GQ magazine: Метаморфозы Роберта Паттинсона. часть 2.
GQ magazine: Метаморфозы Роберта Паттинсона. часть 2.
09.02.2022 17:35
Когда мы гуляем по Холланд-парку ранним днем - небо, кажется, едва не достает до макушек наших голов, - глаза Паттинсона рефлекторно сканируют территорию на предмет угрозы.
Он непостижимо знаменит с 22 лет, и за каждым углом в течение последних 13 лет таится поклонник, или камера, или поклонник с камерой. Парк в этот зимний день кажется безобидным для неподготовленных глаз, но Паттинсон знает лучше.
Возле кафе в парке есть несколько столиков, которые кажутся достаточно приятным местом, чтобы посидеть и поговорить, но рядом сидят и болтают несколько пожилых леди, и тропинка проходит достаточно близко, чтобы потенциально подвергнуть его опасности. «Хм, - говорит он, - как насчет...». Он ведет нас в другом направлении, к заброшенной куче строительных материалов, где скамейка стоит перед оградой. Он говорит деланно-задумчиво: «Давайте просто найдем самый скучный участок, спрятанный в углу».
Я спрашиваю его, так ли он воспринимает мир: как постоянный поиск скучных мест, спрятанных в углах.
«О, на сто процентов. На самом деле, если я вижу пустой, вообще не вайбовый бар, я такой: «Оооо!».
Маски стали находкой, говорит он. «Забавные, все эти антимасочники, потому что мне кажется, что я буду носить маску до конца своей жизни. Мне кажется, я продлил жизнь на несколько лет из-за отсутствия стресса. Это идеально, когда все остальные тоже носят маски, и я не выделяюсь. Это невероятно».
После окончания съемок «Бэтмена» Паттинсон сделал свой первый решительный шаг по другую сторону камеры, приятно замаскировавшись, заключив продюсерское соглашение с Warner Bros. Он говорит, что он «ужасный сценарист», но «лепить материал я нахожу очень, очень, очень удовлетворительным». Сначала несколько проектов, которые он задумал уже давно, по крайней мере, настолько давно, что он больше не хочет сниматься в них, и вместо этого «хочет найти неизвестного». Ему нравится HBO Max, с которым он работает в рамках сделки с Warner Bros., потому что «они не боятся», говорит он. «Я чувствую, что они такие новые и все еще пытаются установить свою идентичность. И для этого есть пространство». Работа над проектом велась, пока он еще снимал «Бэтмена»: «По утрам у меня был прилив энергии. Я шел на тренировку, и у меня было около 15 минут до того, как я должен был влезть в костюм. И вот я буквально в течение семи минут сидя на унитазе утром, набрасывал сценаристам письмо, написанное в режиме потока сознания».
Он описывает острые ощущения от подобных шоу, которые, как и актерское мастерство, требуют его собственного маленького личного путешествия в ад: «Кажется, у меня появляются идеи только тогда, когда есть огромное количество адреналина. Это почти похоже на мой процесс делать что-либо сейчас. Я должен действительно, действительно чувствовать, что достиг дна. Где вплоть до того момента, когда я должен выступить, это: «Вау, я самый пустой кусок дерьма». Он смеется смехом Бэтмена. «Надо чувствовать боль. А потом внезапно как будто снисходит Божья благодать: вот идея, о которой ты никогда раньше не думал. Давай, действуй».
Он - прожорливый потребитель чужого творчества. Он постоянно читает, смотрит все подряд, оттачивает свой вкус, свой тон до остроты, которую использует для эффективного сотрудничества с режиссерами в создании причудливых новаторских персонажей. В фильме «Король» (2019) он поместил капризного дофина прямо в центр одного из самых неулыбчивых фильмов всех времен. «Я пытался играть серьезно, но потом я разговаривал с кем-то из Dior» - Паттинсон является лицом Dior Homme – «и стал подражать им и делать это более чем смешным способом», - говорит он. То есть переносить фигуру из французской моды в Шекспира. «Сначала я начал делать это в шутку, но потом снял себя на камеру, просмотрел и подумал, что это действительно работает».
Паттинсон посылает еще один наклбол в фильме 2020 года «Дьявол всегда здесь», в котором он играет жуткого, сального южного проповедника, который соблазняет молоденьких прихожанок, а затем доводит их до помешательства, рассказывая об их сексуальных контактах. «Я думал, что это должна была быть комедия. Я помню, как читал сценарий, и он был настолько экстремальным, с такими чудовищными персонажами, что я подумал, что так и должно быть». (Это не комедия.)
Это его способ выразить свое желание увидеть то, чего он никогда не видел раньше, делая то, чего он никогда не видел раньше. Это его способ почти, перефразируя Ганди, Бэтмена или еще кого-то, стать тем изменением в кино и кинозвездах, которое он хочет видеть в мире. Вот что может сделать моя версия кинозвезды - есть желающие? Пока, после «Бэтмена», не наблюдается. «Забавно, что после двух фильмов, которые я считал самыми надежными, весь ландшафт индустрии изменился», - говорит он. «Я действительно думал, что после «Бэтмена» я буду гораздо более...». Он замолкает с искренним смятением. Можно почувствовать, как от него исходит жар от желания найти приемлемый вариант.
«Я думаю, возможно, я уже говорил это, когда последний раз давал интервью GQ», - говорит он. «До «Довода» мои агенты говорили: «Да, тебя просто нет в списке». И я просто совершенно случайно получил эти два больших фильма. И я такой: «Хорошо, теперь я в списке?» А они мне: «Да, теперь ты в списке, но фильмов нет».
Под этим он подразумевает то, и на этот счет сетуют многие кинематографисты и кинозрители, чего больше не существует в избытке. Кино для взрослых. По масштабу где-то между «Маяком» (бюджет 11 миллионов долларов) и «Доводом» (200 миллионов долларов). «И поэтому это странно: игольное ушко, в которое я пытался вдеть нитку раньше, теперь становится еще меньше», - говорит он. «Раньше я думал, что у меня есть относительно долгосрочный план, тот, который я составил после первых «Сумерек», чтобы поработать с разными режиссерами. Но пытаться составить план сейчас, когда приходится учитывать своего рода экзистенциальные сомнения, а также то, что я конкурирую с подростками за одну и ту же роль... Ну, с волками жить…»
На фоне всех этих личных карьерных забот он также размышляет вслух о проблемах, с которыми сталкивается широкая индустрия, захватывая центр культуры. «Даже когда фильмы стремятся к: «О, давайте сделаем что-то, в духе времени», это невозможно, если не все смотрят в одно и то же время». Раньше фильмы генерировали дух времени. А сейчас, в отличие от музыки или моды, я просто нахожу, что фильмы не могут идти в ногу с культурой».
Но есть и исключение. Некий проблеск чего-то. И это связано с тем, как некоторые режиссеры, по его словам, определяют субкультуры и создают нечто большее, чем просто кино, для тех, кто настроен на ту же частоту. Он описывает сцену на показе фильма братьев Сэфди «Не огранённые драгоценности», «когда в зале было, наверное, 30 человек в шляпах Elara». Elara Pictures - это производственная компания братьев Сафди, но, благодаря таким известным в мире моды людям, как Тимоти Шаламе (фанат) и Эмили Ратаковски (которая замужем за одним из продюсеров), она также стала своего рода непреднамеренным модным брендом. По словам Паттинсона, есть режиссеры, которые могут превратить даже небольшие фильмы в нечто гораздо большее - нечто, что действительно противоречит или даже определяет эпоху. Или, возможно, точнее: дух времени. Он видел это и у фанатов на просмотрах фильма «Маяк»: «Они все были одеты одинаково, как рыбаки». Он говорит, что режиссер Роберт Эггерс понял, «как можно перевести эту тему на моду и музыку». Паттинсон увидел его на показе фильма «Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан» в прошлом году. «Я думал, что это тематический показ. Но все эти люди были просто фанатами Уэса Андерсона. Они просто одеты как Уэс Андерсон».
Вот, на ряде примеров, пожалуй, лучшее объяснение того, что Роберт Паттинсон пытался сделать со своим карьерным выбором в течение последнего десятилетия. Не просто работайте с режиссерами, которые снимают хорошие фильмы. Работайте с режиссерами, которые генерируют настолько специфическую энергию, что люди хотят и смотреть их фильмы, и быть частью субкультуры, которую только они могут культивировать. Режиссеры, которые вызывают у людей желание буквально одеваться, как они. «Если вы создаете фильм, который как бы создает целую культуру», - говорит Паттинсон, - «я думаю, людям это очень, очень нравится, и они действительно реагируют на это».
Паттинсон - это, как становится ясно с каждым проходящим циклом кинорекламы, один из тех подлинно странных, безгранично энергичных, обманчиво хаотичных творческих типов, которые путаются в 10 000 вещей и при этом создают ложное ощущение пассивности. Вот Паттинсон, который сам не очень любит спорт, романтизирует футбольное увлечение своих друзей: «Есть что-то прекрасное в том, чтобы что-то делать каждое воскресенье, что типа: «Вот, я чем-то занят». А не просто, когда меня спрашивают: «Какое у тебя хобби?» Я такой: «Чертовски нервничаю. Беспокоюсь о будущем»».
Последнюю часть он произносит с каким-то комическим акцентом. А потом смеется. Чувства -
беспокойство, неуверенность в том, что мир ждет его и всех остальных - ощущаются почти слишком реально, как грустные глаза, сияющие из-за маски летучей мыши.
Это напоминает мне о том, что Мэтт Ривз сказал о Паттинсоне: что он никогда не играл роли своим голосом, что голос - это его способ вжиться. Паттинсон говорит мне, что иногда он просто выдумывает что-то в интервью, чтобы хоть что-то сказать, и что это иногда возвращается, чтобы укусить его (например, комментарии, которые он сделал много лет назад о том, что не моет волосы, которые преследуют его до сих пор). Все это становится немного скользким, когда кто-то говорит вам, что иногда сознательно лжет. Но мне кажется, что это сходится с некоторыми другими историями, которыми Паттинсон делится со мной. Есть вещи, которые честны, есть вещи, которые сконструированы, а между ними - просто куча ролей, которые Паттинсон играет помимо роли кинозвезды и знаменитости. И среди них:
Торговец порнографией (в прошлом). Он крал журналы из местного газетного киоска и продавал их одноклассникам с большой прибылью. Из-за этого его исключили из первой подготовительной школы. Предпринимательский дух был органичным, неудержимым.
Мнимый наркоторговец (в прошлом). «Я не думал об этом уже много лет, но в средней школе моя первая подружка была на несколько лет старше меня, а я всегда хотел общаться с крутыми ребятами, которые учились в старшем классе. И некоторые из нас решили, что я буду притворяться, что ввожу наркотики. Но я даже не знал, как выглядят наркотики. Поэтому у меня возникла идея купить дискеты, вскрыть дискету, насыпать внутрь что-то вроде порошка, а потом опрыскать ее каким-нибудь чистящим средством, чтобы она пахла химикатами, и запечатать все это. Я купил около 40 дискет, а потом показывал их детям, которым было, наверное, 15 или 16 лет, и говорил: Да, я ввожу наркотики в дискетах». Он говорит это как настоящий отморозок. «И все мне верили. И я вроде как получил такую репутацию: «Этот парень сумасшедший. Он наркоторговец!» Типа: Хочешь попробовать? Немного пыли с Febreze в них?».
Рэп-пират (в прошлом). Он был единственным, кто знал, у кого были зарубежные альбомы Noreaga. Он и его друг брали тексты песен Noreaga, перекладывали их голоса в музыкальной программе, которая была у него, а затем отправляли «свой» рэп английскому хип-хоп диджею Тиму Вествуду, чтобы попытаться попасть на его шоу. «Моя мама заходила в комнату, и мы дословно повторяли чужие тексты, думая, что никто об этом не узнает».
Скейтбордист-самозванец (в прошлом).«Я не умел кататься на скейтборде, но старался изо всех сил, тренировался один, а потом буквально в тот момент, когда нужно было что-то делать, я страшно боялся навредить себе, поэтому просто присутствовал, таская скейтборд за собой. Катал его туда-сюда, ударял по нему предметами и как бы наносил небольшие порезы, чтобы было похоже, что я на нем катался. Но я никогда не вставал на него».
Дизайнер стульев (по сей день). Раньше у него была студия в Лондоне. Но теперь он просто делает маленькие стулья из глины, маленькие макеты, фотографирует их, а затем отправляет их знакомому дизайнеру, который помогает их изготовить. Первый из них, «безумный диван», скоро будет готов. Он поглощен стульями. Он думает о них бесконечно. Когда пришло время разрабатывать логотип для его производственной компании, он просто отправил людям фотографии стульев.
Фотограф (по сей день). И не только макетов своих стульев. Недавно он был в магазине, искал новый фотоаппарат и просматривал интернет, чтобы узнать, каким фотоаппаратом пользуется Дэниел Арнольд. «В итоге я просто стоял и смотрел на кучу его фотографий», - говорит он, - «и в конце концов понял: камера тут ни при чем, правда? Как и все остальное, вы можете приучить себя видеть ситуации по-другому - начать видеть сюрреализм повсюду вокруг вас».
Макаронный хастлер (пока что имеет место быть). Внимательные читатели GQ могут помнить, что два года назад Паттинсон попытался продемонстрировать свою концепцию закуски «на вынос» из макарон в Zoom-интервью, что привело к катастрофическим результатам. Интернет воспринял эту попытку как трюк или, по крайней мере, как заведомо неумелое представление. «Но я действительно пытался сделать эти макароны», - говорит он. «Я буквально вел переговоры с фабриками по производству замороженных продуктов и надеялся, что эта статья станет доказательством концепции. Мой менеджер спросил: «Это действительно то, чем ты хочешь заниматься? Ты хочешь, чтобы твое лицо красовалось на макаронах на вынос? Ты знаешь, что тебе придется идти в Walmart и действительно продавать их, причем потенциально с очень маленькой прибылью».
Он смеется, как будто это была чья-то чужая идея. «И какая-то часть меня задумалась, например: «Существует ли мир, в котором это работает?»»
Все это означает, что: Паттинсон, похоже, уже давно умеет быть по меньшей мере двумя персонами одновременно. Подлинным и неповторимым человеком в своей основе. Но также он очень хорошо умеет притворяться кем-то другим.
"...Мой отец отправил меня в театральный кружок. Я немного помогал за сценой. Однажды исполнитель главной роли не пришел и поэтому мне дали его роль, по стечению обстоятельств, в этот вечер туда же пришел агент."
