Творчество

Хватит, сказал я сам себе. Я лежал в постели с гудящей головой, телефон разрывался. Не глядя на часы, я знал, что опоздал везде. На лекции я уже не успевал, но мог вернуться на съёмочную площадку и попытаться все же договориться с Крейгом о том, чтобы доснять мои сегодняшние сцены. 
Следующие несколько дней были настолько напряженными, что я был вынужден забыть об учебе. Крейг отыгрывался на мне за всех и вся, но я благодарил Бога за то, что он больше не пытался растоптать меня, копаясь в моем грязном белье, а удовольствовался тем, что издевался традиционным способом. 
Я поклялся себе, что справлюсь. Не допущу, чтобы пережитый ужас управлял моей жизнью. Долгое время мне удавалось замалчивать эту проблему даже наедине с самим собой, но пришло время положить этому конец. Я был даже готов принять профессиональную помощь, если не смогу выстоять в одиночку. 
Только через неделю я смог снова приступить к занятиям. Все то время, что я не посещал университет, что-то царапало меня; какое-то незаконченное действие не давало покоя. И сегодня, заняв место в аудитории, я безотчетно искал кого-то.  Я сам не понимал, кого, пока не почувствовал, что кто-то сел на свободное место около меня. Я повернулся вправо и снова встретился с внимательными серыми глазами. 
Она молча смотрела на меня, так серьёзно, что я не сразу смог заговорить. 
- Привет. Я...был невежлив в прошлый раз, извини.
Она все ещё молчала, никоим образом не выказывая желания поддержать разговор, но продолжала смотреть мне прямо в глаза. 
- Меня зовут Эдвард. Эдвард Каллен.
Едва я представился, я вспомнил, что она звала меня по имени, пытаясь разбудить. Прекрасно. С каждой минутой ситуация становилась все более идиотской.
- Я знаю, кто ты. 
- Извини. Я просто хотел поблагодарить тебя за помощь. Просто...я не смог ею правильно воспользоваться. Много всего навалилось, я среагировал неадекватно.
- Бывает. 
Её рубленые, короткие фразы говорили о том, что она не заинтересована в разговоре со мной, но пристальный взгляд не отпускал мой ни на секунду. 
- Тебя не было неделю. – сказала она без выражения.
- Да, я, к сожалению, не мог посещать лекции. По личным причинам. 
Я смог, наконец, рассмотреть её. У неё были классические черты лица, светлые волосы, очень простая одежда темных тонов. Но чем дольше я смотрел в её глаза, тем сильнее меня охватывало чувство свободного падения. Её взгляд завораживал, вызывал чувство неясной тревоги. 
- Ясно.
Она отвела глаза. Это было так внезапно, что мне показалось, что я слышу звук захлопнувшейся двери. 
В аудиторию ворвался профессор Уайли. Его физиономия была багровой; очевидно, что он вышел из себя ещё до начала лекции. Бормотнув что-то, даже отдалённо не напоминающее приветствие, он начал настраивать стоявший в углу древний проектор. 
Моя соседка подвинула ко мне несколько исписанных листов.
- Просмотри хотя бы. Он сейчас возьмётся за тебя. Благодарить будешь потом.
Я опешил, но воспользовался предложенным. Успел, что называется, по диагонали просмотреть конспект, написанный четким, разборчивым почерком. 
- Кого я вижу? Мистер Каллен снова оказывает нам честь своим присутствием! 
Визгливый голос впился в тихий, мягкий гул, стоявший в аудитории.
- Не соблаговолите напомнить нам, о чем шла речь на прошлой лекции? Я понимаю, что Ваша личная жизнь намного увлекательнее того, чем мы здесь занимаемся, но все же? Ну же, Эдвард Каллен, восходящая звезда кинематографа, скажите хоть что-нибудь? 
Он откровенно глумился надо мной, не давая вставить ни слова. Бешенство снова заволокло мозг, я уже был готов опять позорно капитулировать, сбежав с лекции, но вдруг я почувствовал прикосновение тёплой руки к своей. Гладкие пальцы легко сжали, успокаивая. 
Туман начал рассеиваться, я выпрямился и глубоко вздохнул. 
- Темой прошлой лекции было творчество Джеймса Джойса, профессор.
Видя, что я спокоен, он закрыл мне рот взмахом руки.
- Довольно! Всем внимание на экран.
Я прикрыл глаза, откинувшись на жесткую спинку скамьи. 
- Как тебя зовут? – прошептал я.
- Аманда. 

- Джойс – особенный, понимаешь? Гений - определение слишком простое для этого писателя. Гениев много. Джойс - не гений, он - особенный. Этот человек сделал просто невозможное. Он влияет на "Одиссею", на великую "Одиссею", перенося ее героев в современность и давая им возможность отдохнуть от героического эпоса, побыть простыми негероическими людьми. Тебе должна быть близка такая идея.
Она смутилась, но через секунду снова пронзила меня взглядом. 
Мы сидели в кафетерии. Я не мог отпустить её после лекции. Она спасала мою шкуру уже в третий раз, но дело было даже не в этом. Я не мог забыть чувство, когда она взяла меня за руку, уберегая от позора. Я был полностью во власти её взгляда. От внезапно проснувшегося в ней энтузиазма, с которым она рассказывала мне о Джойсе, меня вновь охватило это чувство – что я не так скоро смогу отпустить её. 
- Почему мне должна быть близка именно эта тема?
- Потому что ты – это ты. 
Она замолчала полностью. 
- Что ты имеешь в виду?
Тень гнева мелькнула в её глазах.
- Ты – Эдвард Каллен. Ты можешь сколько угодно пытаться быть обычным студентом, но после лекций ты вернёшься...на свой Олимп, где нет места...
Она начала лихорадочно бросать книги в потрёпанный рюкзак, судорожно сглатывая. Я был поражён её реакцией. Мне показалось безумно важным разубедить её, не дать уйти. Не сейчас.
- Послушай, Аманда. Я не знаю...да послушай же!
Я отнял у неё рюкзак и заставил поднять глаза. 
- Ты права, я – Эдвард Каллен. Мне нет места на Олимпе, я осмелился только подойти к его подножию! Я просто актёр второго плана, это – моя работа. Как любая другая. У меня нет телохранителей или персонала, я живу в обычной квартире. Я встаю в три часа утра, чтобы успеть отсняться до лекций, потому что это важно для меня! Мой режиссёр – ублюдок, доводящий команду до нервного истощения! Вечерами у меня болит сердце, мой желудок не выдерживает дикого количества мерзкого кофе, но иначе я не справлюсь с таким ритмом. Я безмерно благодарен тебе за помощь, но не надо судить обо мне. Ты не знаешь меня, и...
Снова тепло её руки. Моё горло сжималось, мне было жизненно необходимо дать именно ей понять, кто я такой. Я почти кричал, некоторые уже оборачивались, но мне было все равно. Она продолжала согревать мою руку.
- Эдвард. Прости меня. Позволь мне...
- Аманда, нет...послушай, я не имел права так говорить с тобой. Просто мне ненавистна мысль, что ты можешь что-то неправильно понять, и это не даст тебе...нам...
- Позволь мне узнать тебя. 
Ей снова удалось заставить туман исчезнуть. В этот момент для меня не существовало больше ничего, кроме её глаз и сжимающей мою руки.