Творчество

Semper Fidelis. Глава 33. Часть 1
19.03.2024   12:55    
Треск выстрелов они услышали за несколько миль (прим. - 1 миля = 1,6 км.) до того, как достигли шоссе. Усиленные пустыней звуки ожесточенной перестрелки сразу заполнили все пространство.
- Отстреливаются, – повернулся к лейтенанту сержант Ричардс, закрепляя на ухе микрофон.
- Хорошо, – кивнул Эдвард. – Значит, есть живые.
На горизонте уже показались стоящие на шоссе машины, когда справа раздалась гулкая очередь.
Началось.

- Огонь справа, сэр! – крикнул сверху пулеметчик.
- Стрелять на звук! – откликнулся сержант Ричардс. – Заходим слева, вторая машина – справа. Окружим этих уродов и перестреляем нахрен.
Пулемет на крыше «Хамви» открыл плотный огонь, и лейтенант увидел впереди два застрявших посреди шоссе грузовика, на которых местные обычно перевозили товары, и стоящую в паре сотен футов (прим. - 60 м.) от трассы легковушку. По бокам от шоссе как всегда были раскиданы большие и мелкие камни. Долбаные камни. Здесь сама природа как будто создана для засад.
- По грузовикам крупным калибром не бить, ждать до выяснения обстановки, – приказал Эдвард. – Хрен знает, что они там везут.
- Понял, сэр, – произнес Ричардс и передал приказ командирам огневых групп.

«Хамви» с ревом влетел в самый центр перестрелки, разрывая воздух гулкими очередями. В стороне от трассы стояли поставленные друг на друга бетонные блоки с торчащей из них арматурой. Судя по всему, здесь располагался пункт досмотра, который должны были контролировать местные военные. Но афганских армейцев видно не было, а со стороны поста кто-то вел огонь и, кажется, не свои.
Оценив обстановку, Каллен приказал спешиваться и рассредоточиться по местности. За несколько секунд морпехи под щитом пулеметов рассыпались за валунами и зарослями колючего кустарника у подножья невысоких холмов, раскиданных вдоль шоссе.
Вместе с сержантом Ричардсом Каллен выбрался из бронемашины и тут заметил, что сзади за ними увязался Феодоракис.
- Какого черта вы вылезли из «Хамви»? – недовольно бросил он капитану, когда они добежали до ближайшего укрытия. – У вас ведь даже оружия нет.
- Есть, – произнес Феодоракис, демонстрируя ему зажатый в левой руке M9 (1).
- Вы это серьезно? – фыркнул Эдвард. Как он с этой пукалкой собирается отстреливаться от вооруженных до зубов боевиков, да еще и с левой руки?
- Абсолютно, – улыбнулся ему следователь.
Это был полный бред. Но Каллену некогда было спорить с этим позером.
- Ричардс, прикрывай капитана, – отдал он приказ и быстро перебежал к камням в семидесяти футах (прим. – 20 метров) справа.
При их появлении вокруг сразу стало тихо. Талибы поняли, что теперь они в меньшинстве и быстро слились с ландшафтом. Не хотели выдавать свое местоположение. Незаметность всегда была их главным козырем.

До укрытий, где, скорее всего, и засел враг, было полмили (прим. – около 800 м.) Двигаться дальше было невозможно. Голая земля с какими-то чахлыми кустами, за которыми хрен спрячешься. Эдвард осмотрелся. Второй «Хамви» подобрался к шоссе ближе: высадившиеся из него бойцы оказались от занятого боевиками поста на расстоянии, достаточном для выстрела винтовки.
- Сэр, видим одну цель, – послышался в наушнике голос сержанта Ричардса.
- Какую и где? – спросил Эдвард.
- Тюрбан за камнем торчит, – отозвался Ричардс.
Тюрбан торчит? Ну да, конечно. Старый приемчик.
- Другой камень рядом есть? Справа или слева? – осведомился лейтенант, отыскивая для себя возможности к смене позиции. Нельзя долго сидеть на одном месте, даже если никого рядом нет.
- Есть, – ответил сержант.
- По нему стреляйте, – приказал Эдвард. – Тюрбан – ловушка.
- Понял, – сказал Ричардс, и Каллен услышал, как где-то рядом жахнул взрыв, и посмотрел в прицел. От камня возле шоссе уползал раненый талиб, но его тут же снял пулеметчик. А над другим камнем справа все так же неподвижно торчал тюрбан.
«Хамви», наконец, проехал мимо, и под его прикрытием Эдвард сумел подобраться к обочине шоссе, где расположился за расколотым надвое валуном вблизи от грузовиков и легковушки.
Над шоссе снова повисла тишина. Пора расшевелить этих пустынных сусликов. Иначе игра в прятки опять до заката растянется, а вертолет из-за пяти-шести талибов вызывать просто стыдно.

- Надо быстро их выдавливать, – сказал в наушник Эдвард. – Пускай побегают.
- Сделаем, сэр, – откликнулся Ричардс, который вместе с Феодоракисом под прикрытием второго «Хамви» подбирался к блокам с другого края.
Морпехи тут же открыли огонь с разных сторон. Талибы были вынуждены ответить, и диспозиция прояснилась. Пара боевиков засела где-то около грузовиков, еще несколько – за блоками и кажется, кто-то еще справа постреливал.
Пулеметы на бронемашинах строчили без перерыва. И через несколько минут ответный огонь практически стих. Крупный калибр не оставил талибам ни единого шанса.
И тут в сторону валуна, за которым укрылся Эдвард, откуда-то слева полетела граната. Лейтенант молнией отпрыгнул и перекатился за соседнюю каменную гряду, закрыв уши. Хлопок оказался хлипким. В яму завалилась. Осколки не долетели. Повезло.
Эдвард глубоко вздохнул, выравнивая сердечный ритм. Когда сердце билось слишком быстро, у него сразу темнело в глазах и начинали дрожать руки, а тут уже не постреляешь. И в последнее время это происходило все чаще. Нервы уже стали совсем ни к черту. И в ушах теперь звенит. Дерьмо.
Осмотревшись, он засек вражеского питчера за одним из валунов справа от легковушки и направил к нему пару ребят. Отстреливаясь от них, боевик высунулся из укрытия, и лейтенант выпустил по нему очередь. Хорошо, что талибы не носят бронежилеты. Поймав корпусом несколько пуль, воин Аллаха тут же навзничь растянулся возле камня.
Перебежав поближе, Эдвард убедился, что враг мертв, и стал продвигаться к стоящему поблизости грузовику. Возле него он увидел лежащее без движения тело в песочном камуфляже, а чуть в стороне – еще одно. Свои. Убиты.
Каллен скользнул к колесу, подманивая к себе прикрывающих его морпехов. Все покрышки у грузовика были прострелены. Молодцы ребята. Пусть атака застала их врасплох, но они сделали все, что могли.
- Вроде всё, – услышал Эдвард в наушнике голос сержанта Ричардса и только в этот момент понял, что вокруг больше не стреляют.
- Вроде – это еще не всё, – ответил ему лейтенант. – Капитан с тобой?
- Да, сэр, он тут даже пострелял немножко. Одного в ногу ранил.
- В ногу? Настоящий снайпер, – ухмыльнулся Каллен. А сколько гонора было…

И тут из кузова второго грузовика вдруг вылетела граната, а после взрыва опрометью выскочил парень и, в панике стреляя из автомата во все стороны, кинулся бежать к брошенной машине. Но лишь только он распахнул водительскую дверь, как тут же рухнул на землю возле колеса.
Стреляли справа. Щурясь из-за бьющего в глаза солнца, Каллен повернулся и увидел Феодоракиса. Укрывшийся за дверью «Хамви» следователь опустил пистолет и прищурился, как удачно поохотившийся лев на солнцепеке. Хищный азарт в его глазах постепенно затухал.
- Чисто! – прокричал Ричардс.
Морпехи быстро выбрались из укрытий и бегом рассредоточились по местности, проверяя, не упустили ли они какого-то недобитка. Но на этот раз было действительно всё.
Не опуская винтовку, Эдвард тоже покинул укрытие и подошел к камню, над которым все еще торчала черная чалма. Обойдя камень, он поднял с земли винтовку, на приклад которой и был насажен тюрбан. Выстрелишь по нему – выдашь свою позицию, и тут же получишь пулю в бок совсем с другой стороны.
- Чего только эти стервятники не придумают, – хмыкнул присоединившийся к нему Ричардс.
- Этот прием древний, как дерьмо мамонта, – сказал Эдвард и, положив винтовку обратно, направился к легковушке, возле которой лежало сразу два трупа – пулеметчик и парень, которого застрелил Феодоракис.

- Башка как арбуз лопнула, – фыркнул Ричардс, бросив взгляд на мертвого пулеметчика.
Посмотрев на талиба, Эдвард сразу вспомнил, как отец все время смеялся над голливудскими боевиками, в которых словившие пулю или десяток осколков герои красиво падали навзничь, а потом полчаса умирали с капелькой крови в уголке рта и возвышенно возведенными к небу глазами. И лучше бы так оно и было. Потому что крупный калибр пулемета «Хамви» превратил талиба в рваный мешок с костями и снес ему половину черепа, усеяв землю вокруг розовыми комочками мозгов.
Вот что надо показывать рекрутам вместо красивых парадов. Может, тогда здесь будет меньше восторженных дурачков и больше нормальных солдат?
Недавно прибывший на базу рядовой подошел к ним с донесением, посмотрел на труп и, резко отвернувшись, едва удержал рвотный позыв.
- Чего сказать хотел? – спросил у него Каллен, обыскивая карманы на жилетке пулеметчика. Пусто.
- Д-двое из взвода Брэдли убиты, сэр, один ранен. Н-наши целы, – ответил рядовой. – С-среди боевиков ж-живых нет.
- Первую помощь оказали?
- Да, сэр, – произнес рядовой. – В-вертолет уже летит...
Судя по его зеленоватой физиономии, парню было уже совсем хреново.
- Зови остальных, собирайте трупы, – приказал Каллен. – Своих – к бронемашинам, боевиков – к грузовикам. Трофейное оружие – в кучу.
- П-понял, сэр, – проговорил рядовой и нерешительно добавил: – Сэр, а можно я трупы таскать не буду?
- Нельзя. Мы убили – нам и собирать, – отрезал Эдвард. – Поблевал – продолжил. Ты когда сюда ехал, думал, они сами после смерти испаряются?
- Я вообще не думал, сэр, – пробормотал парень.
- Оно и видно, – произнес с раздражением Эдвард.
В последнее время в армии стало слишком много идиотов.

Вместе с Ричардсом Каллен продолжил осмотр. Должно же быть здесь хоть что-то, что укажет им на конечную цель колонны, раз спросить теперь уже не у кого.
Второй труп лежал возле самой машины. И сначала Эдвард даже не понял, куда угодила убившая парня пуля. Но потом он заметил багровую дырку в ушной раковине и хмыкнул. Капитан попал талибу прямо в ухо без всякой оптики. Да еще и с левой руки. Наверное, месяцами из тира не вылезал ради такого триумфа.
Эдвард присмотрелся. На лице мертвого афганца застыла счастливая улыбка. Пуля следователя настигла его именно в тот момент, когда мальчишка добрался до цели и наивно радовался своей удаче.
Цинично убить человека, когда тот улыбается. И тут лейтенант понял вдруг, что это тоже была игра. Та самая игра, о которой Феодоракис говорил, когда они обсуждали «Джубу». Капитан хотел, чтобы его выстрел запомнился. Не утонул в канонаде других, а прогремел как гром в тишине.
Во всем этом было столько символизма и злой иронии, что любой режиссер включил бы в свой фильм о войне такой кадр. И Феодоракис понимал, насколько это красиво.
Вот только смысла в этом убийстве никакого не было. Одна лишь бесполезная эстетика и самолюбование. Мальчишку можно было просто подстрелить. Он ведь даже палил-то не по ним, а просто так – от страха…
Капитан подошел к ним, видимо, рассчитывая на бурное восхищение тем, как красиво он закончил этот бой. Но вместо восхищения Эдварда душило раздражение.

- Не надо было пацана убивать, – сказал следователю лейтенант, заглянув в машину. На заднем сидении валялся автомат без магазина и пара гранат. Довольно хилый арсенал. Талибы не готовились к серьезной стычке. Значит, были уверены, что пройдут пост без проблем. Знать бы еще, на чем основывалась эта уверенность.
- Вам его жалко? – с насмешкой посмотрел на командира взвода Феодоракис.
- Не в этом дело. Он мог сказать, куда они ехали и кому предназначался груз, – произнес лейтенант мрачно. – А теперь мы этого не узнаем.
Феодоракис промолчал, и Эдвард увидел, как глаза следователя полыхнули яростью.
Капитан понимал, что совершил ошибку, и злился от того, что кто-то ему на эту ошибку указал. Теперь Эдвард получил все шансы стать его кровным врагом. Тщеславные люди не жалуют свидетелей своих провалов.
- Вы правы, – вдруг глухо произнес капитан. – Я просто не удержался. Следователь должен брать врага живым. А я забыл, что я следователь.
- Понимаю, – проговорил лейтенант, удивившись такой неожиданной самокритичности. – Видишь врага – спускаешь курок. Это инстинкт любого хорошего стрелка. А с инстинктом не так легко справиться.
- Хищник уже никогда не сможет стать травоядным, – рассматривая гильзы на песке, произнес следователь.
- А если хищнику уже не нравится быть хищником? – проговорил Каллен.
Феодоракис резко повернулся и так посмотрел на него, что Эдвард мысленно покрыл себя самым отборным матом. Он так хотел сгладить недоразумение, что сболтнул лишнего. Долбаный «синдром попутчика».
- Хищнику всегда нравится быть хищником, лейтенант, это его природа, – улыбнулся следователь. – Просто некоторые хищники этого стыдятся.
Сказав это, он направился к ближайшему грузовику, оставив Эдварда возле «Хамви». Помедлив минуту и прогнав бурю лишних эмоций, Каллен пошел искать кого-нибудь живого из ребят Брэдли, чтобы прояснить обстоятельства атаки. Разговор с Феодоракисом в очередной раз напомнил ему, что у всех здесь в голове свои тараканы. И чем дольше человек тут служит, тем жирнее они становятся.
***
Командир огневой группы капрал Санжар Малик сам был то ли афганцем, то ли пакистанцем, и именно поэтому его часто посылали на патрулирование вместе с местными. Парень он был толковый. И Эдвард очень жалел, что Малик служил не в его взводе – лейтенант Брэдли был таким же кретином, как Кинг, и парня совсем не ценил. А от безделья квалификацию теряли даже самые хорошие бойцы.
- Малик! – позвал Каллен сидящего на земле возле камня капрала. – Ранен?
- Нет, сэр. Цел, – ответил Малик глухо, как будто сам был этому не рад. Из четверых в его группе осталось только двое. И как любой приличный человек капрал винил в этом не только врага, но и себя.
- Что произошло? – спросил Эдвард. – Вы разве должны были машины досматривать? И где ваша вторая группа?
- Лейтенант Брэдли решил, что на этом участке одной группы будет достаточно. Мы же только за местными военными должны были приглядывать... – произнес Малик, с досадой швыряя гальку в расщелину между камнями. – Тут у местных постоянный пост всегда был. А сегодня мы с парнями ехали мимо. Смотрим – а на пункте ни души. Свалили куда-то, ушлепки. А тут как раз колонна едет. Ну, я и решил проверить, что они там везут. Остановили их. Сначала все нормально было, сэр. Водитель и сопровождающий документы показали, со всеми разрешениями, с печатями. Уже думали их отпустить. Но тут Кэрри запах миндаля в кузове учуял. Они говорят – халва, стали нам ее в подарок совать. А сами занервничали как-то, – Малик поскреб подсохшую ссадину на лбу. – И я приказал открывать ящики. Они согласились, стали показывать те, что у самых дверей. А я из середины потребовал. Они сразу стали гнать, что мы не имеем права, раз документы в порядке. Кэрри с Кандаряном их шуганули и полезли сами ящики досматривать. Но тут легковушка на шоссе появилась. Мы ее тоже стали останавливать, а из нее сходу огонь открыли. Водитель грузовика – сразу за руль и удрать попытался, но мы его завалили. А потом из кузова боевики полезли – они за ящиками прятались. Надо было сразу подмогу вызвать, когда мы на посту никого не увидели, и уже потом досмотр начинать...
- А местные военные так и не появились? – прервал Эдвард парня, почувствовав, что тот уже от дела перешел к очень понятному в этой ситуации, но совершенно бесполезному самобичеванию.
- Нет, сэр, – покачал головой Малик. – Их как будто специально убрали, сэр, чтобы они колонну не тормознули.
- Ты сказал, у них все документы в порядке были, – вспомнил вдруг Эдвард. – А где сейчас эти документы?
- На трупе водителя должны быть, сэр, – ответил Малик.
- Понял, капрал. Пора местным военным вломить для профилактики, – сказал Эдвард. – С Кандаряном все в порядке будет. Мои говорят, ему просто осколок в задницу попал. От такого не умирают. Поваляется жопой кверху и обратно вернется.
Малик вяло улыбнулся. К капралу подошел один из прилетевших на вертолете медиков, и Эдвард, похлопав парня по плечу, пошел к грузовикам.
Каллен обязан был отыскать те документы, о которых говорил капрал. Ведь если печати и подписи на них окажутся настоящими, это будет реальным доказательством связи местной власти с контрабандистами. И Кинг уже точно не сможет закрыть на это глаза.
Подойдя к первому грузовику, Эдвард увидел внутри Феодоракиса, который с увлечением исследовал содержимое ящиков.
- Вам стоит на это посмотреть, – крикнул он, увидев лейтенанта, и Каллен запрыгнул к нему в кузов.
Капитан с хитрой улыбкой продемонстрировал ему содержимое ящика: сверху были навалены мешки с рисом и горохом, а под ними рядком лежали противопехотные гранаты.
- Отличные запасы на черный день, – хмыкнул Эдвард и заглянул в другой ящик.
Под слоем консервных банок в нем ждали своего часа аккуратно сложенные пулеметные ленты. Ящиков здесь был не один десяток. Похоже, парни Брэдли поймали крупную рыбу.

Из мешков и ящиков на свет уже были извлечены разобранные автоматы Калашникова, гранаты, коробки с пулями и пластиковые противопехотные мины. Достойный арсенал. Хватит на вооружение пары десятков боевиков.
- Вот ведь хитрые суки, – рассмеялся сержант Ричардс, демонстрируя им упакованные в полиэтиленовую пленку с какими-то наклейками бруски C-4 (2). – Они спрятали си-четыре в ящике с миндальной халвой, да еще и этикетки наклеили!
Да, в хорошей соображалке этим ребятам не откажешь. Хоть эта маскировка и была рассчитана на дурака, но дураков вокруг, к сожалению, было немало. И какой-нибудь наивный рядовой вполне мог решить, что запах миндаля исходит от халвы, а вовсе не от взрывчатки. Но капрал Малик наивностью не страдал, благодаря чему им удалось перехватить самую большую поставку оружия за последние несколько месяцев.

Оставив Ричардса и его ребят описывать улов, лейтенант подошел к кабине грузовика. В ней навалившись грудью на руль, сидел, усыпанный разбитым стеклом, мертвый водитель. Распахнув дверь, Каллен громко выругался. Лишившийся опоры мертвец рухнул прямо на него, как в дурацком фильме ужасов. Похоже, одна из пуль перебила ему крупную артерию – труп был весь в крови, и она тут же оказалась на Эдварде. Спихнув мертвеца на землю, Каллен быстро его обыскал. В одном из карманов он действительно нашел мятый документ с подписями и печатями. Подписи были сделаны от руки, печати тоже казались настоящими. Аккуратно убрав листок в карман, Эдвард уже собирался уйти, как вдруг заметил в кабине на полу какой-то предмет.
Под водительским сидением в луже крови лежала дорожная карта. Матерясь, Эдвард вытащил ее и встряхнул. Вряд ли эти талибы настолько тупы, чтобы помечать на карте расположение своей базы. Но все равно в ней может обнаружиться что-то полезное.
Карта выглядела старой и ветхой. И обозначения на ней были написаны не на английском, но и не вязью. В углу лейтенант увидел бледные выцветшие цифры: 1980.
Видимо, эти числа – год составления карты. Кажется, тогда здесь были русские.
Надо показать ее Орлову. Может, эта карта расскажет им то, о чем уже никогда не расскажут трупы?

Вертолет медицинской службы уже готовился к взлету, а со стороны Кандагара к посту прибыли машины конвоя и местных военных. Эдвард попробовал было спросить у афганцев, почему пост был брошен как раз в момент прохода колонны. Но афганские рядовые не говорили по-английски, а переводчика рядом не оказалось. Малик с Феодоракисом тоже куда-то подевались. И Эдвард в очередной раз пожалел, что так и не выучил пушту. Его приличный французский в Афганистане годился разве что для совместных попоек с веселыми лягушатниками.
Делать им здесь было больше нечего. Медики позаботятся о раненом, конвой – о контрабандном оружии, а местные – о трупах боевиков. Пора было возвращаться на базу.
- Сворачиваемся, – сказал Каллен Ричардсу, и тот дал знак заводить машины. – Малика не видел?
Ричардс отрицательно помотал головой.
Черт. Только бы парень сейчас ничего не учудил. Эдвард обошел все вокруг и, наконец, увидел капрала, который неподвижно стоял возле большого валуна, как будто пустив в землю корни.
- Малик! – крикнул ему Эдвард. – Мы отъезжаем!
Парень обернулся и посмотрел на него пустым взглядом. Он не хотел возвращаться без своей команды. Вот только команды у него больше не было. Перебросив через плечо винтовку, парень, шатаясь, поплелся вслед за Эдвардом. Сегодня вечером ему придется хуже всех. Ведь виноват всегда тот, кто выжил. И даже если ошибок ты не совершил, твоя вина уже в том, что ты дышишь. А твои товарищи – нет.

Когда они садились в «Хамви», Каллен показал Малику найденную на трупе водителя бумажку:
- Это оно?
- Да, сэр, – кивнул капрал.
- Что тут написано?
- Это разрешение на перемещение по территории уезда, – ответил Малик. – Для колонны с продовольствием из Пакистана.
- Кто дал разрешение?
- Тут две подписи, сэр, – произнес капрал. – Главы администрации и майора Сангара.
Майора Сангара? О такой удаче лейтенант не смел даже мечтать. Наконец-то он прижмет к стенке этого хитрого шайтана!
- Вижу, вы вкусно пообедали, лейтенант, – произнес подсевший к нему в бронемашину Феодоракис. – А говорили, что вам не нравится быть хищником.
- В каком смысле? – не понял Эдвард.
- Не важно, – загадочно усмехнулся следователь, убирая в кобуру пистолет.
- Вы где пропадали? Нашли очередные ошеломляющие улики? – осведомился с иронией Эдвард.
- Я справлял естественные потребности, – невозмутимо сообщил капитан и, посмотрев на удивленного такой прозой жизни Каллена, рассмеялся. – Да, да, лейтенант. Деметрий Феодоракис тоже человек!
***
Оказавшись на базе, Эдвард сразу направился к штабу.
Пора Кингу понять, к чему приводит заигрывание с местными и нежелание марать руки. Плюс два KIA (3) – это уже не домыслы какого-то лейтенанта. На трупы своих мальчишек так просто глаза не закроешь.
По пути на базу он еще чувствовал себя нормально, но сейчас ему хотелось лечь на землю и сдохнуть. Бронежилет казался в два раза тяжелее, и долбаный песок в ботинках опять натер ему ноги до крови. Лейтенанта повсюду преследовал запах ржавого железа. В душ. После доклада сразу в душ. Хотя и это не поможет. Запах крови въедается прямо в мозг, и так просто от него не избавишься.

Уже рядом со штабом его нагнал Уитлок. При взгляде на забрызганную кровью форму лейтенанта глаза его зажглись недобрым огоньком. Для Уитлока такое раздражение было нетипично, и Эдвард насторожился. До сих пор штаб-сержант был, пожалуй, единственным, на кого он мог положиться на все 100%.
- На пару слов, сэр, – обратился к нему Уитлок.
- Слушаю, – кивнул Эдвард.
- Мне рассказали про засаду на трассе. Снова бой, и снова без меня, сэр, – сдержанно произнес взводный сержант, но даже тень ярости в его голосе уже означала, что парень хочет оторвать командиру голову. – Я на войне. А войны нет.
- В Ираке все было иначе? – проговорил Каллен, раздумывая над тем, сколько еще мин скрыто в головах его личного состава и как хреново чувствовать себя сапером.
- В Ираке мы все время шли вперед, сэр, – сказал Уитлок, медленно поглаживая приклад винтовки. – День без выстрела мы не считали за день. Все месяцы, которые я здесь провел, не считаются, сэр.

Уитлок был в Ираке в 2003-м и 2004-м годах. Самая первая часть Иракской кампании, когда противником были не террористы, а армия Саддама. Нормальная, подготовленная армия. Нормальная война. А потом чуть ли не каждодневные стычки с шиитами. Штурм Фаллуджи. Неудивительно, что ему трудно привыкнуть к тому дерьму, которое здесь называют войной.
- Не переживай, сержант, – произнес мрачно Каллен. – Скоро войны тут на всех хватит.
- Только не мы будем атаковать, – прекрасно понял его Уитлок. – Мы можем разбить их, сэр. Просто кто-то должен отдать приказ.
- Ты ведь все и так понимаешь, – бросил раздраженно Эдвард. – Мы взяли Гармсир и должны его удержать. Нет приказа уничтожить врага. Есть приказ загнать его в нору и оттуда не выпускать. Скоро выборы. Нужно, чтобы здесь было тихо.
- Выборы пройдут через год, сэр. Значит, мы еще целый год будем работать охранниками в Диснейленде? – процедил сквозь зубы Уитлок.
- Прикажут – будем, – сказал лейтенант, понимая, что выглядит сейчас адвокатом дьявола. Но поддерживать бунтарские настроения в своем взводе он просто не имел права. – Но обещаю, Уитлок, если что-то начнется, ты отправишься туда первым.
Разминирование прошло успешно. Глаза Уитлока потеплели. Перед Эдвардом снова был спокойный и невозмутимый штаб-сержант, на которого он привык полагаться и которому полностью доверял.
- Свободен, сержант, – произнес лейтенант. – Кстати, пять минут назад видел у нашей казармы Тинкербелл. Мне кажется, она тебя там поджидает.
Суровый сержант, только что готовый задушить кого-нибудь голыми руками, тут же порозовел, как школьник, которого учитель застукал в подсобке с одноклассницей.
- Скачи, ковбой, – ухмыльнулся Эдвард. – А то эта карликовая пони решит, что ты нашел себе другую кобылку!
Уитлок рысью поскакал к своей даме сердца, а Эдвард пошел дальше к штабному бараку.

Но Кинга там не оказалось. В его огромном кабинете сидела только рядовой Свон и самозабвенно грызла ногти. При виде Каллена она резко убрала ото рта руку, пробормотала что-то нечленораздельное и уставилась в компьютер, изображая бурную деятельность. Детский сад какой-то. Да и правила приветствия старшего по званию эта пигалица в итоге так и не выучила.
- Рядовой Свон, где капитан Кинг? – осведомился Эдвард и увидел, какими круглыми глазами посмотрела на него девчонка.
- Вам медика вызвать, сэр? – вскочив с места, спросила она, оглядывая его беспокойными карими глазами. Она смотрела на него так, как будто во лбу у лейтенанта торчала железная арматура.
И тут Эдвард вспомнил, что весь измазался в крови талиба прямо как на Хэллоуин. Только кровь на этот раз была настоящей. И Свон это поняла.
- Если бы это была моя кровь, рядовой Свон, я бы с вами не разговаривал, а ждал погрузки в деревянный ящик, – фыркнул Каллен.
- Сэр... – проговорила девчонка, запнувшись. – Убитые есть?
- Да, – ответил Каллен. – Вместо баскетбола вечером будет церемония прощания.
Свон потрясенно смотрела на него, и Каллен вспомнил, что при ней они еще ни разу никого не теряли. Если не считать того невезучего оператора. Но по гражданским на базе траур не объявляли, как и по мирным жителям. Иначе флаг всё время пришлось бы держать приспущенным.
- Каллен! – с порога окликнул его Кинг. – Почему не взяли контрабандистов живыми?
- Они вели по нам огонь, сэр, – ответил Эдвард. – Пришлось стрелять на поражение.
- И как мы теперь доложим, откуда взялось это оружие на нашей территории? – осведомился капитан.
- Спросите об этом у местной администрации, сэр, – сказал Эдвард и положил перед Кингом листок, который он нашел в кармане у водителя.
- Это что? – недовольно взглянул на него Кинг.
- Разрешение на перемещение по территории уезда без досмотра двух грузовиков с продовольствием из Пакистана, – ответил Эдвард. – Подписано лично новым мэром и майором Махбубом Сангаром. Со всеми печатями. И местные военные как-то очень вовремя убрались с поста, как раз когда должна была проходить эта колонна...
Глаза Кинга расширились. Даже он уже больше не мог делать вид, что с местными военными все идет как надо.
- Я вызову Сангара сюда и потребую объяснений, – процедил он сквозь зубы. – Ещё есть что доложить?
- Двое рядовых из взвода Брэдли убиты в бою... – проговорил Эдвард.
- Знаю. Траур уже объявлен, – с досадой произнес Кинг.
- Нужно усилить контроль над уездом, – сказал Эдвард. – И урезать полномочия местных военных.
- Урезать полномочия местных военных?
- Да. Разрешить им патрулирование только в составе совместных отрядов, – произнес Эдвард.
- Штаб взял курс на передачу полномочий местным властям, и мы будем действовать в соответствии с этим курсом, – заявил Кинг. – Тем более, у нас слишком мало личного состава, чтобы приставить наблюдателя к каждому отряду. Занимайтесь своим делом, Каллен. Готовьте взвод к перебазированию на наблюдательный пункт, разрабатывайте план действий и умойтесь, наконец. Вы выглядите так, словно и вправду пару галлонов вражеской крови вылакали, – скривился брезгливый Кинг, и Эдвард мельком бросил взгляд в зеркало.
Теперь понятно, почему этот гад Феодоракис пошутил про вкусный обед. Оказалось, кровь талиба обрызгала ему не только форму, но и лицо. И хотя он тогда умылся водой из фляжки, кровавые потеки все равно остались на подбородке и на шее. Жутковатый у него вид. Влад Цепеш в морской пехоте.
- Каллен, объясни Брэдли, как оформлять потери в живой силе, – бросил Кинг, направляясь к выходу.
- Есть, сэр, – отозвался Эдвард, невесело усмехнувшись.

Когда один за другим были убиты двое его морпехов и еще один был ранен, Брэдли в лицо назвал его неудачником. Подпевала Кинга, Саймон Брэдли услужливо чморил всех, кто не нравится капитану. А так как Эдвард Кингу не понравился с первого взгляда, Брэдли постоянно поливал его при встрече дерьмом. И сейчас, казалось бы, можно было отомстить ему за все его гнусные ухмылки и потыкать носом в допущенные ошибки. Ведь именно Брэдли умудрился выслать на патрулирование одну боевую группу вместо двух, из-за чего, оказавшись под обстрелом, ребята полегли практически в полном составе. Но мстить Брэдли ему не хотелось. И говорить с ним сейчас не хотелось тоже. Ему вообще ни с кем сейчас говорить не хотелось. Даже с отцом, с которым он сегодня собирался созвониться.

- Лейтенант Каллен, – как будто ему назло открыла рот Свон, когда капитан вышел из кабинета. – Вам нужно переписать рапорт на отпуск.
- Что? – непонимающе посмотрел на нее Каллен.
- В вашем рапорте не указано место, где вы будете проживать во время отпуска, – сказала Свон, настойчиво пихая ему под нос листок с рапортом. – И дни отпуска указаны без учета дороги.
Твою мать, она что, издевается? Он стоит тут весь в крови. На базе траур. А она несет какую-то чушь про рапорт на отпуск!
- Рядовой Свон, кто-то сейчас умрет, если я не перепишу этот гребаный рапорт? – зло посмотрел на нее Каллен.
Тупой бюрократизм что, половым путем передается?
- Из-за этого капитан Кинг не подписал ваш рапорт, а сегодня последний день их подачи, – пояснила рядовой Свон.
Последний день? Чертов Кинг даже не сказал ему, что в рапорте есть ошибки, и он его не подпишет. Если бы Свон ему сейчас ничего не сказала, капитан потом просто поставил бы лейтенанта перед фактом, что Рождество ему придется провести в этой дыре.
- Сейчас перепишу, – пробурчал он, взяв у нее листок. – Спасибо, что предупредили...
- Это моя работа, сэр, – сказала Свон и, снова сев за стол, добавила: – Вам давно уже пора в отпуск...
- Мне давно пора в отпуск? – опешил от такой наглости Эдвард. – Рядовой Свон, может, я здесь и главный кровопийца, но я ни на кого не нападаю просто так. Поэтому не надейтесь, что если я отдохну, я начну носить вас на руках!
- Сэр... – пробормотала Свон, покраснев до кончиков ушей. Казалось, она сейчас снова начнет реветь. – Я не это имела в виду...
- А что вы имели в виду? – осведомился раздраженно Эдвард.
- Что вы здесь уже на два месяца дольше положенного (4)... – проговорила девчонка, и лейтенант почувствовал, как сам начинает наливаться краской. От злости на свою несдержанность.
- Передайте мой рапорт капитану Кингу, – сказал Каллен и направился к двери, а выходя, с досадой произнес: – Вы правы, рядовой Свон. Мне действительно пора в отпуск.
***
Лейтенанта Брэдли Эдвард нашел возле его казармы. Командир второго взвода с таким остервенением давил жирного черного жука на крышке бочки, словно этот жук тоже в чем-то его обвинял. И Эдвард понял, что сейчас его окатит цунами дерьма. Но Саймон Брэдли, увидев его, лишь произнес с кривой ухмылкой:
- Так и знал, что ты припрешься позлорадствовать, Каллен.
- Держи. Я образец написал, тебе только переписать надо, – протянул ему рапорт Эдвард и, не дожидаясь ответа, быстро пошел к душевым палаткам.
- Рад, что на этот раз не твои? – прошипел ему вслед Брэдли.
Эдвард даже не повернулся.

Через пять минут он был уже в душевой кабине. Смыв с себя кровь, он наконец-то перестал чувствовать себя ходячим мертвецом. К черту Брэдли. К черту Кинга. Скоро отпуск. Скоро он будет дома.
Подставив лицо под прохладные струи, Эдвард с удовольствием зафыркал. И вдруг сквозь шум падающей воды внезапно услышал, как кто-то забрался к нему в палатку.
- Занято! – крикнул он, но человек остался внутри.
- Таня? – предположил Каллен.
Психолог всё время оказывала ему весьма недвусмысленные знаки внимания и в связи с его скорым отъездом вполне могла пойти в наступление по всем фронтам.
- Это сержант Кэти Фоули, – послышался женский голос, и Эдвард высунул из-за ширмы голову.
Сержант Фоули – довольно невзрачная молчаливая девица в мешковатой одежде – была техником по обслуживанию дронов. И сейчас она стояла возле ширмы, сжавшись, как мышка, и воровато оглядывалась по сторонам.
- Простите, сэр, но я не хотела, чтобы нас с вами кто-то видел, – пробормотала она. – Я знаю, что вы интересовались судьбой того пропавшего беспилотника...
- Интересовался, – кивнул Эдвард. – Но его ведь нашли.
Когда Кинг сообщил ему об этом, на лице его было такое торжество, что Эдвард едва не рассмеялся. Но удержался, чтобы не провоцировать недалекого мстительного штабиста на новые репрессии, от которых хуже становилось не только Каллену, но и всему его взводу.
- Да, сэр, нашли, – подтвердила сержант Фоули. – Он сам вышел на связь и вернулся на базу. Никаких повреждений на нем обнаружено не было.
- Отлично. Так в чем тогда проблема? И зачем мы играем в шпионов? – спросил Эдвард. – Полотенце бросьте.
Сержант Фоули передала ему полотенце и произнесла:
- Дело в том, что этот дрон сменил курс. Полетел по совершенно другому маршруту. Как будто что-то развернуло его прямо в воздухе...
Каллен посмотрел на неё с удивлением.
- Вы что, хотите сказать, что его кто-то перехватил?
- Я в этом уверена, сэр, – произнесла возбужденно Кэти Фоули. – Дрон полчаса летал совсем не там, где мы пытались его обнаружить. И раньше таких сбоев не было. Мы уверены, что загружали в него верную карту...
- Вы же не думаете, что талибы хакнули наш дрон? – усмехнулся лейтенант и увидел, как напряглась сержант Фоули. От опального лейтенанта она ожидала большего доверия. – Сержант, спасибо за информацию. Но ваши выводы... Они очень странные. У талибов просто нет технической возможности для таких выкрутасов и специалистов таких нет.
- А что если это были не талибы? – взволнованно посмотрела на него девушка.
- А кто?
- Русские, – сказала сержант Фоули.
- Русские? – Эдвард улыбнулся. Кое-кто явно слишком близко к сердцу принял «Красный рассвет» (5). – Сержант Фоули, спасибо, что доложили мне об этом. Я подумаю, что всё это может значить.
- Сэр, а что если сержант Орлов – их агент? – проговорила девушка. – Зачем русскому воевать за нас?
- За деньги, – сказал лейтенант. – Тут все иностранцы воюют за деньги. Русские, индусы, поляки, грузины...
- Но русские – наши враги! – с жаром воскликнула сержант Фоули.
- У вас в семье были маккартисты (6), сержант? – хмыкнул Эдвард.
- Я думала, вы патриот, сэр! – вспыхнула девушка, почуяв в его вопросе издевку.
- Я патриот. Но мы выиграли Холодную войну почти двадцать лет назад, – произнес лейтенант. – У нас сейчас уже другие враги.
- Вы измените свое мнение, когда Путин нападет на Америку! – заявила с жаром сержант Фоули. – Зря я на вас понадеялась!
С этими словами она вылетела из палатки, как пробка из бутылки шампанского. И Эдвард понял, что совершенно не знает тех людей, которых видит каждый день в казарме и в столовой.
Надо сказать Орлову, чтобы был поосторожней с этой русофобкой. Она может ему и вилкой в глаз ткнуть из патриотических соображений.
Но что если в словах Фоули есть какое-то зерно правды, и дрон действительно кто-то перехватил? Но кто? И зачем? Взломать систему защиты американского БПЛА не так уж легко, и если кто-то сумел это сделать, значит, этот кто-то – действительно серьезный противник. Серьезнее, чем партизаны-талибы…
***
Каллен был уже возле двери в казарму, когда мимо него вдруг пролетела форменная кепка и упала возле его ног. «Ненормальная!» – услышал лейтенант недовольный окрик капитана Кинга. Лейтенант поднял кепку и заглянул за угол: командир роты и сержант Хейл стояли в проеме между складскими бараками друг против друга, как на боксерском ринге, и буравили друг друга глазами. Розали Хейл выглядела так, словно готова была растерзать капитана на части, а у Кинга были взлохмачены волосы. Похоже, Хейл швырнула в грязь именно его кепку, причем сорвала ее прямо у него с головы.
Голос радистки, высокий и резкий, уже практически перешел в ультразвук:
- Значит, вот как ты теперь со мной, Ройс! Очень благородно! Хочешь моей смерти – убей меня сам, а не швыряй талибам как трусливая подлая сволочь! Впрочем, ты ведь такой и есть, Ройс! Всегда таким был! Я еще тогда должна была все понять, когда ты спрятался за моей спиной, как последний трус!
- Перестань истерить, Розали, – зло одернул ее Кинг. – В моем решении нет ничего личного...
- Ничего личного? Ты посылаешь меня в Гармсир! – снова взвилась Розали Хейл. – А я должна была остаться в штабе!
- Обстоятельства изменились, – невозмутимо ответил ей Кинг.
- Обстоятельства? Знаешь что, Ройс. Я больше уже ничего от тебя не хочу, – прошипела Розали с бессильным бешенством. – Приказ отдан и будет выполнен. Но учти – если я останусь в живых, я клянусь, все узнают, что той ночью за рулем был ты!
- Замолчи, идиотка! – вдруг взорвался Кинг и рывком прижал Розали к стене барака, сдавив ей рукой горло. – Ты этого не сделаешь!

Тут Эдвард понял, что пора вмешаться. И плевать, что потом сделает с ним Кинг.
- Отойдите от нее, сэр, – бросился к ним Эдвард и силой оттащил капитана от Розали, которая тут же надсадно закашляла. – Что вы делаете?!
- Иди своей дорогой, Каллен, и не лезь, куда не просят, – прошипел, оттолкнув его, Кинг.
- Вы не имеете права распускать руки! – заявил лейтенант, борясь с желанием двинуть капитану в ухмыляющуюся морду.
- Это тебя не касается, – огрызнулся Кинг. – Свободен, Каллен. Или ты слов не понимаешь?
- Это вы, капитан, слов не понимаете, и поэтому применяете силу, – произнес Эдвард и тут вдруг увидел, как Кинг, который уже собирался облить его в ответ помоями, внезапно остановился и спокойно проговорил:
- Вы свободны, лейтенант. И вы тоже, сержант Хейл.
Эдвард обернулся.
Позади них стоял Феодоракис. При нем Кинг всегда вел себя, как примерный мальчик.
- Идем, сержант, – бросил Эдвард Розали Хейл, и та молча последовала за ним.

- Вы в порядке? – спросил лейтенант, когда они отошли в сторону от складских бараков.
- Да, сэр, – проговорила глухо радистка, подняв голову. Щеки её пылали, а в глазах стояли злые слезы. Она не поблагодарила, но впервые не задрала перед ним нос. Наверное, так и выглядит ее благодарность. – Я могу идти?
- Конечно, сержант, – кивнул Эдвард.
Он знал, что Розали Хейл должна была остаться в штабе и, в общем-то, был этому рад. Характер у этой блондинки был настолько скверный, что стоило ей открыть рот, желание переспать с ней пропадало даже у самых оголодавших по сексу парней.
- Уже жалеете, что он меня не придушил? – усмехнулась догадливая радистка. – Не волнуйтесь, лейтенант. У нас теперь общий враг. Я буду вам хорошим союзником.
- Наш общий враг – талибы, сержант Хейл, – произнес с ухмылкой Каллен. – А капитан Кинг до врага не дотягивает.
- Слабые люди как раз и губят сильных, – проговорила сержант Хейл. – Вы читали «Кориолана»?
- Читал. Но с Сейфуллахом не объединюсь, – сказал Эдвард, удивленный тем, что эта Барби знакома с творчеством Шекспира. – Даже если меня прогонят из Рима.
- Вас из Рима уже прогнали, – произнесла Розали с горькой улыбкой. – И меня вместе с вами. В Гармсире что-то происходит. И мы с вами примем удар первыми. Потому что нас ему не жалко.
- Вы хотите стравить меня с Кингом? – догадался Эдвард. Обиженная женщина. Что может быть опаснее? – Не получится, сержант Хейл. Я рад, что еду в Гармсир. Я хочу понять, что там происходит, и я готов принять бой.
- А я думала, что вам надоела война, лейтенант, – с иронией взглянула на него Розали. – И вы дни считаете до возвращения домой.
- Одно другому не противоречит, сержант, – сказал лейтенант. – Я очень хочу вернуться домой. И чем быстрее мы победим, тем скорее это произойдет.
- Вы еще можете говорить это слово? – хмыкнула Розали.
- Какое слово? – не понял Эдвард.
- «Победа», – сказала сержант Хейл. – Это слово осталось в прошлом веке. Вы на сто лет опоздали с рождением, лейтенант. Во Вторую Мировую вас носили бы на руках, а теперь над вашим идеализмом в штабе только смеются.
- Сегодня вечером смеяться не будут даже они, – произнес Эдвард, показав на приспущенный флаг. – Сержант Хейл, если хотите отомстить капитану Кингу, просто будьте хорошим радистом. Награда за отличную службу его разозлит больше, чем ваш визг поросенка Порки (7).
Розали Хейл посмотрела на него так, что будь она Медузой Горгоной, он бы уже обратился в камень. Ее явно еще никто и никогда не сравнивал с поросенком Порки.
- Я буду хорошим радистом, лейтенант Каллен, – сквозь зубы произнесла она, и Каллен радушно улыбнулся ей в ответ:
- Roger (8), сержант Хейл.
- Wilco (9), лейтенант Каллен, – проговорила, обжигая его взглядом, Розали Хейл и, развернувшись резко, как в строю, направилась к казарме.
Эдвард с насмешкой смотрел ей вслед. Служба в «Кэмп Фениксе» порой напоминала ему игру в «Самое слабое звено» – все пытались друг друга нагнуть и устроить петушиные бои. Каллен эти разборки не понимал и не любил. Раньше он считал, что в военном деле авторитет измеряется лишь количеством убитых врагов и выигранных сражений, а всё остальное не имеет значения. Но видимо, Хейл не зря назвала его смешным идеалистом. Карьерные успехи капитана Кинга говорили об этом лучше, чем любые слова.

Посмотрев на часы, Эдвард направился к телефонной палатке. Пора было звонить отцу. Обычно они разговаривали все втроем. Но были вещи, которые Эдварду не хотелось обсуждать при матери. Она сразу начинала ужасно волноваться, а отец, как настоящий военный медик, был всегда спокоен, весел и циничен. Поэтому когда происходило какое-то дерьмо, Эдвард всегда сначала сообщал об этом отцу, а тот уже потом говорил матери, подобрав правильные слова и приправив их своим фирменным оптимизмом.
- Каллен-младший, ты обещал матери написать ей письмо. Где твоя совесть? – осведомился грозно полковник Каллен, когда взял трубку и убедился, что сын жив и здоров.
- Я вам сейчас каждую неделю звоню, между прочим. Это ведь лучше, чем письма, разве нет? – хмыкнул Эдвард.
- Звонок твой под подушку не положишь, и с собой носить не будешь, – проворчал старший Каллен. – Так что сегодня вечером чтобы сел и написал. И фотографию для письма сделай с довольной улыбкой, а не с таким видом, как будто у тебя там непрекращающийся запор. Понял, лентяй? Или у тебя там талибы тетрадку и ручку украли?
- Понял, понял. Напишу, – пообещал, вздохнув, Эдвард. Обычно он в ответ на такие претензии затевал с отцом шуточный спор, но сейчас у него не было на это ни сил, ни желания.
- Так. Что случилось? – спросил проницательный полковник.
- Бой сегодня был, – ответил лейтенант. – Двое убитых.
- Твои?
- Нет, – произнес Эдвард. – Не мои. Но всё равно наши.
- Понимаю, – проговорил глухо отец. – Сам-то как?
- Нормально, – лейтенант обернулся. Очереди за спиной нет. Значит, можно еще поговорить. Время до церемонии прощания еще было. – А у вас все в порядке?
- В порядке. У нас тут новости интереснее, чем на CNN. Во-первых, Карли в Италию не переезжает, – сказал полковник, и Эдвард застыл с открытым ртом совсем как рядовой Свон.
- То есть, как не переезжает? Почему? – с недоверчивой радостью проговорил он.
- У ее матери новая работа, – сообщил старший Каллен. – Ее назначили вице-президентом по продажам Volturi Defense Corporation.
- Что? – нервно рассмеялся Эдвард. – Пэрис Хилтон будет продавать ракетные установки? Я был лучшего мнения о Вольтури и их кадровой политике. Одно дело – спать с красивой куклой и совсем другое доверять ей бизнес. Так значит, они остаются в США?
- Да. Возвращение Вольтури к корням откладывается на неопределенный срок, – подтвердил отец. – Твоя мать уже начала переговоры о том, чтобы на время твоего отпуска Карли пожила у нас. Первый раунд провален, но шансы есть. Ты ведь приедешь на Рождество?
- Надеюсь, – вздохнул Эдвард. – Кинг все еще не подписал документы. Ладно. Разберусь. Мать-то там как?
- К сестре поехала, – ответил полковник. – Вернется – убьет меня.
- А что случилось? Ты заморил голодом ее рыбок?
- Я после Рождества присоединяюсь к тебе на ниве борьбы с терроризмом.
- В каком смысле? – удивился Эдвард.
- Меня назначили начальником госпиталя в Кандагаре, – сообщил полковник, и у Эдварда снова перехватило дыхание. Действительно, новости круче, чем на CNN.
- Тебя? В Кандагаре? Ты шутишь?
- Ну, если письмо из штаба на моем столе шутка, то конечно, я шучу, – усмехнулся полковник. – Твоя мать убьет меня еще до командировки. Так что позаботься о ней, когда её за это посадят.
- С какой стати они тебя вызывают? – возмутился Эдвард. – Ты служишь уже больше двадцати лет. У тебя есть право в любой момент выйти в отставку. Или... ты и сам не против?
По долгому молчанию отца в трубке лейтенант сразу понял, что попал в точку.
- Эдвард, три войны – немаленький опыт, – глухо проговорил полковник. – Зачем все это, если здесь я всего лишь смотрю рекрутам гланды и лечу их от диареи. Я военный медик, а не семейный врач. Пока могу, надо действовать. В кресле-качалке я еще в старости успею насидеться...
- Вот так всё матери и скажи, и она тебя точно убьет! Они не могли хотя бы до моего возвращения подождать? – произнес, едва сдерживая злобу, Эдвард.
- Начальник госпиталя нужен там сейчас, а не через полтора года, – сказал старший Каллен.
- Мать без нас там с ума сойдет! Ты о ней вообще подумал? – возмутился Эдвард. – Мы ведь ее одну оставляем! Ты туда насколько едешь?
- На полгода, – ответил полковник. – И не кричи на отца. Служба есть служба. И Эсми это прекрасно понимает.
- Конечно, понимает, но ей от этого не легче, – произнес Эдвард и услышал уже второй по счету сигнал к общему сбору. Опаздывать было нельзя. – Мне пора.
- Давай, Эдвард, возвращайся к службе. И не волнуйся за мать. Всё будет в порядке, – пообещал ему полковник.
- Надеюсь, – совсем не весело ответил ему Эдвард.

После разговора с отцом лейтенанту хотелось разнести все в клочья. Ему трудно было даже представить, что почувствует мать, когда узнает, что после Рождества отец тоже отправится в «горячую точку».
Черт. Полковник во время командировок всегда умел находить проблемы на мягкое место. Во Вьетнаме он чуть не утонул в болоте и заразился малярией. В Гренаде его чудом не зацепило винтом рухнувшего вертолета, сбитого при взлете огнем с земли. В Кувейте его сначала подстрелили, а потом грузовик, в котором он ехал, подорвался на мине.
И с таким везением он опять бесстрашно лезет в самое вонючее дерьмо. Феноменальный оптимизм.
Впрочем, может, поэтому полковник Каллен все еще жив.
А ведь Эдварду, определенно, перешло по наследству специфическое отцовское везение. В прошлый раз его проткнул осколок, в этот раз – поцеловала в висок пуля снайпера. И дальше наверняка будет только интереснее. Он ведь, черт побери, настоящий сын своего отца!

- До начала пять минут, лейтенант, – услышал он сзади голос Тани Денали. – А мы с вами опаздываем.
- Успеем, если вы болтать не будете, – бросил Эдвард и ускорил шаг.
Таня быстро его нагнала, и сперва лейтенант ее даже не узнал. На лице ее совсем не было косметики, а волосы убраны под кепку. Вместо узкой маечки и маленьких шорт на Тане была наглухо застегнутая форменная куртка и широкие камуфляжные штаны.
Когда ее грудь, наконец, перестала настойчиво лезть ему в глаза, Эдвард внезапно заметил, что у лейтенанта Денали очень милая улыбка и детские ямочки на щеках.
- Да, эта белесая мышь – лейтенант Таня Денали, – проговорила она с иронией. – Я решила, что на церемонии прощания я не должна отвлекать на себя внимание.
Да уж, когда Таня проходила мимо, на нее делали стойку все, кто попадался ей на пути. Кроме Эдварда. И именно это заставляло ее повсюду за ним бегать.
- Так вам намного лучше, – сказал лейтенант.
- Я учту, – улыбнулась она и вдруг замолчала.
В центре полигона лежали две пары армейских ботинок, за которыми стояли две винтовки с накинутыми на них касками. В наступающей темноте они были очень похожи на кресты.
_____________________________________________________________
(1) M9 (Beretta M9) – самозарядный пистолет, состоящий на вооружении Военной полиции США.

(2) C4 (Composition C-4) — распространённая в США разновидность пластичных взрывчатых веществ военного назначения. При производстве в нее добавляются химические маркеры, из-за чего она и пахнет миндалем.
(3) KIA (Killed in Action – убит в бою) – обозначение собственных потерь в живой силе в американской армии. Этой аббревиатурой маркируются ящики с телами погибших солдат. Аналог российского «груз 200».
(4) По правилам армии США офицерам, сержантам и рядовым, проходящим службу в «горячей точке», через каждые полгода положен двухнедельный реабилитационный отпуск.
(5) «Красный рассвет» (англ. Red Dawn) — пропагандистский американский кинофильм 1984 г. о Третьей мировой войне и вторжении советских войск в США.
(6) Маккартизм (англ. McCarthyism — по фамилии сенатора Джозефа Рэймонда Маккарти) — движение в общественной жизни США, существовавшее в конце 1940-х – 1950-х годах, сопровождавшееся обострением антикоммунистических настроений.
(7) Порки Пиг (Поросёнок Порки, англ. Porky Pig) — анимированный мультипликационный персонаж из серии «Looney Tunes» Warner Brothers Pictures. Один из самых известных поросят в истории американского телевидения.
(8) Roger – служебное слово американских радистов, означает «слышу нормально», «вас понял».
(9) Wilco – служебное слово американских радистов, означает «будет исполнено».


Источник: http://www.only-r.com/forum/33-398-1
Герои Саги - люди MaryKent MaryKent 957 2
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...Мой отец отправил меня в театральный кружок. Я немного помогал за сценой. Однажды исполнитель главной роли не пришел и поэтому мне дали его роль, по стечению обстоятельств, в этот вечер туда же пришел агент."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
❖ Самая-самая-самая...
Кружит музыка...
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!
3
Наш опрос       
Оцените наш сайт
1. Отлично
2. Хорошо
3. Ужасно
4. Неплохо
5. Плохо
Всего ответов: 228
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 40
Гостей: 40
Пользователей: 0


Изображение
Вверх