Творчество

POV Дана.
Вы верите в предчувствия?
Моя интуиция меня обычно не подводит. Я всегда подсознательно чувствую, чего мне ждать от пребывания на новом месте или от встречи с незнакомым человеком. Но в тот осенний день моя интуиция, видимо, взяла выходной. Ибо никак не подготовила меня к тому, что произошло. Хотя, если разобраться, может, я просто не услышала ее тихий голос? Потому что не ждала, не звала, не мечтала ни о чем подобном…

Но обо всем по порядку. Наш самолет из Хьюстона приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса рано утром. Я никогда до этого не бывала в Калифорнии, поэтому еще на борту самолета меня охватило радостное нетерпение. Любуясь с высоты птичьего полета на расстилающийся внизу огромный мегаполис, на частокол его разномастных небоскребов, на прихотливое переплетение автострад и теряющуюся в туманной дымке океанскую береговую линию, я гадала, что принесет мне это место, где, как говорят, сбываются мечты.

Я очень любила путешествовать, и даже дико напряженный трехмесячный тур по всей территории Соединенных Штатов не смог полностью насытить мою жажду новизны. От каждого нового города я ждала незабываемых впечатлений, радостных сюрпризов, и, конечно же, вдохновения. Иногда мои ожидания не оправдывались, как, например, произошло с Чикаго и Детройтом. Эти с виду обычные города по неясной причине подавляли меня, я просто физически чувствовала, как они вытягивают энергию, ничего не давая взамен. Танцевать там оказалось безумно тяжело, и даже самые проверенные способы восстановления не давали должного эффекта. Но зато Бостон, Новый Орлеан и тот же Хьюстон оправдали мои ожидания с лихвой, наполнив позитивом по самую макушку. Интересно, каким окажется Лос-Анджелес? Это была наша последняя остановка перед возвращением в обожаемый мной Нью-Йорк, который за последние несколько лет стал мне по-настоящему родным. Как же я соскучилась по этому никогда не спящему прекрасному городу, по его театрам и музеям, по тенистым аллеям и скульптурам Центрального парка, по рукотворной радуге Бруклинского моста, по просторным суетливым улицам, и даже по вездесущим желтым такси! Но эти дорогие моему сердцу воспоминания развеялись как дым, едва я ступила с трапа самолета на калифорнийскую землю.

Я влюбилась в Калифорнию с первого взгляда! Даже нет, с первого дуновения ветра, растрепавшего мои волосы; с первого глотка теплого ароматного воздуха; с первого солнечного луча, упавшего на мое лицо. А какое здесь было небо – высокое, чистое, такое пронзительно-голубое, что было больно глазам, и при этом такое теплое, нежное и… чувственное, что ли. Нигде и никогда до этого я не видела такого неба! Не в силах сдержать переполнявших меня эмоций, я от всей души улыбнулась Марку, спустившемуся по трапу вслед за мной. Тот просиял в ответ, довольный уже тем, что была довольна я. Вокруг суетились пассажиры, сновали служащие аэропорта, выгружая на тележки сумки и чемоданы, украшенные разномастными наклейками, а я все так и стояла неподвижно, подняв голову к волшебному небу Калифорнии и буквально растворяясь в его беспредельной синеве.

- Эй, мечтательница, - окликнул меня Марк, возвращая к реальности, - карета подана, пора отправляться во дворец.

Только тогда я обратила внимание, что рядом с самолетом, оказывается, стоит машина, присланная встречающей стороной, и в нее уже погружен багаж, а также бОльшая часть нашей немногочисленной труппы. Близнецы Мик и Дик, составляющие мою подтанцовку, и Джейн, мой хореограф, сидели рядышком на заднем сиденье представительного минивэна, дружно зевая по поводу раннего времени суток. А рядом с авто, гостеприимно распахнув переднюю дверцу, стоял мой менеджер и по совместительству ангел-хранитель Марк и улыбался во все свои тридцать два зуба. Смущенно ответив на его улыбку, я нырнула в прохладную темноту салона.

Путь от аэропорта до отеля занял меньше получаса, которые я провела, зачарованно глядя в окно и не принимая участия в ленивой болтовне коллег. С каждым открывающимся видом город нравился мне все больше и больше, и я только от души наделась, что смогу выкроить время между выступлениями и по-настоящему насладиться его красотами. Гастрольная программа в Калифорнии была очень насыщенной – несколько выступлений в разных районах Большого Лос-Анджелеса, а также выезды в Сан-Диего, Сакраменто и Сан-Франциско. Так что каждая свободная минутка была на вес золота.

Удивительно, но и отель, забронированный для нас Марком, очаровал меня с первого взгляда. Казалось, он чудесным образом перенесся из столицы Франции в самый центр Беверли-Хиллз, ведь только парижские отели могут похвастаться подобным сочетанием роскоши и удобства. Мой номер был просто олицетворением этих двух качеств. Вдоволь налюбовавшись изысканным интерьером, я решила до завтрака привести себя хоть в какое-то соответствие с окружающей красотой. Приняв контрастный душ, так необходимый мне после долгого ночного перелета, я почувствовала себя совсем другим человеком. Немного подумав, я выбрала из своего обширного гардероба легкий белый сарафан и широкополую шляпу. Картина, отразившаяся в огромном стенном зеркале, мне неожиданно очень понравилась, что случалось далеко не всегда. Пожалуй, в этом наряде я сошла бы за калифорнийку, будь у меня возможность хоть немного загореть, подумала я, послав своему отражению воздушный поцелуй и невольно рассмеявшись этому безотчетному порыву. Что-то сегодня все приводит меня в восторг, видимо, дело все же в местном воздухе. Казалось, ничто уже не способно было испортить мое приподнятое настроение!

Хотя, похоже, с последним утверждением я слегка поторопилась. Ибо не успела я спуститься вниз и с аппетитом позавтракать в уютном ресторанчике отеля, как прибыли для переговоров представители местного благотворительного фонда. Клянусь, эти две излишне громкие и общительные тетушки способны были утомить любого! Но наша труппа при участии их фонда устраивала благотворительное шоу в пользу жертв последнего урагана, и деваться было некуда – необходимо было обсудить детали.

К счастью, я была избавлена от всего этого кошмара. Ведь у меня был мой Марк. По долгу службы он избавлял меня от множества рутинных дел, которые всегда наводили на меня тоску. А по доброте душевной окружал такой заботой и вниманием, что порой мне становилось неловко. Но только не сейчас. Сейчас меня требовалось срочно спасать, ибо вышеупомянутые тетушки уже оккупировали мой столик и оповестили весь отель, как они счастливы наконец со мной познакомиться.

Марк, конечно, меня не подвел, возникнув рядом как по мановению волшебной палочки:
- Если вы не возражаете, мы не станем утомлять мисс Корн всеми этими скучными вещами, – вкрадчиво проговорил он, оделяя каждую из дам обворожительной улыбкой, – я клятвенно обещаю ответить на все ваши вопросы буквально через минуту.

Дамы не возражали. А может быть, просто потеряли дар речи, сраженные обаянием моего менеджера. Как бы то ни было, цель была достигнута – Марк легко и просто вывел меня из-под обстрела, умудрившись не обидеть при этом моих собеседниц.

Галантно отодвинув мой стул, он помог мне встать, мужественно загородил от окружающих своей широкой спиной и ласково спросил, подавая забытую на столе шляпу:

- Ты наверняка хочешь отправиться на прогулку, малыш?

У Марка был припасен для меня целый арсенал подобных словечек различной степени интимности на всех языках мира, что частенько создавало у людей неверное впечатление о наших отношениях. Вот и сейчас благотворительные тетушки, все еще находящиеся в пределах слышимости, с интересом на нас уставились. Но мне было все равно. Марку это нравилось, а мне ничего не стоило – так почему бы и нет?

- Уже выбрала место, куда хочешь поехать? – продолжал допытываться Марк. – Пойдем, я покажу тебе твою машину, взял в прокате.

Господи, когда же он успел, мы в городе всего пару часов? И какое счастье, что ничего не надо объяснять, ни о чем не надо просить. Мы ведь были знакомы с детства, у него было время изучить все мои привычки, мои вкусы и предпочтения. Так стоило ли удивляться, что он знает меня лучше, чем я сама, и лично знаком с каждым из тараканов в моей голове?

Знает, что я обожаю ирисы и тюльпаны и ненавижу розы любого цвета и размера.
Знает, что я продам душу за порцию фисташкового мороженого, которое было, естественно, под полным запретом. И соблазняет меня им каждый раз, как ему покажется, будто я предаюсь беспричинной хандре.
Знает о моем непреодолимом страхе высоты, поэтому все отели, в которых мы останавливаемся, имеют максимум три этажа.
Знает, что сразу после выступления я бываю «немного не в себе» и способна на абсолютно неадекватные поступки. И обычно старается не отходить от меня ни на шаг, пока я не вернусь в реальность.
А еще он знает, что перед каждым шоу, особенно если тур был предельно насыщенным, как сейчас, мне просто жизненно необходимо побыть в полном одиночестве где-нибудь на природе, «заземлиться», как он это называл. И старается обеспечить мне это, где бы мы ни находились.

Уже завтра вечером мне предстояло танцевать в одном из развлекательных центров Санта-Моники, а на утро была запланирована репетиция. И сейчас, пока есть время, я действительно больше всего на свете хотела напитаться волшебством калифорнийского неба.

Марк, конечно, уже сделал все, чтобы мне эту возможность предоставить. И пока мы спускались на лифте в подземный гараж, он повторил свой вопрос:

- Так куда ты собираешься поехать, Дана, милая?

- Я даже не знаю, Марк, не успела об этом подумать – растерянно улыбнулась я в ответ – Наверное, просто покружу по окрестностям.

- Зато я успел подумать об этом и даже навел справки! – подмигнул мне Марк. – Почему бы тебе не съездить в местный заповедник? Там очень красиво и полно всякой живности, я же знаю, ты любишь всяких зверушек. И ехать не очень далеко, вернешься как раз к ужину с нашими благотворителями.

- О, это было бы просто чудесно! – обрадовалась я, пропустив мимо ушей напоминание о грозившей мне вечером пытке в виде смертельно скучного ужина. – А я не заблужусь, у меня ведь даже местной карты нет?

- Никаких проблем, аморе мио, я уже вбил маршрут в навигатор твоей машины. Вот, кстати, и она. Нравится?

Он еще спрашивает! Кому может не понравиться эта игрушка? Только не мне! Маленький двухместный кабриолет вызывающего ярко-красного цвета, с черным кожаным салоном, сияющий каждым откровенно чувственным изгибом своего корпуса… Такие машины я видела только в кино. Неужели я поеду по улицам Лос-Анджелеса в шикарном кабриолете, как какая-нибудь голливудская звезда? Я невольно рассмеялась, представив себе эту картину.

- Марк, спасибо за все, ты просто чудо!

- Я знаю, котенок. Ключи в зажигании. Постарайся не задерживаться и, ради всего святого, не выключай телефон!

Звонко чмокнув меня на прощанье в щечку, Марк направился обратно в отель. Теперь до самого вечера он будет разрываться между телефонными звонками и личными переговорами, утрясая график моих выступлений, договариваясь о транспорте, размещении, охране и еще тысяче мелочей. Одним словом, решая все те вопросы, от одной мысли о которых у меня сводило скулы и начинала болеть голова. И, как всегда, организовано все будет на самом высшем уровне, и мне не придется ни о чем беспокоиться, и останется только выйти на сцену и станцевать так, чтобы зал ревел от восторга. Только это и было для меня важно. Только ради этого я и жила.

И сейчас, выруливая с подземного паркинга и аккуратно вливаясь в оживленное уличное движение, я в очередной раз удивлялась странности моего существования. Если задуматься, то проживая на сцене тысячи жизней, я словно и не жила своей собственной. Танцуя, я испытывала эмоции, равным которым по силе и глубине никогда не переживала в реальной жизни. Ничто на свете не заставляло меня радоваться и грустить, надеяться и тосковать, любить и ненавидеть с такой страстью, как в танце. Лишь на сцене я жила настоящей жизнью, дышала полной грудью, чувствовала в полную силу. Неудивительно, что мир за пределами сцены казался мне порой серым, будто посыпанным пеплом – потускневшие краски, приглушенные звуки, люди, одинаковые, словно спички в коробке. Наверное, отсюда и моя ненасытная жажда новых впечатлений. Но, как бы я не старалась, ничто в реальной жизни не задевало меня по-настоящему, не заставляло мое сердце биться быстрее. Ничто и никто. И меня это вполне устраивало.

Вернее, устраивало бы, если бы не одно «но» по имени Марк… Я знала, конечно, что он влюблен в меня. Давно и всерьез. Да, впрочем, он и не скрывал этого, хотя никогда не говорил о своем чувстве напрямую… И никогда ничего от меня не требовал…

Я познакомились с Марком, когда мне было всего десять лет. Тогда сбылась моя самая заветная мечта – я поступила в питерскую Академию русского балета. Марк учился на три класса старше и был признанной звездой Академии, наставники в один голос прочили ему великое будущее. Уж не знаю, что заставило его обратить внимание на невзрачную тихоню вроде меня, но факт оставался фактом. Смуглый кареглазый красавчик Марк, по которому вздыхали все девушки академии (а также добрая половина преподавательниц), на два долгих года стал со мной неразлучен. Утирал слезы, лечил синяки, защищал от козней завистливых одноклассниц, радовался моим первым успехам и помогал переживать неудачи. А потом… на одной из репетиций Марк получил травму колена и долго, несколько месяцев, не появлялся на занятиях. Вскоре пошли слухи, что танцевать он больше никогда не сможет. И действительно, в Академию он так и не вернулся. К стыду своему скажу, что забыла его я очень быстро – видимо, уже тогда в моих чувствах проявлялся этот нездоровый перекос в сторону сцены. Я делала успехи, мне стали доверять ведущие партии, и я хотела одного – танцевать, танцевать, танцевать!

Вновь мы с Марком встретились спустя целых шесть лет, в Нью-Йорке, куда я приехала в поисках своего балетного счастья, с горечью осознав, что добиться чего-то стоящего в Питере невозможно без связей и без склонности приобретать их вполне определенным способом. Оказалось, что семья Марка переехала в Америку почти сразу после его роковой травмы, он получил здесь блестящее образование и работал теперь в ведущем театральном агентстве Нью-Йорка. Там мы и столкнулись в один прекрасный день, совершенно случайно. Марк, казалось, совсем не изменился – все тот же солнечный взгляд, та же открытая белозубая улыбка, только на смену буйным кудрям пришел короткий растрепанный ежик. Конечно, он возмужал и стал, пожалуй, еще красивее. От травмы, поставившей крест на его балетной карьере, осталась лишь легкая хромота. Удивительно, как он умудрился не ожесточиться, не затаить обиды на судьбу – я бы, наверное, просто умерла от тоски, лишившись возможности танцевать. Может, все дело в том, что Марк в отличие от меня обладал поистине золотым сердцем?

Он не скрывал, что счастлив встретить меня снова. И как само собой разумеющееся, словно и не было этих шести лет разлуки, Марк вновь стал моим личным ангелом-хранителем. Он гениально устраивал мои дела, и я всего за полтора года сделала головокружительную карьеру, став солисткой Американского театра балета. Могла ли я мечтать еще недавно, что буду выступать на легендарной сцене Метрополитен-опера? Именно Марк спустя еще два года убедил меня решиться на сольный проект, идею которого я вынашивала еще с питерских времен. Именно он ценой нечеловеческих усилий уговорил руководство АВТ отпустить меня на три гастрольных месяца в свободное плавание. Он опекал и поддерживал меня, он умел утешить в трудную минуту, он умел подарить неожиданную радость, он умел защитить меня он окружающего мира и от себя самой. Он окружил меня своей любовью и не ждал взаимности, и даже стоически пережил случившийся у меня в прошлом году вялотекущий служебный роман. Милый, нежный, преданный, самоотверженный Марк! Ну почему, почему я не могу полюбить тебя так, как ты того заслуживаешь? Надеюсь, ты знаешь… Дело не в том, что я не могу полюбить ТЕБЯ. А в том, что я не могу ПОЛЮБИТЬ…

За этими воспоминаниями и размышлениями я и сама не поняла, как оказалась за пределами мегаполиса. Оказывается, управляя автомобилем под чутким руководством навигатора, я умудрилась незаметно для себя проехать половину Лос-Анджелеса. И в сознании, к сожалению, не отложилось ни единой картинки из проделанного пути. А я ведь очень хотела посмотреть город… Так, надо немедленно выбросить все эти заморочки из головы! Тем более, впереди уже маячит вывеска национального заповедника Анжелес, сулившего мне, по словам Марка, немыслимые красоты. Что толку расстраиваться из-за того, что я все равно не в силах изменить? Не лучше ли всецело сосредоточиться на своей цели? А именно – отвлечься, расслабиться и настроиться на предстоящее выступление. Завтра на шоу я должна выложиться на все сто процентов. Важнее этого для меня сейчас не должно быть ничего! К счастью, я всегда умела брать под контроль свои эмоции и выбрасывать из головы ненужные мысли. Сумела сделать это и сейчас.

И вот я не спеша еду по заповеднику на своей маленькой открытой машинке, свежий ветер развевает выбившиеся из-под шляпки пряди волос, лучи осеннего солнца ласкают кожу теплыми бережными прикосновениями. Пустынная дорога прихотливо петляет меж живописных гор, и с каждым ее поворотом красота окружающей природы открывается мне под новым углом. С каким наслаждением я проделала бы этот путь пешком, неторопливо вбирая всю ее прелесть без остатка! Но ноги следовало поберечь. Ничего, решила я, заеду подальше вглубь заповедника, найду тихое живописное место, остановлю машину и вдоволь нагуляюсь!

А пока я смотрела на меняющиеся горные пейзажи и не могла насмотреться. Вот неприступные скалы вздымают вверх свои каменистые пики. И потрясающее калифорнийское небо, подпираемое ими, кажется еще выше и чище. Вот столетние сосны на склонах гор тянутся ввысь своими кучерявыми кронами, а их гладкие стволы изогнуты самым прихотливым образом. Вот поздние цветы раскрашивают предгорья в нежные оттенки желтого, лилового и голубого цветов и насыщают воздух тончайшим ароматом. Вот я пресекаю по деревянному мостику весело журчащий в своем каменистом русле горный ручей. Вот деревья спускаются с гор ближе к дороге и укрывают меня своей тенью. Вот я вижу, как какой-то белый зверек, скорее всего, кролик, забавно скачет в густой траве, испуганный звуком моего мотора. А вот стоит огромный замшелый валун, по форме напоминающий… Боже милосердный, а это что такое?!

Не успев даже толком понять, что делаю, я резко нажала на педаль тормоза, и машина встала как вкопанная, жалобно взвизгнув шинами. Не в силах пошевелиться и разжать судорожно вцепившиеся в руль пальцы, я в ужасе смотрела в сторону леса и отказывалась верить своим глазам: в нескольких метрах от дороги, привалившись спиной к камню, неподвижно лежит грязный, оборванный и залитый кровью человек. И, кажется, не дышит…. Я похолодела, сердце забилось как сумасшедшее, а в ушах раздался тонкий предательский свист. Похоже, сейчас я потеряю сознание... Но тут грудь мужчины приподнялась в судорожном вздохе, и я услышала тихий страдальческий стон. Слава создателю, он жив! Но, видимо, серьезно ранен. Нет, не время мне сейчас разыгрывать кисейную барышню и лишаться чувств! Ему явно требуется моя помощь.

Глубоко вздохнув, я вышла из машины и сделала первый шаг навстречу своей судьбе.

БОНУСЫ

---

Источник: http://only-r.com/forum/38-275-1#105750

---