Творчество

Эдвард Каллен 

Туман. Кругом меня был сплошной туман. Я не понимал где я. Я не мог сообразить, как я вообще тут оказался. Откуда-то издалека послышался звонкий голос. Резко обернувшись, я понял, что смотрю в смеющееся лицо бывшей жены. Склонив голову на одно плечо, Джессика протягивала ко мне руку с ярко-алым маникюром. 

— Ну же, Эдвард, пойдем со мной. 

Я улыбнулся, делая маленький шаг в ее сторону. 

— Иди ко мне… 

Как загипнотизированный я смотрел в ее глаза, с каждой секундой становясь все ближе. В следующий миг, когда я прикоснулся кончиками пальцев к ее руке, за моей спиной раздался детский крик. 

— Нет, Эдварда… не ходи… 

Лицо Джессики нахмурилось, я же резко обернувшись, увидел бегущую в мою сторону сестру. 

— Лиззи… 

Она остановилась в паре шагов от меня, и замотала головой. 

— Нет, Эдвард, не надо… пойдем со мной. 

Она приветливо улыбнулась, после чего покружившись на месте, стала танцующими движениями удаляться от меня. 

— Лиззи… 

Я сделал шаг к ней. 

— Я твоя жена, Эдварда, — мой локоть обхватили цепкие пальчики Джессики. 
— Она плохая... не ходи с ней, Эдвард, — повторяла Лиззи, с каждым движением удаляясь от меня. 

Я сделал в сторону шаг, потом еще пару. Рука Джессики упала вдоль тела, глаза сверкнули. 

— Эдвард, — гневно начала она. 
— Эдвард, пойдем со мной… она плохая… плохая… — звонкий голос Лиззи с каждый словом все удалялся от меня. 

Не колеблясь больше не секунды, я пошел за ней. Сквозь туман, я не мог ее видеть, но она будто направляла меня, постоянно зовя за собой. 

В спину летели гневные крики Джессики. Я слышал, как она бежала за мной. 

— Эдвард, вернись, мы всегда будем вместе… я обещаю… 
— Эдвард, пойдем со мной, скорей… 

Мои шаги ускорились, и я даже сам не заметил, как уже бежал за сестрой. 

— Вернись, Эдвард…. 
— Она плохая…. Не ходи…. 
— Я твоя жена… Эдвард…. 
— Пойдем, я тебе кое-что покажу…. 

Яркий свет ослепил меня, даже пришлось зажмуриться. Открыв глаза, я сообразил, что туман больше не окутывает меня. Приспособившись к свету, я понял, что стою на краю поляны. Лиззи продолжала танцевать вокруг своей оси. 

— Со мной, — смеялась она, — пойдем со мной, Эдвард. 
— Я твоя жена, Эдвард. 

Обернувшись, я увидел, что Джессика стоит прямо за моей спиной, в полном мраке, туман окутывал ее. 

— Я люблю тебя, Эдвард, — она вновь протянула ко мне руку, — верь мне… 

И снова что-то дернуло меня в ее сторону, но мой шаг прервал громкий вскрик сестры. Обернувшись, я видел, как она стоит на середине поляны, которая утопала в ярко-желтых одуванчиках. Когда она вновь закрутилась вокруг себя, я увидел ее. В центре поляны сидела Белла. Она, смеясь, подпевала Элизабет, плетя венок из цветов. 

— Иди к нам, Эдвард, — рассмеялась сестра. 

Улыбнувшись, я сделал шаг в их сторону. 

— Я твоя жена, Эдвард, — и снова Джессика стала звать меня. 

Шаг за шагом я приближался к ним, и с каждым мгновеньем, маленькая фигурка сестры как будто таяла. 

— Лиззи… 
— Эдвард, вернись… 
— Джессика — плохая, — буркнула сестра, — Белла – хорошая. 
— Эдвард, — голос Беллы присоединился к их спору. 
— Эдвард, вернись, ты мой муж. 

Я смотрел, как Элизабет улыбаясь, продолжает танцевать, но с каждым витком вокруг себя, она исчезала. 

— Лиззи… 
— Белла – хорошая… хорошая… хорошая. 

Она все время это повторяла, и в тот миг, когда образ сестры совсем исчез, Белла подняла на меня глаза и обворожительно улыбнулась. Она протянула ко мне руку, и я автоматически опустился рядом с ней. 

— Я твоя жена, — голос Джессики становился все тише, — вернись… я нужна тебе. 

Белла молча, опустила на мою голову сплетенный венок из ярко-желтых одуванчиков. После чего теплая ладонь легла на мою щеку. 

— Где же ты так долго был? – проворковала она. 

Я смотрел в сияющие шоколадные глаза, когда поляну вновь оглушил крик Джессики. 

— Нет… Эдвард, вернись… 

Прислонившись своим лбом ко лбу Беллы, я улыбнулся. 

— Искал тебя… так долго… искал…. 

Как только слова сорвались с моих губ, я услышал радостный смех сестры. 

— Она хорошая, Эдвард… хорошая… я знаю… знаю…. 

Резко открыв глаза, я сглотнул и провел рукой по постели рядом с собой. Повернув голову, я подтвердил свои догадки. Беллы не было рядом, лишь примятая подушка напоминала о том, что она сегодня спала со мной. Я нахмурился, после чего выругался. 

— Белла, — крикнул я, надеясь на то, что она просто пошла на кухню или в ванну. 

Проведя рукой по волосам, я смотрел как в приоткрытую дверь, просунулась голова Тани. 

— Доброе утро, — проворковала она, — проснулся? 
— Где Белла? – нахмурившись, спросил я. 
— Сказала, что поехала по делам, — Таня пожала плечами и, пройдя по комнате, прошла в ванну. 

Сразу же зашумела вода, после чего она стала копошиться в шкафчиках. 

— Когда она вернется? 
— Я что у нее за секретаря? — она старалась перекричать шум воды, — я не спрашивала. 
— Хреново, что ты не спрашивала, — буркнул я себе под нос. 

Что за проклятая женщина? Почему я каждый раз должен просыпать в одиночестве? Какого черта, она чуть свет вскакивает с постели и убегает? Как будто ей стыдно за то, что она осталась у меня. Но все же несмотря ни на что, она вчера прибежала, как только услышала, что мне снится кошмар. Сейчас я даже не мог вспомнить, о чем он был. Я помню только лица Джессики и Элизабет. Они о чем-то спорили, кричали…. Теперь у меня в голове крутились события последнего сна. 

Белла – хорошая. 

Я улыбнулся своим мыслям. Это был первый раз, когда сестра в моем сне улыбалась и танцевала. Обычно я видел только страх, боль, слезы, кровь, ее искореженное тело в кусках металла. 

— Эдвард, — Таня тронула меня за руку, — я приготовила ванну. Сейчас парни помогут тебе. 

Я отрешенно кивнул. Мне хотелось, чтобы Белла была рядом. 

— Эдвард, — снова позвала она меня, — ты сходил в туалет. Мне нужно помочь тебе, хорошо? 

Я лишь прикрыл глаза и простонал от отчаяния, стыда и в какой-то мере радости. Хорошо, что ее нет рядом. Не хочу, чтобы она лишний раз видела мою беспомощность. 

Белла Каллен 

Захлопнув дверь пикапа за своей спиной, я вновь бросила затравленный взгляд на обветшалую халупу. Старушка, как и в нашу первую встречу, сидела на крыльце и курила трубку. Мне вот интересно чем она вообще занимается? Ну помимо того, что сидит тут и собирает травы, из которых делает это ужасно пахнущее зелье. 

Все утро меня мучила совесть. Правильно ли я поступаю, доверья ее словам и советам? Но потом, глядя на спавшего Эдварда, все сомнения вылетали из моей головы. Я все правильно делаю. И буду продолжать в том же духе. Конечно, ему не нравится, ну а что поделать, если другим способом он лечиться не захотел. И если так подумать, то врачи, по-моему, вообще не брались за его лечение. Ну ладно. 

Глубоко вдохнув, я пошла к домику. 

— Доброе утро, — нерешительно произнесла я. 

И снова все как я помнила. Она распахнула глаза, усмехнулась и покачала головой. 

— Знала, что ты приедешь, малышка. 
— Знали? Откуда? – изумилась я, после чего мысленно пнула себя за подобные мысли. Еще с первого раз нужно было усвоить, что она все знает наперед, и если мой вопрос покажется ей ненужным, она не будет мне отвечать. 

Она нахмурилась. 

— Наклонись, — корявые пальцы потянулись к моему лицу. 

Я чуть ли не отпрянула, когда ее мозолистая рука коснулась моей щеки. Пару секунд она вглядывалась в замаскированный синяк, после чего что-то пробормотала себе под нос на индейском языке. 

— Хорошо же он тебя разукрасил. 

Я ничего не ответила. 

— Ну ладно, — она вновь затянулась трубкой, — зачем приехала? Лекарств тебе еще должно хватить на неделю. 
— Эм… — я засмущалась. – Вообщем… я хотела кое-что уточнить… 
— Уточнить? – густые кустистые брови приподнялись. 
— Да уточнить, — я мгновенно покраснела, — это по поводу лечения… эээ… ну как бы сказать… 

Внезапно она расхохоталась. 

— Нет, детка, на черенке можно будет прыгать не скоро. 
— Что? 

Она продолжила смех. 

Ах, да. Черенок. Это же она так называет проклятый член моего мужа. 

— Вот как раз об этом я и хотела поговорить, — я, разозлившись, положила руки на бедра,— то, что вы написали в записке… это… 
— Там все правильно написано, малышка. 

Темные глаза сверкнули, она едко ухмыльнулась. 

— Я… я… а нет другого способа? – умоляюще спросила я. 

Она нахмурилась. 

— Ведь это ты пришла ко мне за помощью. Разве нет? 
— Да но, понимаете, мы… мой муж… у нас фиктивный брак… и… 
— Мне без разницы. Можешь не лечить. Втирай в руку и ноги, – она пожала плечами, — а черенок пусть спит. Навеки. 

Она как то глупо хихикнула. Я сглотнула. Значит, придется лечить. Боже, Эдвард меня точно прикончит. Сегодня. 

— Да не переживай ты так, — гаркнула она, после чего снова рассмеялась, — все будет хорошо. Уж поверь мне. 

Я кивнула и, попрощавшись, побрела к пикапу. Черт. Черт. Черт. Вот задача. Может быть… 

— Эй, малышка, — внезапно окликнула она. 

Я резко обернулась. Несколько мгновений она молчала, после чего тряхнула головой. 

— Береги мужа… не подпускай к нему плохих людей. 
— Что? – тупо переспросила я. – Каких людей? Кого? 
— Ступай, — она махнула рукой, — просто запомни мои слова. 

Пока я ехала домой, ее слова эхом звучали в моей голове. Плохих людей? Странно. Эдварда в этом городке практически никто не знает. Но все-таки стоит подумать об этом. Прислонившись спиной к входной двери, я глубоко вздохнула, после чего подпрыгнула на месте. 

— Пошли к черту!!! 

Эдвард. 

Боже, ну что опять случилось? Войдя в спальню, я увидела, как ребята сажают его в кресло, но он отчаянно сопротивлялся. 

— Я сказал, положить меня в постель. Вы что тупицы? – орал он. 
— Положите его в постель, если он не хочет сидеть, — сказала я. 

Видимо никто не ожидал моего вторжения, так как все тут же застыли. 

Сэм, что-то пробурчал себе под нос. Пока они занимались Эдвардом, никто из нас больше не проронил ни слова. Подойдя к кровати, я обняла столбик, прислонившись к нему щекой. Все это время Эдвард не отрывал от моего лица пристального взгляда. 

— Спасибо, — поблагодарила я ребят, после чего они ушли, оставляя нас в полной тишине. 

Оттолкнувшись, я обошла его постель и нерешительно присела рядом. 

— Как дела? – тихонько спросила я. 
— Где ты была? – рявкнул он в ответ. 
— Что? 
— Какого черта, когда я просыпаюсь, тебя нет? Ты выпрыгиваешь из моей постели с проклятыми петухами. Я вынужден просыпаться один. Ну и как ты думаешь у меня дела? 

Я тихонько хихикнула, но стоило поймать его грозный взгляд, как я притворилась, что кашляю. 

— Что смешного я сказал? – снова вскрикнул он. 

Я покачала головой, после чего подползла по постели ближе к нему. 

— У меня много дел, Эдвард, — тихонько сказала я, не отрывая своего взгляда от его глаз. – Я не могу валяться в постели до обеда. 

— Ага, как же, — буркнул он, прикрыв глаза. – Так и скажи, что тебе просто неприятно находиться рядом с таким ущербным калекой как я. 

Я нахмурилась, после чего, провела кончиками пальцев по его щеке. 

— Что за глупости ты говоришь? – проворковала я. – Ты вовсе не ущербный калека. Прекрати говорить такие слова. 

Он распахнул глаза, и несколько раз глубоко вздохнул. Несколько минут мы, молча, смотрели в глаза друг друга, после чего я наклонилась и прижалась к его губам. Он простонал мне в рот, обхватывая мою шею ладонью. Наши губы нежно соприкасались, после чего он провел кончиком языка по моей нижней губе, и я позволила ему скользнуть внутрь. Мои ладони порхнули на его грудь, и я придвинулась еще ближе. Мы бы, наверное, так бы и продолжали наш поцелуй, если бы не воздух, так необходимый обоим. Как только мы остановились, я прикоснулась своим лбом ко лбу Эдварда и несмело вздохнула. 

— Ты обещала, что не оставишь меня, — прошептал он, обдавая мое лицо горячим дыханием. 
— Прости, — так же тихо ответила я, — мне нужно было кое-куда заехать. 

Когда наше дыхание было восстановлено, я провела губами по его скулам и положила голову на грудь. 

— Ты завтракал уже? 
— Нет, они меня достали, — буркнул он, — и вообще у меня не было настроения. 
— Ну, это я заметила, — ответила я, усмехнувшись. – По утрам у тебя никогда нет настроения. 
— Это ты виновата, — проворчал он, зарываясь носом в волосы на моей макушке. 
— Ну конечно я. Кто же еще? – улыбнулась я. 

Протяжный полу-вздох, полу-стон раздался в комнате. 

— Ты так вкусно пахнешь…. 

Подняв голову, я улыбнулась ему. 

— Давай позавтракаем, а потом у нас с тобой еще много дел. 
— Каких? 
— Ну как каких? Лечение, массаж и все такое. 

И вновь он выпучил глаза и тут же покраснел. 

— Белла, никакого лечения. Ясно тебе? 

Я вскочила с кровати, и отбежала к двери. 

— Конечно, конечно, — я, улыбаясь, смотрела в его сверкающие глаза, — все как ты скажешь, милый. 
— Белла, я не шучу. Я не буду этого больше терпеть, — буркнул он гневно. 
— Ну что ж, — я пожала плечами. После чего рассмеялась. – Значит, придется тебя привязать. 

Эдвард Каллен 

Я смотрел, как она с большим энтузиазмом порхает по моей спальне. Легкое короткое платье струилось по ее фигуре, и лишь тонкий поясок держал его на талии. Красный хлопок был украшен разноцветными орнаментами или еще чем-то подобным. 

Она отбросила в сторону босоножки и сейчас шлепала босыми ногами по паркету. Джессика никогда не ходила по дому босиком. Всегда только на огромных каблуках. Я настолько увлекся своими мыслями, что не сразу заметил, как Белла опустилась на мою кровать с очередной баночкой мази. 

— Нет! – вскрикнул я, — Белла, мы же договорились. 
— Все в порядке, Эдвард. Ничего нового не случилось. Мы вчера через все это проходили. Чего ты опять кричишь? 
— Потому что я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне этими отходами. 
— Это не отходы, а целебная мазь, — возразила она, глубоко вздохнув. 
— Я тебе запрещаю, что—либо делать с моим телом. 
— Да что ты говоришь? – она усмехнулась, отбрасывая с меня простыню. 
— Белла, — рявкнул я. – Нет… прекрати! 

После чего в коридоре раздался заливистый смех Тани и Джеймса. 

— Я мать вашу, уволю вас, — заорал я уже на них. После чего вновь повернулся к ней, – смотри, все уже ржут надо мной. 
— Конечно, а что им еще делать? — она пожала плечами, открывая баночку. – Те же устраиваешь цирковые представления каждый Божий день. 

Резкий тошнотворный запах вновь заполнил помещение. От вони не спасали даже открытые настежь окна. 

— Ну, Белла, — проныл я, — прошу тебя. 

Когда она подняла ко мне лицо, я увидел плотно сжатые губы и упрямый взгляд. 

— Проклятая женщина, — проворчал я и, прикрыв глаза, откинулся на подушки. 

Она стала, напевая себе под нос, издеваться нам моим телом. И хрен с того, что я ничего не чувствовал. Одной вони мне было предостаточно. Я лежал с закрытыми глазами, так как не хотел ее видеть у своего мертвого тела. Мне было ужасно стыдно, неловко, больно и обидно, от того что она прикасается к калеке. Мой разум не спасали даже наши зачастившие в последнее время поцелуи. Да все это было прекрасно, но я не понимал с чего она все это начала. Из жалости и сострадания? Типа я не могу ничего сделать в постели, так хоть поцелуй она может получить. 

Услышав в ванной шум льющейся воды, я открыл глаза. Белла вновь прошла к коробке и, взяв какой-то листок, принялась читать его, постоянно хмуря брови. Когда она молчала уже больше пяти минут, я не выдержал. 

— Белла? – рявкнул я, — что ты там читаешь? 

Она резко обернулась, спрятав бумагу за спиной и сильно покраснев при этом. 

— Эм… ничего… — я видел, как она сглотнула, и попыталась выдавить из себя улыбку, — все в порядке, Эдвард. Правда. 

Я недоверчиво вскинул бровь. 

— Нет, на самом деле, ни черта не в порядке, — выругалась она, простонав. 

Я протянул в ее сторону руку, и она несмело приблизилась. Когда она закусила нижнюю губу в нерешительности, я резко дернул ее на себя. Она, хихикнув, упала на мою грудь, после чего отбросила с лица пряди волос. При падении ее легкое короткое платье задралось, и теперь моя левая ладонь лежала на ее обнаженном бедре. Белла еще сильней покрылась румянцем, я же простонав, легонько провел кончиками пальцев по нежной коже ее ноги. 

— Эдвард, — выдохнула она. 
— Такая мягкая, — сглотнув, прошептал я. 

После чего глядя в ее глаза, медленно переместил руку, опустил платье и обнял ее за талию. Она глубоко дышала, сверкая большими глазами. 

— Что с тобой? – спросил я. – Что ты там читала? 

В шоколадных омутах появился испуг, она попыталась вывернуться из моих объятий. 

— Белла, — я отрицательно покачал головой. 

Несколько минут она молчала, видимо собираясь с мыслями. 

— Я… эээ... ну понимаешь… ведь рука и ноги… эээ… — она заикалась, отводя взгляд от меня, — Боже… это же не единственное… ээээ… — Белла потерла висок, кончиком пальца, — черт... я ее убью… не единственное… что мы должны лечить… 

Когда она выдала мне этот набор слов, я усмехнулся и погладил ее по спине. 

— Ты о чем? 
— Ох, Эдвард, не заставляй меня говорить об этом вслух, — воскликнула она, — ты прекрасно все понял. 

На самом деле можете считать меня болваном, но я ни хрена не понял из сказанного ею. 

— Белла, я не понимаю. Наверное, проклятой мазью надо смазать и мои мозги тоже, а то что-то я туго думаю, — я попытался рассмешить ее. 
— Черт! 
— Белла, — протянул я. – Ну же не томи, о чем ты? 
— О тебе… о твоем… оооо... уфффф… — она зажмурилась. 
— Ты можешь мне сказать или нет? – усмехнулся я, она была такой забавной, когда смущалась, правда я не понимал причину. 
— Твой член! – выкрикнула она так громко, что, наверное, все в округе слышали. 
— Что, бля? – взорвался я снова. 

На этот раз она без труда выбралась из постели и стала передо мной, уперев кулачки в бедра. 

— И только посмей слово сказать, — она тыкнула в меня пальцем. 
— Ты что рехнулась окончательно? — орал я, — я не позволю тебе прикасаться ко мне. 
— Я тебя не спрашиваю, понятно тебе, — крикнула она в ответ. 
— Я сейчас встану и вышвырну все твои пузырьки в окно. Ты поняла меня? 
— Ты без них ни черта не встанешь, — рявкнула она, и принялась метаться по комнате. 
— Я сказал нет. 
— Мне плевать, понял? Всего маленькая процедурка с натиранием и обертыванием. Ты даже ничего не почувствуешь. 
— Обертыванием? – я реально стал орать на нее во весь голос. – Ни за что. 
— Я уже все решила, Эдвард. 
— Черта с два ты решила! Это мать твою мой член. Понятно тебе? И хрен ты к нему прикоснешься, — заорал я. 
— Я твоя жена, — она тоже кричала все громче, — так что твой проклятый член принадлежит и мне тоже! 
— Мой член еще не трахал тебя, так что он не твой! – крикнул я. 
— Он меня не трахал, потому что ты баран не хочешь его лечить, — рявкнула она. 
— Да, если бы я тебя трахал, ты бы не была такой неудовлетворенной истеричкой! 
— Это я истеричка? – ее глаза гневно сверкнули. – Это ты истеричка. 
— Истеричка женского рода, дура! 
— Да мне плевать, понятно тебе, — рявкнула она. 
— А мне не плевать на то, что ты хочешь сделать с моим членом. 
— Что хочу то и буду делать, — заорала она. 
— Только через мой труп. Понятно тебе! 
— Ах, так. Ну, ты сам напросился, Каллен. 

С этими словами, она распахнула дверь настолько резко, что вся компания прислуги, ввалилась в комнату. 

— Пошли все вон! – заорала на них Белла, после секундного замешательства. 

Они, хихикая, тут же разбежались по коридору, она же захлопнула дверь и, продолжая кричать на них, удалилась. 

Я потер лоб, после чего прикрыл глаза. Боже, она что издевается? Я не позволю ей прикасаться ко мне в таком плане. Нет, я конечно рад, если женщина хочет приласкать меня, но не когда мой орган спит мертвым сном. 

Я вздрогнул, когда дверь снова хлопнула. Белла решительным шагом направилась в мою сторону. Я и слова сказать не успел, как она схватила мою левую руку и стала привязывать к спинке кровати. 

— Что ты творишь? Обалдела совсем что ли? – Боже, как же легко она может вывести меня из себя. 
— Это чтобы ты не рыпался, и не получил еще ненужных травм. 
— Белла, мать твою, сейчас же отвяжи меня, – крикнул я, — я тебя прикончу, если ты это сделаешь. 
— Ага, — она кивнула головой, отходя в сторону. — Все это я уже слышала, еще в первую неделю твоего нахождения здесь. 
— Я не шучу, — рявкнул я. – Отвяжи меня. 
— Конечно, милый, конечно. Вот поставлю тебя на ноги, тогда встанешь и прихлопнешь меня как надоедливую муху. 
— Чертова женщина, — я стал дергать рукой, пока она раскладывала на постели разную хрень. 
— Можешь кричать сколько угодно, Эдвард. Я все равно все сделаю. 
— Ух… какая же ты… аарррр… не смей меня трогать! 

У меня глаза на лоб полезли, когда я увидел три баночки, какие-то побеги в виде веревочек и кучу мягких лепестков какого-то растения. 

— Белла? – я выпучил глаза, — перестань. Ты даже не знаешь что это такое. 

На все мои крики она не обращала внимания, лишь закрыла глаза, после чего сдернула с меня боксеры. 

— Нет… я не хочу… — заорал я. 

Она, испугавшись, отскочила в сторону, после чего чертыхнулась и кинулась в ванную. 

— Что ты орешь как девственница на выданье? — крикнула она оттуда. 
— Я сказал, я не хочу, чтобы ты прикасалась к нему. 
— А я повторяю, что не спрашивала твоего мнения, — она вернулась, быстро подошла ко мне и впилась в губы поцелуем. 

Я страстно захватил ее нижнюю губку зубами и, прикусывая, стал отвечать на поцелуй. Боже, как может эта женщина одновременно взрывать мой мозг своими выходками и своими поцелуями? Подняв одну руку, она схватила меня за волосы и стала копошиться в них, целуя меня все яростнее. Когда мы, вздохнув, оторвались друг от друга, я посмотрел в ее глаза. 

— Белла, прошу тебя, не надо… — умоляюще прошептал я. 
— Прости меня. 

После чего мой рот был заклеен широкой полоской скотча. 

Я стал мычать, посылая в ее сторону гневные взгляды, стараясь при этом вырвать руку. Она обошла постель обратно. 

— Прости… прости… прошу тебя… — она все время повторяла одну и ту же фразу, пока вновь читала листок. 

Если на утро мой член отсохнет, я сначала убью Беллу, а потом грохну ту старую каргу, которая дала ей всю эту хрень. 

Я во все глаза смотрел как она, открыв баночку, принюхалась. После она пару мгновений тупо пялилась на мой член, а потом взяла его в руку. 

— Прости… прошу тебя… 

Я стал мычать, отчаянно дергаясь. О, Боже, она меня, что совершенно хочет унизить? Я даже не мог найти в себе сил, чтобы закрыть глаза. Румянец расползался по ее лицу, шее, ключице. Она не отрывая глаза, втирала мазь в мой мертвый член, иногда бросая взгляд на лежавший рядом листок. Я видел как она водила рукой вверх и вниз, ее тонкие пальчики так эротично смотрелись на моем органе, что невольно в моей голове стали проплывать дикие фантазии. Но как только она убрала руку, и я увидел, что мой член по-прежнему мертв, ярость вновь взыгралась во мне. Я дернул рукой и головой, а так же старался передвинуть туловище. Белла стала быстро обертывать его теми самыми лепестками, после чего обмотала веревочками и завязала на бантик. 

На бантик? 

Она что совсем рехнулась? Ладно, пусть только отвяжет меня и уберет скотч, я ей блядь устрою райскую жизнь. Она видимо забыла, что я могу. Когда я думал, что все закончено, она снова склонилась над листочком. Нахмурившись, она, по-видимому, прочла одну фразу несколько раз, после чего кинула на меня глаза. Я послал ей толи умоляющий, толи грозный взгляд, в надежде на то, что она прекратит свою пытку. Но естественно, она отвернулась. 

— Прости… – и вновь умоляющий шепот разрезал тишину комнаты. 

Дальше я с изумлением и гневом наблюдал, как она отодвинула одну мою ногу в сторону и принялась за мои яйца. Нет, и ей и старой карге, точно не жить после такого. Когда она проделала то же самое, оборачивая в лепестки и веревочки все мое достоинство, то вроде как опустила руки. 

Ну, слава Богу. 

Сейчас, моя милая, только отклей мне рот! 

Белла тяжело дыша, взяла последний пузырек и стала массирующими движениями мазать все вокруг. Теперь весь мой низ живота был пропитан паршивой мазью. Только после этого она так же легко натянула на меня боксеры, укрыла простыней и упорхнула в ванную. Когда хлопнула дверь за ее спиной, я вновь дернул руку. Кто ее научил так вязать узлы? Как только эта мысль ворвалась в мою голову, я услышал громкий всхлип. 

Черт! Черт! Десять раз черт! 

Более пятнадцати минут, я вслушивался в ее рыдания, которые она пыталась заглушить льющейся водой, но все было бесполезно. 

Когда она вышла из ванной, уже умытая, то решительным шагом подошла к постели, и стала быстро отвязывать мою руку. Лучше бы она мой член распутала от своих веревочек. Только я хотел сорвать с себя простынь и дотянуться до паха, как она запрыгнула, оседлав мою талию, и оторвав полоску скотча, припала к моим губам. Я был в таком шоке, что даже не ответил на ее поцелуй. Тогда она легкими поцелуями стала покрывать все мое лицо. 

— Прости, меня, Эдвард… прости... малыш… прошу… 

Слезы стали орошать мое лицо, она плакала, но все равно не прекращала своих поцелуев и легких прикосновений пальчиками. 

— Прости... прости… прости… прости… прости…. 

Я вздохнул и, обняв за спину, прижал хрупкое тело к себе. 

— Все в порядке, — пробормотал я, — успокойся. Не плачь, пожалуйста. Белла, не плачь. Прошу тебя, не плачь. 
— Я не хотела… я хочу помочь тебе… прости меня… 
— Ш—ш—ш—ш… не плачь, моя девочка… тихо…. 
— Я не хотела как—то унизить или обидеть тебя, Эдвард. 

Я поглаживал ее спину, прижимая к себе все крепче. Белла приподняла голову, после чего взяла мою правую руку, поцеловала ее и положила на свою талию. Я стер кончиками пальцев несколько слезинок. 

— Ты ведь не веришь, что это поможет на самом деле? – тихонько спросил я. 
— Я вылечу тебя, — твердо ответила она, — и не важно, каким способом. 
— Белла, — простонал я, закрывая глаза и качая головой. 
— Все будет хорошо, — прошептала она, и снова стала целовать мое лицо. 

Я, не удержавшись, дернул ее за шею и впился настоящим поцелуем в пухлые губки. Белла простонала, и стала яростно отвечать на мой поцелуй. Одна моя рука мертво лежала на ее спине, но другой я стал гладить ее тело. Она зарылась пальчиками в мои волосы, и мягко простонала в мой рот. 

— Эдвард, — ее тихий стон, просто взорвал мой мозг окончательно. 

Я зарычал и накинулся губами на ее шею, она простонала и, отбросив назад голову, предоставила мне доступ. Ее хныканья затмевали мой окончательно спятивший разум. А когда она стала ерзать на мне, я сорвался. Отклонив ее немного от себя, я дернул одной рукой глубокий вырез ее платья. Моему взгляду предстала идеальных размеров грудь, в тонком кружеве. Белла охнула, после чего вновь поцеловала меня. Я же на ощупь, гладил открывшийся участок ее кожи. 

— Эдвард… ах… 
— Девочка моя, — мою губы терзали ее шею, губы, подбородок, мочку уха. 

Ее очередной глухой стон и я сорвал вниз кружевной лифчик, обнажая ее идеальную грудь. 

— Да, — захныкала она, ее бедра отчаянно елозили по мне. 

Как только мои пальцы коснулись уже тугого соска, я простонал. 

Идеально. 

Без гребанного силикона. 

Просто мягкая, горячая плоть. Чуть сжав ее, я почувствовал, как дернулась Белла. Оторвавшись от моего рта, она стала покрывать поцелуями мою шею, прикусывая мочку уха. 

— Эдвард… да… малыш… ох… 

Я стонал в ответ, так как понял, что вот оно настоящее блаженство. Моя девочка извивалась в моих руках. 

— Хочу… да… ох… хочу, — хныкала она мне на ухо, теребя мои локоны. 

Когда я покрутил тугой сосок, она выгнулась дугой, после чего села на мне ровно. Я не понимал, что произошло, мы оба тяжело дышали. Ее глаза горели безумным огнем, да и мои, наверное, тоже. Когда она сдернула через голову платье, я прикрыл глаза, глухо застонав при этом. Горячая почти обнаженная кожа коснулась моей груди, а мягкие губы лица. 

Теперь моя рука скользила по идеальным изгибам податливого тела. Но как только мои пальцы коснулись застежки ее лифчика, что-то щелкнуло в моем мозгу. Я остановился и, задыхаясь, зажмурился. Белла посасывала тонкую кожу моей шеи, что совершенно не способствовало контролю. 

— Белла, — позвал ее я. 
— Мммм…. 
— Девочка, остановись… тихо… 
— Что? – она вскинула голову. 

Я смотрел в ее пылающее лицо, растрепанные волосы и сияющие глаза. Подняв руку, я погладил ее по щеке, она тут же, как маленький котенок, прижалась к моей ладошке. 

— Мы должны остановиться… 
— Я… Ооо… Боже... — пробормотала она. – Эдвард… 

— Ш—ш—ш—ш, — я приложил пальчик к ее губам, легонько погладив при этом. – У нас был насыщенный вечер. Давай поспим. 

Она кивнула головой, улыбаясь. Моя рука, скользнув вниз, прошлась по ее шее, после чего я осторожно заправил ее правую грудь в чашечку лифчика. Она, закусив губу, слезла с меня. 

— Останься, — прошептал я. 

Белла кивнула, и, выключив свет, скользнула ко мне под бок. Когда ее растрепанные локоны опустились мне на грудь, я притянул ее ближе к себе и обнял за спину. Она перекинула через меня ногу, положив на пах. 

— Это чтобы у тебя не возникали плохие мысли, по отношению к лечению, — прохихикала она. 

Я, улыбаясь, погладил ее по голове. Белла несколько мгновение елозила рядом, после чего, наконец, улеглась. Потом она потянулась и взяла мою правую руку. Поцеловав в центр ладошки, она удовлетворенно вздохнула и опустила ее на мой живот. 

— Прости… — прошептала она. 
— Тихо… ш—ш—ш. Мы поговорим об этом завтра. 
— Спокойно ночи, — проворковала она, целуя меня в грудь. 
— Сладких снов, моя девочка. 

Она вскоре засопела, я же долго глядя в потолок, монотонно перебирал ее локоны. 

— Эдвард… — пробормотал она во сне. 

Я улыбнулся, вновь целуя ее в макушку. И черт с ним с этим лечением. Я даже готов закрыть глаза на проклятые веревочки и лепестки на собственном члене. 

Все равно. Лишь бы она засыпала в моих объятьях, шепча во сне мое имя.