- Ты останешься хотя бы ещё на один день?
Белла старалась говорить спокойно; Эдвард не мог видеть ее лица и она впервые была рада этому.
Когда она проснулась, Эдвард снова был рядом.
Странно, но посреди хаоса, в который превратилась их жизнь, она не представляла больше себя без Эдварда. Рядом с ним все имело смысл, было легче перенести все, что угодно.
- Белла... мы уже говорили об этом, - мягко напомнил он.
Белла встала. Достала из шкафчика новую зубную щётку, полотенце.
- Позволь мне... - тихо сказала она.
- Я уже попросил Марту привезти мне хотя бы бритву и смену одежды. Что я должен позволить?
Белла вложила все в его руки. - Я провожу тебя, помогу... Пока Марта не приехала... Прошу, позволь мне...
Эдвард помрачнел. - Спасибо. Белла, ты должна сегодня связаться с миссис Салливан. Мы все организуем. Я с тобой, детка.
- Конечно. Сначала я помогу тебе умыться.
Белла отвела Эдварда в единственную ванную комнату в их доме. Проходя мимо комнаты Сета, она увидела, что брата нет. Все равно. Не сейчас.
- Проходи. Потихоньку, здесь тесно.
Белла сняла целлофановую обёртку с зубной щётки, налила воды в стакан. Вложила щетку в руку Эдварда, завороженно глядя на его чётко очерченные губы. Поднесла стакан с водой, полотенце.
- Подожди. - Белла провела ладонями по его рукам, помогая засучить рукава, чтобы он мог умыться. Поддерживала, направляла. И снова замерла, глядя как сквозь его гладкие, сильные пальцы течёт вода; на длинных чёрных ресницах блестели капли.
Эдвард ощутил, как Белла мягко касается его лица полотенцем. Полотенце исчезло; ее губы обожгли скулы, веки. - Я люблю тебя.
Он молча прижал Беллу к себе, изо всех сил.
Дребезжащий звонок у двери заставил Беллу вздрогнуть. - Это Марта, скорее всего. Пойдём со мной.
***
Марта стояла на пороге старого дома, держа в руках обещанные Эдварду вещи.
Дверь распахнулась; она увидела Беллу, Эдварда рядом с ней, обвившего рукой ее плечи.
Когда Марта не обнаружила Эдварда в доме, она едва могла рассуждать здраво. Если бы с ним что-то произошло, это могло стоить ей работы, лицензии. Но об этом она в этот момент не успела даже подумать.
Марта, похоже, в сотый раз набирала номер телефона Эдварда, но телефон был отключён. Когда она в отчаянии была готова заявить в полицию, он позвонил ей сам. Он просто сумасшедший... Марта уже видела, что творилось с ним из-за мисс Свон, но такое... Хвала господу, все обошлось.
- Белла, дорогая... Прими мои соболезнования, мне так жаль.
- Спасибо, миссис Доэрти. Прошу, проходите.
Марта поставила небольшую спортивную сумку на кухонный стол.
- Эдвард... Здесь ваши вещи. Я узнаю сегодня все насчёт компьютера. - Она сказала это суше, чем ей бы хотелось.
- Простите меня, Марта. - Эдвард прикоснулся к ее руке; в его тихом голосе звучало искреннее сожаление. - Мне жаль, что я доставил вам столько было беспокойств. Но я не мог иначе.
Марта вздохнула. - Я знала, что с вами будет непросто, Эдвард.
Эдвард слышал улыбку в ее голосе. - Я снова прошу простить меня.
- Хорошо. Позвоните мне, если захотите, чтобы я забрала вас домой.
- Конечно. Спасибо вам.
***
Белла оставила их. Взяв телефон, вышла в коридор.
- Миссис Салливан... Это Белла. Простите меня, мне нужно было немного времени... - сказала она, чувствуя, что горло снова сжимается от слез.
- Я все понимаю, Белла. Я могу теперь приехать к тебе? Ты же совсем одна...
- Я не одна, миссис Салливан. - Белла помолчала секунду, затем добавила. - Со мной мой ангел.
***
К вечеру следующего дня, когда Белла сидела в старом кресле Чарли в гостиной, глядя в одну точку, все было улажено. Похороны состоятся через два дня. Эдвард, не выпускавший телефон из рук и его поверенный, при содействии миссис Салливан, организовали все в кратчайшие сроки. Белла впервые смогла просто погрузиться в себя, задуматься о том, что чувствует.
Когда погибла мама, она провалилась в чёрную дыру, но не могла позволить себе скорбеть. Сет был совсем ребёнком; вскоре слёг и отец. Она осталась одна.
В этот раз все было по-другому. Белла была окружена по-настоящему близкими людьми. Она знала, что такое любовь, настолько сильная, что порой трудно было дышать.
- Тебе нужно отдохнуть. - Белла открыла глаза. Она задремала, слушая голос Эдварда, тихо говорившего по телефону со своим адвокатом. Теперь он присел у кресла, безошибочно найдя ее, взяв ее ладонь в свои.
- Мне на работу завтра. Отпуск окончен. - Белла обняла Эдварда за шею, прижалась щекой.
- Но как... Ты же не в состоянии...
- Я должна. Мне и так придётся просить о дополнительном выходном. Из-за похорон. Я не могу рисковать. С утра я отвезу тебя домой. Эдвард...
- Что, детка? - Она чувствовала его тёплое дыхание на своей коже; думать удавалось с большим трудом.
- Я не могу расстаться с тобой.
- Белла... если бы ты знала... послушай...
Эдвард встал, поднял Беллу за собой. Он явно волновался.
- Я тоже не в силах оставить тебя здесь, одну. Я прошу тебя... Переезжай ко мне... временно, пока я не найду нам новую квартиру. Мне самому ненавистно все там, но мы будем вместе. Пожалуйста...
Эдварду настолько претила мысль о том, чтобы оставить Беллу одну здесь, что он был готов упасть на колени и умолять ее.
- Я не могу оставить Сета, Эдвард. Он и так... Боюсь, что я потеряю его окончательно. Он уйдёт совсем и потеряет последний шанс...
Он уронил руки. - Понимаю. Прости меня.
- Пойдём наверх, прошу тебя. - Белла настойчиво тянула его за руку. - Ты нужен мне.
***
Утром они завтракали в полном молчании. Эдвард едва прикоснулся к еде, Белла заставила себя проглотить что-то, зная, что ей нужны будут силы. Когда молчание стало невыносимым, она обняла Эдварда, взяла в руки его измученное лицо. - Не надо так.
- Прости. - Он словно лишился последних сил. - Я едва сдерживаюсь, чтобы не умолять тебя на коленях. Но я я все понимаю.
***
Эдвард лежал на своей роскошной постели, прямо в одежде поверх шелкового покрывала, ощущая лишь холод и пустоту.
Белла настояла на том, чтобы передать его миссис Доэрти у двери. Он слышал ее тяжёлое дыхание, знал, что она борется со слезами, но прямо держит спину.
«Она настолько сильнее...», - думал он с горькой нежностью. - «Снова работает, не покладая рук, а меня хватает лишь на то, чтобы..."
Эдвард поднялся, медленно подошёл к окну, открыл его. Глубоко вдохнул; последнее время ему словно не хватало воздуха.
Холодный воздух немного облегчил головную боль. Мелкая водяная взвесь ложилась на лицо. «Нужно выйти отсюда, пройтись», - думал Эдвард, жадно вдыхая ещё несколько раз, перед тем, как закрыть окно. Телефон в кармане зазвонил.
***
- Эммет.
- Я не хотел беспокоить вас, - глухо отозвался друг. У него был усталый, бесцветный голос.
- Спасибо тебе. Эммет, я не знаю, что ещё сказать. За то, что подхватил ее, поддержал.
- Тебе не за что благодарить меня, Эдвард, - сказал Эммет тихо, но в его голосе Эдвард услышал то, чего в нем раньше не было, даже в самые тяжёлые моменты. Отчаяние. - Послушай, Эд... Прости меня. Ты знаешь, ты мне как брат... Уже давно...
- Я знаю... Знаю...
- Я уезжаю послезавтра. Попросил ускорить все. Поживу пока дикарем в отеле, пока все подготовят к работе. Я не могу больше, Эдвард.
- Я... понимаю, Эм. Полностью.
Как тяжело. Эммет был его единственным другом. Больше, чем другом. Больше, чем братом. Заменил ему семью. А теперь Эммет настолько несчастен, что это гонит его прочь. Кто виноват в этом... кто...
- Послезавтра - похороны мистера Свона, - тихо сказал Эдвард.
- Мне так жаль. - Эммет откашлялся. - Как... Белла?
- Вернулась на работу, - сухо сказал Эдвард, не вдаваясь в подробности, не желая причинять другу ещё больше боли.
- Передай ей, что я сожалею... что не смогу присутствовать... и что... Черт... Забудь, Эдвард. Ты в порядке? Я не успею заехать...
- Я не собираюсь прощаться с тобой, Эммет. - Эдвард сглотнул тяжелый ком в горле, снова мешавший дышать.
- Мы не прощаемся, умник. - Голос Эммета звучал мягче, теплее. - Я свяжусь с тобой, как устроюсь.
- Удачи, Эм.
***
Все ещё держа телефон в руках, Эдвард сел на пол, откинув голову на стену, закрыл глаза, чтобы остановить это бешеное мерцание, рябь на сером болоте, заменявшем ему лица, предметы, саму жизнь.
Снова звонок.
- Джеральд Кроуфорд.
С силой проведя ладонью по лицу, Эдвард нащупал кнопку приема.
- Каллен.
- Эдвард, добрый вечер.
- Здравствуйте, Джеральд. Чем обязан? - Сил не было совершенно.
- Как вы себя чувствуете?
- Хорошо, благодарю.
Эдвард молчал, не поощряя собеседника. Он очень ценил Джеральда и все то, что тот делал, но сейчас он едва мог говорить.
- Вы пропустили два обследования, Эдвард, - тихо, настойчиво произнёс врач.
- Боже... Не может быть... Джеральд, я совсем забыл. Все... непросто.
- Знаю. Я видел Беллу сегодня, говорил с ней. Мне очень жаль. И все же вы не должны забывать о себе, Эдвард. У вас есть жалобы? Головная боль? Головокружение?
- Бывает иногда. Джеральд, я приду, обещаю. Я в порядке. Действительно.
- Хорошо, - ответил Джеральд после паузы. - Я внесу новый план в вашу карту и сообщу даты миссис Доэрти. Она не даст вам пропустить.
- Пощадите, - едва улыбнулся Эдвард.
- С вами иначе нельзя. Я желаю сил и терпения, вам обоим, Эдвард.
- Спасибо.
Поднявшись, Эдвард оставил телефон на полу, приоткрыл дверь.
- Марта? - негромко позвал он.
- Да? - Марта отозвалась мгновенно.
- Мы можем выйти на прогулку?
- Сейчас? - Он слышал в голосе Марты неуверенность.
- Уже темно?
- Темнеет, дождь моросит.
- Жаль. Извините. - Эдвард улыбнулся Марте.
- Знаете, что? Пойдёмте. Зонт найдётся. Вам нужен свежий воздух. Хотите поужинать сначала?
- Нет, спасибо вам. Может, потом, хорошо?
Марта покачала головой, хотя Эдвард не мог видеть этого. А вот Марта видела круги под глазами, бледное лицо, заострившиеся черты.
- Вам нужно поддерживать свои силы, Эдвард. Вы не один теперь, понимаете? Ладно, пойдёмте. Но потом - ужин.
- Согласен. - Легкая улыбка мелькнула, подсветив его лицо изнутри.
***
В парке было сумрачно и влажно; сразу стало легче дышать. Марта раскрыла зонт, вложила в руку Эдварда.
- Как холодно, - поёжилась Марта, кутаясь в пальто, осторожно поправляя шарф на Эдварде.
- Спасибо, - ласково улыбнулся он; Марта поймала себя на мысли, что привязалась к этому неординарному человеку. - Действительно холодно. Извините, Марта... Вы должны мерзнуть здесь со мной... Просто... Там нечем дышать.
- Вам тяжело было отпустить?
- Немыслимо, - отозвался Эдвард, поняв, что она имеет в виду. - Но иначе нельзя. Она не оставит брата, и я не имею права ничего требовать. Марта... Вы можете идти в дом. Здесь со мной ничего не произойдёт. Я бы хотел побыть один. И вы замёрзли совсем. Вы не возражаете?
- Эдвард... я не знаю...
- Марта, прошу. Сюда никто из чужих не пройдёт. Не волнуйтесь.
- Четверть часа, Эдвард. Потом я спущусь за вами.
- Благодарю.
***
Когда шаги Марты по опавшей листве затихли, Эдвард опустил зонт. Дождь прекратился; Эдвард с наслаждением вдыхал прохладный воздух, слушал шум все ещё падавших с деревьев капель. В нем росло странное чувство, названия которому Эдвард найти не мог. Все менялось; менялась снова и его жизнь. Марта была права; он больше не был один. Белла имела несчастье полюбить его; он должен стать всем для неё, несмотря на чертово увечье.
Рядом снова зашуршали листья.
- Я иду, Марта. - Эдвард осторожно повернулся на звук шагов. В ответ не раздалось ни звука. Сердце ударило в горло, моментально прошиб ледяной пот.
- Кто здесь? - Эдвард не узнал собственный голос.
- Эдвард... - Этого не может быть.
- Отец...
***
- Я... найду... дай мне время… - Джаспер задыхался. - Эсме...
- Мне нужны результаты, Джаспер.
Эсме оттолкнула любовника, встала. - Неужели Карлайл настолько безупречен?
- Подожди же...
- Сейчас самый подходящий момент, Джаспер. Карлайл не появляется в офисе.
Она помолчала, затем продолжила мягче. Ее дыхание омывало горящее лицо, лишало воли. Джаспер перехватил ее руку, прижал к губам. - Джас, я понимаю, насколько тебе трудно... Но Карлайл... Он не тот герой, каким он кажется тебе. Из-за него... Из-за него Эдвард такой... Он облагодетельствовал тебя, но не ради тебя самого... Чтобы ранить Эдварда... Сделать из тебя того, кого не получилось сделать из настоящего Каллена. Если бы Эдвард пошёл по его стопам... Ему не нужна была бы замена в твоём лице, да ни в чьём бы то ни было... Ты просто подвернулся ему... Он сломал вас обоих...
Она расплакалась; странным образом Эсме выглядела ещё моложе, ранимее. Королева исчезла, ее сменила напуганная женщина, прекрасная настолько, что за неё можно было убить. Убрать всякого, кто вызывал слезы в этих глазах.
Джаспер молчал. Он же знал, слышал от Карлайла эту историю. Что напомнил ему его самого в молодости, что привлёк его преданностью общему делу. Знал о напряженных отношениях Каллена-старшего с сыном. Но он втайне надеялся, свято верил в то, что стал Карлайлу тем самым единомышленником, которым не стал его сын. Можно было даже втайне мечтать о том, что наставник видит в нем нечто большее, чем просто талантливого протеже. Джаспер мечтал о том, и он никому и никогда не признался бы в этом даже под пытками - найти в своём учителе того отца, которого у Джаспера никогда не было.
- Вспомни... вспомни тот день, когда он объявил тебя партнером... - тихо говорила Эсме, а Джас пытался унять головокружение. Он и сам не мог полностью объяснить себе поведение Карлайла тогда, эту несколько преувеличенную эйфорию, объятия, похвалы. Но наслаждался этим безмерно, ожидая, что с этого момента наступит перелом.
- Весь этот спектакль был рассчитан на то, чтобы причинить боль родному сыну. Все это он делал и делает только из-за Эдварда...
Джаспер выпрямился, улыбнулся. Из-за Эдварда... А не знал ли он это уже давно? Конечно, знал... Вот только... Эдвард исчез с горизонта семьи Каллен, но самого Джаспера это не сделало ближе ни на йоту. Неужели он настолько ошибся...
- Я удвою старания, Эсме...
Она вытерла слезы, улыбнулась.
Откинулась на постели назад. - Ты можешь брать свою награду, Джаспер.
***
- Эдвард... успокойся, это я.
В полумраке Карлайлу было видно, как страшно исказилось лицо Эдварда. Горечь, неверие, презрение...
- Ты решил все же навестить меня, Карлайл? Как ты попал сюда?
- Ты забываешь, что... - Карлайл осекся и продолжил немного спокойнее. - Консьерж сказал мне, что ты здесь. Почему ты один? Кто-то… присматривает за тобой?
- Не думаю, что это тебя это касается.
Повисло тяжелое молчание. Эдвард не делал ни шагу навстречу отцу; это ставило Карлайла в положение, в котором он долго находиться не мог и не хотел.
- Эдвард! Кто здесь?! Вы в порядке?! - Взволнованный голос Марты прокатился над парком. Она бежала к Эдварду в расстегнутом пальто, с зонтом наперевес.
- Марта, все в порядке. Не волнуйтесь.
Марте услышала дрожь в, казалось, спокойном голосе Эдварда. - Позвольте представить вам Карлайла Каллена.
Марта остановилась как вкопанная. - Мистер Каллен...
- Почему вы оставили моего сына одного?
Карлайл говорил резко, мгновенно повысив голос. Даже при свете желтого фонаря в парке Марте бросилось в глаза помятое, опухшее лицо, не вязавшееся с дорогой одеждой, которая, однако, также выглядела несвежей. Руки Карлайла мелко дрожали, он поминутно доставал из кармана платок, крутил его в пальцах, судорожно вытирал лицо.
- Ты не имеешь ни малейшего права разговаривать с миссис Доэрти в таком тоне! - рявкнул всегда подчёркнуто корректный Эдвард. - Ты на моей территории, Карлайл!
- Эдвард... - Марта прикоснулась к его руке. - Давайте вернёмся в дом. Слишком холодно, я беспокоюсь. Вы сможете поговорить спокойно. Мистер Каллен... будьте любезны...
Марта словно не слышала резкого выпада Карлайла.
Эдвард двинулся к дому; Марта шла рядом, поддерживая его.
Карлайлу не оставалось ничего, как следовать за ними.
Ему было плохо; руки дрожали, во рту пересохло. Голова кружилась, он чувствовал какой-то фантомный вкус виски. Хотелось сбежать; не видеть, как Эдвард медленно идёт через полутемный парк. В свете фонарей Карлайл заметил белую трость. Должен был наблюдать, как немолодая женщина бережно поддерживает его под руку.
«Папа, держи меня!» - кричит четырёхлетний мальчик, забираясь по верёвочной лестнице в домик на дереве. Эдвард оступился тогда, проносится в затуманенном сознании Карлайла, но он сумел поймать сына. «Только маме не говори», - шепчет он, а затем заливисто хохочет.
***
- Я оставлю вас, - сказала Марта, разжигая в гостиной камин. Эдвард замер около огромного кресла. Он проводил кончиками пальцев по дорогой коже, вспоминая. Эдварду казалось, что он вторгся в чужой дом, чужие владения. Ему не принадлежало больше ничего из всех этих предметов роскоши. Эдвард бы и близко не подошёл больше к этой огромной гостиной, но он не хотел вторжения Карлайла в свою комнату - единственное помещение в этой проклятой квартире, где он ещё мог находиться.
- Как ты себя чувствуешь? - еле слышно спросил Карлайл.
- Карлайл, что происходит? - ответил Эдвард вопросом на вопрос. - Ты исчез из моей жизни. Я... последний раз ты был в больнице... Я принял это. Что теперь тебе нужно?
Карлайлу осталось лишь произнести то, что мучило его все это время. Руки дрожали все сильнее.
- Ты... ты должен простить меня, Эдвард.
Ситуация была настолько абсурдной, что Эдвард усмехнулся, качая головой. Карлайл замолчал, заставляя Эдварда сомневаться в том, правильно ли он расслышал. Он не мог даже опереться на свою память и вызвать в ней лицо Карлайла, таким, каким оно могло бы быть сейчас.
Карлайл Каллен никогда не просил прощения. Ни за что. Ни у кого.
И сейчас он не просил.
Эдвард чувствовал исходящие от отца волны напряжения, смешанного с отчаянием и какой-то странной нуждой. Он мысленно называл Карлайла отцом, несмотря ни на что. Это было его тайной, его слабостью, в которой было сложно признаться даже себе самому.
И вот отец произнёс эти слова.
Эдвард помнил, как отец мог за малейшую провинность неделями наказывать его, тогда подростка, ледяным молчанием. Эдвард задавал вопросы, умолял, пытаясь понять. Замыкался все больше в себе, спрашивая с каждым разом все меньше и давая пропасти между ними стать все глубже. И отец не делал ни шагу ему навстречу.
В какой-то момент они снова могли переброситься несколькими словами, до следующей стычки, яростной, непримиримой, когда ни один из противников не был готов уступить.
Впоследствии Эдвард понял многое; он знал, что Карлайл не мог прощать ему то, что, возможно, простил бы человек, связанный с ним узами крови. Отец влюбился в Эсме; Эдвард не был результатом этой любви, он был лишь навязан ему обстоятельствами.
Они были больше похожи, чем могли бы быть отец и сын, но ни один, ни другой не замечали этого. Карлайл воспринял тот факт, что Эдвард абсолютно не интересовался юриспруденцией, как повод для окончательного разрыва; будь Эдвард его родным сыном, возможно, Карлайл бы обратил внимание на то, что сын так же фанатично, страстно предан той деятельности, что выбрал себе, как и сам Карлайл. Возможно, все не закончилось бы так...
- Эдвард... Ты слышишь меня? - Голос Карлайла звучал глухо, раздраженно, что не вязалось с теми словами, которые, как показалось Эдварду, произнёс отец.
- Что происходит? - спросил Эдвард. Что-то смущало его, сбивало с толку. И это не было вызвано странным появлением отца здесь и ещё более странным заявлением с его стороны.
В голосе отца слышалась какая-та неуверенность, которой не было раньше. Он был хриплым, словно принадлежащим другому человеку. Несмотря на требовательный тон, в нем был страх. И ещё... Слабый, застарелый запах алкоголя.
Карлайл позволял себе иногда бокал вина или дорогого шампанского по случаю, но такое...
- Ты пил? - Это вырвалось у Эдварда скорее как отзвук его собственной растерянности, его личного хаоса.
- Это тебя не касается, - сказал Карлайл, но это прозвучало скорее по привычке. - Ты должен понять, Эдвард... Я не виноват... Ни в чем, пойми... Я старался...
Эдвард услышал шаги отца; влево - вправо, неверные, тяжелые.
- Отец, я...
- Помолчи... - жестко сказал Карлайл. Шаги замерли на мгновение, а затем Эдварду показалось, что отец сделал движение навстречу.
- Я так любил ее... - Голос замер на полпути, сбился. - И она... Я знаю, что она любила меня... А потом... Я уже не мог отказаться от неё. Думал, что справлюсь, что забуду... Забуду, что этот ребёнок - чужой мне... У меня получалось, знаешь...
Эдвард почувствовал, как в жилах стынет кровь.
- Мне удавалось забывать, что малыш... Это было просто, он так похож на неё... А затем...
Карлайл тяжело закашлялся.
- Ее любовь облегчала все. Пока я не понял, что она представляет из себя...
- Не смей... Ты можешь ненавидеть меня. Ты мог разлюбить мать... - Эдвард задыхался от ярости, боли. - Но как ты можешь...
- Эдвард... - Отец впервые с начала своей странной, бессвязной речи обратился к сыну по имени. - Твоя мать - исчадие ада. Я не знаю... ты должен понять меня... Я остался один на один с женщиной, которая... Черт... И с подростком, абсолютно чужим мне. Ты был лишь на стороне матери. Ничего, кроме упрямства и ненависти, я не видел в твоих глазах. Все это заставило меня забыть то, что...
Эдварда трясло. Карлайл не сообщил ему ничего нового; он лишь впервые говорил с ним открыто.
- Когда с тобой произошло... несчастье... Я испугался, Эдвард... Испугался тебя... Я пришёл к тебе... А ты звал только ее...
Ледяная ладонь коснулась руки Эдварда; он инстинктивно отдернул ее, пытаясь избежать этого холода.
- С той секунды... Что-то изменилось... Эдвард... Я терплю поражение... Все, к чему бы я ни прикасался... все идёт прахом... Я чувствую что-то... Какую-то угрозу, Эдвард...
- И чего ты хочешь от меня?! - почти с рыданием вырвалось у Эдварда. - Ты думаешь, что я - причина всех твоих несчастий?! Что я должен сделать, Карлайл?! Отпустить тебе грехи?! Забыть все... Для этого ты появился здесь... через столько времени...
Эдвард говорил все тише, устыдившись своего взрыва. Устыдившись того, что дал своим чувствам, которые он тщательно скрывал даже от самого себя, прорваться на поверхность.
Эдвард очень любил свою мать, хотя понимал, какова она. Знал, что Эсме слаба и эгоистична. Но те обвинения, которыми бросал Карлайл сейчас... Что пропустил Эдвард в слепой погоне за собственной мечтой, в желании выстоять против давления отца? Что происходило между матерью и Карлайлом...
Снова сильно кружилась голова. Эдвард нащупал рукой кресло, рухнул в него.
- Знаешь... раньше я полжизни бы отдал за такой разговор... а теперь...
Эдвард поднял голову; Карлайл увидел пустые глаза, изможденное лицо.
- Я прощаю тебя, отец, - с нажимом сказал он. - Мне есть сейчас, ради кого жить. Я не хочу ненависти в своём сердце. Если тебе это поможет... А теперь прошу, оставь меня одного.
Карлайл Каллен никогда не верил ни в предчувствия, ни в прочую мистику, считая ее уделом людей слабых.
Но эти несколько дней, которые он провёл словно в аду, похоже, изменили его.
Он беспомощно оглядывался по сторонам. Эта комната, роскошно обставленная, погружённая в полумрак; фигура человека, сгорбившегося в огромном кресле, от которого исходили волны боли, в котором Карлайл не мог, не хотел узнавать того, кого все же считал своим сыном.
- Эдвард... - прошептал Карлайл, протянув к сыну руку, но не решаясь коснуться. Засунул сжатые в кулаки руки в карман грязного пиджака и торопливо, спотыкаясь, вышел, стремясь оказаться сейчас как можно дальше от этого дома, этой полутемной комнаты, этих глаз.
- Эдвард... что с вами? Вам плохо? - Услышав звук захлопнувшейся входной двери, Марта поспешила в гостиную, где оставила отца и сына.
Она с трудом могла признаться самой себе, что все это время умирала от страха. Повторяла себе, что вмешивается не в своё дело, что она лишь работает здесь и ее задача - ухаживать за пациентом, как обычно. Но в этой ситуации, в этом человеке - ее подопечном - не было ничего обычного. Марта слышала о тяжелых отношениях Эдварда с его отцом, но то, что происходило сейчас, казалось, выходило за рамки.
- Все хорошо, Марта, не беспокойтесь. - Снова эта улыбка через силу, только бы не вызвать жалость, не дать себе самому ни малейшего послабления. Но опытной глаз медсестры и в полумраке видел влажные виски, судорожно сжатые, побелевшие пальцы, синеватую тень в углах губ.
- Вам нужно лечь, Эдвард. Не противьтесь, прошу вас. Это моя вина, я не должна была пускать все это на самотёк... Пойдёмте, пожалуйста...
Эдвард молча поднялся; Марта довела его до спальни, помогла лечь.
- Ваши лекарства. - Она вложила в ладонь молодого человека несколько таблеток, поднесла к губам стакан с водой. Когда он откинулся на подушку и закрыл глаза, Марта повернулась было, чтобы уйти. И так же решительно вернулась, присела на край постели, осторожно взяла Эдварда за руку.
- Я прошу прощения... Что я могу знать... Просто... Не дайте призракам отравить то, что есть у вас сейчас... Эдвард...
Он открыл глаза, улыбнулся. Медикаменты действовали, синева покинула его лицо. - Спасибо вам...
- Вы ведь счастливее сейчас, чем были когда-либо раньше...
- Это так. Вы правы, Марта. Странно, не так ли?
- Ничего странного в этом нет. Вы обрели любовь... Истинную, такую, которую не каждому дано испытать... Она выше любых обстоятельств... Она придаёт вам силы. Жить, подниматься на ноги. Прощать. Извините меня ещё раз, за то, что вмешиваюсь...
- Вмешивайтесь, Марта. Всегда.
- Теперь я хочу, чтобы вы отдыхали, мой дорогой.
Марта тихонько, незаметным движением забрала с прикроватного столика телефон.
- Если Белла позвонит...
Марта вздрогнула, словно ее застали на месте преступления.
- Я разбужу вас. Эдвард, как вы... Ладно.
О сне не могло быть и речи. Эдвард лежал, закрыв глаза, чтобы не расстраивать Марту. Он бы отдал все, чтобы услышать голос Беллы, но запретил себе искать ее, звонить ей сейчас. Беллу он обмануть не сможет. Она была столь же тонко настроена на Эдварда; она услышит, поймёт, в каком состоянии он сейчас, будет переживать. «Ей не нужно это сейчас», - жестко сказал Эдвард сам себе, сжав ладонями виски, чтобы унять эту тошнотворную пульсацию.
То, что произошло сейчас, весь этот разговор, занявший, на самом деле, не более получаса, всколыхнул в Эдварде чувства, которые он считал давно похороненными под масками, которые он и его родители носили в обществе. Все, что кипело за этим гладким фасадом - замалчивалось, маскировалось. Эдвард снова вспомнил последний разговор с матерью; после него ощущение потери было едва ли не острее, чем после того, как Эдвард осознал, что ослеп. Любовь Беллы вытащила его на поверхность, наполнила счастьем, которое, казалось, уже не было возможно. А Карлайл, появившийся словно один из тех призраков, о которых говорила Марта, снова наполнил его душу ядом. Внезапно пронзившая Эдварда мысль показалась ему настолько очевидной, что он сел, сбрасывая с себя сон, уже начавший обволакивать его.
Эдвард жил одним желанием - связать свою судьбу с Беллой. Стать всем для этой девушки, оставшейся без семьи. Для этого он сам должен освободиться от недомолвок, демонов, грызущих его уже много лет. После похорон Чарли он попытается встретиться с матерью и понять, что произошло в их семье, кроме того, что он узнал тогда и что разбило ему сердце.
С утра лило, как из ведра. Эдварду удалось задремать, но ненадолго. Потом он мерил шагами опостылевшую спальню; иногда останавливался, открывал окно, слушая дождь, пытаясь впустить немного свежего воздуха в эту тюрьму. Его разрывало на части; кислота, которую всколыхнул визит Карлайла, грозила залить, уничтожить глубоко взращённое счастье, жившее в Эдварде с тех пор, как Белла ворвалась в его жизнь.
***
Марта постучала в дверь, вошла, неслышно ступая.
- Эдвард... Пора переодеться; Белла будет ждать вас. Но сначала съешьте что-то, прошу вас.
- Не сейчас...
- Эдвард! Вы хотите довести до того, чтобы потерять сознание на чертовом кладбище?! Вам плевать на себя, так подумайте о женщине, которую вы любите, как вы утверждаете!
- Марта...
- Извините... - Марта понизила голос, словно теряя запал, смелость. - С вами я перехожу все границы, Эдвард. Но я не могу спокойно смотреть на то, как вы истязаете себя. Вы сильный, молодой мужчина, но вы ещё не восстановились. Ваше состояние оставляет желать лучшего. Простите ещё раз.
- Все хорошо. Вы абсолютно правы. Я веду себя, как избалованный ребёнок.
Эдвард молча последовал с Мартой в столовую. Он съел приготовленный ею завтрак, не ощущая вкуса; после Марта помогла ему одеться. Они молчали теперь, погружённые каждый в свои мысли.
В маленькой машине миссис Доэрти Эдвард сжал руки на коленях, пытаясь унять нервную дрожь. Ему необходимо было быть сильным, чтобы и Белла смогла выдержать то, что ей предстояло сегодня.
И вот она упала в его объятия, едва распахнулась дверь. Спрятала горящее лицо на его груди, невнятно шепча что-то, обхватив его плечи.
- Тише, детка... тише... я с тобой... Белла, я с тобой...
Дождь размывал чёрную, остро пахнущую землю. Эдвард прижал Беллу к себе, накрыв ее полами своего пальто. Он украдкой касался губами ее волос, согревая. Рядом - Сет, с надменным, скучающим выражением лица и глазами, полными страха. Дженкс, державшийся в стороне. Миссис Салливан, Мэри, вытирающие глаза. Марта, раскрывшая огромный зонт над Эдвардом и Беллой. Священник, чью равнодушную речь заглушал шум дождя в старых деревьях. Вот и все.
По возвращении в дом Свонов Мэри, миссис Салливан и Марта приготовили горячие напитки, лёгкий ужин, к которому почти никто не прикасался. Белла сжалась на старом диване, не отпуская Эдварда ни на секунду. Ему же казалось, что он распадается на части.
- Мистер Свон... - Дженкс коснулся рукава Сета, застывшего у окна и не делавшего ни малейших попыток даже подойти к сестре или к остальным.
- Что вам нужно?
- Мое имя - Дженкс, я поверенный мистера Каллена.
- И что? - Взгляд Сета метнулся к Эдварду, поддерживавшему Беллу.
Дженкс вытащил из портфеля плотный конверт. - Ваши документы. Заполните анкеты, подпишите в тех местах, которые я отметил. Вот мой номер телефона. - Дженкс вложил в руку все ещё молчавшего Сета карточку.
- Будут вопросы - обращайтесь прямо ко мне. Если поторопитесь - через две-три недели сможете уехать отсюда. Хотя... Ладно... мое мнение никого не должно интересовать, но вы должны благодарить бога за то, что Каллен попался вам на вашем кривом пути. Мое почтение.
Сет смотрел вслед неуклюжей, грузной фигуре, незаметно для других покинувшей дом Свонов. Перевёл взгляд на конверт в своей руке. Бегом поднялся в свою комнату, дрожащими пальцами разорвал конверт. В глаза бросилась голубая печать Swansea. Ухмылка растянула губы; забыв обо всем, Сет сел к столу и разложил документы перед собой. Как сказал этот болван? Если он поторопится, то через несколько недель он навсегда покинет эту дыру.
***
- Спасибо тебе. За все. Я не справлюсь без тебя, Эдвард. - Белла перестала плакать, но ее лихорадочный шёпот и горячие руки заставляли Эдварда холодеть от тревоги за неё. - Ты - мой ангел, слышишь...
- Перестань... не надо так, умоляю... Мы справимся вместе...
- Нет, Эдвард... Ты не понимаешь... Когда я ещё не знала... ничего не знала... Мне снилась моя мама... Она просила меня, Эдвард... Просила не спугнуть ангела... - Белла снова разрыдалась; Эдвард обнял ее, чувствуя, как ее тело пылает даже сквозь одежду.
- Подожди... Белла... Марта! - позвал Эдвард, пытаясь подавить бравшую за горло панику.
- Что случилось, мистер Каллен? - Миссис Салливан и Марта, хвала богу, были рядом.
- Она вся горит, Марта... - Эдвард сжимал измученную девушку в объятиях; она снова заходилась плачем, вцепившись в его рубашку и не замечая ничего вокруг.
- Я уложу ее, мистер Каллен, - сказала миссис Салливан. - Возможно, простуда, нервное перенапряжение. Я понаблюдаю. Не волнуйтесь, я не оставлю ее.
Миссис Салливан взяла Беллу за плечи, подняла ее. - Пойдём, дорогая. Тебе нужно лечь. Пойдём.
Белла дала увести себя, что-то бессвязно повторяя.
- За ней присмотрят, Эдвард, - тихо сказала Марта, касаясь локтя Эдварда. - Ей нужно прийти в себя. Вы сделали сверх возможного; сейчас она в надежных руках.
Эдвард горестно покачал головой, но не успел ответить. В кармане джинсов зазвонил телефон.
- Джессика Стэнли.
Источник: http://www.only-r.com/forum/33-571-1
