Творчество

- У тебя, что, друзей мало? Мы не можем быть с тобой друзьями…
Его лицо было в опасной близости от моего, тело горело под его ладонями, и я сделала шаг назад, размыкая прикосновение:
- Но и любовниками быть не можем...
читать дальше  

Склонив голову, он легонько целует висок, щеку, мочку уха. Словно стремясь навсегда отпечатать в памяти каждую родинку, каждый изгиб, ласкает мучительно медленно, пробуждая томительную жажду... И я полностью покорна – его рукам, губам, чувственным прикосновениям, которые, словно пронизывая меня, проникают прямо под кожу. Близость – наш тайный язык, откровенно-прекрасный. Роберт знает это, как знаю я.

Главное не оглядываться, пути назад не существует. И только свернув за угол, она оборачивается, встречая его дерзкий взгляд… на витрине рекламного плаката нового фильма. Есть только здесь и сейчас.

Казалось, мои колени не могли ослабеть еще больше, но ослабели. Невероятное противоречие, которое способен был вызвать только Роберт – после «свершившегося» выглядя так, что его хотелось еще больше. Каждая клеточка, дрожащая от удовольствия, утомленная, удовлетворенная, по какой-то неведомой причине начинала ныть еще сильней, вопить еще громче: «Хочу, хочу, хочу!» Сумасшествие, которому не видно ни конца, ни края...
читать дальше  

Пропитываясь вкусом, дыханием, я ощутила встречный порыв его распахнутых губ – одновременно настойчивых и податливых. Он пах утром. Без кофе, без сигарет. Просто утром. Как свежая роса покрывает лепестки и травинки, лаская, так он омывал мою душу самыми чистыми слезами – и сам же был солнцем, которое заставляло эти слезы сиять, а потом высыхать...
читать дальше  

Игра света и тени контрастом выделяла густую дорожку, волоски на груди и у ключиц. Его бедра, плечи, руки... Мои ладони защипало от невыносимого желания почувствовать все это, сжать, обвести. Дрожь внутри нарастала, слишком быстро приближаясь к критической точке. А я ведь еще даже взгляд выше его шеи не подняла...
читать дальше  

Том, как обычно, опаздывал. Дурацкая привычка со времен школы. Он мог проснуться за три часа до начала занятий, но все равно прийти в последнюю минуту. Допив вторую заказанную чашку эспрессо, я принялся гипнотизировать взглядом входную дверь, как будто это могло ускорить моего дружка-раздолбая.

Родной, знакомый запах был сильнее, острее – горячий, мужской, манящий тело к телу с бешеной силой. Я задрожала в крепких объятиях, пытаясь справиться с наваждением, подкашивающим ноги. Мои ладони блуждали по слоям любимой «капусты»... Как же я мечтала пробраться пальцами и губами под все эти одежки!

Как же он умел сводить меня с ума. Будто прошел специальные курсы. Сладко убивать всем, что делает... Даже когда я понимала, что это взаимно, и Роберт, прикрыв глаза, вздрагивал от моей ласки, с трудом сглатывая, очередная волна сумасшествия накатывала при одном взгляде на его кадык.

Я снова стала рассветным лучом, разбавившим чувственную дымку этого взгляда долгой истомой... Там, под сенью длинных ресниц, как и прежде, лучилось мое личное солнце. Душа, еще совсем робко, но пела от счастья.
Пусть тело казалось совершенно разбитым, везде ныло, да покалывало - но не то, чтоб это было неприятно, скорее, наоборот. По мне ж, в конце концов, не станок проехался. А тому, кто... проехался, разрешается.