Творчество

История Томаса Грея, маркиза Дорсет, графа Хантингдон, барона Феррерс из Гроуби, рыцаря Ордена подвязки, пасынка короля Шотландии. Алхимика.

Беатриса Грей буквально подпрыгнула за столом во время завтрака в тот момент, когда прочла письмо от своей заклятой английской подруги Виктории Антуанетты Лие.
- Бог есть, - прошептала она. - Бог есть! – воскликнула она, чем неприятно удивила свою престарелую компаньонку, мадам Пенн. - Не сердитесь, дорогая, - Беата постаралась нежно улыбнуться женщине. - Я получила чудесные вести от своей дорогой подруги леди Лие! Вы просто не представляете, до какой степени они замечательные! Я должна бежать к брату, и срочно всё ему рассказать!
- Милорд ещё спит, леди, не следует его беспокоить…
- С чего вы взяли, что он ещё спит? – рассмеялась Беатриса и, подхватив юбку и письмо, выскочила из обеденного зала, оставив в нём расстроенную поведением подопечной благообразную мадам Пенн в гордом одиночестве продолжать вкушать яичницу с жареным беконом.
Юная леди Грей быстро добежала до покоев брата, остановилась прямо около двери, с любопытством приложила к ней ушко… Тихо. Уже хорошо, а то, зная братца, можно в его спальне с лёгкостью нарваться на не самую приятную для глаз молодой леди сцену! Беата для проформы пару раз стукнула по двери и сразу, не дожидаясь разрешения, открыла её. Милорд, совершенно нагой, возлежал среди мятых простыней, и с задумчивым видом поглаживал обнажённую спину своего очередного фаворита, сэра Джона Риддла, который в одном нижнем белье сидел на краю кровати и с сосредоточенным видом напяливал чулки.
- О, Господи! – закатил глаза брат. - Беата, тебе сколько ещё надо раз повторить, чтобы ты не врывалась в мою спальню без моего личного разрешения?
- Сколько угодно, милорд! – парировала Баетриса. - Ты мой брат, и ты обязан перед Богом и памятью о наших родителях заботиться обо мне! А сейчас именно такой момент! – она подбоченилась. - Гони своего приятеля, мне надо с тобой серьёзно поговорить!
- Можете не язвить, леди, - презрительно усмехнулся Джон. - Я и так уже собирался покинуть милорда!
- Премного вам за это благодарна! – моментально изобразила на смазливом личике улыбку леди Грей. - И постарайтесь сделать это как можно скорее, у меня очень срочное дело к брату.
Как только дверь за фаворитом закрылась, Беатриса, совершенно не смущаясь наготы брата, как маленькая девочка, запрыгнула к нему на постель:
- Вот! – она взмахнула перед его носом голубеньким листочком. - Это письмо от Тори Лие!
- И как давно ты начала радоваться письмам от этой уважаемой юной леди? – Томас с усмешкой прикрылся одним из мятых одеял. - Мне показалось, что когда ты в конце лета вернулась из Винчестера, ты была на неё, скажем так, немного сердита?
- Ерунда, Том! В общем так, я согласна выйти замуж! – торжественно объявила девушка и уставилась на брата. - Чего ты так на меня смотришь?
- Да просто интересно, кому так не повезло, дорогая, - протянул тот в ответ. - Так кто теперь вместо меня будет ежедневно на сон грядущий выслушивать от тебя хвалебные песни в адрес Сомерсета?
- Сам Сомерсет! – счастливо улыбнулась Беата.
- Насколько мне известно, он женат, детка, причём весьма прочно, второй раз и, как и до того, на весьма приличных деньгах!
- Он в прошлом месяце овдовел, - самодовольно ухмыляясь, сообщила сестра. - Ну, что скажешь?
- Навряд ли ты его заинтересуешь, Беатриса, если он и женится ещё раз, то только на очень богатой наследнице, к тому же я никак не возьму в толк, что ты в нём нашла?
- По первому пункту – заинтересую! – упрямо пробурчала юная леди. - И ты сделаешь для этого всё возможное, ты отдашь ему за мной земли и замок Дорсет…
- Что?! – вскричал Томас. - Да ты в своём уме, девица?! С какой радости я отдам Плантагенету Дорсет?!
- С той, дорогой мой, что ты не женат, да и навряд ли вообще женишься, и получается, что мои дети будут наследовать Греям и Вудвиллям…
- Идиотка! – продолжал бушевать рассерженный маркиз Дорсет. - Да кто он вообще такой, чтобы я отдавал ему свою единственную сестру, да ещё на таких условиях?! Да что ты вообще о нём знаешь?!
- Он прекрасен, а больше я ничего знать не желаю! – продолжала упрямиться Беата.
- А я вот тебе скажу о том, что о нём знаю я!
- И чего же такого эдакого с милордом Генрихом, которого, кстати, ты лично в глаза ни разу не видел? – язвительно поинтересовалась девушка.
- Зато я точно знаю, что он этим летом постоянно крутился вокруг девицы Лие! И это имея в Раглане беременную жену и двух малолетних дочерей от двух разных женщин! А его брат… - он внезапно замолчал.
- Что Его Величество? – коварно тихо спросила Беатриса. - Чем тебе не угодил наш Король?
- Возможно, это всего лишь сплетни, но я уверен, что это истинная правда, Беата, - Томас покраснел. - Навряд ли Генрих Бофорт серьёзно интересуется женщинами. Дело в том, что Эдуард, опять же по слухам, - быстро оговорился он, - время от времени «подкладывает» своего брата под некоторых весьма полезных для Короны французов и итальянцев. И Сомерсет, насколько мне известно, ничего против этого не имеет… Ну, ты меня понимаешь!
- Хочешь сказать, что он такой же содомит, как и ты? – усмехнулась леди. - Это не правда, Том! И два уже свершившихся брака тому подтверждение!
- Как хочешь, - лорд Грей отвёл глаза в сторону. - Но среди нас есть некоторые, которые могут жить как с мужчиной, так и с женщиной.
- Я тебе не верю! – твёрдо ответила ему сестра. - Милорд Генрих… - она мечтательно закатила глаза и сложила молитвенно руки на груди. - Ты просто не представляешь, как он прекрасен и благороден…
- Ну да, благороден, - хмыкнул Томас. - Это очень благородно - брать раз в три года по богатой наследнице в жёны, потом благородно обрюхатить их, запереть в Раглане, а самому развлекаться при Дворе собственного развратного братца!
- Томас, насколько мне помнится, в последний раз ты сам был при Дворе ещё в тот год, когда Генрих был слишком мал и проживал в Раглане со своей матушкой вдали от Двора, откуда у тебя такие глубокие познания? – рассмеялась Беатриса. - Или ты сам тайно влюблён в Сомерсета?
- Чёрт! – разозлился маркиз. - Ты кого угодно выведешь из себя, девица! Брысь отсюда!
- А что насчёт отправиться в Лондон? Двор сейчас там…
- Я подумаю…
- Так я велю Мэри собирать вещи, мы завтра едем навестить наш лондонский дом? – Беата хитро сощурилась, глядя на брата.
- Хорошо! – махнул тот рукой. - Я попробую всучить тебя Генриху Бофорту! Выезжаем мы не завтра, а через три дня, сначала надо отправить в Лондон письмо, чтобы дом подготовили к нашему приезду, и учти, дорогая, гарантировать тебе Сомерсета в мужья я не могу, так как отдавать ему Дорсет я не намерен! И это моё последнее слово, если тебе что-то не нравится, мы вообще никуда не едем!
- Тогда я поеду одна! Я сегодня же отпишусь Тори, что еду к ней в гости!
- Ну, да, граф Оксфорд только вздохнул от тебя, как ты вновь сверзнешься на его голову! Нет уж, нечего позорить благородный дом Греев, я сам поеду с тобой и лично прослежу, чтобы ты не вешалась бесстыдно на Сомерсета! Вот я почему-то сильно сомневаюсь, что ты его хорошо знаешь…
- Ты самый лучший брат на свете! – Беатриса повисла на шее благороднейшего лорда Грея. - Я всегда знала, что ты всё сделаешь ради моего счастья!
- Для тебя я сделаю всё, что в моей власти, но Дорсет, пока я жив, Плантагенет никогда не получит!
- Как же я тебя люблю, братец! – Беата быстро поцеловала Томаса в щёку и убежала совершенно счастливая.
Маркиз Дорсет со стоном рухнул обратно в постель:
- Как же я ненавижу Лондон, - простонал он в мягкую перину. - Придётся опять присутствовать на собраниях Ордена, будь он трижды проклят!
…
Дорога из Дорсета до Лондона показалась милорду крайне тоскливой, а вот его сестре, наоборот, весьма занимательной, она всю дорогу воодушевленно доказывала брату, какой замечательный муж для неё получится из недавно очередной раз овдовевшего Генриха Бофорта, и как они с ним будут счастливы, и т.д., и т.п. В общем и в целом, когда Греи торжественно въехали в ворота Лондона, Томас уже горячо ненавидел своего возможного будущего зятя хотя бы за то, что Беатриса в него влюблена, как кошка, и никого вокруг больше видеть не желает. Он искоса глянул на совершенно обалдевшую от счастья сестрицу и тяжко вздохнул, ему было очень жаль расставаться со своим новым фаворитом, но что не сделаешь ради своей единственной горячо любимой сестры?
- Ты не хочешь встречаться с членами Ордена Охотников? – Томас даже вздрогнул от внезапной перемены темы.
- Откуда ты знаешь об Ордене? Кто тебе сказал?
- Тори Лие, её брат, граф Оксфорд, тоже член этого Ордена, и он не скрывает этого от своей сестры в отличие от тебя!
- И что она тебе рассказала об Охотниках? – осторожно спросил милорд.
- Ничего особенного, - пожала плечами Беата. - Просто она спросила меня, ношу ли я осиновый крестик, и заставляешь ли ты меня ежедневно принимать специальный порошок, отпугивающий Алхимиков? Я ответила, что нет, и вообще, я впервые слышу о существовании таких тайных обществ! Она очень удивилась. А ещё она очень хотела бы с тобой познакомиться, она очень много о тебе слышала и, как мне показалось, даже немного в тебя влюбилась через эти рассказы!
- Нельзя влюбиться в человека, которого ни разу не видел и с которым ни разу не разговаривал, это глупо, Беатриса!
- Ну, почему же? Я показывала ей твою миниатюру…
- Зря, - почти зло ответил ей брат. - Мне уже противна даже сама мысль об этой глупой самонадеянной девице! И если ты думала отвлечь её внимание на меня, то даже не надейся! Если твой ненаглядный до сих пор ухлёстывает за ней, тебе его точно не видать, как своих ушей!
Девушка обиженно надулась и демонстративно забилась в самый дальний угол кареты:
- Как же я ненавижу, что ты такой умный! – пробурчала она оттуда.
- Уж какой есть, - хмыкнул Томас уже будучи уверенным, что сегодня сестра его донимать своими глупыми грёзами больше не станет.
Беата слегка отодвинула занавеску и выглянула в окошко:
- И чем тебе так противен Лондон? Не понимаю. Тут столько интересного! Опять же общество…
- Мне тут скучно, чего я не видел при Дворе?
- Ну, мало ли, - протянула Беата. - Всё-таки тебе уже скоро тридцать, пора крепко задуматься о наследнике… И сейчас многие отправляются в Иерусалим, чтобы поклониться Гробу Господнему…
- Я не считаю полезными для души Крестовые Походы, сестра, - вздохнул Томас. - Кажется, подъезжаем. Надеюсь, комнаты и обед готовы?
Девушка демонстративно поджала губы:
- Когда мы отправимся представиться к Королю?
- Завтра вечером…
- Обещаешь?
- Обещаю, - кисло пробурчал мужчина и отвернул голову чуть в сторону, давая таким образом понять сестре, что дальше разговаривать не намерен.
…
Вечером следующего дня Греи прибыли ко Двору Его Величества. Маркиз с видом истинного короля здоровался со старинными знакомыми, те, в свою очередь, с удовольствием знакомили его и его очаровательную сестру с «новичками» при Дворе и по ходу дела, пользуясь тем, что лорд Томас почти семь лет не появлялся в Свете, рассказывали ему все более-менее свежие сплетни и новости. Таким образом, через каких-то пару часов маркиз Дорсет был полностью в курсе всех местных сплетен и даже точно знал причину, по которой умерла вторая жена печально известного герцога Сомерсета, хотя и не интересовался этим молодцом в открытую.
В этот вечер при Дворе Эдуарда Томасу Грею даже понравилось. Всё было просто, элегантно, придворные вели себя не вызывающе и с пониманием отнеслись даже к тому, что платье маркиза оказалось несколько не того покроя, нежели было принято в этом сезоне. Если бы не Беата, ни на шаг не отступающая от него, он бы с удовольствием поиздевался над глупыми местными щёголями, но наличие рядом сестры заставило мужчину быть предельно вежливым и серьёзным. В общем, было мило, единственное, что немного нарушило умиротворённый покой уважаемого маркиза, так это явление графа Оксфорда и его царственно неприступной сестрицы Виктории Антуанетты, которая практически весь вечер не сводила с него глаз и постоянно норовила вертеться где-нибудь рядом (что крайне раздражало, так как очевидные прелести девицы заставляли лорда Грея совершенно не кстати вспоминать оставшегося в Дорсете Джона Риддла, от чего настроение неизбежно портилось). И вообще, было что-то отталкивающее в приятной внешности юной красавицы леди Лие, что-то хищное, мимолётно проскальзывающее во взгляде её зелёных глаз заставляло милорда невольно постоянно касаться амулета Охотника, небольшой осиновой вставочки, умело спрятанной среди дорогих каменьев, украшавших его платье.
- Ты чем-то озадачен? – тихо спросила его сестра.
- Мне не нравится, как твоя дорогая подруга смотрит на меня, - честно признался Том.
- О! – рассмеялась Беатриса. - А я разве не говорила тебе, что Тори просто без ума от тебя?
- Нет, ты говорила, что я ей интересен, - отрезал маркиз. - И я не желаю дальше обсуждать это!
- Как скажешь, - пожала плечами девушка. - Прекрати теребить пуговицу, а то оторвёшь её!
Лорд Грей убрал руку от амулета и невольно вновь глянул в сторону леди Лие, ему на миг показалось, что она самодовольно улыбнулась… И тут Томаса словно окатило ведром холодной воды: да ведь эта девица настоящий Алхимик! Нежное мерцание её кожи, слегка заметное, лишь когда Виктория оказывалась слишком близко к свечам, а также её невероятная популярность среди молодых людей (и это при том, что особенной яркой красотой она точно не отличается!) буквально кричало о том, что леди Лие кровопийца! И куда, интересно, смотрит Кэрлэйл? Торчит около неё, как сторожевой пёс… Да он по сути и есть Чёрный Пёс, этот полоумный граф Оксфорд! Нет, следует сегодня же под утро посетить собрание Ордена, благо приглашение на него у Томаса уже в кармане, но для начала надо бы ещё немного понаблюдать за девчонкой, вдруг он ошибся, всё же почти десять лет прошло с тех пор, как маркиз Дорсет прекратил принимать снадобье Охотников…
- Как обидно, - хныкала уже в карете по дороге домой Беата. - Я так надеялась, что лорд Генрих сегодня будет на обеде у Эдуарда…
- Не забывай, что официально герцог Сомерсет ещё находится в трауре по своей жене, - напомнил ей брат.
- Какой же ты скучный, - продолжала хныкать Беатриса. - Ты даже ни разу не потанцевал…
- Не с кем было,- парировал брат.
- Естественно! Уже завтра на каждом углу будут шептаться, что ты вообще ненавидишь всех женщин! Из-за тебя я вообще никогда замуж не выйду!
- Выйдешь, куда ты денешься! – довольно грубо успокоил её Томас. - И я на самом деле не вижу причин менять свои пристрастия. Кстати, - как бы спохватился он, - я тебя сейчас завезу в дом и сразу уеду, вернусь к завтраку, так что не волнуйся.
- Ну-ну, - презрительно процедила девушка. - Можешь со своим дружком кувыркаться хоть до полудня! Разрешаю!
Милорд не стал разубеждать её, спокойно проводил юную леди в дом, передал там в благонадёжные руки её компаньонки и сразу направился в Тауэр, где в скором времени должно было состояться собрание Ордена Охотников.
Маркиз Дорсет успел как раз вовремя. Ещё пара-тройка минут, и огромные ворота были бы уже закрыты, следом за его каретой туда влетела ещё одна, белоснежная, с красными (по последней моде!), богато изукрашенными колёсами, запряжённая четвёркой черных, как смоль, коней в дорогой замшевой упряжи алого цвета.
«Очередной скучающий щёголь, вообразивший себя Охотником!» - презрительно подумал Томас и даже не стал дожидаться, пока хозяин кареты торжественно выберется из неё, лорд Грей сам выпрыгнул из своего ландо, и, не оглядываясь, направился по давно, казалось бы, забытым узким коридорам Тауэра в потайную комнату, где каждую неделю собирались старшие члены Ордена и вершили свой суд над очередными Алхимиками, окончательно потерявшими человеческий облик.
Явление Томаса Грея было воспринято членами Ордена как само собою разумеющееся:
- Присаживайтесь, милорд, рад вас вновь видеть среди нас! – поприветствовал его Эдуард. - Осталось дождаться только Гарри, но его можно простить за сегодняшнее опоздание, он сейчас в трауре по несчастной леди Анне.
- Я, наверное, слишком давно не был тут, о ком идёт речь? – спросил Том, оглядев всех собравшихся, и не обнаружив никого из не знакомых ему семей.
Кэрлэйл Лие уже вознамерился было что-то с кривенькой улыбочкой ему ответить, как дверь в зал очередной раз открылась, и в неё величественно ступил высокий стройный мужчина в чёрном бархатном, расшитом серебром и подбитым изнутри горностаем плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном:
- Хотелось бы мне знать, что за ублюдок перегородил своей колымагой весь двор? – он с явным раздражением развязывал на ходу серебряные шнурки на плаще. - И вообще, что за спешность? Мы собирались всего пару дней назад! Если вам всем по ночам делать нечего, то у меня дел с избытком! – ему наконец-то удалось справиться с завязками, и он скинул на ближайшее кресло свой плащ, оставшись в чёрном, явно пошитом по последней моде, костюме, весьма выгодно облегающем его стройное тело, он обеими руками провёл по лицу, как бы пытаясь проснуться. - Ладно, что там у вас опять приключилось? – устало пробормотал он, присаживаясь за стол, положил руки перед собой и сразу уткнулся в них лицом, явно не желая дальше общаться.
- Уймись, Генрих! – строго выговорил Король. - Прошу всех извинить моего брата, у него сейчас сложный период в жизни.
- Этот период у него длится уже по меньшей мере два года! – моментально отреагировал граф Оксфорд. - Было бы не плохо отправить его куда-нибудь подлечить нервы! Например, в Иерусалим, пусть там хоть часть своих грехов замолит!
- Легко! – неожиданно «ожил» Генрих Бофорт и поднялся со своего места. - Я с величайшим удовольствием совершу паломничество на Землю Обетованную, хотя бы ради одного того, чтобы как можно дольше не видеть вас всех! Нет, не всех! – он нахально улыбнулся, сверкнув белоснежными ровными зубами, и развернулся всем корпусом в сторону застывшего в немом обожании Томаса Грея. - Вас, милорд, я бы не отказался видеть значительно чаще.
- Сядьте, Сомерсет! – почти зло выговорил Эдуард и лично придавил плечо брата. - Маркиз Дорсет, - обратился Король к Тому, - надеюсь, вы не оскорблены поведением лорда Генриха? Будьте к нему милосердны, прошло чуть больше месяца, с тех пор, как он потерял свою горячо любимую жену…
- Вторую жену, - с глумливой улыбочкой добавил лорд Лие и самодовольно уставился на Генриха. - И, насколько мне известно, вместо того, чтобы усиленно скорбеть по леди Анне, он пытается соблазнить мою горячо любимую сестру, а попутно излишне усердно исследует все портовые притоны…
Бофорт рассмеялся, от его смеха кровь по венам маркиза Дорсета понеслась с такой скоростью, что сердце еле успевало за ней, Томас ощутил, что ещё немного, и у него начнётся натуральный приступ удушья, а этот томный хамоватый красавчик продолжал буквально плавить, как кусок масла на жаровне, тело и душу Грея одним только взглядом огромных серых глаз… Под изумлённым взглядом Тома щёки Генриха неожиданно нежно покраснели, длинные ресницы затрепетали, повинуясь какому-то внутреннему, явно не осознанному, кокетливому порыву…
- …Их стало слишком много, этих грязных кровососов, которые даже лицо толком умыть не в состоянии, - донесся, будто с дальнего конца страны голос Его Величества до маркиза. - Брат мой, Томас, - обратился к нему Эдуард, - мы все хотели бы услышать от вас, как обстоят дела с Алхимиками в Шотландии?
- Их там практически нет, - сразу ответил лорд Грей. - Горы и суровый быт не способствуют праздному поиску Философского Камня.
- А как вы поступили с неблагородными Алхимиками? – не унимались члены Ордена.
- Спросите об этом лорда Лие, он лучше знает, - заверил всех собравшихся Томас. - А лучше его сестру, леди Викторию Антуанетту, я уверен, что ей есть что сказать Ордену.
- Женщина? – раздались удивлённые голоса с разных сторон. - Что может знать об Ордене женщина?
- Эта точно знает многое, но опять же все вопросы к уважаемому графу Оксфорду.
Глаза Кэрлэйла Лие сузились от ненависти:
- Мужеложец, - прошипел он с презрением. - Да он просто ненавидит всех красивых женщин!
- Прекратите сейчас же! – Король стукнул по столу кулаком. - Я запрещаю членам Ордена обсуждать тут плотские утехи братьев в любом виде! Мы собрались тут для принятия решения по группе Алхимиков низкого происхождения. Я считаю их опасными для наших подданных и настаиваю на полном уничтожении этого сословия! Мы уже битый час не можем принять решение, постоянно переходим на какие-то мелкие склоки!
Час? Маркиз Дорсет мог поклясться на Святом Писании, что не заметил, как он прошёл. Но он на самом деле просто не мог оторвать взгляда от невероятно красивого, нежного и одновременно мужественного лица Генриха Эдмунда Бофорта, того самого проклятого герцога Сомерсета, которого так самозабвенно полюбила его младшая сестра… Как это не прискорбно, но благородный Томас Грей из Гроуби целый час мысленно раздевал этого хрупкого красавчика с пронзительными глазами и чувственными яркими губами, которые так бесстыдно просили, чтобы их немедленно поцеловали…
- Я не уверен, что тебе, Генрих, стоит отправляться в Иерусалим. У тебя морская болезнь, к тому же ты склонен к простудам, да и повар тебе требуется отдельный, ты не привык к грубой пище… - тихо пробормотал Король в сторону брата.
- О, да! Давайте не будем мелочиться, раз уж Его Светлось вдруг воспылали любовью к Богу и Святым местам, отправим его с эскортом прислуги кораблей эдак на пять-шесть, чтобы уж точно он не ощутил никаких тягот путешествия! – язвительно выговорил Кэрлэйл Лие и презрительно хищно ухмыльнулся. - Всем известно, что герцог Сомерсет совершенно здоровым бывает лишь тогда, когда с кем-нибудь в постели кувыркается! – собравшиеся осторожно-вежливо захихикали.
Маркиз ещё раз уставился на молодого Бофорта: действительно, парень бледен буквально до синевы под глазами, выглядит несколько измождённым, но это скорее всего из-за регулярного недосыпа… А вообще Тому внезапно вспомнился он сам в то время, когда прекратил приём порошков-оберегов, неужели…?
- Я бы мог несколько облегчить страдания Его Светлости на пути к Земле Обетованной, - громко объявил он. - Раз уж я в состоянии готовить зелья, защищающие Братство от чар Алхимиков, уж с морской-то болезнью мне справиться как нечего делать! К тому же я явился в Лондон именно с целью отправиться с очередной партией паломников в Иерусалим, - соврал Грей, продолжая следить взглядом за молодым герцогом.
Бледные щёки Генриха Бофорта вновь ярко вспыхнули, длинные ресницы опять начали вызывающе подрагивать, вызывая уже жгучее желание обладать этим нежным телом…
- Действительно, чего мы тут копья ломаем? Простите, уважаемый маркиз Дорсет, но вы так давно не навещали наше скромное собрание, что я грешным делом уже начал забывать о вашем замечательном даре лекаря, - Его Величество поднялся со своего места. - Сегодняшнее заседание считаю оконченным. Напоминаю тем, кто что-то недослышал и недопонял, - он в упор смотрел на графа Оксфорда. - Этот кто-то завтра же собирает Свору и в течение пяти суток полностью очищает Лондон и Винчестер от Алхимиков низкого происхождения. Это первое. Второе: через три месяца из Дувра к берегам Египта отбывают семь кораблей с паломниками в Палестину, старшим я назначаю уважаемого маркиза Дорсета, ему же вверяю жизнь и здоровье нашего любимого брата Генриха Эдмунда.
Эдуард кивнул всем разом и быстрым шагом покинул комнату. Пятеро оставшихся тоже начали подниматься со своих мест, собираясь покинуть тайную комнату совещаний Тауэра.
- Смотрите, милорд, не переусердствуйте в «лечении» нашего дорогого Сомерсета, - очень тихо шепнул в лицо Томасу Кэрлэйл. - И уж поверьте мне, даже если вы живым и здоровым вернётесь из Иерусалима, я всё равно не отдам вам руку моей единственной сестры, таким, как вы и Бофорт, женщин доверять нельзя!
- На себя посмотрите, уважаемый, - так же тихо ответствовал ему лорд Грей. - Вас в скором времени вообще нельзя будет пускать к людям, вы же перестаёте разграничивать человеческое общество и волчье, бросаетесь на людей почём зря. Мой вам совет, молодой человек, умерьте свой пыл, иначе можете очень плохо кончить.
Граф Оксфорд горделиво вскинул подбородок и хотел уже ещё что-то колкое заявить, как неожиданно в их тихую перепалку встрял Генрих Бофорт:
- Действительно, нынче полнолуние, вам пора повыть на Луну, «уважаемый»! – и, тихо посмеиваясь, быстро удалился в полутёмный узкий проход.
- Рр-р, - только и успел выговорить ему вслед лорд Лие, потом быстро глянул на маркиза. - Вы даже не представляете, как я устал от Его Светлости…
Томас Грей, однако, его уже и не слушал, в его памяти чётко запечатлелась вызывающе косолапая походка герцога Сомерсета, лёгкое, едва заметное покачивание бёдрами, практически женственная осанка и талия…
Три месяца пролетели на редкость быстро за довольно скорой подготовкой к отъезду в Палестину. Маркиз Дорсет спешным порядком пересматривал все свои записи, собирал необходимые травы, упаковывал нужное в путешествии оборудование.
Это произошло за три дня до отправки в Дувр багажа, поздно вечером, когда Томас уже лёг в постель. В дверь его комнаты тихо постучались.
«Опять Беате взбрело в голову пообсуждать со мной, сколько знаков внимание сегодня ей оказал Бофорт!» - подумал он с тоской. - Заходи! – выкрикнул он вслух.
Дверь тихо приоткрылась, и в образовавшуюся щель робко, бочком, юркнула молодая женщина в чёрном плаще с капюшоном, низко надвинутом на лицо:
- Благодарю, милорд, - прошептала она и откинула капюшон назад.
Перед полуобнажённым лордом Греем стояла Виктория Антуанетта Лие, она с нескрываемым интересом рассматривала его голую грудь. Томас даже крякнул от досады.
- Прошу меня извинить, леди, я не одет, - пролепетал он и хотел уже прикрыться простынёю, как девица неожиданно быстро оказалась рядом.
Её рука осторожно погладила волоски на груди маркиза:
- Я так и знала, они мягкие, - она склонилась к груди окончательно обомлевшего от наглости девушки мужчины и шумно вдохнула. - И пахнешь ты именно так, как я себе и представляла, - прошептала она, после чего подняла голову и уставилась ему прямо в глаза. - Не гони меня, мой лорд…
- Я не твой лорд, Алхимик! – неожиданно сам для себя громко выкрикнул Том.
- Т-с-с, - прохладный пальчик леди Лие нежно коснулся нижней губы маркиза. - Тише, а то разбудишь сестру! Я давно поняла, что ты отгадал мою тайну, Охотник. Единственное, никак не могу понять, почему ты до сих пор не выдал меня Ордену и моему сумасшедшему брату? Могу я надеяться на то, что в твоей душе, как и в моей, зародилось нежное чувство…
- Какое, к чёрту, нежное чувство может быть у меня к проклятому Алхимику?! – громко и возмущённо зашептал лорд Грей, презрительно кривя губы.
Тори обиженно надула губки:
- Как жаль, что ты не Бофорт…
- Генрих любит тебя?! – вновь вскричал Томас, но тут же сам осёкся, сообразив, что выдал себя с головой девице.
Зелёные глаза Виктории Лие злобно вспыхнули:
- Чтоб он сдох! – прошипела она картаво, и маркиз Дорсет явственно увидел истинное лицо Алхимика, с длинными глазными клыками и бешено сверкающими глазами, но ведьма быстро взяла себя в руки. - Так значит это правда, - она деланно вздохнула. - Беата мне говорила, что ты крайне мало интересуешься женщинами, но я не хотела ей верить… А ведь девчонка не лгала! Разве что чуть-чуть преувеличивала. Ты вообще не интересуешься женщинами! Я права? – она с усмешкой полюбовалась на растерявшегося Тома и самодовольно ухмыльнулась. - Права. Что ж… Тогда зайдём с другой стороны…
- Что тебе от меня надо, дьявольское отродье? – чётко выговаривая буквы спросил мужчина, смело глядя в глаза леди.
- Самую малость, милорд, самую малость! И, видит Бог, я искренне надеялась, что хоть немного тебе нравлюсь… - она грустно вздохнула. - Но, не судьба… Хорошо! Раз уж пророчество сбывается, и мне всё же суждено одиночество в веках, то я выполню и его вторую часть! – Виктория ловко толкнула Томаса на кровать и уселась на нём верхом. - Ты должен стать таким же, как и я, лорд Грей, или Генрих Бофорт умрёт, - маркиз Дорсет дёрнулся, но не смог вырваться. - Я так и знала, ты очень давно не принимал своих же снадобий! – тихо рассмеялась ведьма и склонилась к его лицу. - Генрих не пьёт порошки уже год, но это ему не поможет, слишком много яда Охотников в его крови, ни один Алхимик не осмелится обратить его, это слишком опасно! Но мальчик так влюблён, что готов умереть, чтобы выполнить моё желание, я а хочу, чтобы он стал Алхимиком, как, собственно, и ты, - она самодовольно улыбнулась.
- Если он не может стать Алхимиком естественным для вас путём, то чем ему могу помочь я – Охотник?
- Ты не простой Охотник, не прибедняйся, милорд! Ты – великий лекарь! Все твои снадобья полезны, а потому ты единственный, кто сможет вернуть на этот свет Генриха Бофорта после того, как его обратит в Алхимика Песчаный Дэв! Готов ли ты удержать в этом мире Алхимика? – коварно спросила она и замолчала.
- Если это Генрих, то да! – не задумываясь, ответил Томас.
- А знаешь ли ты, что молодого Алхимика нельзя сразу допускать до человека? – спросила она.
- Знаю, это опасно для его психики, но, если нет другого варианта, и, если будучи человеком, он был сильным духом, то ничего страшного не произойдёт…
- Генрих не так силён духом, как многие полагают, а вот ты, милорд… Готов ли ты сегодня расстаться со своей душой, дабы спасти лорда Генриха? Советую немного подумать…
- Нет… - прошептал маркиз Дорсет. - В том смысле «нет», что я не буду думать…
- Ну, подумай, - начала уговаривать его леди. - Я точно знаю, что Генрих не равнодушен к мужчинам именно твоего типа… Из-за этого, собственно, и отравились обе его жены…
- Отравились? – искренне удивился лорд Грей и очередной раз попытался сбросить с себя девицу.
- Да, - кивнула та и ещё сильнее сдавила коленями его грудь. - Не дёргайся, это будет не больно, всего один поцелуй вот сюда, - она тронула пальчиком левую ключицу Тома. - Не кривись, уж не настолько я и страшна! Или тебе противно то, что я женщина? Кстати, думать я тебе советую только до утра, потом будет уже поздно, я просто не успею сделать тебя Алхимиком, и, соответственно, некому будет возродить Генриха из праха…
- Что с ним конкретно может произойти? Ты же понимаешь, что я должен быть уверенным, что моя жертва не будет бессмысленной, и я смогу ему помочь!
- Смотри сюда, - она быстро ткнула какой-то булавкой собственный палец, из ранки показалась розовая посверкивающая субстанция. - Это так называемая амальгама, она состоит наполовину из человеческой крови и наполовину из расплавленного золота. Да ты это и без меня знаешь! Золото есть яд, который выжигает и заменяет собой ту часть крови человека, которая отвечает за его человечность и оберегает душу. У потомственных Охотников, таких, как Генрих Бофорт, вся кровь состоит из той, которую поглощает яд Алхимика. Уменьшить количество «Божественной» крови можно, но это длительный процесс, лет на семь, не меньше! При этом Охотник не должен принимать порошки противоядия ни в каком виде! Ты, надеюсь, давно прекратил глотать эту гадость? – лорд Томас автоматически кивнул. - Вот и славно, значит, с тобой точно никаких проблем не будет, а вот с Генрихом, к сожалению, всё обстоит с точностью до наоборот… - она грустно вздохнула. - Вот почему всё так не справедливо? Почему не ты, а он должен был полюбить меня навечно? – она ещё раз вздохнула и осторожно погладила щеку маркиза. - Ты очень красивый… Мне очень жаль… Прости, я честно старалась хоть что-то почувствовать в отношении Генриха, но нет, сердцу не прикажешь… - в глазах леди Алхимика блеснули слёзы. - Только не подумай, что я сентиментальная дурочка! Нет! Просто… Просто так вот вышло, извини меня, милорд… Но вернёмся к тому, что станется с Генрихом, когда он пройдёт обряд у Песчаного Дэва, - твёрдо сказала она. - Кровь его практически вся состоит из «Божественной», и яд её полностью сожжёт, если ничего не сделать, он просто обратится в золотую статую. Ты много экспериментировал с человеческой кровью и знаешь о ней больше любого, я уверена, ты найдешь способ заставить амальгаму не полностью сжечь кровь человека в жилах Генриха!
- Я не уверен, - тихо проговорил Том. - Но если у меня будет достаточно материала, то есть амальгамы, я могу попробовать что-то сделать…
- У тебя её будет предостаточно! Если, конечно, ты согласишься и вступишь в наши ряды… Поверь мне, даже мой брат и тот не догадывается, как близко от него живут Алхимики!
- Мне кажется, он догадывается, просто он очень любит вас, леди Виктория, потому и молчит.
- Мой брат любит только себя, остальных он либо не замечает, либо ненавидит в разной степени. Кстати, тебя и Генриха он почему-то особенно недолюбливает! Интересно, почему? – она хитро сощурилась и многозначительно помолчала, а потом добавила со смешком. - Он терпеть не может мужеложцев в любых проявлениях! Ладно, не сердись, это я так, из ревности, как говорит один мой замечательный друг, которого ты, кстати, до сих пор не впустил, - она обернулась на дверь спальни. - Не вежливо не впускать к себе особу королевской крови, даже если ты сам на половину король!
- А с чего вы вдруг взяли, что я согласен отдать душу вашему Золотому Богу? – сердито спросил лорд Грей.
- Твой пульс, милорд, он выдаёт живого человека всегда! – она склонилась к его левой ключице. - Нет, скорость не достаточная, - быстро проговорила Тори с сожалением. - Решайся на что-нибудь скорее, милорд, в любом случае я сегодня не склонна оставить тебя в живых! Но не забывай, умерев сегодня, ты завтра убьёшь Генриха Бофорта…
Маркиз Дорсет задумался. Перед его мысленным взором в один миг пролетели все последние три месяца. За это время он уже привык к тому, что где-то рядом с ним постоянно находится герцог Сомерсет, Томас лично об этом позаботился под предлогом того, что для достойного выполнения возложенных на него обязанностей в отношении здоровья брата Короля, он обязан как можно больше узнать о Гарри, как любовно называли все близкие Генриха Эдмунда. Собственно, и сам Генрих особо не возражал. Он, слегка кокетничая (уже на второй день общения с Бофортом лорд Грей точно знал, что не кокетничать с теми, кто ему симпатичен, Генрих просто не в состоянии, такой уж у него склад характера удивительный!), в деталях и подробностях рассказывал маркизу даже такие интимные подробности, как пищевое отравление, приключившееся с ним в пору ранней юности сразу после его первого венчания. Да что тут говорить, о себе любимом порассуждать Его Светлость очень любил! Его вообще интересовало только то, что касалось лично его, к остальным проблемам он проявлял стойкую прохладность, а временами даже отвращение… Стоит ли ради этого эгоиста ввергать собственную бессмертную душу в заведомо уготованный каждому Алхимику Ад? С другой стороны, парень просто до неприличия красив, умеет себя держать в любом обществе, и… Виктория Антуанетта только что подтвердила его робкие надежды, Генрих не чужд умению любить мужчину… И это его милое кокетство при беседах, эти как бы невзначай брошенные сквозь длинные ресницы нежные взгляды, лёгкие касания (когда никого рядом нет!) то руки, то колена… Душа или плоть? Нет, по другому: умереть и уже никогда не встретить Генриха (даже в Раю, если, конечно, туда с таким грехом, как содомия, пустят) или остаться с ним рядом, создать Параллель Времени, в которой не будет никого, кроме них двоих, или, если всё же золотая ведьма права, стать для Генриха не только мимолётным знакомым, а единственным в своём роде другом… возлюбленным?...
- Время на исходе, милорд, - прервала его мысли леди Лие. - Если ты решил просто умереть, скажи мне это сейчас, я всё сделаю чтобы ты не страдал перед смертью. Если ты решил присоединиться к нам, пригласи сюда моего друга, просто разреши ему войти и всё. Поверь мне, мне будет больно вспоминать тебя, но если ты останешься, я не буду докучать тебе своими чувствами, я просто буду твоим другом, если ты этого пожелаешь… Мой дорогой возлюбленный Томас Грей… - она нежно провела кончиками пальцев по скуле маркиза. - Почему жизнь так несправедлива? У нас могли бы быть очень красивые дети, я бы их воспитывала и каждый день любовалась тобой… - в её глазах вновь блеснули слёзы.
- У Алхимиков не может быть детей, их женщины бесплодны! – убеждённо выговорил маркиз.
- Два года назад, когда я впервые тебя увидела, я ещё была человеком, - грустно ответила ему девушка.
- Тогда что произошло? Почему ты стала … этим?
- На меня напал Алхимик низшего сословия, хотел просто убить, они же не контролируют себя, когда видят живую кровь, но рядом, на моё счастье, оказался другой Алхимик, благородный рыцарь, он спас меня, помог освоиться со своей новой сущностью, научил с этим жить… Но речь не обо мне! ЧТО ТЫ РЕШИЛ?
- Пусть входит, этот твой «друг», - разрешил лорд Грей. - И, слезь с меня, пожалуйста, ты не тяжёлая, но мне это неприятно, извини.
Тори с грустью ещё раз вздохнула, но слезла с мужчины и сразу направилась к двери, открыла её:
- Ваше Высочество! – она вежливо преклонилась перед вошедшим.
- И почему я не удивлён? – пробормотал маркиз. - Раймонд Гильом де Бо, принц Оранский, собственной персоной!
- Ну, да! Это я, - с улыбкой кивнул мужчина. - Давненько мы с тобой не встречались… Одиннадцать лет, кажется? А ты практически не изменился, - он кокетливо улыбнулся.
- А ты вообще остался прежним, что, собственно, и не удивительно.
- Я догадывался, что ты понял, кто я! Благодарю за то, что сохранил мою тайну, - де Бо вежливо преклонил голову.
- Вы знакомы?! – удивленно вскинулась леди Виктория. - Но, Раймонд, почему ты мне ничего не говорил?
- А тебе так интересно знать ВСЕХ моих любовников? – рассмеялся француз. - Боюсь, дорогая, я могу всех и не упомнить! Но шутки в сторону, у нас крайне мало времени, - он бегло поцеловал девушку в щёку. - Не сердись, милая, но тебе придётся покинуть нас, ты же знаешь, что у каждого из нас своя история создания, и её тайну не следует знать третьему лицу без разрешения на то первого…
- Конечно, - кивнула леди Лие, она ещё раз с тоской посмотрела на маркиза Дорсета. - И всё же мне бесконечно жаль, милорд… Прощайте! – она бегом выскочила за дверь.
- Милая девушка, - сообщил Раймонд Томасу, в упор глядя последнему в глаза. - Неужели у тебя вообще ни разу не было с женщиной? И не тянуло? – он прилёг рядом с маркизом и осторожно провёл рукой по его голой груди. - Ты на самом деле очень красивый мужчина, и я её прекрасно понимаю… Не такой скульптурно-идеальный, как Бофорт, но ведь ты, как и я, не сын лангольера, в отличие от него, а потому нам с тобой простительно, - он склонился к губам маркиза. - Так почему же ты не выдал меня Охотникам, благородный лорд Томас Грей из Гроуби? – прошептал де Бо и нежно поцеловал губы Тома.
- Потому что мне надоели эти глупые игры в «дознавателя и вора», где и сами-то «дознаватели» далеки до идеала… И ты мне понравился…
… - Вот и всё, - прошепелявил минут через десять принц Оранский. - Тебе же не было больно? – он нежно погладил шею лорда Грея. - Теперь ты должен принять вот это, - в руках Алхимика появился небольшой серебряный флакончик. - Поначалу тебе может показаться вкус странным, но со временем ты выберешь свой и будешь определять нужного тебе человека по запаху его пота… Умница… А теперь спать! И не волнуйся, я останусь с тобой. Когда ты проснёшься, я буду рядом, обещаю…
…
Генриху было скучно, очень скучно! Вот уже неделя, как они в пути к Земле Обетованной, жуткие приступы морской болезни, благодаря старанием единственного нормального, на взгляд Его Светлости, человека на кораблях, маркиза Дорсета, были пресечены в первые два дня, в карты играть с дубоголовыми рыцарями Креста было не интересно, у них разговоры были исключительно о Гробе Господнем, да о том, какие они насквозь праведные. Да что говорить, даже напиться толком было не с кем! Да и из женского пола на корабле только две кобылы в трюме… Лежать в своей каюте тоже было не очень: темновато, чтобы читать, да ещё и душно, так как открывать малюсенькое окошко было строго запрещено капитаном корабля (этот почему-то воображал, что если открыть окна в каютах, то корабль непременно должен пойти ко дну!).
Бофорт уже миллион раз пожалел, что отказался разместиться на головном фрегате, рядом с таким многообещающем в плане разнообразного общения (один чёрт, больше тут делать герцогу было нечего!) маркизом Дорсетом. Но теперь, пока они где-нибудь не остановятся, чтобы запастись провизией и пресной водой, и речи быть не могло о том, чтобы перебраться на другое судно. О маркизе все прекрасно знали, что он откровенный мужеложец, а о Сомерсете хоть и ходили невнятные слухи, но слухи ведь не утверждения! Тем более, что там, в горах Палестины, его ожидает загадочный Песчаный Дэв, единственный, согласившийся попытаться осуществить мечту Генриха, сделать его истинным «Золотым Мальчиком»… Правда, леди Лие на прощание что-то бормотала о том, что на кораблях есть ещё один Алхимик, который должен помочь Его Светлости, но что-то этот парень до сих пор не проявил себя никоим образом…
За вторую неделю одиноких умственных измышлений Бофорту пришла в голову кощунственная по своей форме мысль: ему показалось, что он вовсе и не любит Викторию Антуанетту Лие…
Третья неделя уже окончательно убедила его, что Алхимиком можно быть и без леди Лие, в том смысле, что можно найти и получше невесту, например, сестра того же маркиза Дорсета, леди Беатриса. Девица сама готова прыгнуть к нему в постель, да ещё и явно принесёт ему Гроуби и Дорсет… Дорсет… Чёрт! Ну, когда же остановка, капитан обещал сегодня, но уже дело к ночи, а конца-края этой проклятой водище нету?! К тому же кончились порошки, что оставил ему маркиз, теперь того и гляди вновь начнётся проклятая морская болезнь!
Генрих с силой соскрябал себя с порядком измятых простыней, плеснул пару раз в лицо водой, чтобы хоть немного очухаться:
- Эй, кто-нибудь! – лень было даже припоминать имя валета, чтоб ему провалиться в Преисподнюю!
- Ваша Светлость! Чего изволите? – тут же возник перед ним дородный мужик, по недогляду Господа рождённый от благородных родителей. - Кэп недавно объявил, что через пару часов мы остановимся в каком-то порту…
- Одеваться! Срочно одеваться! – обрадовано воскликнул Бофорт, внезапно ощутив себя вновь живым. - Где мы?
- Остров Родос, милорд.
Генрих, мягко говоря, недолюбливал греческие острова за их суету и грязных приставучих торговцев всякой ненужной мелочью, но именно сегодня был даже им счастлив. Появилась не только возможность сойти на твёрдую землю, но и объявить причину (ну очень он плохо себя чувствует!), чтобы перебраться на головной корабль, поближе к маркизу Дорсету, который в последнюю неделю окончательно воцарил в скучающей голове герцога Сомерсета. Долгими ночами он воображал, как этот красивый мужчина, который не знал ни одной женщины, будет страстно любить его (Бофорт был уверен, что лорд Грей испытывает к нему далеко не братские чувства, которыми в таком скучном путешествии грех было не воспользоваться!). Последний любовник герцога, Раймонд де Бо (древний Алхимик), перед самым отъездом тихо шепнул Его Светлости, что Томас Грей – это именно то, что не даст Генриху сойти с ума от скуки за три месяца (в лучшем случае) морского путешествия, да и в Палестине он может оказаться весьма полезным герцогу… Интересно, уж не маркиз ли Дорсет тот самый Алхимик, который должен сопровождать Бофорта к Песчаному Дэву? Забавно бы было, если это именно так: Высший Член Ордена Охотников – Алхимик? Эдуард точно сойдёт с ума! А Кэрлэйл Лие вообще навеки озвереет! Нет, брата Виктории Антуанетты Генрих любил ещё меньше греческих островов… Да и любил ли он ещё хоть кого-то кроме себя? Этот вопрос ему часто задавали, но он никогда не трудился над ним задумываться, а потому жил легко и беззаботно до того дня, как повстречал юную леди Лие (не красавицу, но девицу весьма спелую и, как это н странно, неприступную, да к тому же ещё поставившую ему, самому Сомерсету, условие: она не ляжет с ним до тех пор, пока он не станет Алхимиком!) Девицу поиметь очень хотелось уже даже из спортивного интереса, но случаев перехода из Ордена Охотников в Орден Алхимиков история ещё не знала, хотя… Маркиз Дорсет?
Герцог Сомерсет буквально через два часа торжественно сошёл по сходням во влажную ночь Родоса. Вокруг было мерзко, грязно, жутко воняло какой-то тухлятиной, но под ногами всё же была твёрдая земля, что уже радовало. Он стоял на пирсе и с удовольствием наблюдал за разгрузкой судов. Рядовые крестоносцы дружно выкатывали из глубоких трюмов бесчисленное количество бочек для воды и других припасов. Затем начали выводить лошадей. Они шарахались, поднимались на дыбы, боясь спускаться с кораблей по шатким сходням…
- Почему вы тут одни, где ваша охрана, Ваша Светлость? – услышал за спиной чей-то голос Бофорт.
Он оглянулся, позади него стоял маркиз Дорсет и очень внимательно смотрел в лицо Генриха.
- Я ждал вас, - ответил он и сделал два шага навстречу Томасу. - Должен предупредить сразу, я не умею самостоятельно раздеваться…
- Что?! – опешил маркиз и даже попятился назад.
- Я ждал вас, - спокойно повторил герцог. - Чего тут не понятного? Я хочу на флагман, и я хочу в вашу каюту! Сейчас.
- Ваша Светлость, - еле выговорил окончательно поражённый происходящим лорд Грей. - Вы хотите посетить мою каюту?
- Я хочу в ней заночевать, - нагло заявил Бофорт и, интимным движением склонившись к уху Тома, очень чётко выговаривая слова, добавил, - можешь называть меня Генрихом, или Гарри, - и подмигнул.
Томасу Грею больше ничего не оставалось, как отвести герцога на свой корабль в свою каюту.
Генрих с любопытством огляделся, сразу сунул свой породистый нос за ширму, где была собрана хитрая установка аптекаря:
- Забавно! – тихо рассмеялся он, внимательно рассматривая золотистую жидкость в одном из сосудов. - Оранский не солгал в том, что меня сопровождают! – он резко развернулся и быстро подошёл к Дорсету. - Так значит, это ты будешь со мной до конца? – Том кивнул. - Я догадывался… Интересно, а по второму пункту Раймонд не преувеличивал?
- Раймонд?! Ты его зовёшь по имени?
- Естественно! – тут же откликнулся Бофорт. - И, можешь не трудиться сообщать мне о том, что леди Лие также зовёт его по имени… Тебе я признаюсь честно, мне на это наплевать, я прекрасно знаю, что не нравлюсь ей, но я ещё знаю, что ей очень нравишься ты, - он осторожно провёл кончиками пальцев по скуле лорда Грея. - И мне ты тоже очень нравишься, так что у тебя есть не плохой выбор: леди Виктория или я! Мне бы хотелось, чтобы ты выбрал меня… Кстати, я кое-что умею делать весьма забавное…
И пока маркиз Дорсет не опомнился, резко встал перед ним на колени и одним рывком отстегнул его гульфик:
- Ух! – восхищённо выдохнул Генрих и с удивлением поднял глаза на Томаса: - Раймонд совсем даже не преувеличивал! И мне очень нравится твой настрой…
Он сделал несколько накачивающих движений по и без того возбуждённому пенису, на головке выступила прозрачная капелька, Сомерсет ни на секунду не задумываясь, слизнул её, поднялся с колен, и в следующую секунду Том уже ощутил его горячий язык в своём рту. Генрих целовался на редкость развратно и страстно, именно так, как воображал себе в мечтах маркиз, а, возможно, даже лучше, ведь для Бофорта явно не существовало границ приличия. Он стонал и весьма не двусмысленно тёрся своим гульфиком о возбужденный член Грея…
- Да, - прошептал Его Светлость, разорвав поцелуй. - Это будет божественно! Раздень меня сам и… Я – твой… Весь только твой…
…Томас с любопытством вглядывался в спящего Генриха Бофорта и медленно осознавал, что этот молодой мужчина на самом деле оказался именно тем, кого лорд Грей искал всю свою жизнь. Он был именно таким, как мечталось ему. Маркиз Дорсет окончательно убедился в правильности своего решения стать Алхимиком, дело оставалось за малым: успеть отгадать тайну амальгамы, чтобы его Золотой Мальчик не превратился в холодную золотую болванку…
…

Эдмунд замолчал и молча отхлебнул коньяка прямо из бутылки. Он ждал…
- Зачем ты мне всё это рассказал, ведь это не твоя история? – тихо спросила я.
- Том велел мне рассказать тебе его историю, - усмехнулся Бофорт, продолжая усердно изучать бутылку. - Он хочет, чтобы ты перестала на него сердиться и вернулась в горы.
- А ты? Чего хочешь ты?! – устало пробормотала я.
Он ещё с пару минут созерцал коньяк, потом всё же изволил поднять на меня взгляд и, поизучав ещё и меня минут пять, с подозрительно скромной улыбкой сообщил:
- Я просто хочу быть с тобой, леди Вики. И я это сказал Тому… Я сказал, что мне не нужна жизнь, в которой нет тебя, пусть я буду рядом с тобой всего пятьдесят лет, но я БУДУ РЯДОМ С ТОБОЙ! Понимаешь? … Кажется, я понял, почему и как создаются Параллели Времени, - он робко улыбнулся. - Только не смейся! Но мысли на самом деле материальны, потому и так счастливы леди Марго и Генрих Там, за Гранью, хотя тут, в этом мире, они оба очень страдали…
Неужели я не в бреду? Неужели этот сумасшедший эгоист осознал важность уважения в отношениях? Неужели я слышу эти слова от того, кто посвятил всё своё существование мести одной единственной женщине, леди Виктории Антуанетте Лие, моей дальней родственнице?!
- Когда у тебя следующая процедура? – сухо спросила я, стараясь сдерживать торжество.
- Вот только не надо меня жалеть! Я лучше сдохну! Мне давно пора было это сделать! Мир бы был куда чище, если бы Том не обнаружил свойство амальгамы «разжижаться» винными парами! – чуть ли не со злостью прошипел Генрих.
- Тише, - прошептала я и погладила его по руке. - Не кричи, на нас уже начинают обращать внимание, - для пущего эффекта я оглянулась по сторонам, хотя кому мы тут, в зоне отлёта нужны в четыре-то утра?! – Я тебя не жалею, Эдмунд, честное слово! Мне жалко себя, - я поднесла его руку к своим губам и поцеловала её. - Я просто не смогу жить в мире, в котором нет тебя, даже такого мерзкого, эгоистичного и наглого.
Густые тёмные брови удивлённо взметнулись вверх:
- Ты хочешь, чтобы я остался? В смысле, чтобы я завершил курс и… Леди Вики, ты сознаёшь, что горбатого только могила исправит? Я же не в состоянии переломить себя, понимаешь?
- Ерунда, - легкомысленно махнула я рукой, хотя на самом деле, на душе уже скреблась здоровенная кошка ревности. - Доктора Джефферсона и двух его «ассистенток» я как-нибудь переживу, главное – чтобы они не слишком часто попадались мне на глаза! И мне даже не интересна твоя история создания! – один чёрт, ты мне её когда-нибудь в очередном порыве «раскаяния» поведаешь! - Я такая замечательная, правда?
Бофорт долго смотрел мне в глаза, явно пытаясь угадать, не шучу ли я, потом эдак кривенько усмехнулся и, как обычно, нежно покраснел:
- Мы должны успеть вернуться в горы к вечеру, желательно часам к пяти, так что у нас достаточно много времени, я успею показать тебе Иерусалим, не пугайся, там есть тайные ходы для таких, как мы с тобой! Давай руку, - я послушно вручила ему свою руку. - Умница, леди Вики! – похвалил он меня и сразу потащил к ближайшему терминалу, где за стойкой грустила как-то унылая полусонная девица. - Мадам, - обратился к ней Эдмунд с французским прононсом, - мы с леди передумали сегодня лететь, проводите нас обратно в город…

КОНЕЦ