «Сумерек». То есть, кроме роли в «Гарри Поттере», каждая моя роль была в общем-то странной. Но не знаю, в своем следующем фильме я играю настоящего парня, следователя, и он не особо странный, он просто… ну как бы… ладно, он чутка странный.
Какой твой следующий проект?
Это фильм о парне, который нашел Саддама Хуссейна. Он военный следователь, Эрик Мэддокс. Это сумасшедшая история, он говорил с двумя с лишним сотнями человек, ни один из которых не был в списках поисков американской армии, и обнаружил Саддама Хуссейна, тогда как никто даже не знал, что он был в Ираке. Так что это была интересная история.
Ты читал «Пятьдесят оттенков серого», знал ли ты, что ты был прототипом главного героя и стал ли бы ты сниматься в экранизации?
Думаю, автор выписала меня из истории. Я видел какое-то интервью, и она сказала что-то вроде: «Ох, он бы ни за что не мог им быть». И я подумал: «Эй, ты заплатишь за это». (смеется)
Она сказала, что ты ни за что не смог сыграть роль, основанную на тебе?
Забавно видеть, как все эти актеры так открыто соперничают за нее. Никогда раньше такого не видел. Это странно. Я не читал книжку, только отрывки, есть еще книжка «50 сараев Грея» (Прим. игра слов в названии – «50 Shades of Grey»/»Пятьдесят оттенков серого»/»Пятьдесят оттенков Грея»; и «Fifty Sheds of Grey»/»Пятьдесят сараев Грея») (смеется), видел эту книгу? Потрясающе, только представь ее (смеется), и она действительно в списке бестселлеров New York Times. Люди не то читают. (смеется)
Ты сказал, что недавно посмотрел «Воды слонам». Каковы твои ощущения при просмотре собственных фильмов? Всегда ли требуется время на то, чтобы отделить себя от персонажа?
Ага, по крайней мере, пара лет. Но мне сейчас действительно очень нравится первый сумеречный фильм, потому что его постоянно крутят по телевизору (смеется), так что я видел его раз шесть, но я помню, как видел его в первый раз на премьере, и мне пришлось выйти из зала. Я ушел и сидел в машине, все это было слишком для меня. У меня началась паническая атака в кинотеатре, я выбежал из него и спрятался в машине, даже не осознавая, что меня кто-то снимал через стекло авто, они сидели совсем рядом, и я подумал: «Ох ты, Господи!». Теперь все вроде как по-другому. Но мне по-прежнему нелегко смотреть фильмы с моим участием, хотя я посмотрел «Космополис» и из-за того, что он так стилизован, смотреть его было несложно.
О чем ты думаешь, когда видишь себя в кино?
Я даже не знаю, что я делаю, когда делаю это (смеется), я считаю, что большую часть времени, это все равно что подбрасывать монетку, и если получится что-то хорошее или нет, пока ты делаешь это, даже в сцене… Я не понимаю актеров, которые могут последовательно браться за работу, пребывать в «состоянии актерства». И все время хорошо делать свое дело. Я буквально могу прийти на площадку, сделав все приготовления или что там еще нужно, и не иметь никакого представления о том, что произойдет, пока не открою рот. А еще я всегда чувствую, когда что-то прошло ужасно, когда снята лучшая сцена в фильме и так далее. Я никогда не имею обо всем этом понятия.
Ты методичный актер.
(смеется) Я не знаю, в ладах ли я с собой в своем собственном методе.
Тебе пришлось как-то по-особенному готовиться к последней роли? Занимался усиленной физической подготовкой и так далее, и так далее, что ты можешь рассказать нам о финальной части, каково было ее снимать?
Так забавно (смеется), это должно было быть секретом, но они включили это в трейлер, Summit вроде как велел не говорить о битве. А я думал: «Эта сцена в трейлере, о чем вообще речь?» (смеется). Но да, я много чего делал. Я много работал поначалу, потому что мне нужно было сниматься без рубашки, но на этом все (смеется), но сцену битвы мы снимали в конце. Поэтому я был в отличной форме к тому моменту. (смеется)
Как ты это сделал?
У меня с этим никаких проблем. Это сцена драки в фильме, не нужно быть в какой-то особой форме, потому что это совсем не то, что обычная драка, нужно уметь вертеться, а у меня с координацией не очень. Я довольно-таки неуклюжий, поэтому мне было нетрудно это делать, потому что если уж ты наносишь удар, то наносишь, делаешь выпад, как следует, тогда как люди, которые в самом деле занимаются боксом или чем-то вроде того, привыкли делать короткие выпады, и для них это кажется полной ерундой. Но мне такие вещи кажутся простыми, и я могу управиться за один-два дубля. Единственное, что раздражает, так это страховка, я никогда не видел, чтобы кому-то удавалось сделать что-то хорошо со страховкой, это всегда заслуга оператора. Если у тебя хорошая страховочная группа, тогда будешь смотреться круто. Если что-то плохо организовано, будешь смотреться отвратно, как бы хорошо ни справлялся с делом.
Тебе было страшно?
Большую часть времени ты чувствуешь только усталость (смеется), все время механически выполняешь действия.
У тебя есть какой-то сувенир с площадки?
У меня есть практически все костюмы из первого фильма, потому что я носил эти вещи почти два года после окончания съемок. (смеется)
Ты снимался в сцене игры в бейсбол, у тебя есть бейсбольная форма?
Нет, она была взята в прокат. У нас был совсем небольшой бюджет в первом фильме. (смеется)
Какая из вещей, что ты забрал, твоя любимая?
Я забрал джинсы. Я буквально купил все те вещи для первого фильма, а потом добился, чтобы компания выплатила мне за них. На съемках первого фильма можно было делать, что угодно, просто сумасшествие. Я застрял в Ванкувере, пока сам себе делал визу. Начал заимствовать свои костюмы с площадки, (смеется) а потом годами хранил их.
Какая разительная перемена.
Ага. И забавно, что у меня остались все те вещи с первого фильма. Я носил вещи маленьких независимых брендов из классных магазинов в Ванкувере, а потом к последнему фильму, по мере того, как в съемки вкладывалось все больше и больше денег, пошли контракты с производителя одежды; в последнем фильме, например, все вампиры ходят в вещах от G Star или Bellstaff. (смеется) Неважно, на чьей они стороне (смеется), это просто безумие. И у всех есть ярлык сбоку. Бред какой-то. (смеется)
Все эти годы спустя, чего тебе будет не хватать больше всего?
Есть во всем этом что-то невероятно родное и милое, и так обычно и бывает, когда появляешься на съемочной площадке, всех там знаешь, каждый год это похоже на первый день в школе, с той лишь разницей, что все там уже знакомы. Это странно и довольно-таки мило. Это все равно что заниматься работой, на которой все постоянно меняется, скажем, работа с ТВ-шоу, но в то же время, это одним из самых замечательных моментов в актерстве, (смеется) можно просто оставить всех позади.
Добившись такого успеха, что ты делаешь, чтобы оставаться приземленным?
Не знаю, я думаю, что я, откровенно говоря, довольно-таки неуверенный человек, и для меня быть приземленным нетрудно. То есть, я как бы, даже если кто-то говорит, что то, что ты сделал, очень хорошо, надо быть полным тупицей, чтобы позволить своей самооценке раздуться, особенно сейчас, когда вся жизнь оказывается под пристальным вниманием. Я не понимаю актеров с раздутым эго. Все знают, кто ты такой, все знают, что ты самолюбивый болван, (смеется) таковы все актеры. (смеется)
Чего из того, чем ты сейчас не можешь заниматься, тебе больше всего не хватает?
Мне очень не хватает походов в кино, особенно в Лос-Анджелесе, потому что там лучшие кинотеатры в мире. Раньше я ходил по четыре раза в неделю, а то и по пять, мне не хватает этого и простой анонимности, хочется иметь возможность посидеть спокойно и не волноваться, просто слушать людей и наблюдать за ними, а эти камеры в телефонах и этот сайт TMZ, они все испортили. А через несколько лет люди подумают: «Ох ты, черт побери, лучше бы мы не связывались с этим TMZ, теперь мы сами себе все испортили». (смеется)
Какое твое самое лучшее приобретение?
Сама возможность заниматься этой работой. Это же лучшая в мире работа. Жаль только, что я не начал заниматься ей двенадцать лет назад. (смеется)
Спасибо.
Перевод: RebelQueen.
