POV Белла Эдвард ушел, а я осталась лежать ошеломленная, возбужденная и раздавленная одновременно. Вот ведь дура! Нашла время для откровений. Просто был такой момент: грань яви и сна, вымысла и реальности - мое сердце разлеталось на куски от нежности и, одновременно, страсти. Но Эдвард не понял меня, отстранился, вежливо, не грубо меня послал. И прав, между прочим. Я абсолютно ничего не смыслю в этой жизни, всего боюсь, а в мужчинах понимаю еще меньше. Я хотела ему всё объяснить, рассказать, что до знакомства с ним, не испытывала ничего подобного. У меня не было мужчин, но это ведь не патология! Это так легко исправить. Было бы его желание. Конечно, я встречалась с парнями, ходила на свидания. Все длилось до первого поцелуя. После этого они хотели большего, я буквально каменела. Мое тело не реагировало на ласки. Мне было физически плохо, от того, что чьи-то руки трогают меня. Хотелось сжаться в комок и убежать подальше от навязчивых ухажеров.
Все было так до встречи с Эдвардом. Я смогла, доверилась ему, поняла, что могу доверять и чувствовать себя в безопасности, плавилась под его взглядом, растворялась под нежным натиском его рук. Мне хотелось прижаться к нему и остаться в таком положении навсегда. После того, как он рассказал мне о своем прошлом, я окончательно убедилась, в том, что люблю Эдварда Каллена, хочу помочь ему преодолеть его боль. Для меня остается загадкой, как он мог жить на протяжении стольких лет с такой болью. Мужчина сильный духом, но сломленный виной, ощущением безысходности. Безумно талантливый, но одинокий, спрятавший в своей музыке горечь былой любви. Эдвард когда-то потерял единственный смысл жизни, застрял в лабиринтах своего отчаяния и потери, но он сохранил надежду на будущее. Это читается в его глазах. Я люблю первый раз в жизни, хочу оставить это чувство в своем сердце навсегда. Но он ушел, не оставив мне даже возможности для разговора.
Я лежала и смотрела в потолок. Короткий осенний день закончился, и сиреневые сумерки заняли свое место за окном. Воспоминания о Джеймсе начали лезть в мою голову, вызывая новый поток слез. Я вспомнила, как Эдвард оттащил этого парня от меня, в какой ярости находился Каллен. Но почему сразу не подошел ко мне, не сжал в объятиях? Мне, как никогда, хотелось прижаться к Эдварду, почувствовать его тепло, услышать биение его сердца. В мою иступленные мысли ответы не приходили. Чтобы прийти в себя, я взяла плеер и нажала «play». В наушниках зазвучал голос Эдварда:
«Ночь унесла тяжёлые тучи,
Но дни горьким сумраком полны.
Мы расстаёмся, так будет лучше,
Вдвоём нам не выбраться из тьмы…» Меня накрыла волна неудержимого рыдания. Весь страх тяжелого дня уходил вместе со слезами. Не знаю, как долго я плакала, потому что не заметила, как провалилась в темную яму забытья.
Утром я проснулась с головной болью. И долго лежала на кровати, глядя в окно, за которым серое небо плакало каплями дождя. Все мысли опять были об Эдварде. В дверях моей комнаты показалась Рене:
- Проснулась, милая? Что случилось? Ты весь день провела дома. Я ушла, когда ты еще спала. Прихожу, а ты уже спишь.
- Не знаю, неважно себя чувствовала, - сказала я и отвернулась, чтобы мама не видела, как краска стыда стремительно заливает мои щеки.
- Ну, ладно. Там Элис приехала. Наверное, пусть она поднимется к тебе, а я тем временем завтрак приготовлю,- с этими словами Рене закрыла дверь
Странно, что заставило Элис подхватиться в такую рань? Подруга вошла в комнату и сразу кинулась ко мне. Сев на край кровати, она пристально посмотрела на меня.
- Изабелла Мари Свон! Или ты сейчас рассказываешь мне всё, или не увидишь меня больше никогда! - Говорила она с истерическими нотками, постепенно переходя на визг. - Не от кого правды не добьешься! Все скрывают от меня что-то. Джейк хмуро молчит, Эдвард рычит на всех, а ты телефон не берешь.
- Элис, я недавно проснулась, у меня болит голова. - Я лихорадочно думала, что бы ей такого соврать, но тут же передумала и рассказала подруге все, как есть про Джеймса, Эдварда, свои переживания. И, наконец, ощутила покой.
По ходу моего рассказа выражения лица подруги заметно менялось. В итоге она испуганно прошептала, прижав меня к себе:
- О, Господи, Белла! Теперь я всё поняла. И, знаешь, новости про Джемса, боюсь, тебе не понравятся.
- Я не хочу о нем вообще слышать, Эл.
- Ты теперь о нем вообще никогда не услышишь. Он умер, скончался от передозировки кокаина, - выпалила Элис, но замерла, поняв, что такие новости с ходу выдавать не следует.
Меня охватила паника. Нет, Джеймс, конечно, был изрядной скотиной, но такого я ему не желала. Я думала, что он просто исчезнет из моей жизни навсегда и я больше никогда о нем не вспомню. Но это должно было произойти не так. Нельзя радоваться смерти человека, даже если он был подонком. Меня затрясло, я прижалась к Элис, в надежде, что она сможет меня успокоить.
- Белла, ну хоть это не ставь себе в вину.
Я хотела запротестовать, но Элис меня опередила.
- Белла! Я знаю твою самооценку. Ты все цепляешь на себя. Забудь всё, как страшный сон. Эдвард ведь успел вовремя, а Джеймс мог умереть в любой момент. Он уже не отличал наркотические сны от реальности. Карлайл давно уже собирался выгнать его, но замены в группу не находилось.
Я устало смотрела на Элис. Моя подружка нашла свое место в жизни. Семья Джаспера приняла ее с распростертыми объятиями. Кажется, у Эдварда Каллена появился блестящий агент и пресс-секретарь. Зная характер Элис, она всегда стремится быть в курсе событий, помогать другим. Они с Джаспером прекрасно дополняют друг друга, учитывая флегматичность ее избранника.
Еще раз посмотрев на подругу, я вернулась к вопросу, который терзал меня на протяжении всей ночи и половины утра.
- Эдвард он не хочет меня видеть. Какая я дура, Эл. Как могла повестись на эти зеленые глаза? - я застонала и откинулась на подушку.
- Хватит скулить,- Элис пыталась меня растормошить. - Между прочим, меня сюда отправил Каллен, за тобой. И ты еще сомневаешься в чем-то, Белла?
- Никуда я не поеду, я буду страдать в одиночестве, и пусть мой хладный трупик заставит его мучиться всю жизнь, - буркнула я.
- Он и так мучается. Но никому не говорит. И это столько времени. Дорогая, ты, как психолог, должна ему помочь. Тем более, - Элис хитро прищурилась. - Случай тяжелый, а пациент доступен, свободен и чертовски сексуален.
Я усмехнулась. Ну что ж. Послушаю, что мистер-суперстар хочет сказать мне сегодня.
- Только, знаешь, - Элис смотрела на меня оценивающим взглядом. - Я сама займусь твоим внешним видом. Сегодня ты должна блистать.
- Зачем это?
- Узнаешь, - загадочно проговорила моя подружка и принялась рыться в моем шкафу.
Из него с огромной скоростью вылетали вещи, которые Элис считала не подходящими. В итоге она оставила узкие темные джинсы, черную майку с длинным рукавом с надписью со стразами, на ноги пришлось надеть те самые ботинки, «колодки инквизиции», а довершала наряд короткая кожаная куртка под «косуху».
- А теперь легкий макияж, - у Элис уже горели глаза, она явно была в ударе.
- Элис! – завыла я. - Дорогая, я не кукла Барби, угомонись!
Подруга на меня странно посмотрела и произнесла:
- Ну, ты уж точно не кукла, а тем более не Барби. И я хочу, что бы кое-кто в этом убедился. Дадим блондинкам бой, - вновь произнесла Элис, и с удвоенной энергией принялась расчесывать мне волосы.
- Ты это о чем? - Элис явно что-то задумала, и это «что-то» касалось меня и Эдварда, я уверена.
В конечном итоге я согласилась на легкий макияж, правда от блеска для губ отказалась. Вспомнила, как Эдвард сказал, про «вишневую гадость». Я не исключала возможность поцелуев, более того, я их страстно желала.
Мы спустились в низ, Рене уже приготовила завтрак. Отказываться мы не стали. Во-первых, я проголодалась, а во-вторых, не хотелось расстраивать маму. Самостоятельность – это, конечно хорошо и необходимо, но подтвердить, то, что забота мамы тебе приятна – твоя обязанность, фундамент для прочных неконфликтных отношений.
Доехали к дому в лесу мы быстро. Элис явно взяла пару уроков вождения у Эдварда. Подружка с визгом затормозила у дверей гаража и твердой походкой направилась к ним. Я шла за ней, гадая, почему мы входим не через основную дверь. Элис нажала на пульт, и ворота поднялись. Мы вошли, и тут моему взору открылась картина: на капот черного «Мерседеса» опирался Эдвард, а к нему лицом стояла высокая блондинка, одетая в невообразимо короткое платье и белые сапожки аля-Дженис Джоплин. Вот тебе привет из семидесятых! При этом она мило улыбалась и одной рукой гладила Каллена по плечу. Вид у обоих был страшно довольный. Эдвард ухмылялся, девица пыталась теснее прижаться к нему.
Моя самооценка упала ниже плинтуса, даже не помахав рукой на прощание. Я и так была не высокого мнения о своей внешности, а сейчас ощутила себя самой настоящей серой мышью. И, кажется, я ревновала. Почему кажется? До этого момента я еще не испытывала подобного чувства. Нет, конечно, в теории я представляла, как сердце должно сжаться, усилиться жалость к себе и появиться желание удушить блондинистую дрянь. Но на практике всё оказалось гораздо хуже. Хотелось выть в голос, убежать подальше от подобной идиллической сцены. Мое сердце в груди рухнуло в пятки, вернулось назад, стуча в два раза быстрее, на глаза навернулись позорные слезы. Я сделала глубокий вдох, постаралась взять себя в руки. Кинув взгляд на Элис, я увидела ее растерянность. Вот значит, о чем пыталась предупредить меня подруга. Собрав всю имеющуюся волю в кулак, я постаралась сделать непроницаемое лицо. Главное, чтобы герой моих дум не догадался, что я сейчас испытываю.
Элис кашлянула, обозначив наше присутствие. Блондинка хмыкнула, и уставилась на меня, как на противное насекомое. Эдвард же заулыбался, подошел ко мне, прижал к себе одной рукой и чмокнул в макушку.
- Я смотрю, Эдди, в почитателях таланта остались одни дети. Не боишься, что из-за этих школьниц окажешься за решеткой? - проворковала она.
Эдварда передернуло, и он скривился:
- Ну, что ты, Рози! За решеткой я окажусь за преднамеренное убийство одной дальней родственницы с ядовитым языком, - и в упор уставился на неё. Та лишь хмыкнула что-то неопределенное, резко развернулась и направилась в сторону комнаты.
Элис посмотрела на меня, затем на Эдварда и произнесла:
- Эта «Барби» - настоящая зараза! Она…
- Элис, она, между прочим, родная тетя Джаспера. Если ты действительно хочешь быть с ним, то тебе придется её терпеть, так же, как и мне, к сожалению, - Эдвард ухмылялся.
- Ладно, пойду налаживать родственные связи, - съязвила Элли, и унеслась со скоростью урагана.
Я осталась наедине с Эдвардом. Он продолжал обнимать меня, а затем наклонился и тихо прошептал: «Ты сегодня чудесно выглядишь, я соскучился» - и страстно поцеловал меня. Я не стала сопротивляться. Зачем? Я сама хотела этого, больше всего на свете. Но все-таки прервала поцелуй.
- На перемены твоего настроения у меня аллергия, Эдвард Каллен. Может быть, объяснишь, кто эта такая и почему она так неприязненно пялилась на меня?
- Это Розали, новая гитаристка. Поможет нам с записью. И еще она сестра Эсми. Вот так мы все здесь повязаны.
- Ясно, - медленно протянула я. - И ты с ней…
- И мы с ней друг друга не выносим, Белла. Я не знаю, где мне взять силы, чтобы вытерпеть её больше пяти минут.
Я хмыкнула. Ага, видела я, как ты её не выносишь. Стараясь не выдавать своих чувств, я безразличным тоном произнесла:
- Элис, сказала, что ты хочешь поговорить со мной. Останемся здесь или найдем более приятное место?
- Пойдем в гостиную, посидим немного с ребятами. Ты же еще не была на наших посиделках? – Эдвард с мольбой во взгляде смотрел на меня.
Я тут же согласилась. Музыка была моей страстью. И мне очень хотелось услышать, как Эдвард поет свои песни под акустику.
Мы вошли в гостиную, там были уже все в сборе. Каллен усадил меня рядом с собой на диван. Розали сидела напротив и смотрела на нас с каким-то недоумением. Эммет стоял у барной стойки, пожирал блондинку восхищенным взглядом. Похоже, он положил на эту девицу глаз. И как мне кажется, долго сопротивляться его натиску Розали не будет. На полу умостились Элис и Джаспер. Джейк сидел с гитарой в руках. Увидев меня, он заулыбался. Я улыбнулась в ответ и помахала ему рукой.
Джейк запел песню:
«Стань выше звезд и коснись рукой солнца,
Вольною птицей взлети до небес.
В снах и в фантазиях поднимись к солнцу,
Что б наяву жить сегодня и здесь…» - Отлично, принимается, - сказал Эдвард. - То, что нужно. Это будет хит. У нас давно таких песен не было.
Розали при этих словах поморщилась. Очевидно, Джейк ей не нравился, а песня, тем более.
- А сейчас послушайте, что есть у меня. Песня, правда, не новая, просто я нашел её недавно, написал на салфетке и запихнул в карман. Думаю, для нее пришло время,- произнес Эдвард. Таким воодушевленным и расслабленным я его еще не видела. Казалось, его переполняет энергия. Он настроил гитару и запел:
«Мой миp слишком стаp -
Опyстевший тёмный хpам.
Что могy я отыскать посpеди pyин?
Hо и для небес
Я - лишь взгляд, забытый здесь,
Где последние надежды тают, словно дым.
Мой миp слов пyстых,
Глаз холодных и слепых,
Кто пpивел меня сюда, демон или pок -
В гоpод тьмы и снов,
В pай халдеев и глyпцов,
Где забыты боль и совесть, и воспет поpок?
Зеpкала небес, там игpает пламя,
И кpадётся тьма по осколкам дня.
Зеpкала небес взгляд мой отpажают.
Дай мне сил дойти, не оставь меня!» Эта песня просто заставила мою душу улететь высоко в небеса. Я услышала в ней безнадежную тоску, грусть, боль. Но самое удивительное было то, что в этой завораживающей мелодии слышался морской прибой, мощь океана, разбивающие свои волны о высокий утёс. Я видела себя стоящей на краю пропасти. Ветер трепал мои волосы, а морская стихия манила меня к себе вниз. Представила вместо перебора струн акустической гитары, безудержный рокот и перелив соло. Эдвард смотрел на меня. Мне казалось, что наши сердца бьются в унисон. Это была та самая эмпатия, о которой говорили нам на лекциях – присоединение к переживанию клиента. Только сейчас я поняла, как можно прочувствовать мир другого.
Все сидели с напряженными лицами. Джаспер делал какие-то пассы руками, будто играет на невидимой бас-гитаре.
- Я уже слышу, как это будет звучать. Пойду, попробую подобрать, - произнес Джейк.
- Отлично, - Эдвард выглядел довольным. - А кто видел медиатор? Хочу кое-что еще сыграть.
Розали поднялась и промурлыкала:
- Он наверху, в спальне, на ночном столике, сейчас принесу.
Она встала из кресла и, виляя бёдрами, направилась наверх. Я застыла в изумлении, в глазах защипало. Мне пришлось крепко зажмуриться, что бы отогнать позорные слезы. Эммет громко засмеялся, Элис в гневе уставилась на Эдварда.
- Эй, Рози, к чему этот цирк? Ты даже не знаешь, где моя комната, - Эдвард криво улыбался.
Розали зашипела, как дикая кошка, и пулей полетела наверх. Элис зааплодировала. Эммет, же направился следом, бросив через плечо:
- Ну, Эдвард, зачем же красотку расстроил? Пойду, успокою её, предложу выпить. - Да, мой братец, когда хотел, был просто очаровательным.
- Белла, пойдем, со мной. – Эдвард взял меня за руку и потащил в сторону лестницы.
Я шла будто во сне, взвешивая произошедшее с того момента, когда мой взгляд столкнулся со взглядом Эдварда в гримерке концертного зала Сиэтла. Мы вошли в кабинет, и у меня перехватило дух то ли от стеклянного окна, занимающего всю стену помещения, то ли прозрачной стены. Здесь можно было любоваться серым небом, игрой ветра в кронах могучих сосен. Тем временем, небо за окном все так же было серым, затянутое свинцовыми тучами.
Присев на диван вслед за Калленом, я приготовилась к серьезному разговору. Похоже, что он находится в таком же смятении, что и я, и не знает, с чего начать, какие подобрать слова. Мне же хотелось ощутить вновь вкус его поцелуя, растворится под умелым натиском губ, прижаться к сильному телу.
Эдвард заговорил первым:
- Белла, я хочу поговорить обо всем: о нас с тобой, о том, что случилось вчера, о чувствах и сомнениях...
Я посмотрела в глаза Эдварда, и поняла, что он мне скажет сейчас, что-то очень важное. То, что возможно изменит всю мою жизнь.
- Белла, насчет меня и Розали. Между нами никогда ничего не было. Я единственный мужчина, который в её присутствии не теряет голову. Этого она мне не может простить много лет. Теперь о Джеймсе.
- Мне Элис всё рассказала, - тихо произнесла я. – Эдвард, я не желала ему такого. Не знаю, что теперь и думать.
- Малышка, - Эдвард прижал меня к себе. - Он сам выбрал себе свою судьбу. Рано или поздно, я бы все равно вышвырнул его. И про его зависимость, догадывался, только доказать не мог. Единственное, что сейчас меня беспокоит – это Виктория и ее заявления о том, что она знает виновного в смерти своего парня.
- А она что…
Эдвард не дал мне продолжить:
- Эта девица не управляемая. Я чувствую, что она задумала какую-то пакость. Её ищет вся полиция штата за хранение и распространение наркотиков. Но, Белла, пообещай, что всегда будешь находиться рядом со мной. Мне кажется, что Виктория захочет отомстить.
Я кивнула головой, чтобы не спорить. Опасности от девушки, которую видела один раз в жизни, я не ощущала совершенно. Почему она должна отыграться на мне? Есть же, к примеру Джейкоб, ударивший Джеймса, или Эдвард, уволивший его. Я же всего лишь мимолетное происшествие. Виктория и не вспомнит обо мне. Это я до сих пор вздрагиваю от имени подонка, пытавшегося изнасиловать меня.
- Теперь, самое главное, - Эдвард отстранился, стал рассматривать моё лицо. Сердце мое совершило сальто из груди к животу и, вернулось назад. Кровь прилила к щекам, и я в очередной раз проклинала свою способность краснеть.
- Белла, я долго думал о наших отношениях. И хочу попросить у тебя прощения за вчерашнее.
Ну, вот опять! Я ощутила себя полной идиоткой. Сейчас этот «джентльмен» понесет высокопарную чушь про чистые отношения, про то, что он меня слишком уважает. На самом деле это значит: «Не хочу возиться с неопытной девчонкой, хочу получить качественный секс, зачем тратить время». В желудке образовался неприятный ком, во рту появился металлический привкус. Нервничая, я прикусила губу до крови и даже не заметила. Меня начало тошнить, и я лихорадочно начала соображать, как же избежать подобного разговора.
Но мои фантазии не оправдались. Вместо этого Эдвард сказал:
- Я знаю, что вел себя, как идиот. Прости. Не надо было тебя оставлять. Я думал, что забочусь о тебе, но на самом деле я переживал исключительно за собственную шкуру. Думал о том, как ты будешь жить потом, после меня. Нет! На самом деле, это мысли о том, как буду мучиться я, после того, как ты разочаруешься во мне и уйдешь. Уйдешь к более молодому и перспективному парню, а я останусь со своей паранойей, ревностью и чувством вины. Знаешь, я так привык чувствовать себя везде и во всем виноватым, что уже не представляю способ жить по-другому. Поэтому, - Эдвард косо улыбнулся, потом выдохнул с шумом воздух, и выпалил на одном дыхании, держа меня за руки и глядя в глаза:
- Изабелла Мари Свон, ты взяла себе моё сердце и душу, у меня осталось единственное, что хочу отдать тебе добровольно. Белла, выходи за меня замуж.
Я приросла к дивану, начала хватать ртом воздух. У меня закружилась голова. Подходящих слов не находилось. Хотелось истерически засмеяться, страдальчески возведя глаза к потолку. Каллен очередной своей «гениальной» находкой вводил меня в настоящий ступор. Эдвард – мастер все усложнять. Максималист, стремящийся сделать все правильно.
- Эдвард, - медленно проговорила я, подбирая слова. - Ты это как, серьёзно?
- Белла, подумай. Я знаю, что мое предложение прозвучало неожиданно, но для меня это очень важно. Это будет правильно по отношению к тебе.
Я его перебила:
- Конечно, я подумаю! Но только скажи, зачем ты всё всегда усложняешь, а? Ну это же смешно. Что может быть проще – ты нравишься мне, а я тебе. Мы будем вместе некоторое время, а может быть и очень долгое. Тебе ли не знать, что браки заключаются не на небесах. Ты же уже разводился. Хочешь снова? Ой, Эдвард! - Меня разбирал истерический смех, но я все же смогла сдержаться, видя, как Эдвард меняется в лице. Каллен был серьезен, как никогда.
Он смотрел на меня, и его лицо исказила гримаса боли. В его глазах читалось отчаяние, и я вовремя смогла остановится, чтобы еще больше не ранить Эдварда. Не ожидала я от мужчины, одетого в черную майку с черепом и темные джинсы матримониальных планов.
- Белла, если я тебе противен…
- Эдвард Каллен, ты неисправимый романтик, а так же дурак! – Не выдержала я. - Ну зачем нам жениться? Я и так могу быть с тобой, более того, я хочу быть с тобой больше всего на свете. Просто я даже о подобном не думала. В моих планах на ближайшие десять не было желания обзаводится мужем.
И тут Эдвард не выдержал и поцеловал меня. Я ответила на его поцелуй, всё крепче прижимаясь к нему. Время для меня остановилось. Я чувствовала, что Эдвард говорит искренне, мое сердце трепетало в груди, как пойманная птица в клетке. И я поняла, что Каллен любит меня. Но выйти замуж за него. Это предложение застигло меня врасплох, заставило посмотреть на свою жизнь под другим углом, расставить заново приоритеты.
До встречи с Эдвардом в Сиэтле я не сомневалась, что закончу свое обучение, буду заниматься частной практикой, со временем встречу подходящего парня, создам семью. Эдвард Каллен был всего лишь голосом в моем плеере, который помогал мне в моих бедах, вселял надежду, помогал находить новые перспективы. Благодаря его музыке я не впадала в уныние, а смело шла вперед, преодолевая все трудности и преграды.
И вот теперь этот человек, который мне казался недосягаемым, и закрытым, ка китайская шкатулка с головоломкой, раскрылся передо мной, обнажил душу, поведал о всех демонах, что терзали его на протяжении жизни. Эдвард хочет, чтобы я прожила жизнь с ним, стала его второй половиной. Как бы мен не учили, что брак, прежде всего, договор, и каждодневная работа, благодаря которой приобретается определенный социальный статус, передо мной стоял пример моих родителей, которые безмерно любили друг друга, смотрели в одну сторону, делили боль и радость на двоих. Сможем ли мы с Эдвардом построить наш мир, в который не разрушат колючки истерик и болото рутинных проблем?
Я не знала ответа. Чувствуя, что совершенно потеряла ориентиры, и мне надо хорошо всё обдумать, я легонько отстранилась от Каллена и произнесла, как можно мягче: «Я подумаю, мне нужно побыть одной, пожалуйста, позволь мне это», - и, не дожидаясь ответных слов, пулей выскочила из кабинета.
Выбегая на улицу, я столкнулась с Джейкобом. Он крикнул: «Эй, Беллз, ты куда?» - но я не обратила на это внимания.
Я просто шла, куда глаза глядят, прокручивая вновь и вновь все моменты, проведенные рядом с Эдвардом. Я вспоминала наш первый поцелуй, как он подхватил меня на руки, когда я споткнулась, как подшучивал надо мной утром в отеле, как он вышел из темноты в моей комнате. Но особенно в моей памяти запечатлелся вчерашний разговор. Тогда мы слились с ним в один клубок обостренных чувств, переживаний, безграничного доверия.
В Эдварда Каллена я влюбилась безоговорочно после поцелуя, когда впервые ощутила его губ на своих губах, почувствовала вкус виски. Если бы можно было отмотать время назад, как на видеокассете пленку, то я ответила бы на его ласки, не стала бы вырываться. Возможно, тогда бы Эдвард избавился от своей вины. Я готова быть с ним, ездить по стране с гастролями, помогать в записи новых песен. Однако подобного Каллен мне не предлагал. Он предложил мне руку и сердце, без разъяснений того, что ожидает от жены.
Но выйти замуж – это так старомодно! Если пресса узнает, что Эдвард решил жениться, то моя жизнь превратиться в кошмар. Он за много лет привык к тому, что всегда находится на виду у посторонних людей, а я никогда не любила находиться в центре внимания. И что за жизнь нас ждет? У него будут вечные разъезды по стране, а я буду большую часть времени находиться в ожидании. И где мы будем жить? А моя учеба?
Погруженная в эти мысли, я не заметила, как оказалась на том самом утесе, куда мы приезжали с Джейком. Я остановилась на самом краю. Мои волосы трепал пронизывающий ветер. Зимний бушующий океан неспешно катил свои воды, разбивая их о подножие скалы. Небо было сплошь покрыто тяжелыми тучами. Я посмотрела вниз. В моей голове возникли строки:
«На краю обрыва, за которым вечность,
Ты стоишь один во власти странных грез…» Вдруг боковым зрением я уловила сбоку какое-то движение, мне показалось, что это был огонь. И, буквально через несколько секунд, я ощутила сильный толчок в спину. Земля ушла из-под моих ног, и я полетела в бездну. Единственное, что я успела сделать в последний миг своей жизни – закричать: «Эдвард!».
Источник: http://www.only-r.com/forum/33-355-1
