Словно лист осины нежной
Трепетала на ветру.
Вихрь, сорвав меня небрежно,
Бросил яростно в толпу.
Четырьмя месяцами ранее
Всего одно, принятое в порыве гнева решение, может стать роковым, может изменить всё в одночасье, поставить крест на линии судьбы и провести от неё другую черту, ведущую совершенно в другом направлении. Разве знала... разве могла я предположить тогда, чем закончится этот день - совершенно обычный, похожий на сотни остальных дней в моей жизни, день, когда я встречу его. Разве представляла я, что буквально через несколько часов произойдут те события, которым в дальнейшем суждено развернуть мою жизнь на сто восемьдесят градусов. И что я сама стану их виновницей. И что возврата к прошлому уже не будет. И что будет мне от этого и горько, и сладостно...
- И о чём же вы говорили?
- Анжела, ты сказала «говорили»? Слово «говорили» предполагает диалог! Он весь вечер вещал о своих спортивных достижениях, - на другом конце провода раздался сочувственный вздох моей подруги. – Да-да! Меня хватило ровно на десять минут, потом я просто мысленно отключилась от происходящего и стала думать о предстоящем тесте по истории, о грядущих выходных, о нашем пятничном походе по магазинам.
- Ох, Белла, и насколько всё было плохо?
- Посуди сама. Перед тем, как мы вернулись домой, я уже почти досочинила в уме эссе по литературе.
- Бедная, весь вечер насмарку.
- Нет, почему же, как видишь, я провела его с пользой для дела.
- И что дальше? – сочувствующе выдохнула Анжела.
Я закатила глаза и упала спиной на подушки, разбросанные по кровати.
– Дальше… мама настаивает на ещё одной встрече с Бредом. Он, видите ли, очень хороший и образованный мальчик.
Хорошими и образованными мальчиками моя мама считала всех, с кем пыталась меня свести, лишь потому, что они принадлежали к «правильному» обществу, которое она считала надлежащим для меня и для себя, в первую очередь. «Правильное» общество в Фениксе ограничивалось весьма узким кругом «правильных» людей, знакомство с которыми сулило определённые «правильные» выгоды. Да и просто, небрежно брошенное ею в разговоре «Ой, я знакома со Стивенсонами, ну ты же знаешь, что…» словно бы добавляло веса словам Рене, моей матери.
Так что, как только я достигла приемлемого для свиданий возраста, она с усердием пчелы-труженицы понеслась выискивать мне среди своих знакомых подходящую партию. Как правило, подобные свидания заканчивались или обоюдным смущением, или взаимным разочарованием, или продолжительными настойчивыми звонками, тщательно скрываемыми мной от матери, с просьбами о повторной встрече.
- Не поддавайся, - поддерживала меня Анжела.
- Я и не поддаюсь, просто я уже… устала, - обреченно закончила я.
- Понимаю, - протянула она, – ну, а как у тебя с Тайлером?
Тайлер. Ещё одна моя головная боль, правда, на этот раз, заработанная собственными силами. Повернув голову в сторону окна, я уставилась на плотный молочно-белый тюль, трепыхающийся под порывами тёплого ветра.
- С Тайлером… никак…
- Он ведь, вроде как, нравится тебе.
- Нравится, но не больше… я знаю, он уже напридумывал себе Бог весть чего, и, да, прошу, не напоминай, но в этом есть моя вина, признаю.
- Никто, кроме себя самой, тебя не винит.
- Анжела, я, честно, пыталась, но не могу.
- Или не хочешь…
- Или не хочу, - согласилась я.
- Белла, ты слишком напряжена, давай куда-нибудь сходим, расслабимся.
"Сходим и расслабимся" не входило в перечень достойных занятий, одобренный моей мамой.
- Анжела...
- Не говори «нет». Прошу... подумай сначала, - взмолилась она.
- Даже, если я подумаю, мама всё равно меня не отпустит.
- Скажи ей, что переночуешь у меня. Приедешь, позвонишь ей перед сном, а потом мы куда-нибудь сходим.
- А как Бен на это посмотрит? - использовала я свой коронный аргумент, - что же он отпустит тебя одну?
- Не одну, а с тобой, - возразила подруга, - с тобой он меня отпустит куда угодно. Даже на тропический остров, заселённый лишь одними... аррр... горячими южными мужчинами. Ведь ты мисс "Я сама правильность"... Ой, - внезапно вскрикнула Анжела.
- Что такое? – взволновалась я.
- Ничего… просто Бен пришёл… внезапно…
- Ага... и услышал про горячих южных... аррр...
Анжела шикнула на меня в трубку, и я рассмеялась от души. Говоря по правде, порой я завидовала этой парочке.
- Передавай ему привет.
- Уже. Тебе, кстати, тоже привет. И подумай насчёт моего предложения.
- Хорошо... ладно, позже созвонимся, - нажав на кнопку, я со стоном почти швырнула телефон на тумбочку возле кровати.
Устремив взгляд в потолок, некоторое время я сосредоточилась на выискивании несуществующих дефектов или пятен в белом царстве этого дома. Параллельно с тем, я теребила кончик своих волос - я всегда так делаю в минуты задумчивости или растерянности - дурная, выдающая моё состояние с головой, привычка. Размышления мои плавно текли в направлении Тайлера. Кстати, надо будет ему позвонить, сказать, что сегодняшняя встреча отменяется. Чёрт, стратег из меня никакой. До матери мне далеко. Нет, мне, конечно, удалось её убедить, что я «встречаюсь» с Тайлером и, тем самым, вызвать крайнее неудовольствие. Только вот её энтузиазм в устраивании свиданий ничуть не иссяк, напротив, он в несколько крат усилился.
Да, ещё и Тайлер так некстати воспылал ко мне чувствами. Кто же знал, что оно так выйдет?
Наконец, поднявшись с кровати, я направилась вниз на кухню. Надо было что-то приготовить на ужин.
Я ничуть не преувеличивала, называя свой дом «белым царством». Вообще-то, так метко его окрестила Анжела. Рене питала нездоровое пристрастие к белому цвету: всё вокруг было белое-белое-белое или… золотое. Спускаясь по лестнице, я любовно провела по гладким перилам. Витиеватая лестница была чуть ли не единственном нарушением в этом мире ровных форм и чёткой функциональности. Слева от меня мелькали висящие на стене сомнительные образчики так любимого Рене современного искусства. Спустившись в воздушный холл и пнув ни в чём не повинную дверь, я оказалась в огромной кухне. Она у нас была, как ни сложно догадаться… белой.
- Мой прекрасный дом, - пропела я, подходя к холодильнику, - в котором так легко сойти с ума, - немного подумав, добавила я.
Напряжённый стук вилок по фарфоровой поверхности нарушался лишь громким тиканьем настенных часов. По обыкновению, ужин проходил почти в полном в молчании. Украдкой посматривая на часы, я старалась быстрее проглотить свою порцию.
- Кстати, тебе днём звонил Бред, - серьёзный голос матери нарушил тишину.
Подняв на неё глаза, я встретила спокойный, почти ничего не выражающий взгляд серых глаз. Рене явно ждала какой-то реакции, чтобы лишний раз не злить её, я решила пойти у неё на поводу.
- Правда? Я не ожидала, - а я действительно не ожидала. Обычно, подобные звонки перехватывала я сама, в случае, если общение не удалось свести на нет при первой встрече.
- Не ожидала, что он позвонит?
Тщательно взвесив все за и против, я прошептала.
- Не ожидала, что позвонит так быстро.
Мой ответ, по-видимому, удовлетворил её. Очень щепетильно и манерно она поднесла к губам очередную ложку салата. Сколько себя помню, с Рене всегда было сложно. Когда и каким образом она успела превратиться в эту сухую, подчас чопорную особу, предпочитающую всё свободное время проводить за излиянием собственного недовольства? Невероятно, каким образом они с отцом вообще сошлись, пусть даже на короткое время! Впрочем, амбиции моей матери не позволили ей надолго задержаться в том захолустье, где до сих пор проживал отец. Едва мне исполнилось два года, как она, подхватив меня, отправилась на поиски, по её мнению, лучшей жизни. Порой мне казалось, лучше бы она оставила меня у отца, ведь, по сути, я лишь мешала ей, мешала осуществлению её грандиозных планов. Впрочем, я не уловила тот момент, когда я сама и моё будущее превратилось в очередной грандиозный план.
Внимательно посмотрев на лицо матери, я очередной раз удивилась, как милосердно к ней время. Гладкая кожа с ярким загаром, приобретённым в салоне, а отнюдь не под солнцем, которого в наших широтах было предостаточно, серые глаза, правда, потерявшие блеск удовольствия, которое каждый человек получает от жизни, стройная подтянутая фигура - результат потраченных в спортзале часов.
После развода с отцом, мать быстро осела в Фениксе, завела те самые «правильные» знакомства, для поддержания статуса, купила этот дом, отличающийся исключительной стерильностью, и ринулась покорять городское избранное общество с решимостью бульдозера. Ошеломительного успеха не получилось, но постепенно её приняли, если не за свою, то хотя бы отчасти за человека, схожего по духу с большей частью этого узкого круга.
Решение не выходить повторно замуж стало её ошибкой. Не всякая семейная женщина примет у себя дома незамужнюю даму, да ещё выглядящую чуть ли не на порядок лучше, чем она сама.
Я смотрела на её показное равнодушное лицо и размышляла. Давно ли она обнимала меня? Когда мы в последний раз говорили по душам? Мы вообще когда-нибудь начинали разговор, чтобы в конце не поссориться?
- Когда следующая встреча с Бредом? - ворвался в мои мысли новый вопрос.
Я медленно прожевала и проглотила кусок, вставшей у меня поперёк горла пищи. По-моему, это была курица, но её вкуса я так и не ощутила.
- Мама, я с Тайлером, ты же знаешь. С Бредом я встретилась лишь потому, что ты сильно этого хотела.
- Мне ничего неизвестно о Тайлере...
- Мама...
- Я незнакома с его родителями, не знаю, из какой он семьи...
- Мама...
- С кем они общаются, где живут...
- Мама...
- Ведь ты ничего мне о нём не рассказываешь.
- Мама... - ещё одна тщетная попытка вставить хоть слово закончилась полным фиаско. Рене продолжала свои размышления вслух.
- Впрочем, я ни от кого не слышала ни о каких Кроули. Сомневаюсь о том, что мои приятельницы знают таких. Вероятно, мы общаемся в разных кругах. Изабелла, думаю, тебе стоит подумать об очередной встрече с Бредом. Он достойный мальчик из чудесной семьи, его отец - крупным акционер..., - здесь по обыкновению я отключала слух и уходила в себя. Обычному человеку сложно представить, сколько вот таких историй, похожих одна на другую, выслушала я за всю свою жизнь о подобных "Бредах". - Сегодня я встречалась с Ливинсонами. Ты даже не представляешь, какой у них чудесный сын, - я перевела взгляд с тарелки на мать, - учится на первом курсе Калифорнийского Университета, приятный парень, к тому же спортсмен... - тут я чуть не застонала. Очередной спортсмен! Отлично, как раз то, что мне сейчас надо - повторно прослушать бесконечное перечисление его достижений. Я вновь украдкой взглянула на часы. Здорово. Почти семь. Ещё пять минут, и я смогу уйти, не вызвав подозрений в том, что я избегаю её общества. Двадцать минут за столом - вполне приемлемое время для ужина.
- Мам...
- Белла, я уже обо всём договорилась. Завтра вечером они будут у нас. Вот и познакомитесь.
- У меня на завтра другие планы, - конечно, я врала, планов не было, и, конечно, я знала, что бы я ни сказала, будет тщетно.
- Отмени свои планы.
- Не могу.
- А ты попробуй... я очень на тебя рассчитываю. Ведь людям уже обещано, что ты будешь присутствовать. Будет очень неудобно, если ты...
Ты... ты... ты... - постоянно одно и тоже. Ты должна. Ты обязана. Ты... И тут я вспомнила про предложение Анжелы. «Обязана... обязана...» - вертелось в моей голове, подкрепляемое голосом матери. Мне никогда не приходило в голову противиться ей, ибо любой бунт лишь подливал масла в огонь. Мать не терпела, когда ей перечат. Если я имела неосторожность возразить ей, минута молчания в нашем доме затягивалась чуть ли не на недели. Я не возражала ей вовсе не из-за боязни её гнева, нет, я просто желала мира и спокойствия в доме, и, что уж таить, её одобрения мне тоже хотелось. Я всегда делала то, чего она ждала от меня: будучи ребёнком, старалась сделать ей приятное, угодить оценками, привести свои манеры в соответствие с её представлениями о правилах хорошего тона, всегда была вежлива и послушна.
И если я и не стала идеальной дочерью, то была слишком на неё похожа. Однако сейчас стоило признать, что цена моей идеальности и покоя в доме становилась день ото дня слишком высокой. Меня поставили в слишком тесные рамки. Постепенно я теряла индивидуальность, следуя стандартам матери, загоняя себя в нужные ей рамки, не говоря о том, что я жертвовала собственной общественной жизнью.
Она всё говорила и говорила о своих Ливинсонах... И когда напряжение почти достигло своей критической точки, когда мне показалось, что ещё секунда, и я зажму голову руками и закричу, я сделала то, что делала всегда в такие моменты - аккуратно опустив вилку на уголок тарелки, я подняла с колен салфетку и промокнула губы, затем отодвинула стул, заставив его ножки неприятно скрипнуть от тесного соприкосновения с тщательно отполированным, блестящим, как стеклянная грифельная доска, полом, и медленно поднялась.
- Спасибо, мама, - сказала я, даже не посмотрев на неё, и вышла из столовой. Минутная стрелка на белых часах с громких щелчком скользнула к отметке двенадцать.
- Алло.
- Анжела, если твоё предложение сходить куда-то и расслабиться всё ещё в силе, то я... я через полчаса буду у тебя...
- Конечно, Белла, я тебя жду...
- Окей, я скоро.
- И, Белла...
- Да?
- Третья вешалка справа и те золотистые босоножки, что мы купили полгода назад.
- Уверена?
- Вполне.
- Тогда жди, - положив трубку, я направилась к шкафу.
Источник: http://www.only-r.com/forum/33-531-1
