Глава 3. Танцы на минах. Чтобы узнать цену года, спроси студента, который провалился на экзамене.
Чтобы узнать цену месяца, спроси мать, родившую преждевременно.
Чтобы узнать цену недели, спроси редактора еженедельника.
Чтобы узнать цену часа, спроси влюблённого, ждущего свою возлюбленную.
Чтобы узнать цену минуты, спроси опоздавшего на поезд.
Чтобы узнать цену секунды, спроси того, кто потерял близкого человека в автомобильной катастрофе.
Чтобы узнать цену одной тысячной секунды, спроси серебряного медалиста Олимпийских игр.
"Империя ангелов" Бернард Вербер
POV Тесса Глядя на золотистые остатки влаги, которые неумолимо стремились к нулю, я пыталась припомнить, какой это был бокал. Третий? Четвертый? Неважно. Он в любом случае явно был лишним. Я забылась. Но если быть честной с собой, я хотела забыться. Контроль в последние месяцы стал моей навязчивой идеей, моим фетишом. Все, что угодно, лишь бы не плыть по течению, как наказывал Он. Снова и снова. Сегодня я изменила себе с пивом. Сегодня я позволила течению золотистой терпкой жидкости помочь мне уплыть.
Роберт не спрашивал, не передумала ли я не ночевать в его квартире. Он просто сообщил, что нам пора. Почему он не спросил? Чувствовал, что этот вопрос вернет меня в реальность, и я непременно откажусь, хотя бы из чувства сопротивления? Или, быть может, ему казалось, что мой мозг уже пришел к той степени кондиции разжижения, когда любые вопросы не уместны? Не знаю.
Я собиралась переночевать в его квартире. Но собиралась ли я переспать с ним? Все еще нет.
Выходя, он придержал для меня дверь. Со стороны казалось, что это дверь придерживает его, но жест, этот джентльменский порыв, я оценила.
- Пошли пешком? – он смешно вытянул губы и приподнял левую бровь.
- Далеко идти?
- Пару кварталов, - мне не понравилась запинка в его ответе и тем более мне не понравился его поспешно отведенный взгляд. А я-то всегда думала, что актеры лучшие обманщики.
- Пара, по-твоему, это сколько?
- Меньше десяти, - он улыбнулся. Иногда мне казалось, что улыбается он не только, когда ему этого хочется, но еще и тогда, когда ему хочется, чтобы люди не слышали, о чем он говорит.
- То есть сразу после пары идет десяток?
- Хорошо, найдем такси, - за секунду из улыбающегося молодого человека он превратился в ворчливого старика. И совершенно недовольный озирался по сторонам.
- Хорошо, пойдем пешком.
- Ты поступаешь сейчас как типичная женщина. Я не собирался искать такси, знал, что смогу провести тебя. – Похоже, я все-таки недооценила его актерские способности. Мы уже шли по тротуару, вдыхая холодные запахи ночного Лондона. Он не смотрел на меня, а я на него. И если бы не этот джентльменский локоть, мне бы показалось, что я на свидании со своим женихом-одиночеством. – Ты обиделась? – моя тишина показалась ему обидой.
- Что, если так?
- Я извинюсь.
- Считаешь, есть за что?
- Я тебя обманул. Я тебя назвал типичной женщиной. – Мы продолжали смотреть прямо перед собой.
- Значит, быть типичной женщиной обидно?
- Для большинства из них, да, обидно. Каждая считает себя особенной.
- Получается, ты знал, что эти слова не понравятся мне, и все равно сказал их. Хотел меня обидеть?
- Я думал, ты предпочитаешь горькую правду. – Он остановился и посмотрел мне в глаза, - но вообще-то, я сказал, что большинство типичных женщин обидят эти слова. Я не считаю тебя большинством. Черт возьми, я и типичной тебя не считаю. – Он продолжал смотреть мне в глаза.
Я медленно отвернулась, снова взяла его под руку, и мы пошли дальше.
- Я с самого начала не была обижена. И, да.
- Я догадывался. И что, да?
- Да, я предпочитаю горькую правду.
Мы долго шли молча, от холода щипало щеки. Хотелось спрятать обе руки в карманы, но еще сильнее хотелось продолжать держаться за его локоть. Я все еще не собиралась с ним переспать.
- Долго еще?
- Замерзла?
- Немного. – Он попытался остановиться, очевидно, чтобы снять с себя куртку. И снова эти джентльменские замашки. На вид куртка казалась теплой. И мне нравились эти красные рукава. Но я потянула его дальше.
- У меня замерзли ноги, твоя куртка меня не спасет. – Он посмотрел вниз на мои обыкновенные кожаные балетки с глубоким вырезом.
- Осталось два квартала. Может, пробежимся? Я не хочу, чтобы ты мерзла.
- Что, научился бегать на съемках Затмения, и теперь не терпится похвастаться?
- Ты всегда такая? – он ухмыльнулся.
- Какая?
- Ядовитая.
Теперь была моя очередь ухмыляться: - Так мы бежим или…?
- Наперегонки. На счет три. Раз…
Я сорвалась с места, услышав позади чистый британский смех. Господи, неужели мне 26? Я бежала изо всех сил, но уже слышала приближающиеся дыхание и глухие удары кроссовок об асфальт. Но я не сдавалась. Я продолжала неистово отталкиваться ногами от холодного асфальта, не думая ни о чем, стараясь следить за дыханием. И все равно проиграла. Через некоторое время он меня нагнал, а потом и перегнал. Какой коварный шаг. От созерцания его бега хотелось смеяться, но с горящими легкими это не так-то просто сделать. На бегу я расстегнула молнию куртки – становилось жарко, появилась дикая одышка. А он все продолжал бежать, правда немного сбавив темп, похоже, тоже устал. Еще через две минуты я уже задыхалась и покрылась испариной. Но, к счастью, Роб завернул за одну из пятиэтажек, это вероятно означало конец марафона. А ведь я уже всерьез начала задумываться о том, чтобы бросить курить. Но видно, не судьба.
Он ждал меня у открытой двери подъезда.
- Тебе следует бросить курить, - тоже мне советчик.
- Только после вас.
- Я в лучшей физической форме, - он засмеялся.
- Что, самому смешно? Просто у тебя длиннее ноги. – Я все еще не могла восстановить дыхание, буквально выплевывая слова. Волосы прилипли ко лбу, водолазка к спине.
- Матч-реванш? – он насмешливо приподнял брови.
- Какой этаж? – Это я сказала? Тесса, ты что не могла просто отшутиться?
- Четвертый.
- На старт, внимание, марш!
Мы бросились в подъезд, едва не сбивая друг друга с ног. Перемахивая сразу через несколько ступенек, толкаясь и явно не помещаясь в узком лестничном пролете, мы таки добрались до заветной двери. Оперевшись о колени, я пыталась проглотить сердце, которое неистово стучало в горле. Боже.
Роб также тяжело дышал, но все же нашел в себе силы найти в кармане ключи и открыть дверь. Он не пропустил меня вперед, зашел первым. И куда, черт возьми, девался джентльмен? Обидно, досадно, ну и ладно. Я зашла без приглашения, закрыв за собой дверь, вглядываясь в темноту. Цифровые настенные часы отбрасывали слабый синеватый свет. Коридор был узким и пустым. Пульс молотил по вискам. Я уселась прямо на пол, поперек коридора, обессилено прислонившись спиной к одной стене и почти доставая ногами до другой. Сбоку стояли небрежно скинутые кроссовки, я повернула голову вправо: Роб был в комнате, которая отлично просматривалась с моего места, он сидел на диване, обхватив голову руками, при таком тусклом освещении я не видела как тяжело он дышит, но я слышала это. С трудом заставляя свои руки двигаться, я скинула балетки, сняла и бросила куртку прямо на пол… черт с ним, туда же полетела и водолазка. Я прислонилась голой спиной к холодной стене и закрыла глаза от удовольствия. Черт, эта пробежка меня уничтожила.
Некоторое время я была сосредоточена на своем дыхании, но услышав шорохи, осеклась. Я не открывала глаз, но чувствовала движение в моем направлении. И не ошиблась. Его колени опустились на пол по обе стороны от моих ног. Его руки обхватили мое лицо. Его большие пальцы поглаживали мои скулы. Его горячее дыхание медленно приближалось к моей шее. Он словно давал мне время, чтобы оттолкнуть его, но я не могла пошевелить даже пальцем. Я все еще пыталась проглотить свое сердце, поэтому не могла выдавить ни слова. Я просто открыла глаза. И да, в этот момент я собиралась переспать с ним…
Его губы не были нежными, они не были влажными, они не были сладкими, они не были гладкими. Это были горячие, чуть шероховатые, терпкие на вкус губы. Эти губы были жадными до моего дыхания. Эти губы действовали даже немного грубо, они пульсировали от страсти. Эти чертовы губы завтра мне будут сниться. Эти чертовы губы предупреждали меня о том, как сейчас будет хорошо, а следующей ночью тоскливо и пусто.
Он с тяжелым вдохом оторвался от меня: - Тесса, я…
- Не будь идиотом? – я все еще тяжело дышала. То ли от бега, то ли от Роба.
Он притянул меня к себе ладонью за шею. Прижался ко мне лбом, так, словно мы были близки. Своими музыкальными пальцами приподняв мой подбородок, он целовал мою шею. Страстно. Царапая зубами. Оставляя засосы. Я ничего не могла сделать. Я все еще еле дышала. Я отчаянно боялась спугнуть горячую пружину, разворачивающуюся внизу моего живота. Только бы продолжать чувствовать, только бы чувствовать… Он отстранился и заглянул в мои глаза, не знаю, что он смог разглядеть в полумраке… но он отстранился, сел, прислонившись спиной к противоположной стене, потянув меня за руки. Мы поменялись ролями. Сейчас я стояла перед ним на коленях, неважно, что он вообще сидел, важно что его горячие ладони обжигали мои пальцы. Я медленно высвободила свои руки, прижала их к его шее. Сначала я просто целовала его, но этот запах, его запах творил со мной странные вещи. Я прижалась к его шее носом, жадно вдыхая этот запах, желая, чтобы и он приснился мне следующей ночью. Его хриплые стоны эхом отдавались в моей голове. Полумрак обострял чувства. Были ли у нас чувства? Хорошо. Полумрак обострял секс. Его руки сжимали мои бедра, а затем слепо искали язычок молнии джинс. Он расправился с ними в два счета, я даже не была уверена, что они остались целы. Его губы целовали мои ребра, а язык оставлял влажные следы, в ответ я царапала его плечи. Спустя шесть с половинной поцелуев я была уже абсолютно голой, на нем все еще были джинсы. Он сам расстегивал ремень и молнию, пока я превращала шесть с половиной поцелуев в семь. Он приподнялся на руках, и я спустила его джинсы до колен. Я никак не успевала снять их совсем. Потому что во время поцелуя номер восемь я была уже на нем. Я прижималась к нему всем телом, а он сжимал меня в объятиях словно в тисках, он дышал и стонал мне в шею, он кусал мои плечи… А я просто что-то теряла с каждым его толчком, с каждым стоном, с каждой упавшей каплей пота. Что я теряла? Наверное, себя. От сознания этого все было еще резче, еще острее, а мои объятия стали еще теснее. Оставляя кусочки себя разбросанными по полу этого темного коридора, я не знала, смогу ли собрать их после всего. Позволит ли он мне это сделать? Но и Роберт кое-что оставлял мне. Свои отпечатки. Клеймом горящие по всему телу.
Я больше не могла целовать его висок, я больше не могла обнимать его за шею… Я уперлась ладонями в стену, плотнее обхватывая его ногами, теряя контроль, пытаясь закусить губу, не выпускать глубоких стонов, не обнажать душу, остановить слезы. Я не могла. Я растеряла себя всю. И я кричала от удовольствия и страха. И я содрогалась от оргазма и того, что все заканчивается. Горячая жидкость брызнула на голый живот.
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-481-1#317594
