Ассортимент в магазине у заправки небольшой, но ему хватит и этого. Упаковка пива, побольше M&M's и пачка жвачки. Покупки не займут много времени. На улице уже темнело, город начинал подмигивать огнями, но у него не было планов на сегодняшний вечер, только мягкие объятия любимого дивана и очередная заумная книга, где страниц больше, чем в телефонном справочнике. Таков был план.
- Ах, ты маленький воришка! - доносились из-за соседней полки грубый голос и тоненький писк, похожий на крик котёнка, которому наступили на хвост. Роберт заглянул за поворот. Огромный, как хряк продавец, тормошил пацанёнка лет семи - восьми, схватив его своей толстой волосатой рукой за шиворот растянутого свитера. От усердия над губой у него выступил пот, а редкие, сальные волоски спадали на пористый лоб. Мальчишка крутился, как уж, пытаясь сбежать не потеряв добычи - пакетик сырных шариков, который он прижимал к груди, не смотря на взбучку от продавца. Мальчик был похож на воробья, который пытался своровать еду из миски жирного кота, но сам стал добычей.
- Эй, прекрати это! - ноги сами несли Роба в направлении потасовки. Ярко-красная ярость закипала внутри него, которую он старался спрятать за стеной своей исключительной британской выдержки. Ненависть боролась с отвращением, когда Роберт смотрел на толстяка-продавца, выкручивающего ручонки ребёнку, который упорно не отпускал шелестящий пакет. Да что не так с этим боровом? - Отпусти его, говорю!
- Он - вор! - указал своим пальцем-сарделькой в мальчика продавец. - Я плачу налоги, аренду, а этот малявка думает, что может брать мои вещи просто так!
Роберт шумно выдохнул через нос и пару секунд переводил дыхание. Разумеется, он не одобрял воровства, считая это крайней стадией саморазрушения. Но ведь это ребёнок! Нельзя применять силу, это противозаконно!
Ему не нужны скандалы, он пришёл только за закуской на вечер. Таков был план. Был.
Руки у продавца огромные и рыхлые, как зефир, они цеплялись за одежду ребёнка цепко, и Робу пришлось приложить большое усилие, чтобы сбросить их. Мужчина не ожидал такого натиска, поэтому только с удивлением взирал на упущенную добычу. Роберт завёл мальчика себе за спину, а сам достал из кошелька двадцатку и сунул её в нагрудный карман продавца.
- Надеюсь, этого хватит, чтобы ты отстал?
Роб оставил свои покупки возле кассы, а сам, схватив мальчика за руку, пошёл на выход.
- То, что ты заплатил за него не решит проблему! - прокричал им вслед продавец. - Парень так и будет воровать! Наказание - единственное лекарство!
На это Роберт только бросил короткий, наполненный неприязнью взгляд.
Мальчик спокойно семенил за ним по пути к машине, упрямо прижимая к себе упаковку шариков. Его голова была опущена, отчего невозможно было рассмотреть, какие эмоции он сейчас испытывает. Но по его шумному сопению, Роберт предположил, что ребёнок близок к слезам, а Роб так не любил слёзы, он совершенно не представлял, как себя вести, когда кто-то плачет в его присутствии. Он помог мальчугану забраться на пассажирское сидение, а сам уселся за руль. В салоне воцарилась тишина, нарушаемая лишь сопением мальчика, который сидел, не поднимая головы, уставившись на свои пальцы, которые теребили край рукава растянутого свитера. Роберту хотелось расшевелить мальчишку, дать понять, что не желает ему зла.
- Так... как тебя зовут? - сделал первый заход он. Ответа не последовало, только взгляд зелёных глаз затравленного зверька искоса стрельнул в сторону Роберта, но этого было уже достаточно, ведь ребёнок пошёл на контакт. - Меня - Роб. И никаких Робби, Бобби и Бобов, ясно?
Свои слова Роберт произнёс с открытой улыбкой и фирменным застенчивым взглядом. Мальчик слегка улыбнулся, а Роб порадовался маленькой победе на ниве педагогики.
- Я - Сэм, - еле слышно произнёс пацанёнок, наконец-то поднимая голову.
Черты его лица были по-девичьи миловидны, как и у всех мальчиков в раннем возрасте. Аккуратный нос, большие глаза и пухлые губы, а из-под чёрной шапки выбивались светлые пряди. Возможно, когда он вырастет, он будет того типа внешности слащавых парней, вроде Леонардо ДиКаприо.
- Что ж, Сэм, скажи мне где ты живёшь, и я отвезу тебя домой, - не переставая улыбаться, предложил Роберт.
Сэм немного оживился. Вероятно, всё же боялся, что его отвезут в полицию. Но потом снова сник, вперив взгляд в приборную панель автомобиля. Он снова закрылся.
- Так ты скажешь адрес, парень? - снова спросил Роб.
Сэм резко поднял взгляд на Роберта и пару раз моргнул, а Роберт пришёл в замешательство такой непонятной реакции.
- Даунтаун, - наконец, произнёс Сэм. - Мейн-стрит.
Паттинсон присвистнул. Неблагополучный район Лос-Анджелеса никогда не числился в его "хочу побывать" списке, ведь богатеньким белым парням из Бэверли Хиллс там были не рады, или же рады, как лёгкой добыче, которая сама пришла к ним. Однако шелест пакета и хруст сырных шариков, доносившийся с пассажирского сиденья, напомнили ему, что пора везти ребёнка домой, ведь там его могли уже искать. Роберт повернул ключ зажигания.
По пути они оба молчали. Роб прокручивал в голове всё произошедшее и задавался всё большими вопросами. Во-первых, что такой маленький мальчик делал так далеко от дома один? Во-вторых, даже если его семья в трудном положении, то это не отменяет заботы о своих детях, ведь так? Сам Роберт не знал, что такое жить в нужде, у него было счастливое детство, отличная юность. И даже, когда в его жизни случались падения, он всегда знал, что имеет надёжный тыл. Семья всегда поддерживала его. А что происходило в этой семье? Родителям безразлично местонахождение их сына и они даже не замечают его отсутствия? Или ребёнок просто сбежал, а мать теперь не может найти себе места и уже вызывает полицию?
- Здесь направо, - подсказал Сэм, набивая полный рот шариками. Он немного расслабился, видимо, осознав, что Роб не спешил поднимать тему воровства и не собирался отчитывать его.
На перекрёстке загорелся красный свет светофора, заставляя Роба притормозить. Сэм уже прикончил упаковку шариков и теперь шумно мял её в руках, отчего раздавались раздражающие ухо звуки. Роберт поморщился. Когда загорелся зелёный, Сэм с непринуждённым выражением лица просто выбросил мусор в окно автомобиля, и вытер руки о свои колени.
- Что ты творишь? Нельзя выбрасывать мусор в окно, - расхохотался Роб, провожая взглядом в зеркало заднего вида, несшегося, словно перекати-поле, целлофановый пакет.
Сэм лишь пожал плечами и тоже рассмеялся.
Проехав ещё пару кварталов, Роберт заметил яркую вывеску закусочной, которая манила к себе посетителей здоровенным сэндвичем из светодиодных лампочек. Сэм, извернувшись, припал к окну машины, всматриваясь в сновавших по кафе официанток с большими подносами. Паттинсон почувствовал себя идиотом: очевидно ребёнок воровал еду не из-за острых ощущений, а потому что был голоден, учитывая его вид и место жительства, а Роберту не хватило чуткости, чтобы понять это.
- Не знаю, как ты, а я чертовски голоден. Что скажешь, если мы заедем поужинать в ту замечательную закусочную? - подмигнул Роб, а Сэм расплылся в довольной улыбке.
Паттинсон выбрал столик, покрытый скатертью в красно-белую клетку, и мягкими диванчиками, обитыми бордовым дерматином, у широкого окна. Сэм вскарабкался на скрипящую обивку сиденья и начал с горящим взглядом осматриваться по сторонам. В помещении витали аппетитные запахи ванильной выпечки и горячего шоколада.
К ним подошла молоденькая светловолосая официантка в белоснежном переднике с ярко-алой оторочкой. Принимая заказ, она мило улыбалась и взглядом обещала Робу крайне интересное продолжение вечера, если он только поманит лёгким кивком головы. Но Роберт много видел таких многообещающих взглядов и от женщин разных возрастов и профессий, и, как ни странно, от мужчин тоже. Правда, внимание последних скорее вызывало лишь толику тщеславия, но никакого эмоционального отклика. Поэтому официантка ушла без внимания Роберта, но с большим списком заказа, который ей надиктовал Сэм, захлёбываясь словами и путая ударения.
Из кафе они выходили уже добрыми приятелями, и Сэм, семенивший с заботливо упакованными персоналом закусочной сладостями, в красках рассказывал про какого-то соседского парня, который попал в нелепую ситуацию и над ним все смеялись. Роберта забавляла такая увлечённость Сэма и радовало то, что ребёнок развеселился и оживился благодаря стараниям самого Роба.
По мере приближения к Даунтауну вид улиц сменился с респектабельных небоскрёбов и высоток на индустриальный пейзаж обшарпанных каменных коробок, исписанных граффити. Его взятый в прокате новый Мерседес выглядел здесь чужеродным, среди старых мустангов. Щебетавший часть пути Сэм притих, ощущая гнетущую атмосферу района. Мальчик очень понравился Роберту, он был довольно смышлёный и отлично для ребёнка разбирался в музыке. Когда Роб включил радио на первой попавшейся волне, оказавшейся станцией ретро-музыки, и салон наполнил хриплый голос Рэя Чарльза, Сэм тоненьким голоском стал подпевать, растягивая гласные:
-
Everytime we say goodbye, I die a little,
Everytime we say goodbye, I wonder why a little... Тягучая мелодия прошлого лилась из динамиков грустным ручейком, подхватываемая мягким альтом Сэма, отчего атмосфера в салоне стала совсем меланхоличной. И чтобы разрядить её, Роб решил снова разговорить мальчика:
- Ты знаешь эту песню? Я думал дети больше не слушают легендарных певцов прошлого.
Сэм вздохнул и поднял на Роберта пару своих ярко-зелёных глаз:
- Мистер Фримен разрешает мне слушать его пластинки. У него их много, целый шкаф!
На последних словах Сэм всплеснул руками, чтобы проиллюстрировать величину коллекции мистера Фримена невербальным способом, отчего свёрток со сладостями соскользнул с сэмовых колен.
- Мне определённо нравится вкус мистера Фримена, - подмигнул Роберт, сникнувшему Сэму, отчего тот слегка улыбнулся.
Тем временем на шумный город опустилась ночь, которую рассеивали множественные огни мегаполиса. Такие города не спят, им нужно вечное движение и постоянное бодрствование людей, эта энергия наполняет его вены-улицы, это она заряжает яркие лампочки на небоскрёбах и огромные панели экранов на центральной площади Лос-Анджелеса. Но кажется, что те закоулки, куда Роб завернул, чтобы отвезти одинокого ребёнка домой, цейтнот Города Ангелов не коснулся. Словно бедные родственники, эти районы выкинуты на периферию, оставлены прозябать в своём жалком состоянии, забыты за ярким благополучием и праздной роскошью бытия жителей Беверли Хиллс.
Белый Мерседес глянцевым блеском и новизной озарял мрачные обшарпанные стены, исписанные граффити, заваленные мусором дороги, с потрескавшимся асфальтом. Подозрительные люди толпились вдоль по улице, они провожали машину Роберта косыми взглядами с огоньками ненависти, переговаривались, кивая ему вслед. Роб начал жалеть, что он был не на своей старушке Сильверадо, которая пришлась бы к месту здесь, на окраине жизни. Паттинсон сильнее нажал на газ, чтобы поскорее добраться до дома Сэма и убраться отсюда. На другой стороне улицы нищие грели руки над баком, в котором горел огонь. Их грязные, жирные пальцы лоснились в свете пламени, а немытые и заросшие лица выражали полное безразличие. Одинокий светофор, лениво переключился на красный и Робу пришлось притормозить. Неподалеку звучали биты рэпа: группа чёрных ребят в широких одеждах, отрывисто двигаясь, покачиваясь в рифму, жаловались на свою судьбу. Роберту было не по себе в этом месте: какая-то смесь жалости и опасения.
Наконец, они приехали. Сэм грустно сполз с сидения и, сгорбившись, побрёл к обшарпанному тёмному подъезду, откуда шли неприятные запахи. Паттинсон не мог отпустить Сэма одного идти до своей квартиры, поэтому, хоть и оставлять арендованный Мерседес было боязно, Роб двинулся вслед за Сэмом.
Он жил на третьем этаже, и поднимаясь по обшарпанной, заваленной мусором и пылью лестнице с облетевшей окраской, до Роберта из-за закрытых дверей разных квартир доносились звуки ругани и потасовки, громкая музыка и даже что-то похожее на молитвы.
Сэм подошёл к замызганной двери с облупившейся краской и погромче постучал. Через некоторое время в дверях появилась лохматая женщина с зажатой между зубами сигаретой. Осмотрев Роберта, она прищурилась и, схватив Сэма за шиворот, втолкнула его в квартиру.
- Опять неприятности у меня из-за тебя будут, да? - окрысилась она на сжавшегося Сэма. А потом повернулась к Роберту: - Что она опять сделала? Уж, я с ней разберусь, не волнуйтесь!
- Она? - опешил Паттинсон. Это была девочка, которая почему-то не поправила Роба, когда он называл её "парнем". - Я думал, что Сэм мальчик.
- О, да это просто у нашей соседки пацан растёт, так она нам его старые вещи отдаёт, а Саманта донашивает. Не вы первый ошибаетесь, - отмахнулась мать Сэм, а потом добавила: - Видите в каких условиях мы живём? Что бы не сделала эта нахалка, не заявляйте на нас в полицию, пожалуйста.
Роберт смотрел на эту горе-мамашу с плохо скрываемой неприязнью. Она нищая материально, потому что нищая духовно. Она не умеет любить, ей не знакомо чувство материнства, всё, что этой женщине нужно - она сама и удовольствия, которые могут дать алкоголь и наркотики.
- Ваша дочь была одна в большом городе поздним вечером, я лишь подбросил её до дома, - кривясь от отвращения, произнёс Роб.
- А, тогда пока, - женщина перестала играть в добропорядочную гражданку, и захлопнула у Роберта перед носом дверь.
Паттинсон спустился назад к машине. На удивление, она стояла на прежнем месте нетронутой. На сердце висел камень тревоги. Увиденное произвело на Роба тягостное впечатление, затронув что-то в его душе. Во рту был кислый привкус волнения, а голова от наполнивших её мыслей стала тяжелой. На полу, под пассажирским сиденьем, блеснула фольга обёртки сладостей, которые Сэм взяла с собой из закусочной. Вряд ли ей с такой матерью в ближайшее время светят разносолы, поэтому Роберт решил отнести их Саманте. Хотя подсознательно он и понимал, что это просто повод, чтоб не уезжать так сразу. Что-то не давало ему повернуть ключ зажигания и умчаться отсюда поскорее, от этой изнанки жизни, дышащей ему в лицо зловонным дыханием трущоб.
Паттинсон быстро поднялся назад к уже знакомой двери, из-за которой слышался детский плач. Роб, не дожидаясь пока ему откроют, распахнул дверь. Огромный мужик, по виду похожий на байкера, в грязной майке-алкоголичке, таскал за ухо Сэм, которая, рыдая, извивалась в его захвате. При этом мать Саманты даже и не думая вмешиваться, сидела с полным бокалом резко пахнущей жидкости. На несколько долгих секунд Роб остолбенел от шока. Мальчик из элитного района Лондона, он никогда воочию не видел жестокости в семье и домашнего насилия.
- Отпусти девочку, урод, - зло процедил Роберт, отнимая руки мужика от уха Сэм.
- О, наш добродетель, - икнула мамаша.
- Шёл бы ты отсюда, богатенькая задница, пока цел. А то места тут опасные, можно случайно на чей-то кусок арматуры упасть, - сказал мужик и засмеялся над своим же каламбуром.
- Пойдёшь со мной, Сэм? - в голосе Роба слышалось сожаление и какое-то бессилие. Он знал, что не справится с боровом напротив, если тот захочет почесать о него свои жирные кулаки.
- Помедленнее, богатенькая задница, - запротестовал мужик. - Хочешь забрать девчонку, придётся заплатить. А не то мы с женой сами заявим на тебя, как на педофила, я не знаю, что ты там делал с нашей дочуркой пока подвозил её сюда.
Если бы Роберт мог, он бы с удовольствием разукрасил в красно-синий цвет рожу этого грязного борова. Но вместо этого он достал бумажник и вытряс всю наличку, которой было не так уж и много. Это заметил и мужик:
- И часы давай!
Пришлось отдать в добавок к часам, которые стоили больше, чем вся эта халупа, ещё и телефон. И только тогда мерзкий боров был удовлетворён.
Саманта уже не плакала, а громко шмыгала носом. Роберт взял её на руки и они быстро спустились к машине. Паттинсон завёл мотор, машина резко тронулась с места.
Было поздно, поэтому Роберт отвёз Сэм к себе на Бэверли Хиллс. Саманта быстро отошла от слёз и с удовольствием рассматривала убранство и технику в доме Роба. Потом Роберт предложил Сэм мороженного, и она не смогла отказаться.
- У тебя такой шикарный дом! - её тоненький голосок поднялся на две октавы, отчего стал и вовсе походить на мышиный писк. - Я такие только в журналах видела, которые рассматривала в торговых центрах!
- Спасибо, мне приятно, что тебе нравится, - улыбнулся Роберт, наполняя креманку мороженным. Однако ему хотелось подробно расспросить Сэм обо всём произошедшем: - Саманта, а этот здоровенный мужик, он твой отец?
- Нет, - сникнув, ответила она. - Просто мамин друг, он живёт с нами какое-то время.
Козёл не был ей даже отцом, а смел распускать свои грязные руки.
- А почему ты меня не поправила, когда я называл тебя мальчиком?- спросил Роб, ставя перед Сэм мороженное.
- Мальчишки обычно не любят дружить с девчонками, я подумала, что ты тоже не захочешь со мной общаться, если узнаешь, - объяснила Саманта, запуская ложку в лакомство.
- Ну, я необычный мальчишка, поэтому не ври мне больше, ладно?
Сэм важно кивнула.
После поедания мороженного, Роберт отправил Саманту в ванную, и выделил ей старую футболку своей бывшей девушки, которую та забыла у него. В ней Сэм тоже смотрелась смешно, но в майках самого Роба, Саманта совсем бы утонула.
Надо было уже ложиться спать, а Саманта умоляла Роберта разрешить ей посмотреть его огромный телевизор, как в торговом центре. В итоге Роб не смог противостоять девчонке и согласился, включив ей кабельный детский канал. А сам же пошёл готовиться ко сну. Когда он вышел из ванной, Сэм мирно спала, свернувшись на мягком диване в гостиной Роберта.
Паттинсон выключил телевизор, аккуратно взял Сэм на руки и отнёс её в комнату для гостей. Девочка во время всех этих манипуляций даже не проснулась.
Укладываясь в кровать, Роберт строил планы на завтрашний день: надо будет сходить в социальную службу и попросить найти для Сэм хорошую семью, чтобы ей больше не пришлось возвращаться в тот кошмар, в котором она была всё это время.
Что-то мягкое и горячее копошилось рядом с ним, и в первый момент Роберт всерьёз испугался. Он резко подскочил и включил светильник, что стоял на прикроватной тумбе. В лучах света жмурилась Сэм, прикрывая глаза своей маленькой ладошкой. И только тут события прошлого вечера пронеслись у Роберта перед глазами. Он нервно выдохнул и натянул одеяло до самого подбородка.
- Что ты здесь делаешь, Сэм? Почему не в своей постели? - пытаясь сделать свой тон строгим, спросил Роб.
Саманта ссутулилась и вперила взгляд на свои пальцы, которыми она теребила подол своей футболки.
- Мне приснился кошмар, а когда я проснулась, то не узнала, где нахожусь, мне стало ещё страшнее, а потом вспомнила о тебе, ты всегда меня спасаешь, поэтому нашла тебя, - несвязно пролепетала Сэм. - Не прогоняй меня, пожалуйста.
Последние слова, она уже произнесла на слезах. Сердце Роберта не выдержало, и он сдался.
- Ладно, можешь остаться, - Саманта просияла. - А пока отвернись.
Сэм повернулась в другую от Роберта сторону, а он тем временем встал и подошёл к комоду. Надев футболку и тренировочные штаны (пижамных у него во век не водилось), Роб вернулся в кровать. Сэм тут же подкатилась к нему под бочок и обняла, словно плюшевого кролика. У Роберта сжалось сердце: Саманта была похожа на бездомного щеночка, который ищет ласку в любом прохожем.
- Надеюсь, у меня не будет неприятностей, - на этих словах Роб выключил свет и тоже приобнял малышку.
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-445-1
