Вестерн черного юмора от братьев Зеллнер с Мией Васиковской и Робертом Паттинсоном
Дикий-дикий Запад. Предприимчивый и слегка дебиловатый на вид молодой человек с металлическим зубом Сэмюэл (Роберт Паттинсон) приезжает в неприветливый захолустный городок, где на улице стоит и громко хохочет неприятного вида голый мужчина, чью наготу скрывает лишь бочка.
В местном баре играет, как умеет, пианист с синдромом Дауна и искореженными руками, местные - пьют неперевариваемый виски, способный уничтожить желудок любого чужака.
После короткой беседы о виски, «трусах» (здесь - pussy) и размере кадыков, Сэмюэл выясняет, где найти местного священника, отца Генри (режиссер, продюсер и автор сценария Дэвид Зеллнер), который лежит в прискорбном виде на берегу реки, облепленный крабами. Сэм приводит отца в чувство - им предстоит долгая дорога, а юноше - еще и предположительно долгая счастливая жизнь с возлюбленной Пенелопой (Миа Васиковска), которую похитил некто Антон Корнелл. По прибытии однако выясняется, что Сэмюэлю она не очень-то и рада.
«Девица» начинается с ироничного пролога, где пожилой священник (Роберт Форстер), проповедовавший христианство команчам, апачам и прочим племенам, сидит на остановке в ожидании дилижанса и общается с тем самым Генри. В частности - толкает монолог о том, что индейцы бывают разные (как и все люди), а заодно делится нажитой мудростью, дескать, неприятности происходят все новыми и новыми способами - не устаешь удивляться. После этого он решает не ждать в пустыне дилижанса, отдает наряд собеседнику, а сам в одном исподнем убегает в пустыню. В следующей сцене Сэм и Пенелопа танцуют на каком-то городском празднике, изображая идеальную пару, которой - как выяснится через час - они не являются.
В «Девице» неприятности будут происходить регулярно: Сэмюэл и его спутник лже-священник переживут 33 несчастья Нового света - и это будет только начало. Однако умеренно-ревизионистский вестерн братьев Зеллнер интересует не простор для черного юмора и шуток про опасности фронтира (это едва ли не первый фильм в жанре, где показан способ снятия сексуального напряжения). Предмет их интереса отражен в названии: они придумывают остроумный перевертыш на тему «дама в беде» (damsel in distress) и разыгрывают его в декорациях самого маскулинного и сексистского жанра, населив его яркими коэновскими типажами.
В любви к Коэнам Дэвид Зеллнер напрямую признавался в предыдущей режиссерской работе - «Кумико - охотнице за сокровищами», где замкнутая и со всех сторон подавляемая обществом японка, обожающая видеокассеты, смотрит плохую копию «Фарго» и отправляется в Миннесоту, надеясь разыскать зарытые Стивом Бушеми доллары. Остроумное размышление на тему взаимоотношений реальности и вымысла, в котором реальные американцы на голову тоскливее коэновских харизматиков, подтопило желание Зеллнера снять созерцательное кино в японском стиле.
«Девица» тоже производит впечатление недокрученного интересного концепта, который бодро движется первый час, а затем начинает топтаться на месте, бросаясь в зрителя откровенно лишними сценами, не зная, как закончить многократно повторенную шутку. В отличие от тех же Коэнов, братьям Зеллнер пока не хватает умения настоять и правильно настроить историю, чтобы в глаза не бросались швы и режиссерская растерянность, ретушируемая забавными и грубыми остротами. Несмотря на долгожданный пересмотр роли женщины в вестерне, который в конце прошлого года уже предпринял Скотт Фрэнк в сериале «Забытые богом», «Девица» не производит того освежающего эффекта, который ревизионизму обычно свойственен. А на прекрасной Васиковской и очередном эффектном выходе Паттинсона далеко не уедешь - особенного в прериях.
