Творчество

Для нее осталось тайной, как из ее веселого, полного пикантных подробностей о жизни французской столицы рассказа, Михаил понял, ощутил присутствие третьего. Спрашивать она побоялась, побоялась каких-то откровений, к которым она не была готова. Он же, получив ответ, больше не возвращался к этой теме, как будто дверь закрыл. Плотно или нет — оставалось только догадываться.
Марк по-прежнему относился к ее появлению крайне скептически. Не желая вступать в конфликт с хозяином, он ничего против Ирины не высказал, лишь мимолетно заметил, что как только появляется даже призрачная надежда на успех, вокруг опять знакомые лица.
- Ты прав, - абсолютно серьезно согласился с ним Михаил, которые как раз перебирал утреннюю почту. - Приглядись к этому загадочному родственнику. Кажется, он был тогда и около замка де Ортес, и никто не мешал ему быть в заброшенном доме. О его существованию мы вообще не знали.
Раздраженному Марку пришлось только молча склонить голову, что он думал в этот момент, лучше было не озвучивать. Михаил тем временем достал очередной конверт:
- Ого! Приглашение на прием к княгине! Мне и моей супруге. Вот, что означает статус женатого человека. Только она переносит раут почти на конец месяца. Очередной приступ старческой хандры, наверное. В этом году она еще ни разу не умирала.
- Поздравляю, - сарказм Марка был непередаваем. - И если с вами там что-то случиться уже после того, как вы найдете то, что потеряло наше величество, все будут считать, что это месть ревнивой жены или ваша неудача на поединке, вызванном ревностью.
- В этом ты прав, - усмешка у Михаила получилась какая-то невеселая. - Ревность —хорошая причина объяснить то, что не поддается нормальному объяснению.
- А графиня в курсе ваших планов, или вы просто обыгрываете сложившуюся ситуацию? - Марка опять занесло. И он с опаской ждал очередного «Р-р-р». Но Михаил промолчал минуту, не поднимая глаз на слишком преданного ординарца и камердинера, а потом холодно отчеканил:
- Мы с графиней собираемся нанести визиты соседям и посетить несколько мелких приемов до раута у княгини, и я уверен, что твои услуги как камердинера мне не понадобятся. Так что пока можешь заняться делом — подготовь пути к быстрому отъезду на случай, если все пойдет не так. Помни, что в любом случае ты и Ирина возвращаетесь во Францию сразу. Что касается меня — обговорим позже, когда будет понятна общая схема действий.
- Мне бы не хотелось бы покидать вас на это время до раута, - попытался возразить обескураженный Марк.
- Уверяю тебя, камзол я в состоянии одеть и сам. В остальном услуги личного лакея не требуются. Прислуга вышколена, временный дворецкий работает прекрасно, можешь спокойно оставить меня без своего недремлющего ока ради более насущных дел.
Считая разговор оконченным, граф резко поднялся и ушел, оставив обиженно сопящего Марка переживать последствия своих неосторожных слов.
Ирина заметила, что Марка куда-то услали, но решила, что это из-за их секретов, а отнюдь не из-за нее. Знала, что Марк не слишком ее жалует, но никогда бы не поверила, что это послужит причиной его отсылки из дома, куда она переехала со своей горничной. Марк появлялся, докладывался графу и сразу исчезал, изредка задерживаясь на кухне, где теперь безраздельно хозяйничала Луиза. Черноокая веселая француженка явно понравилась суровому блондину.
Михаил и Ирина действительно много ездили с визитами и не проигнорировали ни одного полученного приглашения. Но даже через пару недель Михаилу было трудно привыкнуть к той супруге, которую он теперь видел каждый день. Светская красавица, для которой не были в новинку ни рауты, ни приемы, которая знала, как себя вести с людьми любого ранга, четко разграничивающую всего лишь шевалье и просто князя, и прекрасно знающую, с какой дамой стоит просто вежливо раскланяться, а с какой — не грех и перекинуться парой фраз о последних сплетнях.
- У тебя прекрасное воспитание, - то ли похвалил, то ли поставил в упрек Михаил супруге после очередного выезда. Ирина, расчесывающая волосы у зеркала, уже почти разоблаченная ко сну, удивленно оглянулась:
- Моя семья состоятельна, и я воспитывалась в одном из лучших пансионов. Ты хотел в жены простушку?
- Нет, конечно. Ты великолепная светская дама. Только я не знал, что и умению так изощренно кокетничать также учат в пансионах при монастырях.
- Бог тоже мужчина. Да и потом, я же должна соответствовать своему мужу, который слывет несравненным дамским угодником,не правда ли? - глаза цвета весенних незабудок лукаво блеснули, и Михаил рассмеялся. Острый язычок жены не знал пощады.
- О да, многие отметили нашу идеальную гармонию, - Михаил скинул камзол и подошел к жене, словесная пикировка явно грозила постепенно перетечь в любовную игру. Он прикоснулся губами к плечу Ирины, помогая снять сапфировый кулон, который соблазнительно поблескивал в вырезе расшитого халата под тонким полотном сорочки. Пока Ирина собирала волосы, он решил спрятать кулон в шкатулку с драгоценностями, но загляделся на одинокий золотистый завиток на изящной шее, и уронил всю шкатулку на пол. Стал собирать, укололся о булавку, опять все бросил, засунув палец в рот,- и неожиданно замер, когда у самых ног раскрылся неброский медальон с миниатюрой кареглазого молодого человека. Ирину, которая собиралась заплетать косу, привлек не столько шум, сколько неожиданно возникшая тишина. Медальон она увидела и узнала сразу, медленно выпустила из рук тяжелый узел волос, протянула руку, чтобы поднять украшение. Но Михаил оказался проворнее, да и потом ей с пуфика было тянутся неудобно и далеко, тогда как он практически стоял над этим шедевром живописи. Поднял, посмотрел пару минут на жизнерадостную чуть надменную улыбку, захлопнул крышечку, повертел медальон в руках:
- Честно говоря, я по натуре собственник и жутко ревнив. И будь мы с тобой в других условиях...
- Что бы было бы? - Ирина не поднимала глаза, но оправдываться не торопилась. Она не знала, как этот медальон попал в шкатулку. Вероятно Луиза, когда собирала вещи в дорогу, положила и его вместе с другими украшениями, вытащенными из ящичков секретера. Но это еще не повод, чтобы считать себя виноватой. Хотя от чувства неловкости было почти физически больно.
- Не знаю, - Михаил, не выдержав, со всей силы зашвырнул ненавистный медальон в открытое окно. А потом подошел и аккуратно закрыл створку, как будто боялся, что тот вернется обратно, как бумеранг. - Я никогда не представлял себя в роли мужа до нашей с тобой встречи, мне хватало недолгих связей. А теперь мне трудно представить себя свободным человеком.
- То есть, в других условиях ..._ тихо начала Ирина.
- То есть в других условиях я бы,...Не знаю! - он еле сдержал срывающееся с языка ругательство. Резко повернулся, в два шага преодолел расстояние до жены, сгреб ее в охапку, приподняв с пуфика, так, чтобы ее растерянные глаза оказались напротив его яростно пылающего взгляда:
- Я могу сейчас сказать все, что угодно, и сам Бог не знает, что будет правдой. Мы так стремительно оказались обвенчаны, что как-то глупо ждать обязательств или что-то обещать. Я ничего не могу предложить тебе, по крайней мере, на долгое время, и значит, не могу требовать этого от тебя. Но я хочу, чтобы каждый день, час, минуту, секунду, черт возьми, пока мы вместе, хочу, чтобы ты была только моей и телом, и душой, и мыслями, и даже мечтами, дьявол всех подери! - он говорил горячо и прерывисто, неотрывно глядя в голубые огромные глаза. Растерянность из них ушла, появились понимание и отклик. Она прижалась к его разгоряченному, напряженному телу, одной рукой крепко обняла за шею, а вторую ладошку положила на губы, заставляя замолчать. Он слегка прихватил тонкие пальчики зубами, придерживая жену на весу одной рукой, другой начал решительно срывать с ее плеч халат и сорочку. Она не сопротивлялась, хотя столь жаркий наскок немного испугал, он всегда до сего момента себя немного придерживал, приноравливаясь к ее желаниям и настроению.
У него закончились слова, а пламя, сжигающее изнутри, осталось. Через несколько минут Ирина осталась без одежды. Она никогда не стеснялась своего тела, но сейчас, чувствуя как его крепкие ладони держат ее за обнаженные ягодицы, властно раздвигая их, вспыхнула румянцем и покраснела почти до плеч. Он же не останавливался, ее жаркая стыдливость только еще больше распалила его.
На кровати в его спальне они провели ни одну страстную ночь, но эта стала особой. Он был неудержим и властен, она — покорна и чувственна. Всего лишь несколько часов назад она осознавала себя светской львицей и изощренной обольстительницей, а сейчас - испуганной неопытной девочкой. Когда муж уложил ее на кровать в весьма пикантной позе, так, что мог ласкать взглядом самые интимные уголки ее тела, она не стала укрываться от его глаз, послушно демонстрируя ему силу своего желания. Он разделся стремительно, опять заключил ее в свои объятия, и стал ласкать ее уже не только взглядом, но и губами, руками, языком. Он пил ее как изысканное вино, как будто хотел всю вобрать в себя, всю, до капельки. Она стонала, вскрикивала, впивалась в его плечи руками — то ли пытаясь прижать к себе, то ли оттолкнуть, - извивалась под его телом, а он же властвовал над ней безгранично.
Она не знала, что можно так долго балансировать на вершине яви и грез,она то впадала в страстное беспамятство, почти подбираясь к сияющим вершинам, то опять опускалась на грешную землю, до мелочей осознавая все самые порочные его действия. Она сладостно изгибалась навстречу его губам, которые терзали кончики ее набухшей груди, сходила с ума от бесстыдства его пальцев, когда они проникали глубоко между ног, лаская ее больше изнутри, чем снаружи , она почти вскрикивала от жаркого опьяняющего стыда, когда он ласкал ее между ягодиц, не стесняясь проникать чуть внутрь, и когда он наконец-то овладел ею полностью и безраздельно, она уже почти теряла связь с реальностью. Ей казалось, что она просто оторвалась от земли и парит в облаках, а когда нашла в себе силы приземлиться и открыть глаза, то уже было утро.
Ласковые и сильные руки мужа надежно обнимали ее даже во сне, и она не стала торопиться покидать его уютные объятия. Лежала тихо, поглаживая широкие плечи, перебирая черные локоны, потом провела пальцами по контуры расслабленных губ. Длинные ресницы затрепетали, улыбка сначала коснулась губ, потом заискрилась в синих глазах.
- Доброе утро, дорогая.
- Доброе утро, ненасытный, - она потянулась в его руках, поддразнивая обнаженностью и беззащитностью. Он приласкал легким прикосновением грудь, коснулся дорожки красных следов от ложбинки между упругими холмиками к низу живота. Она не услышала, поняла по движению его губ ревниво-собственническое: «Только моя». Почему-то не возмутилась. Черт возьми, это было безумно приятно, и не важно, что она когда-то говорила, отстаивая свое право на свободу и почти независимость. Покраснев от очередной смелой ласки мужа, она перевернулась на живот, уперлась локтями ему в грудь, посмотрела в глаза:
- Я вчера поняла из твоих слов, что впереди у тебя опять очередная авантюра? И скоро мне придется за тебя переживать?
- Если все пройдет нормально, то переживать не придется, - Михаил постарался выглядеть беззаботным. Да и на вопрос о сроках решил не отвечать. Не то, чтобы сомнения Марка оставили свой след, просто он был немного суеверный. А чтобы жена не зацикливалась на некоторых вопросах и не вводила в сомнения его, он постарался ее отвлечь другим способом, наслаждаясь том числе и ее смущением.
- Неужели тебе это нравится? - покраснев до кончиков волос, спросила она прерывистым шепотом, когда он развел ей бедра и приник губами к открывшейся подрагивающей нежной плоти.
- А тебе не нравится?- выражение его лица не вызывало сомнений в том, что он получает огромное удовольствие от происходящего.
- Мне неловко, хотя безумно приятно, - она уткнулась алым лицом в подушку, позволяя ему доставить ей столь непристойное удовольствие еще раз. Но сама еще стеснялась столь откровенно касаться его в интимных местах. Пусть ее глаза жадно оглядывали его нагое тело, пальцы не раз украдкой касались восставшее свидетельство его мужественности, но ласкать более смело что-то ей мешало.
Через два дня появился Марк, мрачно посмотрел на сияющего хозяина, сухо доложил, что все готово и ушел к Луизе на кухню. Там его встретили куда более дружелюбно. Только теперь Ирина заметила, что в отношениях между Михаилом и его преданным ординарцем явно возник напряг. Спрашивать не стала - вряд ли это касается ее.
А потом был великолепный прием у княгини, которого Михаил и Марк ждали столь долго. Там собрался почти весь город — в особняке княгини было достаточно места для всех сливок провинциального света. Михаил почти не на шаг не отходил от Ирины, но когда начались танцы , а графиня как обычно, пользовалась успехом, графу Монтевиро пришлось любоваться своей супругой издали. Он исчезал незаметно на некоторое время, но не стал ничего предпринимать, внутреннее чутье ему подсказывало, что не стоит торопить события. Сначала все уточнил, узнал, и проник в тайник княгини не на рауте, а попозже. Перед этим он отвез ничего не подозревающую жену домой и дождался, когда она крепко и спокойно заснет. Марк, разумеется его сопровождал. Крайне удивился, когда хозяин вернулся из особняка не только с кипой документов, но и украшениями.
- Вы думаете, что сработает версия об ограблении? - скептически спросил Марк.
- Твой пессимизм меня убивает, - Михаил вскочил в седло, и они поторопились скрыться в тени кривых переулков. - Меня больше напрягает, что нас никто не сопровождает. Не могу понять, чтобы это значило.
- Может, просто обманули бдительность? - немного легкомысленно пожал плечами блондин.
- Будем надеется.
Ирина встала рано, удивилась, что постель не хранила тепла Михаила, как бывало обычно, если даже муж вставал раньше. Пошла искать его по дому и нашла в библиотеке, он читал какие-то бумаги. Он поднял голову на звук открываемой двери, улыбнулся рассеянно. Выражение его глаз было таким странным, что Ирина застыла на пороге:
- Что-нибудь произошло?
- Да нет, все в порядке, - он дочитал какое-то старое письмо, отложил его в сторону. - Все в порядке. Теперь у меня на руках все, что хотел король. Можно ехать.
- Прекрасно. А почему ты тогда такой грустный? - она подошла к мужу, обхватила его голову руками, посмотрела в глаза. - Нам уже не угрожает опасность?
- Не знаю. Мне никто не помешал сделать то, что я не мог сделать почти год. Зато теперь я могу тебе сказать,...- он помолчал, собрался духом. - Короче, король искал письма, где он признавал наличие своего внебрачного ребенка. Он боялся, что они всплывут в самый неподходящий момент. Это оказались письма твоей матери, хотя и писала она под псевдонимом, поэтому он не знал, с кем он согрешил на празднике урожая в Испании. А ты его дочь.
- То есть ты хочешь сказать, что я — дочь французского короля?
- Именно. И соединившись с документальными свидетельствами, ты становишься страшным орудием в международной политике.
-Надеюсь, ты не подозреваешь меня в том, что это я преследовала тебя, чтобы быть первой, кто захватит эти документы?- Она отошла от стола, даже стараясь не смотреть на письма, хотя почерк матери узнала почти сразу.
- Нет, конечно, - быстрота, с которой ответил Михаил, внушила некоторое подозрение Ирине. Она внимательно посмотрела на мужа, постепенно о многом догадываясь:
- Ведь Марк подозревал меня с самого начала. Поэтому ты его и отослал из дома. А теперь, когда все благополучно завершилось, ты начинаешь склоняться к мысли что он был прав? И я тебя прибью или отравлю, не доезжая до границы?
- Если бы я в это верил, то не сказал бы тебе, что все свершилось. Сказал бы просто, что приходится возвращаться из-за невозможности выполнить приказ.
- Но я же не дура. Вдруг бы проверила.
Михаил поднялся из-за стола, догнал Ирину, которая уже направлялась к двери:
- Перестань обижаться, это глупо. Надо просто теперь решить, как нам ехать, когда и куда. По дороге обсудим, что делать дальше.
Она повернулась так резко, что легкий пеньюар вихрем взметнулся вокруг стройных ножек:
- Скажи честно, ты меня и сейчас в чем-то подозреваешь?
Михаил опустил глаза. Он умел, но не любил врать.
- У меня мелькнула такая мысль. Что ты знала о том, что я ищу. Но..
- Понятно. Теперь ты не знаешь, будут ли нас преследовать по дороге, или твой враг находится в твоей постели, так что ли получается?
- Ирина, - мука в его голосе была неподдельная. - Я ни в чем тебя не подозреваю, просто то, что никто не проявился вчера, очень напрягает, понимаешь?
- Понимаю, - Ирина помолчала. - А я знала, что мой отец неродной. И не боялась влюбится в сводного брата, хотя поговаривали, что он мне практически единокровный. И я тоже хотела найти бумаги, чтобы успокоить саму себя... Только не знала, что это связано с королевскими тайнами.
- Я очень надеюсь, что это не ты подстраивала покушения на нас? - криво усмехнулся Михаил.
- А если я? Просто ты мне понравился в постели, поэтому я решила тебя не убивать. А теперь подумаю. Может стоит.
- Ирина, не заводись. Давай спокойно оденемся, позавтракаем, все обсудим и будем собираться, - повторил в очередной раз Михаил, решив немного «затормозить на поворотах», поскольку открывшиеся тайны были слишком шокирующими.
- Ну уж нет. Ты можешь собираться, а я останусь. Чтобы тебя уже не мучили сомнения, - Ирина понимала, что ее заносит, но ничего поделать не могла. - Съездишь в свою Францию, доделаешь свои секретные дела, а я попозже приеду. Чтобы ты не ждал удара из-за спины. Или тут останусь. Например, вдовой графа Монтевиро.
Ирина ждала, что Михаил сейчас, как обычно, подхватит ее на руки, настоит на своем, но он сделал шаг назад, лицо чуть окаменело:
- Хорошо. Мы с Марком уедем сейчас. А вы можете чуть задержаться. Это, наверное, разумно.
- Счастливой дороги, муженек. Не сомневайся, Марк был во многом прав, - она выбежала из комнаты, и убежала к себе от души порыдать в подушку. А когда наплакалась, отошла от потрясения и смогла более-менее рассудительно мыслить, оказалось, что Михаил и Марк уехали, а расстроенная Луиза доедает последний завтрак. На столе в библиотеке было все все было чисто, догорали, потрескивая дрова в камине, на полке над ним — несколько бумаг, то ли забытых Михаилом, то ли оставленных за ненадобностью. И среди мужского почти аскетичного убранства ярким пятно выделялась инкрустированная шкатулка, стоящая на краю стола. Ирина, все еще всхлипывая, открыла ее — там лежали драгоценности княгини и письма ее матери. Первым желанием Ирины было кинуть все бумаги в камин, но она удержалась. Пока письма с ней, остается надежда, что Михаил остынет и вернется, или сейчас все выяснить, кто еще охотился за этими бумагами, и разработает удачный план. Господи, какая глупая ссора на пустом месте!
Михаил и Марк ехали почти налегке. Только карман плаща Михаила оттягивали бумаги, взятые у княгини, но никакого отношения к Ирине и королевской тайне не имеющие. Михаил был мрачен, Марк чувствовал себя не в своей тарелке. Вроде бы поведение Ирины и обстоятельства нахождения бумаг подтверждали его правоту, а с другой стороны — Марк вдруг резко разуверился в своем мнении. Но говорить сейчас об этом мрачному Михаилу он не стал. Только спросил осторожно:
- Вы уверены, что мы правильно делаем, оставляя их одних?
- Да, - Михаил , видимо, долго раздумывал над этим, поэтому ответил уверенно и сразу. - Если это не она, в чем я уверен, то тому, кто нас прошляпил, две женщины неинтересны. Он будет следить за нами.
- А если, все-таки она? Ведь теперь вы единственный, знающий тайну и пока без всякой страховки, только если я..., - Марк сам уже не был в этом уверен, но он должен был спросить Михаила. Слишком много было совпадений. Но и этот вопрос офицер по особым поручениям французского короля для себя уже выяснил:
- Я предпочитаю умереть блаженный дураком, чем сомневаться в человеке, который мне дорог. Нам надо просто отвести от дома опасность. Надеюсь, она достаточно обиделась, чтобы собрать вещи и уехать.
- Вы бы могли ей об этом сказать, в таком случае, - недоумевающе пожал плечами Марк. - И не обижать.
- Ну разумеется, и в результате мы бы сейчас ехали все вместе, - насмешливо прокомментировал его хозяин, хотя в голосе явно послышались и раздражение, и грусть. - Ни одна женщина не сделает то, о чем ее просят, если она чувствует угрозу для близкого ей человека.
Марк искоса посмотрел на сосредоточенное лицо Михаила и неожиданно понял, что этот решительный, порой отважный до безрассудства мужчина просто испугался открыть свои планы милой девочке. Не потому, что опасался, что та не послушает его, а потому, что ужасно переживал, что она безропотно согласится с ним. Это могло быть вызвано как равнодушием (волшебная интимная близость порой не означает любовь), так и подтверждением всех самый страшных подозрений. А это для него было более страшно, чем любая угроза.
- Боже, какая встреча! А где ваша очаровательная супруга? - Михаил и Марк оглянулись, их догонял родственник Ирины, маркиз де Шатонэ. - Я собирался к вам перед отъездом. Пришло письмо, что дядюшка очень плох.
- Графиня уехала вперед еще утром, - вежливо улыбнулся Михаил. Марк едва не поперхнулся от столь наглого вранья. Неужели хозяин столь дорожил своей женой, что врет даже родственникам? Он узнавал про этого типа — ничего особенно не выяснил, так, мелкая сошка.
- Тогда разрешите, я проеду немного с вами, вдруг мы ее быстро догоним, мне бы хотелось повидаться перед отъездом.
- Пожалуйста, - пожал плечами Михаил. Он незаметно оглянулся вокруг, но на дороге были только они трое.
Он опять погрузился в свои мысли, не обращая внимание на бесконечное щебетание маркиза и очнулся только тогда, когда тот воскликнул:
- Боже, это разбойники!
Они как раз въезжали в небольшую рощицу, когда из-за кустов на них кинулись люди в масках. Михаил выхватил шпагу, Марк - пистолет, но силы были неравны. Первым пал Марк, получивший подлый удар сзади по голове. Он мешком свалился с лошади и остался недвижно лежать на земле. Михаил же держался дольше, но, хотя он был прекрасным фехтовальщиком, противников было слишком много, да и истеричный маркиз мешался, мельтеша со шпагой прямо между ним и нападающими. Неудачный выпад, шпага противника достигла цели, и граф, от боли на несколько мгновений потеряв сознание, упал на землю. Нападавшие не отступили, начав его избивать, но были остановлены властным окриком:
- Остановитесь, придурки, мне он нужен живым.
Маркиз спешился, подошел к распростертому на земле Михаилу, провел кончиком шпаги по шее, преднамеренно оставляя уродливый кровавый след, подхватил цепочку, видневшуюся под распахнутым воротом сорочки, дернул — цепочка с медальоном порвалась и упала рядом с телом графа.
- Посмотрим, клюнет ли на эту приманку кто-нибудь. Типа графини. Свяжите его и в замок.
Михаил, пришедший в себя , когда маркиз безжалостно срывал с него медальон, попытался сопротивляться, но не преуспел, хотя трещины в ребрах заработал точно.
Ирина не находила себе места. Прошло почти два дня. От мужа не было ни слуха, ни духа. Он, конечно, мог обидеться, мог ее подозревать, мог все что угодно. Но он не мог одного: он не мог ее бросить. В этом она была уверена. А вдруг он намеренно провоцировал ее? Просто не хотел, чтобы она последовала за ним, а дал ей возможность спокойно уехать? Сыграл в благородство? Ну, если так, то она уедет, но когда , наконец, с ним встретится, мало ему не покажется. Дав распоряжение Луизы собирать только самые необходимые вещи, она стала думать, как лучше спрятать эту дурацкую шкатулку. Чтоб было потом, о чем поговорить с папочкой. Ее размышления прервал отчаянный крик Луизы.
Ирина выскочила из комнаты, и охнув, зажала рот рукой: в дверях дома стоял Марк. Его светлые волосы слиплись от крови, он еле держался на ногах, и, если бы не Луиза , он бы рухнул прямо у порога.
На безмолвный вопрос в глазах Ирины он беспомощно пожал плечами и протянул ей медальон с разорванной цепочкой — в золотых звеньях запеклась кровь.
- Кто? - ее голос звучал глухо
- Ваш родственник, маркиз.
- Значит, он увез его в ваш замок. Надо ехать туда, - затараторила Луиза, помогая Марку сесть на стул, и занявшись его раной
- Лучше срочно уехать подальше отсюда, - мрачно сказал тот, морщась от боли и не глядя на застывшую Ирину. - А потом уже вернуться на помощь графу.
- Да, хороша спасательная команда. Истеричка, беременная и раненный, - Ирина говорила отстранено, сжимая в руках медальон, не замечая, что теперь у нее все пальцы в следах крови. - Скажите, Марк, он вез с собой какие-то бумаги?
- Вез. Но вы сами знаете, что не те, - Марк закрыл глаза и откинулся на стену, когда Луиза побежала за водой, мазями и бинтами.
- Знаю.
- Шкатулку надо отсюда увезти. Он ведь могут нагрянуть сюда, не добившись ничего от графа.
- Но ведь они не знают, что он искал? - оцепенение с Ирины постепенно сходило, а предположение Марка, что от Михаила требуют ответа совсем не дипломатическими способами, ее еще больше подстегнуло. - Мы уедем отсюда. И поедем туда. Но не одни.
Теперь уже две пары глаз уставилось на нее с недоумением.
Ирина же тем временем решительно вышла на крыльцо, вызвала к себе кучера и распорядилась:
- Немедленно езжайте к полковнику королевской армии, маркизу де Грасси. У меня есть дело государственной важности.
- Вы с ума сошли! - если бы было возможно, Марк побледнел бы сильнее. Но от потери крови он и так сливался со стеной и был слаб, как новорожденный котенок. Луиза, перестав бинтовать, во все глаза смотрела на хозяйку, не понимая, что та затеяла. Ирина же не удосужилась ничего объяснить. Она ушла в библиотеку и через некоторое время вышла оттуда со шкатулкой, которую поставила рядом с собой.
Марк попытался вмешаться, но Ирина непреклонно посмотрела на него:
- Будет так, как скажу я. И отсюда с этой шкатулкой не выйдет никто, пока не приедет полковник. А если вы будете мешать, я прикажу вас просто связать и отправить в подвал. И даже Луиза вас не спасет. Будет ухаживать за раненным в уютном подземелье.
Маркиза пришлось подождать,он приехал только под утро. Марка Луиза уже давно увела в постель, поэтому встречала полковника одна Ирина. Она вскочила при появлении гостя, приехавшего в сопровождении двух солдат, выдохнула:
- Наконец-то господа! Я чуть не умерла от страха!

---

Источник: http://www.only-r.com/forum/36-369-195893-9-1

---