Творчество

Больше никогда. Глава 2.2
29.03.2024   18:26    
Начало главы...

«Девочка, ты должна использовать этот момент.
Не упускай его.
Отпусти эти сложные чувства,
И платить за это не придётся».

(Depeche Mode, Freelove)


Она помнила все встречи с ним. Все девять случайных встреч, все оттенки случайно брошенных фраз, странную смесь волнения, обиды, радости, злости, томления, ожидания и отторжения... Его колкости, то отдающиеся болью, то вызывающие стремление взять реванш. Его взгляды – долгие или быстрые, холодные или прожигающие насквозь, темные, как пугающая бездна или... темные, как ее смутные желания. Неожиданную близость его губ в тот единственный раз, когда налетела на него, споткнувшись. Попытку отдышаться в маленькой уборной и насмешливый взгляд в зеркале одной из девушек, Зейны. «Ты в прямом смысле запала на нашего Небесного лебедя». Она хотела уточнить, что «запасть» и «упасть» вещи разные, но эффектная индианка с улыбкой добавила: «Посчастливится, узнаешь». «Узнаю что? Как целуется?» Та не удержалась от смешка. «Очаровательная наивность. Как целуется, точно не узнаешь, потому что он ни с одной не целуется. Но все остальное делает так, что собственное имя забудешь. Правда, ты вряд ли в его вкусе, ему европейки и тайки по душе». Разговор был слишком откровенным, чтобы оставаться безразличной – но она еще не сознавала, почему.
Это было ее тайной, и лишь Файлин каким-то непонятным образом разгадала смущавшие девушку чувства. Обычно внимательная женщина молчала, но этим вечером все неожиданно изменилось. Застыв на пороге небольшой комнаты, отведенной для будущего приема «гостей» Кеуты, та некоторое время не говорила ни слова, глядя на свою любимицу, сидящую перед встроенным в стену прямоугольным зеркалом. Будуар, отделанный в красных и черных тонах, вмещал широкую кровать с балдахином, занимавшую почти все пространство, и расписанную в восточном стиле ширму, за которой скрывался вход в скромную уборную, узкий шкаф с нарядами и то самое зеркало в резной оправе.
- Файлин? Он... он не вернулся?
В ее глазах невольно отразился страх, и Файлин поняла, что речь идет о Бруно.
- Нет. Все назначено на завтрашний вечер. Сегодня никто тебя не потревожит.
Она чего-то не договаривала, чего-то важного – девушка понимала это.
- Никто?
- Не бойся. Я пришла, чтобы... спросить.
- О чем?
- Ты вольна поступить, как хочешь.
Файлин подошла ближе, садясь прямо на ковер рядом с Нум.
- Ты знаешь, что сегодня у тебя последняя ночь... свободы. А завтра...
- Не надо. Пожалуйста. – Девушка зажмурилась, будто пытаясь отогнать навязчивые образы. Прижалась спиной к стене. – Что ты собиралась спросить?
Пауза получилась долгой. Открыв глаза, Нум встретила смятенный взгляд подруги – и та, проглотив ком в горле, решилась:
- Я устроила тебе свидание.
- Свидание? Что ты имеешь ввиду?
- Нум... Мне трудно говорить об этом. Не пойми неправильно. Я забочусь о тебе, понимаешь? Даже если это покажется странным... диким... Но ведь тебя продадут завтра, твою девственность, твой первый раз. Да, гадко, но никуда ты не денешься, как и все здесь. Когда-то я сама прошла через это. Теперь все иначе, время милосердно, а человек привыкает ко всему. Только времени нужно много. Ты не хочешь слышать о завтра, но я хочу поговорить о сегодня. Потому что ты можешь выбрать.
- Выбрать... что?
- Ты можешь пройти через это с молодым, красивым... умелым. Схитрить и не достаться какому-нибудь старому извращенцу невинной.
- Ты имеешь ввиду... Нет, я не... Если откроется, то Бруно... – Она снова прикрыла глаза, и Файлин увидела слезы, скользнувшие по щекам. – Я ненавижу себя за это, но боюсь боли, очень боюсь. Они будут бить, будут... ты ведь понимаешь.
Девушка знала, почему у Файлин нет мизинца на правой ноге. Все здешние девушки знали это – ее непокорность и попытку неподчинения прихоти хозяина двенадцатилетней давности ставили в пример остальным.
- Никто ничего не поймет, это легко изобразить, - начала было Файлин, но потом замолчала, чувствуя внутреннюю панику Нум. И смягчилась, понимая, что та уже смирилась с тем, что ее ждет завтра. - Пожалуй, ты права. Тогда обойди главное.
- Но я...
- Бруно не узнает. Просто получи удовольствие.
- Удовольствие... от..?
- Нум, доверься мне. Знаю, тебя принуждали, учили на... Но мы тут грешим иначе – в удовольствие. На работе ты отключаешься, а так... позволяешь себе. Все, кроме поцелуев.
При слове «поцелуи» девушка вдруг отчетливо увидела парня, о котором недозволительно часто вспоминала против собственной воли. Слова Файлин долетали до нее словно издалека. Смысл их раскрылся не сразу...
- Он чертовски хорош. Я же видела, как вы друг на друга смотрите. – И, заметив замешательство на лице Нум, тихо сказала: - Ты и Вирийа.
Та чуть заметно вздрогнула от одного звука имени – так его называла только подруга.
- Глупость... Я не... не влюблена в него.
- Разве я это говорила?
Кровь прилила к щекам девушки, и она не нашлась, что сказать, опустив глаза. Файлин нежно погладила ее по волосам.
- Ты совсем юная. Мне действительно тебя жаль, Нум. В такие моменты я начинаю ненавидеть весь мир, а так нельзя, чтобы с ума не сойти. Ты должна жить там, расцветать, любить. Быть счастливой, рожать детей. Только оказалась здесь, на дне. Некому сбросить лестницу. Можно лишь отобрать у мужчин немного удовольствия, немного света для жизни. Я не советую тебе влюбляться в него, потому что ничем хорошим такое не закончится – пламя тлеет, чуть потрескивает, но может вспыхнуть, резко, ярко, понимаешь? Я советую лишь провести с ним эту ночь, пережить ее и запомнить.

Сумасшедший стук сердца отдавался в ушах, отмеряя каждый шаг на коротком, но таком длинном для нее пути по темному коридору к его комнате. Вдохнув поглубже, девушка едва слышно постучала, почти готовая к бегству – только было поздно, дверь распахнулась. Он стоял перед ней. Вирийа в темно-синих джинсах и белоснежной футболке – босой, растрепанный, невозможно красивый. Недоступный и надменный, как всегда.
- Надо же, не думал, что решишься.
Скользнув взглядом по ее лицу, он со скучающим видом добавил, распахивая дверь шире:
- Заходи.
И зачем она согласилась? Теперь он будет постоянно насмехаться над ней.
Уйти? Смириться? Довериться? «Он ни с одной не целуется. Но все остальное делает так, что собственное имя забудешь». Она уже забыла себя прежнюю и данное ей имя. Теперь хотела забыть о завтрашнем дне.
Они прошли в просторную, стильно обставленную комнату. Все здесь было в темно-бордовых и серебристо-серых тонах. Не смотря на затянутые шторы, пространство казалось светлым от расставленных повсюду горящих свечей. Он ждал ее. Ждал, но, похоже, совсем не волновался. Да и с чего бы? Он мужчина, ничего не теряет, ничем не рискует... Он неуязвим, в отличии от нее.
- Вина?
Она кивнула. Взяв бутылку с низкого стеклянного столика, он наполнил бокал почти до краев. Протянул ей. А она сразу выпила.
- О-го. Похоже, тебя мучает жажда. Или жар... – не без намека произнес он.
Она отвела взгляд, только боковым зрением видела, что сам он не взял в рот ни капли. Уселся на диван, закинув руки за голову – при этом выглядел таким спокойным, расслабленным, будто ленивый кот. И глаза его нагло и внимательно следили за жертвой.
- Кеута?
- Я не... это имя...
- Неважно, как тебя зовут. - Он чуть улыбнулся, потом поманил к себе легким движением пальцев. Длинных, гибких. Сердце ее почему-то зашлось, колени ослабели. - Я сниму твое напряжение, подойди.
Ноги ее едва слушались. Сама ситуация была непривычной для нее, слишком накаленной. Она опустилась на краешек дивана, не зная, как вести себя дальше, волнуясь все больше под изучающим взглядом. Что-то изменилось в нем, и это что-то будто выбило воздух из ее груди. Тот, кто раньше хотел уколоть, теперь открыто соблазнял, обезоруживая. И когда он потянул бретельку с ее плеча, от прикосновения пальцев к разгоряченной коже ее будто подшибло током. Что же с ней будет дальше?
- Сначала я, – в панике выпалила девушка.
- Как хочешь, Услада, - пожал он плечами, убирая руку. - Весь в твоем распоряжении.
Она соскользнула на пол, кинув под колени диванную подушку.
От его полуулыбки все дрожало в животе. Он хорошо играл свою роль. Внутреннее чутье подсказывало, что это лишь роль... Слишком много самоуверенного спокойствия. Слишком мало того Вирийи, которого она успела узнать. Того Вирийи, которого она хотела узнать, у которого хотела отобрать немного удовольствия, немного света для жизни и немного... совсем немного любви.
Она пыталась сыграть, как он. Стремилась показаться раскрепощенной и умелой, но еще не научилась прятать чувства. Окончательно оробев, неловко поцеловала его в шею, туда, где ощущался пульс. Ладони скользнули вниз, под плотную ткань, поглаживая сильную грудь, твердые мускулы пресса. В конце концов он помог ей, стянув футболку, и губы девушки прошлись по теплой загорелой коже, опустились ниже по животу, вдоль ровной, красивой дорожки волос. От него исходил какой-то волнующий, незнакомый запах, ассоциирующийся для нее с мужчиной. И, впервые в жизни, с желанием. С жаждой касаться и ласкать мужчину. Весь ее короткий опыт вызывал отвращение, но теперь он не повторялся – это было новое открытие. Узнавание собственной чувственности.
Только вот изобразить опытную куртизанку не получилось. Она убийственно долго копалась с тугой ширинкой, не имея понятия, какой эффект производит непрерывное движение ладони и усердная борьба с пуговицами непослушных пальцев. Не выдержав, он перехватил ее руку и, расстегивая джинсы, с хриплым смешком заметил:
- Если ты не против, я бы предпочел другой способ кончить.
Лицо ее предательски вспыхнуло, единственным спасением стал данный от рождения цвет кожи, скрывавший, насколько она смущена – и неважно, что это нелепо, неважно, что для него все привычно, буднично, что сама ситуация не подразумевает робких заминок и скромности... Он ничего не знал о ее девственности – хоть это лишь формальность, насмешка. Потому что невинность души давно отобрана и выброшена, смыта принудительными уроками на будущее, потом, спермой и оргазмическими воплями незнакомых, тяжело дышащих, обрюзгших мужчин.
- Ты так и будешь сидеть? – низкий насмешливый голос вернул ее к действительности. – Что делать, хоть знаешь?
Это она знала. Даже научилась отключать осязание и обоняние и в какой-то мере подавлять рвотный рефлекс. Думать о чем-то постороннем, закрывая глаза... А если повелевали их открыть, смотрела сквозь похотливый взгляд «хозяина» в темную бесконечность, словно все было абсурдным сном, который слишком мимолетен, чтобы помнить.
Теперь же, впервые, чувства ее не были отключены – наоборот, обострены.
У него было молодое, красивое, горячее тело, ее манил его запах, и когда дыхание Вирийи становилось рваным от наслаждения, собственное тело отзывалось нарастающим трепетом. Он не сквернословил, не вжимал ее голову себе в пах, вызывая тошноту, не орал, как Бруно, что всегда смешило ее до нервной внутренней истерики...
Он возбуждал ее. Невозможно, немыслимо, опасно. Ей было приятно доставлять ему удовольствие. Слишком приятно. Ее губы охватывали его плоть, впуская глубже, потом давали выскользнуть, и язык рисовал узоры вокруг чувствительной головки. И снова дальше, посасывая, слегка сжимая зубами, мягко массируя все чувствительные участки вокруг пальцами. Она избегала смотреть на него, но жадно ловила один низкий стон за другим, позволяя им проникнуть в мозг, под кожу, позволяя отозваться в самых сокровенных уголках тела. Когда же его ладонь неожиданно скользнула по ее волосам, спутывая их, сердцебиение участилось снова. И она приняла его оргазм, ощутила во рту его вкус... горько, сладко, порочно, до безумия эротично.
Дрожа изнутри, она подняла голову и поймала взгляд по-кошачьи прищуренных глаз. Его дыхание снова стало ровным, улыбка, грешная, неотразимая, тронула чувственные губы.
- А ты способная девочка.
Она не нашлась, что сказать, только сердце колотилось все отчаянней, и дрожь нарастала. Кончиками пальцев он коснулся ее щеки.
- Теперь моя очередь.
- Нет, я лучше... пойду, – пробормотала она, отчего-то испугавшись. Кожа покрылась мурашками.
- Мы ведь договорились, ты – мне, я – тебе. Я умею это делать, поверь.
Она с трудом сглотнула. Можно подумать, кто-то сомневался.

Неспешно, но настойчиво он притянул ее к себе. Избавил от миниатюрного рубинового топа и, спустив вниз чашечки бюстгальтера, коснулся грудей – одной, потом другой. Она прикрыла глаза и замерла, ощутив осторожные пальцы.
- Расслабься, – шепнул он, только, вопреки мягкому приказу, от одного тембра этого голоса что-то дернулось в низу живота, отбирая дыхание. Закрутилось спиралью, вызывая еще большее напряжение, пугающее и приятное. - Тебе понравится, Услада.
Жаркие волны пронеслись по всему ее телу, когда уверенная ладонь обхватила правую грудь, водя вверх-вниз, теребя, сжимая, в то время как губы сомкнулись на соске левой. Он чуть стиснул зубами, облизал – и голова пошла кругом. Кожу горячо царапала, оставляя уколы страсти, щетина его щек, нежно щекотали растрепанные пряди волос. Уложив на диван, он затянул ей юбку на талию и провел приоткрытым ртом вдоль кружевной резинки стрингов.
- Ненужный элемент гардероба. - Его голос, оставаясь спокойным, странно охрип.
Казалось, Вирийя все еще подтрунивает над ней, играет ту удобную для него роль, пряча за беззаботностью и насмешками нечто большее. Только глаза его не смеялись. Она видела его лицо в тот момент, когда он снял и отбросил на пол ее трусики. Когда, замерев над ней, полуобнаженной, какое-то время молча смотрел, не касаясь, заставляя чувствовать себя такой уязвимой. В неосознанной попытке прикрыться, она хотела свести ноги, но он не дал. Медленно спустился дорожкой поцелуев между ними, оставив на животе влажный след. Перехватил руки, ищущие хоть какой-то опоры, и переплел ее пальцы со своими.
Он ласкал ее долго, погружая в неизведанный мир чувственности, отбирая у прошлого и будущего, у других мужчин, которых она пока не знала, у поддельных страстей, что предстояло продать. Отбирая у отчаяния и страха, у сожалений и стыда – и она выгибалась ему навстречу, дрожа, всхлипывая, беспомощно стискивая коленями его плечи. Хотелось плакать, и смеяться, и говорить что-то несвязное, и неудержимо стонать. Это было первобытное наслаждение, жгучее и болезненное, слепящее, как вспышка. Оно пришло на смену изысканному плотскому удовольствию, что дарил умелый любовник, пришло, чтобы пронзить и исчезнуть, оставив необъяснимую грусть.
Тело будто плавилось изнутри, изнывало, желало большего. Не пустоты, а полноты...
Струйка пота текла по спине. Щекотно, сладко.

- Хочешь еще?
Она открыла глаза, и затуманенный взгляд встретился с его взглядом. Опьяненно шепнула:
- Да.
- И чего же ты хочешь? – Его губы, яркие, влажные, дрогнули в легкой улыбке.
В тот момент она запоздало поняла, что сказала двусмысленное «да» вместо «нет» или «спасибо».
- Пить.
Не поздно ли смущаться, когда они зашли так далеко? Но скрыть замешательство не получилось. Во рту у нее пересохло, лицо пылало... Он же, как ни в чем не бывало, произнес:
- Есть только вино, - и, взяв со стола бутылку, наполнил бокал.
Она сидела на диване, поджав под себя ноги и, глядя на бархатную обивку, цедила по глоточку вино. Трепетала, горела оттого, что он так близко – и больше всего боялась, что Вирийя это поймет. Вновь спустив юбку на бедра, прикрывая рукой обнаженные груди, которые все еще приятно ныли, она не знала, что он понимает больше, чем ей кажется. Что ее невинно-стыдливые жесты кажутся ему смешными и, одновременно, трогательными. Но еще больше не дает покоя вопрос – почему она не спешит уходить?
«Утоли этот зуд, пока не свел меня с ума», - сказал ему Сунан.
Он забрал у нее бокал с недопитым вином, поставил на край стола. Потом притянул Нум к себе на колени и, безошибочно угадав, чего малышка действительно хочет, стал дерзко и возбуждающе ласкать ее груди.
«Ты можешь выбрать», - сказала ей Файлин.
Нет, ты не можешь... Собирай манатки и беги со всех ног!
Но вместо этого она притянула его ближе, взъерошив пальцами густые волосы.
Оттолкни, поблагодари за приятно проведенное время, и...
Она задрожала всем телом и едва сдержала стон, когда он властно прижал ее раскрытые бедра к своим. Вверх, вниз... Безотчетные, ритмичные, недвусмысленные движения. Ее юбка была из тонкой эластичной ткани, потому изгибы и выпуклости влекущего мужского тела ощущались слишком отчетливо.
Ты должна уйти, должна...
- Пожалуйста, - шепнула она, но не добавила «отпусти».
Он поднял голову, посмотрев на нее. Она не могла видеть, как горят ее щеки, как призывно покраснели губы, какой страстью пылает взгляд. Зато видела его глаза – манящие, волнующие. Невозможно красивые, потемневшие от желания глаза.
Они долго смотрели друга на друга, а потом просто потянулись, как два магнита, губы к губам. Слились в неминуемом, неразрывном, бесконечном поцелуе. Предельно откровенном. В тот момент несказанное «отпусти» превратилось в «не отпускай».
Он жадно привлек ее к себе, продолжая целовать. Казалось, сердце сейчас остановится, но оно билось, как сумасшедшее, сильнее, сильнее, заглушая голос разума. Она растворялась в этом поцелуе, пробовала на вкус, изучая, упоительно исследуя его рот, и замирала от наслаждения, когда сотни горячих токов пронзали тело. Здравый смысл, терзания, страхи растворились в неутолимой жажде принадлежать только этому мужчине.
Познать его. Познать все впервые с ним.
Едва дыша, она чуть отстранилась и шепнула, заглянув ему в глаза:
- Хочу по-настоящему.
Ладонь опустилась за пояс его приспущенных джинсов, погладила между ног, и она осторожно провела подушечками пальцев вдоль упругого члена, прямо к основанию.
- Ты уверена? – прерывисто спросил он, удерживая ее руку. Казалось, воздух вибрирует в его груди.
- Да.
Его пальцы утонули в ее волосах, вынуждая склониться навстречу новому поцелую. Несдержанному, почти грубому... Он прикусил ее губу и чуть слышно простонал, отстраняясь. Развел ее бедра шире, побуждая раскрыться сильней, принять медленно. И тогда она почувствовала каждый сантиметр, каждую пульсирующую жилку его тугой горячей плоти. Каждый отголосок обжигающей, разрывающей и очищающей боли. Запрокинув голову, прикрыла глаза и две прозрачные слезинки сорвались с ресниц, стекая по вискам.
Сознание будто окутало туманом, и она ясно ощущала лишь сладковато-стальной, будто у крови, привкус собственного греха. Когда отдавалась ему с запретной, мучительной радостью. Когда он проникал в нее все несдержанней, все настойчивей, подчиняя и подчиняясь нарастающему ритму. Когда, скользя взглядом по его лицу, зачарованно смотрела, как подрагивают прикрытые веки, сжатые губы...
Он больше не мог терпеть. Не мог играть.
Это потрясло ее. И стыд ушел, и сожаления ушли – осталась лишь эйфория оттого, что она принадлежит ему. И боль была чем-то далеким, смешиваясь с его наслаждением, поднимая куда-то высоко-высоко...

Его бедра все еще вжимались в ее бедра, щетина продолжала жалить нежную кожу груди. Когда же с приглушенным стоном он вышел из нее, оставив ощущение потери и дискомфорта, она всхлипнула, почти беззвучно, не желая отпускать.
Их взгляды встретились, и она с трудом перевела дыхание. Такой чарующей, опаляющей была его красота. Особенно теперь, когда загорелая кожа блестела от пота, спутанные волосы липли ко лбу, а глаза были полны мягкости закатного солнца...
- Ты в порядке? Не больно? – Когда он говорил вот так, невнятно, прерывисто, будто со сна, сосредоточиться было трудно.
- Нет, - шепнула она. То, что он был у нее первым, останется ее тайной, единственной маленькой ложью, которая не повредит никому.
А сейчас надо замять внезапную неловкость. Выпить вина, как бы невзначай разлить остатки... чтобы следы, стекая между их телами, смешались с другими следами. Убежать в душ, прислониться к стене, включив воду, и там, в одиночестве, убедить себя, что ничего особенного не произошло. Не происходит и больше никогда не произойдет.
- Похоже, я был слишком... нетерпелив.
Чувствуя, как ускоряется пульс от единственного легкого прикосновения его пальцев к щеке, она взволнованно пробормотала:
- Все хорошо.
- Хорошо, правда?
Он убрал руку и чуть нахмурился, когда девушка потянулась за вином.
- Правда, я только хотела... – Едва пригубив напиток, она как-то умудрилась перевернуть бокал.
Он завороженно смотрел на яркие капли, скатывающиеся по ее идеальной коже. Вспыхивающие в пламени свечей гранатовые слезы...
- Извини, мне надо... на минутку... Где здесь ванная?
Пришлось сглотнуть ком в горле, чтобы снова обрести голос и самым обыденным тоном ответить на ее прозаичный вопрос:
- Справа по коридору.

Она стояла под теплыми ласкающими струями, тяжело дыша, борясь с опьянением, с истомой. Касаясь себя, вспоминала, как он касался ее. Закрыв глаза, переживала то же, что в те мгновения, крала их у памяти, замедляла, верила и не верила. То, что должно было вымереть, когда кто-то ломал ее, унижал, вынуждал... То, что невозможно позволить себе в этом порочном мире – так похожее на мечту, такое близкое к надежде... Этого не может быть, нет... Только это было, это оставалось даже сейчас – таким же реальным, как ее сердцебиение, как его дыхание на чувствительной коже...
Задрожав, она повернулась. Казалось, замерли все звуки. Есть ли воздух в легких? Есть ли сердце в груди? Словно вся жизнь застыла – и найти ее она могла лишь в глубине его взгляда.
В тот момент она испугалась того, что происходит. Того, к чему не была готова. Не потому, что тело еще не успело свыкнуться с недавней переменой, но потому, что еще миг – и пламя, о котором говорила ей Файлин, вспыхнет. Не будет дороги назад, не будет дороги вперед. Только пропасть.
Будто загипнотизированная, она смотрела на него, физически ощущая искры невидимого огня...
Вирийя вдавил во влажную от пара стену, обхватил ее лицо ладонями. Она прикрыла глаза, беспрекословно отдавая в его власть свои распахнутые губы. И его язык настойчиво проник внутрь, и все внутри тут же отозвалось, презрев страх. Его бедра слились с ее бедрами, руки скользнули вдоль тела, стали рисовать узоры чуть ниже талии, все откровенней, все интимней. Словно это было его право, словно он получил его, потому что...
- Это слишком, так ведь? - Он провел большим пальцем по ее губам, медленно, мягко.
- Не знаю, - едва слышно откликнулась она, крепче смыкая веки, под которыми горели незваные слезы.
- Я не должен так хотеть тебя.
- А я не могу хотеть тебя... не могу.
- Тогда оттолкни. Прогони меня.
Она посмотрела на него, не в силах справиться с внутренней дрожью.
Отобрать у мужчин немного удовольствия, немного света для жизни... Почему же ей так хотелось отдать? Жить мечтой, даже иллюзорной, лелеять надежду, пусть и ложную?
- Не сейчас... даже если больше никогда... только не сейчас.
Не потому что должна уступить, а потому что не в силах отказаться.
Он не отвел взгляда, заполняя ее. Казалось, все вокруг качается, вибрирует – или это внутри? Или это стук его сердца и шум дыхания отдаются в ней?
- Не плачь, Услада. Удовольствие должно быть простым.
Бесстрастный, прямолинейный Вирийя. Только ей в ту ночь посчастливилось узнать его беспощадную страсть и неуклюжую нежность.

***

Спасибо всем, кто читает мою историю. Надеюсь, продолжение не разочарует. Пишите о своих эмоциях, это самое важное, самое ценное...


Источник: http://www.only-r.com/forum/39-389-1
Мини-фанфики gulmarina gulmarina 1336 23
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...Мой отец говорил, что успех и неудача – обманчивы. Это лучший способ относиться к актерству, особенно, когда что-то из этого становится чрезмерным."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Вернер Херцог
Режиссеры
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!
3
Наш опрос       
Какой стиль Роберта Вам ближе?
1. Все
2. Кэжуал
3. Представительский
4. Хипстер
Всего ответов: 243
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 10
Гостей: 9
Пользователей: 1
kolomar


Изображение
Вверх