Глава 3 Вот он, наконец, тот день, о котором я мечтала. Сегодня мой первый съемочный день. Я удачно договорилась в универе, чтобы мою сессию перенесли на начало следующего семестра. В конце концов мне выпала редкая возможность получить шикарную практику по моему профилю. Все преподаватели отпустили со спокойным сердцем и наилучшими пожеланиями.
Я прилетела в Торонто вместе с Питером вчера вечером. Весь полет мы с ним проболтали. Он рассказывал о съемочной группе, о режиссере, операторах, которых помимо меня и Питера было еще трое, об актерах. Он рассказал о некоторых тонкостях съемочного процесса, чтобы я была готова.
Настроение у него было отличное. Он был доволен моей подготовкой и рвением. Единственное ему не давало покоя, это то, что я молодая и привлекательная девушка.
- Я все могу понять, - сказал он мне незадолго до прибытия в Торонто. – Могут быть разные моменты. Но я не потерплю пренебрежения работой в угоду личных отношений. Работа есть работа. И ничто не должно ей мешать. Я понятно выражаюсь?
- Конечно, - ответила я, кивая головой. – Я слишком долго к этому шла, чтобы испортить все ради какого-то парня.
- Ну-ну, - недоверчиво пробормотал Питер. – Посмотрим.
Я не поняла, к чему он завел этот разговор. Но чтобы успокоить его и заверить, насколько эта работа важна для меня, я рассказала ему немного о себе. Я выросла в многодетной семье. У меня трое младших братьев и две младшие сестры. У родителям просто не хватало ни сил, ни времени, ни денег на меня. Но я не обижалась. Я была просто счастлива, что у меня есть братья и сестры и не представляла свою жизнь без них. Даже несмотря на то, что с четырнадцати лет мне приходилось самой зарабатывать деньги, но в то же время и учиться так, чтобы в итоге получить стипендию. Мама понимала меня, поэтому всячески ограждала от домашних забот, предоставляя мне полную свободу. И я безумно благодарна ей за это.
Настоящий праздник был, когда я получила конверт из универа, в котором было приглашение о поступлении и предложение частичной стипендии, покрывающей учебу и проживание в общежитии. Провожали меня всем нашим небольшим городком и, уезжая в автобусе, я не могла сдержать слез, настолько трогательно все это было.
Теперь у меня была цель – я обязана стать классный оператором, у меня для этого есть все данные. А теперь у меня есть еще и уникальная возможность. Ведь если Питеру понравится моя работа, возможно, он будет брать меня и в другие свои проекты. Я просто не имею права потерять этот шанс, тем более ради какого-то парня, который в итоге разобьет мне сердце и оставит умываться слезами.
Питер выслушал мою пламенную речь, но в ответ лишь улыбнулся. Тогда я не знала, что значит эта улыбка, но я была полна решимости доказать ему правдивость своих слов.
С самого утра вместе с осветителями и остальными операторами я возилась с аппаратурой. Съемки будут вестись с двух-трех камер одновременно, поэтому сложность состоит в том, чтобы в кадр ни одной из камер не попадало ничего лишнего.
Но вот последние приготовления закончены. Питер в последний раз прошелся по всем камерам, проверяя фокус. Реквизиторы суетятся, проверяя площадку.
Сегодня снимаем на улице, поэтому надо успеть до того, как солнце поднимется в зенит.
- Кайла! – услышала я голос Питера и обернулась. – Ты будешь на второй камере.
-ОК! – ответила я, кивнув головой, и направилась к своему месту.
Устроившись в кресле на операторском кране, я посмотрела в видоискатель и задохнулась от удивления. Картинка в кадре была точь-в-точь как в моем сне: такая же свободная площадка, вокруг которой стоят машины, и никого в кадре. Я всматривалась в даль, ожидая увидеть тот знакомый силуэт, но никто так и не появился.
Наконец, на площадку вышел режиссер.
- Все готово? – спросил он.
Питер подошел к нему, и они о чем-то негромко поговорили. Режиссер сел в свое кресло перед мониторами и ассистентка крикнула в рупор:
- Актеры! На площадку!
Дальше я услышала голос режиссера:
- Попробуем снять сразу, без прогона.
Я огляделась в поисках актеров, но никого не увидела. Только вчера приехав на съемки, я не видела еще никого из группы, только те несколько человек, с которыми работала. Главным было то, что я буду снимать у такого мэтра, как Дэвид Кронэнберг. Остальное было не важно. Хотя мне до ужаса не терпелось увидеть актеров.
- Приготовились! Тишина! Мотор! – прозвучал голос Дэвида.
Все замерли. Я увидела в кадре девушку с хлопушкой и включила камеру.
- Космополис. Эпизод 19. Дубль 1.
Девушка щелкнула хлопушкой и исчезла из кадра. Снова пустота. Вдруг из-за одного из припаркованных автомобилей вывернул блестящий белый лимузин. Плавно проплыв по площадке, лимо втиснулся между припаркованными машинами возле бордюра прямо перед моей камерой.
Я услышала за спиной голос Питера:
- Сценарий помнишь?
Я кивнула.
- Сейчас, когда выйдет главный герой, медленно наводи крупный план снизу вверх.
Я снова кивнула. Водитель в шикарном черном костюме обошел машину и открыл дверцу.
- Крупным планом туфли, - прозвучал у меня в наушнике голос Дэвида. – Потом камера медленно вверх.
Питер тоже слышал это указание и сказал:
Давай плавно, без рывков. И не теряй фокус.
Я кивнула, наводя камеру. Блестящие черные туфли отражали солнечные лучи. Черный костюм подчеркивал его стройные ноги. Я вела камеру вверх, с замиранием сердца наблюдая за этим роскошным мужчиной. Питер тихим голосом поправлял мои действия.
Я продолжала следить за главным героем. Едва задержала взгляд на ширинке, которая сексуально топорщилась. Но разум взял верх и я повела камеру выше, услышав за спиной смешок Питера.
Дальше все было точной как в моем сне: стройное, но мужественное тело, облаченное в идеально скроенный костюм, белоснежная рубашка, безупречно завязанный галстук. Чуть выше – загорелая широкая шея, гладко выбритый подбородок, словно высеченные из камня скулы, красивые, четко очерченные губы, на которых играет чуть заметная ухмылка. Красивый, не слишком тонкий нос и, наконец то, к чему я просто не могу остаться равнодушной – абсолютно обескураживающий, сводящий с ума, невыносимо сексуальный, немного хищный взгляд серо-голубых глаз из-под черных длиннющих ресниц.
«О, Господи!» - промелькнуло у меня в голове, и по всему телу пронеслась волна дрожи. Нет, это не волна. Это – цунами! Я почувствовала, как меня бросило в жар. Я тут же вспомнила, что у меня полгода не было секса. Низ живота предательски заныл, а между ног я ощутила почти болезненное жжение.
Долгих две секунды он смотрел прямо в камеру и за эти мгновения у меня перед глазами пронеслись тысяч самых сексуальных сцен.
Но уже в следующее мгновение он отвернулся от камеры, и голос Дэвида вывел меня из оцепенения:
- Вторая камера, отводи! Полный рост!
Я почувствовала, как кран отъезжает вместе со мной и разочарованно вздохнула, потеряв из виду этот невероятный взгляд.
- Держи себя в руках, - усмехнувшись, шепнул Питер.
Я сделала глубокий вдох, чтобы хоть немного прийти в себя.
«Скорее бы Дэвид сказал заветное «Снято!» - подумала я.
***
Это был сумасшедший день. Наконец он закончился. Это была не работа, я просто какая-то пытка.
Я села на лавочку неподалеку от гримерных вагончиков и приложила к щеке ледяную баночку колы. Но и это не спасло от постоянно преследующего меня видения: его идеальное лицо, восхитительная улыбка и глаза.
Нет, безусловно, я видела его и раньше. На занятиях по съемкам на натуре мы разбирали «Сумерки» - отличный пример художественной съемки на природе. Было и «Помни меня», и «Отголоски прошлого». Вот совсем недавно мы работали с последним его фильмом «Воды слонам!», где преобладают съемки крупным планом. Но все эти фильмы я смотрела лишь с профессиональной точки зрения, совершенно не обращая внимания на его работу. Но сейчас, увидев его, я просто обалдела, настолько шикарен этот мужчина. Он не просто великолепен, он идеальный. В тот момент, когда я увидела его в видоискателе камеры, его имя приобрело для меня совершенно иной смысл. Роберт Паттинсон. Не тот Роберт Паттинсон, которого не любит, а обожает камера. Не тот Роберт Паттинсон, при виде которого падают в обморок миллионы женщин. А тот Роберт Паттинсон, которого я хочу до боли в животе, до дрожи в ногах, до потери сознания. Тот Роберт Паттинсон, который жестко и безжалостно отымел меня через объектив камеры, сам того не подозревая. Тот Роберт Паттинсон, который стал для меня самым желанным и самым недосягаемым.
«СТОП!» - закричала я себе. – «Хватит! Ты, конечно, девочка ничего, но он – слишком хорош для тебя. Нечего и мечтать!»
Я привыкла реально оценивать вещи, и себя в том числе. Лет до пятнадцати я вообще не могла смотреть на себя в зеркало без истерики. Тощая, угловатая, я невероятно длинными, как мне тогда казалось, руками и ногами, соломенными непослушными волосами. Лишь годам к шестнадцати я начала приобретать соблазнительные женские округлости. Сейчас я очень даже ничего. Но я прекрасно понимаю, что такому мужчине нужна королева, а мне до королевы, как до Флориды пешком.
Я обреченно вздохнула и открыла колу, которой пыталась охладить пылающие щеки. Быстро выпив все еще прохладный напиток, я выбросила пустую банку в урну рядом с лавочкой и поднялась.
Засунув руки в карманы, я медленно пошла через площадку в ту сторону, где стояли гримерные вагончики актеров. Я знала, что его гримерка по центру и ноги сами несли меня туда. Я надеялась увидеть его еще один раз. И хотя я знала, что впереди полтора месяца съемок, когда я могу бесстыдно наблюдать за ним через объектив. Мне этого мало! Мне хочется видеть его каждую минуту, каждую секунду. Но и этого будет недостаточно.
Уже было темно. Съемочный день закончился три часа назад, еще час мы разбирали аппаратуру. Потом еще какое-то время я бродила по опустевшей площадке, приводя в порядок мысли. Поэтому я была уверена, что никого из съемочной группы здесь уже нет. Я сильно удивилась, заметив тусклый свет в его гримерке. Я подошла поближе и, приподнявшись на цыпочки, заглянула в окно вагончика. Шторы были не до конца сдвинуты, и в просвет я увидела его. Он уже переоделся, и теперь на нем была светло-серая футболка с какой-то надписью. Он стоял боком, и я наслаждалась его профилем, в очередной раз понимая, что мой мозг отказывается работать при виде этой красоты.
Но вдруг я задохнулась от возмущения, когда в просвете штор увидела ту девицу, которая снималась вместе с ним сегодня.
«Белобрысая курица!» - воскликнула я про себя, но тут же опомнилась.
Девочка была хороша, и они классно смотрелись вместе, но я просто трусилась от бешенства. Она сейчас там, рядом с ним, вдыхает его запах, смотрит в его глаза, а я тут, подглядываю в окно, сгорая от желания.
Я увидела, как он провел кончиками пальцев по ее щеке, отодвигая прядь светлых блестящих волос. Было такое ощущение, что я почувствовала это прикосновение на своей коже. Дыхание мое стало тяжелым, когда я смотрела, как он наклоняется к ней. Вот уже его губы касаются ее шеи. Она закинула голову назад, глаза ее закрылись, и она тихонько застонала.
Господи! Ну какая же я дурра! Что, если меня застукают здесь? Но я не могла двинуться с места. Я словно прикипела к асфальту не в силах пошевелиться.
Раскрыв глаза и тяжело дыша, я смотрела, как они целуются. Его длинный офигенные пальцы жадно шарят по ее стройному телу. Она зарылась пальцами в его шевелюру, перебирая волосы на затылке, и мои ладони сжались в кулак.
«Это я хочу трогать его волосы!» - чуть не закричала я, но сдержалась.
Крепко зажмурившись, чтобы больше не видеть этого, я пыталась заставить себя уйти. Но нет. Не могу. Как наркоман, перед которым поставили пакет с кокаином, я открыла глаза и снова заглянула внутрь. И тут же застонала от разочарования и обиды. Их не видно. Где они сейчас? В его кресле? На диванчике для отдыха? А может он трахает ее прямо на полу, поставив раком? Я огляделась и заметила, что дверь в вагончик приоткрыта. Ни секунды не раздумывая, я ринулась туда.
Лучше бы я не смотрела! Роб, уже раздетый до пояса, лежал прямо на полу, а девица расстегивала его джинсы. Он чуть приподнял зад, давая ей возможность стянуть штаны вместе с трусами, и его член вырвался на волю. Ее глаза расширились при виде его восставшего достоинства. Как, впрочем, и мои. Такой красоты я еще не видела. Бархатистая, нежно-розовая головка поблескивала в тусклом свете, а твердый как камень стержень подрагивал от нетерпения.
Девица наклонилась и коснулась кончиком языка головки. В ответ на это прикосновение Роб застонал и вцепился обеими руками ей в волосы, притягивая к себе и заставляя взять свой член в рот. Она словно ожидала этого и, обхватив его губами, вобрала в себя почти до основания. Роб уже не стонал. Это было больше похоже на рычание. Он запрокинул голову, и теперь я видела его лицо: глаза закрыты от наслаждения, губы чуть приоткрыты и сквозь них прорывается его охрипший от возбуждения голос. На лбу выступили капельки пота, и волосы завитушками прилипли к влажной коже. Он все еще держал Сару (наконец я вспомнила, как ее зовут) за волосы, заставляя делать ему минет.
Я закусила губу, чтобы не закричать. Как же мне хочется оказаться на ее месте! Я стала одним коленом на ступеньку, и рука сама потянулась к промежности. Запустив руку в штаны, я начала ласкать себя через тонкое кружево трусиков, которые были уже мокрые. Это было покруче любого порно, наблюдать, как эта скромненькая, на первый взгляд, девочка трахает его ртом. Я смаковала каждое ее движение, облизывая пересохшие губы. Жажда ощутить эту бархатную нежную кожу у себя во рту становилась невыносимой.
Роб чертыхнулся и заставил ее остановиться, слегка дернув за волосы. Она выпустила его член изо рта и что-то промурлыкала тихим голоском, облизывая влажные губы. Резким движением Роб завалил ее на спину и улегся сверху. Сара все еще была одета, и он ласкал ее затвердевшие соски прямо через тонкий трикотаж футболки. Она застонала, выгнув спину. Роб ухмыльнулся и запустил руку ей под юбку. Я не видела его руку, но знала, что он ласкает ее там, так же как я ласкаю себя. Сара взвизгнула, бесстыдно раздвигая ноги. Роб усмехнулся, резким движением стянул с нее трусики и отбросил их в сторону. Теперь уже ему ничто не мешало, но он не спешил входить в нее. Стоя перед ней на коленях, он дразнил ее пальцами, а она приподнимала бедра ему навстречу. Еще секунда, и он наклонился к ней, схватил руками за задницу и впился ртом между ног. Из ее горла вырвался громкий стон наслаждения. Тело ее сотрясалось от мощного оргазма, но его голова все еще была меж ее раскинутых ног.
Я сдвинула трусики в сторону, и пальцы коснулись моей возбужденной, истекающей влагой плоти, а спина непроизвольно выгнулась. Я думала, что уже ничто не может возбудить меня больше, чем сейчас. Но когда он оторвал от нее свои влажные обалденные губы и резким движением вошел в нее, мне показалось, что я сейчас взорвусь. Тело мое напряглось, как натянутая струна в ожидании разрядки. Еще мгновение, еще один мощный толчок, еще один ее стон. Его лицо, приоткрытые губы, тяжелое дыхание и бесподобные глаза, наблюдавшие за той, которую он жестко имел на полу своей гримерки.
Мои пальцы скользнули внутрь. Сначала один, потом два. Но этого было мало. Большим пальцем я коснулась клитора, то потирая, то надавливая. Я услышала стон Роба, когда его тело напряглось перед разрядкой, и это было последней каплей в чаше моего терпения. Мое тело затряслось от оргазма, в голове словно взорвался фейерверк и перед глазами рассыпались тысячи звезд. Я видела его идеально красивое лицо в тот момент, когда он, выйдя из Сары и притянув ее голову к своему члену, кончал ей в рот. Его глаза, чуть прикрытые от наслаждения, смотрели прямо на меня, и у меня было такой ощущение, что нет этой девицы, что это меня от трахает. Мои пальцы все еще двигались внутри меня, и я не смогла сдержать стон, который прозвучал в унисон с его стоном.
И только сейчас до меня дошло, что он видит меня. Но на его лице не было испуга. Лишь легкое удивление. Роб ухмыльнулся, и на губах его заиграла довольная усмешка, а в глазах засверкали дьявольские огоньки. Он видел меня, видел, что я мастурбирую, наблюдая за ними.
Я выдернула руку из штанов и побежала через всю площадку туда, где была припаркована моя старенькая Мазда, которую я взяла напрокат в аэропорту сразу по прибытию. Ноги все еще отказывались слушаться меня, все мое тело было как расплавленный воск от только что испытанного оргазма. Добежав кое-как до машины, я запрыгнула на водительское сиденье и, захлопнув дверцу, откинула голову на подголовник сиденья.
«Черт!» - негромко выругалась я. – «Что это было?»
Я посмотрела в сторону его гримерки и с ужасом застонала. Он шел через площадку прямо к моей машине, застегивая на ходу рубашку. Я завела двигатель, и машина рванула с места. В зеркало заднего вида я заметила, что он остановился и смотрит мне вслед. Первая мысль, которая промелькнула у меня в голове, была о том, как я завтра буду смотреть ему в глаза. Остается надеяться, что он не успел рассмотреть меня в темноте.
«Может, бросить все на хрен и уйти из группы?» - подумала я, но тут же отбросила эту дурацкую идею. Я пахала все эти годы для того, чтобы получить этот шанс. Нет, я не могу уехать!
Я усмехнулась своим мыслям. По-моему, я обманываю себя. Съемки у такого режиссера, как Кроненберг, под руководством суперпрофессионала Сушицки, это не повод для меня остаться. Точнее повод, но не главный. Главное то, что еще целых полтора месяца я буду работать с Робертом, буду снимать его, видеть через объектив камеры, запоминая черты его лица, сохраняя в памяти каждый его жест, каждый звук его голоса. Вот я, кажется, и присоединилась к многомиллионной армии его фанаток. Нервный смешок вырвался из моего горла, а руки сильнее сжали руль.
«Ну и дура ты, дорогая!» - сказала я себе.
Но этот мужик свел меня с ума.
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-76-1
