Самолет хорошо тряхнуло, когда шасси пытались коснуться мокрого полотна посадочной полосы. Славный город Сиэтл встретил нас проливным дождем, лившимся Ниагарским водопадом с низких, серых небес.
Я лениво открыл глаза и посмотрел на стюардессу: юбка покороче, вырез поглубже, призывная улыбка, вожделение в глазах. Лечу первым классом, не трудно догадаться! Авиакомпания предоставит любую услугу клиенту, особенно такому известному.
- Всего доброго, мистер Каллен, – девица на прощание призывно сверкнула глазами.
Ха, детка, ничего не выйдет! От таких, как ты я устал еще лет десять назад. Надвинув на лоб черную шапку, и нацепив солнцезащитные очки (и плевать, что на улице дождь стоит пеленой!), я двинулся к трапу. Сзади меня хвостом потащилась моя банда. Молодые пацаны с гитарами, облачённые во всё чёрное. Ну да, конечно. А как еще должны выглядеть герои хеви-металл?! Да эти сосунки наверняка гитары взяли изначально для того, что бы девчонок кадрить. Это уже потом понеслось: любовь к музыке, драйв на сцене, профессионализм, в конце концов.
Свою новую команду я набрал просто так, не глядя, с улицы, особо не надеясь на успех. Деваться было некуда: раз уж ушел, то надо доказать бывшим верным врагам и коллегам по группе, что не ставлю на себе крест.
Джеймс, ритм-гитара. Я увидел этого парня на станции метро в Детройте, когда он играл мою песню. Перед ним лежал открытый футляр от гитары, на дне блестели несколько центов. Я постоял, послушал, оценил уровень игры, лениво бросил двадцать баксов, не забыв о визитке. На следующий день он ко мне притащился в отель. А, ну, как же! Сам Каллен позвал. Сейчас у чувака крышу рвет от славы и визжащих девок. Ну, ничего вылечим. А если нет, то… Еще один прогул, или концерт в нетрезвом виде - вернется в метро, на прежнее место, к разрисованной граффити стене и грязному асфальту.
Джейкоб, соло-гитара. Этот качок-переросток с улыбкой в тридцать два зуба подошел ко мне в каком-то клубе пару лет назад, и сказал, что если мне, вдруг, понадобится гитарист, то я могу на него рассчитывать. Хитро-хитро, друг мой! Действительно, ты прав и я позвонил тебе.
Лоран, ударник. Непонятный молчаливый тип с дредами. Я его знаю сто лет, и когда я оказался в полной заднице, он сразу же примчался ко мне на помощь. Ничем особым он не выделяется, зато знает свое дело отменно. Еще никогда не доставлял мне проблем.
И, наконец, Джаспер, бас-гитара. Мой племянник - сын беспутного братца Карлайла и его жены Эсми. С этим пареньком у меня особые отношения. По сути своей он не особо разговорчив, но от всей души любит эту чертову музыку. С какой же самоотдачей он играет! Нет, таких, как Джаспер, больше не будет. Штучный товар. Ему уже двадцать один год. Как летит время! Кажется, недавно мы с Карлайлом встречали Эсми из роддома.
Вот, кстати, и она: наш добрый ангел, костюмер, режиссер и просто хороший человек. Уже черт знает сколько времени она с нами в постоянных разъездах. Сначала со мной и Карлайлом в «AryZona», теперь и в «CullenSband».
«CullenSband». Тупое название, да кто ж спорит?!
«Ты теперь, Каллен, товар и только на это имя народ откликнется», - заявил мне братец, когда я принял решение создавать сольный проект.
Почему я ушел из «AryZona»? Всё очень просто, даже банально: устал. И это самый честный ответ, не смотря на те сказки, которые до сих пор сочиняет пресса. Музыканты – народ сложный, капризный с той самой, пресловутой «тонкой душевной организацией». Каждый считает себя гениальным композитором, вокалистом, автором текстов. Вот и мы, после семнадцати лет совместных гастролей, гостиничных дебошей и тисканья визжащих поклонниц, попросту устали друг от друга.
Да и парни от меня хотели невозможного. Если бы я согласился петь треш со своим тенором в две октавы, то через полгода был бы немым калекой. Да и песни про чертей, зомби, пришельцев изрядно меня достали. Теперь вот так и существуем: от меня толпа требует их боевиков, от них - моих баллад.
В аэропорту слишком многолюдно. Не удастся проскользнуть незамеченными. Нас сразу же заприметили визжащие малолетние фанатки, вооруженные плакатами, выскакивающие из трусов при одном толкло взгляде в сторону героев сцены, да пацаны переходного возраста в майках с физиономиями участников группы.
Черт! Меня от этого всего тошнит. Я старше всего этого сборища молодняка в два раза. Хотя выгляжу в свои почти сорок – на тридцать, а мой братец Карлайл в сорок с небольшим – на тридцать пять. Генетика, мать её! Всю эту хрень смог бы объяснить Карлайл, если все-таки стал врачом, а не бросил колледж ради хеви, да еще сманил своего младшего брата на это поприще разврата и порока. Наши предки так нас и не простили. До сих пор считают нас порочащими их доброе имя отпрысками.
Откуда-то налетели папарацци, я закрылся рукой, оттолкнул стервятника, игнорируя вопросы и вспышки фотокамер, отыскал в толпе встречающую сторону. Впереди меня протиснулся Эммет, мой тур-менеджер. Обычно я не вожу дружбу со своими служащими, но этот здоровяк определенно располагает к общению. У нас даже есть шутка, что Эмм получает двойное жалование, как менеджер, и как телохранитель.
Ага, вот и встреча. Впереди ограждения стояла девчонка небольшого роста и держала табличку с надписью «CullenSband».
- Добрый день, я Элис, - представилась она, рассматривая нас безумно бегающими глазами. - Пройдемте, нас ждет автобус. Желаете проехать в отель или сразу в концертный зал?
- В концертный зал, времени мало, отыграем – и тогда уже отдых, – распорядился Эммет.
Ну что сказать? Парень – профессионал.
Мы направились вслед за девчонкой, а Эммет остался руководить доставкой оборудования. Я еще помню те времена, когда из оборудования у меня была только моя верная подружка-гитара, и больше ничего. Тогда я был предельно счастлив…
- Мистер Каллен, Мистер Каллен, - пробился сквозь сдерживающие турникеты и охрану службы безопасности аэропорта один журналюга. - Как вы прокомментируете заявление вашей бывшей жены, что вы потратили около полумиллиона на лечение от наркотической зависимости?
Черт, ах, ты сучка, Таня! Ну, почему ты не оставишь меня в покое и после девяти лет развода не перестанешь выкачивать из меня деньги?! Хочешь войны? Получай!
- Бывшей миссис Каллен не дает покоя слава Кортни Лав, и к ее величайшему сожалению, в отличии от Курта Кобейна, я все еще жив. Все, спасибо и освободите, проход, - я толкнул стервятника, заслонился от вспышек камер, закрывая лицо рукой. Журналист пытался протестовать, продолжал сыпать вопросами, но я его уже не слушал.
Наркотическая зависимость - еще один миф, который неразрывно связан со мной. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Чушь, в которую готовы верить скучающие домохозяйки и их детишки, готовые к подростковому бунту. Баловался я только травкой, и то в старшей школе. А вот сигарета и стакан виски какое-то время были моими верными спутниками, но и они не стали приносить мне удовольствия. Что же касается секса, то от беспорядочной смены партнерш я устал уже очень давно. Призывные взгляды и голые коленки учениц старшей школы и младших курсов колледжа, действовали на меня, как рвотное зелье. Вот ведь черт! Ну как же я устал…
***
Дорога заняла примерно час. Я успел рассмотреть унылые улицы дождливого города, прокрутить мысленно тексты песен. Всё, как всегда. Города смешались в один глобальный мегаполис, которые не различаются по своей сути, утратили названия. Одни и те же лица в концертном зале, тот же звук на сцене. Рабочая рутина, укравшая у меня драйв и удовольствие от выступлений.
Зайдя в гримерку, я обнаружил стандартный набор: на столе стояла вода, закуска и пиво. Опять, однообразие. Но сейчас я заметил рядом со столом девчонку, увлеченную своим занятием – она расставляла пластиковые стаканы, слушала музыку в плеере, тихо мурлыкала себе под нос.
И вот она повернулась ко мне лицом. Свет дневной иссяк. Небеса обрушились на землю. Моя душа заскулила побитой собакой. Невероятно, непостижимо… Этого не может быть! На меня смотрели темные глаза Иззи! Той самой Иззи, что я любил, больше, чем эту чертову жизнь, и похоронил с ней свое сердце и душу.
Девушка что-то говорила, но я не слышал ее. Я смотрел в ее глаза, и прошлое давило на меня с тяжестью в сто тонн. Все те чувства, что я сжег когда-то, упали на меня, придавили, смели лавиной все барьеры, и я захлебнулся ними, словно водой. Я чувствовал боль, страх, отчаяние, вину. Весь этот невыносимый коктейль страдания просто парализовал меня, заставил вновь пройти сто кругов ада здесь, на грешной земле.
«Я здесь, где стынет свет и покой,
Я снова здесь, я слышу имя твое,
Из вечности лет летит забытый голос,
Чтобы упасть с небес холодным огнем…»
Песня пронеслась вихрем, вытеснив все мысли. Опять я вспоминал ту, единственную. Смотрел в ее глаза, жаждал сказать, что безумно виноват перед ней, хочу всё исправить. Вновь я вижу ее, но не во снах, проносящихся по ночам темной, удушливой волной. Изабелла стоит предо мной, живая, молодая, красивая, а я… Как тот пень, застыл, не могу сделать даже шага вперед, не могу пошевелиться, не смею прикоснуться к видению, не верю, что имею права. Я виноват, прости…
И вдруг наваждение ушло, развеялось, словно дым. Я еще раз посмотрел на девчонку. Черты лица стали более плавными, губы - полными, волосы - каштановыми, а глаза – шоколадными. Она не была точной копией Иззи, но очень, очень похожа. Девушка одета в рваные джинсы, ботинки с заклепками и майку с гитарой. Все то, что любила Изабелла.
На майке висит бейдж с надписью «Белла». Она улыбнулась, и я заметил вишневый блеск на губах. В голове сразу же мелькнула мысль: «Каковы эти губы на вкус, без краски?» Так, стоп, Эдвард! А ну возьми себя в руки, аскет хренов. Ты же ей практически в отцы годишься. Сколько ей лет? Восемнадцать?
А вот Джейкоб Блек не терял времени даром. Подхватил девчонку на руки, и та запищала, но вцепилась в парня мертвой хваткой. Мне немедленно захотелось пришибить щенка. Что он творит?! Как он смеет хватать своими ручищами это неземное совершенство? И почему эта девушка, взбудоражившая все мои, казалось бы, забытые чувства, ведет себя, словно обычная пустоголовая фанатка?
Вопросы роились в моей голове, и я не сразу вернулся в реальность.
- Господа, - вещал Джейк, - позвольте представить вам Беллу, подружку моего детства. Мы росли с ней вместе в Форксе, она частый гость в нашей резервации.
- Джейк! - Белла возмущенно смотрела на него: - Ты же должен работать адвокатом на Аляске?
- Ага, - гоготнул Джейкоб, - это отмазка для моего старика Билли. На самом деле я тусуюсь с бледнолицыми и жарю рок!
- Добрый день, - сказала девушка хорошо поставленным голосом, выбравшись из объятий индейца, - обратите внимание на бейдж. Там написано: «Белла». Именно так меня зовут. Мы будем с вами работать эти два дня, и мне хотелось бы избежать не понимания. Чтобы вы не забывали, как меня зовут - на мне бейдж. Все просто. Возникнут вопросы, обращайтесь.
- Да ладно, детка, расслабься, - подал голос Джеймс. – У меня к тебе вопрос: хочешь со мной расслабиться, принцесса-недотрога?
Где этот ублюдок успел набраться перед концертом, оставалось загадкой. Придушу! Мне сразу же захотелось от всей души вмазать ему по физиономии, чтобы даже не думал о Белле так, как он привык думать о своих малолетних фанатках.
- Во избежание подобного, - Белла холодно посмотрела на него, - я и надела бейдж. Никаких малышек, деток и прочего. Я на это не ведусь. Развлекаться с вами не входит в мои обязанности. Я – промоутер. Помогаю вам за сценой. Развлечения - караулят у выхода, кричат и просят автограф.
Девушка сказала это, глядя в лицо Джеймсу, развернулась и вышла из гримёрки. Сначала повисла тишина. Но потом раздался громкий смех. Парни оценили момент. Джеймса поставила на место девчонка. Молодец, малышка! Так его! Отлично сделала нашего зарвавшегося «звездуна». Но, ты уж прости, Белла, но для меня ты будешь малышкой…
В дверях гримерки показался Эммет. Он хмуро рассматривал нас, пытаясь понять, в состоянии мы сегодня работать или опять завалим всё к чертям.
- Так, - сказал он весьма деловым тоном, - пятнадцатиминутный саунд-чек и запускаем народ. Поторапливаемся.
Парни потащились на сцену, забрав инструменты, а я стоял и тупо смотрел на себя в зеркало. Отражение криво мне улыбалось. Из зазеркалья на меня таращился незнакомый чувак с рыжей двухдневной щетиной и залегшими темными кругами вокруг глаз. Сейчас, как никогда, я был похож на зомби, из небезызвестной своей песни.
Вот, черт! Надо идти на сцену, сейчас фанаты разнесут по кирпичикам концертный зал. Я слышал рев толпы. Уже даже представил орущих девчонок, скачущих в одних лифчиках и размахивающих майками. Черт! Я уже не чувствую того, что было когда-то. Той эйфории, что захватывала меня и несла, как на крыльях.
Раз, два, три. Все, сукин сын, пошел! Нацепил свою чертову харизматичность, о которой так любят трещать фанатки, и вперед!
Резким движением я распахнул дверь и пошел по узкому темному коридору, который вывел меня к кулисам.
Возле бархатной портьеры стояла Белла с бутылкой воды и смотрела на меня темными глазищами, которые казались бездонными колодцами, на дне которых можно увидеть отражение луны. Невольно залюбовавшись девушкой, чуть было не забыл, где нахожусь, и почему Эммет хлопает меня по плечу, поторапливает.
Я сдержанно кивнул менеджеру, криво усмехнулся Белле и подмигнул. Она смутилась, покраснела. Ох, да у нее даже кончики ушей порозовели. Очень мило, малышка, надо будет так делать чаще. Очень уж у тебя заманчивый вид.
Так, всё, вперед. Микрофон включен. Тексты вроде бы помню. Толпа в зале скандировала «Каллен!». Зрители готовы разорвать нас на части, охрана сдерживала толпу, не пускала на сцену экзальтированных школьниц. Ревели гитары, стучали барабаны, ребята на сцене впали в транс.
Я выскочил под нестерпимо яркий свет софитов, бьющий в глаза, и запел:
«Ты брошен вниз силой судьбы,
Ты унижен и раздавлен.
Время забыть, то кем ты был,
Но помнить, то кем стал…» Толпа вознесла меня на пьедестал богов, но так, же скоро и сбросит. Появятся новые кумиры, уведут за собой визжащих девчонок. Скоро они будут грезить о них во снах, томно стонать другие имена, занимаясь сексом со своими парнями. А мои молодые дураки, решившие добиться славы, пускай наслаждаются эйфорией. Пока могут.
Источник: http://www.only-r.com/forum/33-355-1
