Творчество

Все получилось как-то быстро и даже будничное. Ей показалось, что она на секунду прикрыла глаза, сморенная пережитыми эмоциями и алкоголем, а когда вновь открыла глаза, то обстановка вокруг была несколько иной. Но это уже было «во-вторых», потому что и самым главным было появление мужчины в алом плаще в кресле напротив с таким же бокалом в руке, как и у нее. И она могла поклясться, что там налито то же самое шампанское! Он приветственно отсалютовал ей хрустальной чашей, потом пригубил напиток. Лика сделала то же самое, причем пила не торопясь, пытаясь унять дикое сердцебиение и определиться, кто к кому в этот раз «пришел в гости». Оказалось, что вместо телевизора -камин, а ароматизированные свечи заменились на более яркие, хотя и слегка чадящие аналоги. Попросту говоря, она опять оказалось в своем сне, хотя вроде бы и не засыпала.
— Ты мог его убить, — сказала она тихо, не спрашивая, а утверждая.
— Мог, хотя и не убил, — под плащом явно пожали плечами, хотя тяжелый шелк скрадывал движения. — Он покусился на то, что теперь ему не принадлежит.
— Прекрасно! А кому теперь это принадлежит? — саркастически (как ей показалась), поинтересовалась Лика. В ответ только промолчали. Но настолько выразительно, что у нее от ужаса засосало под ложечкой. Вдруг хозяин комнаты уже считал, что она теперь не принадлежит сама себе? Уточнять ей почему-то не хотелось. Вместо этого она протянула бокал с остатками шампанского. Мужчина был прекрасно воспитан: приподнявшись, подлил искристого напитка из бутылки сначала Лике, потом себе. Задавать наводящие вопросы она боялась, а молчать становилось в тягость, поэтому она решила зайти к интересующей проблеме с другой стороны:
— А твой поступок что, своеобразная ревность?
— Ревность? — удивление, прозвучавшее в голосе мужчины было не поддельным. — Зачем ревновать? Ты ревновала своего синеглазого принца?
— Кого? — в первую минуту Лика даже не поняла, кого так красиво назвали. Потом улыбнулась: — Лешика-то? Нет конечно. Он все равно никуда не денется…
Сказала и, не закончив предложение, замолчала. Понятно: она тоже никуда не денется. Опустила голову:
— Что, мне теперь отсюда обратной дороги нет?
— Ну зачем же так печально? Выход есть всегда. Относись к этому, как к приключению.
— Сексуальному? — ядовитости в ее голосе было излишне много.
— Ты хочешь именно этого? — как он оказался рядом, Лика не уловила. Просто сильные пальцы приподняли ее лицо за подбородок, и она широко распахнула глаза, заставив себя посмотреть прямо в лицо своему похитителю. Лица под капюшоном было почти не видно, а из-за этого пронзительные серые глаза казались еще более глубокими.
Лика сглотнула, ощущение несвободы, так напугавшее ее в первый раз, вернулось с удвоенной силой. Твердая рука прошлась по контурам ее тела, вызывая одновременно панику и слабость в мышцах. Горячие губы коснулись ее полуоткрытого рта, дыхание — опьяняющее и жаркое — тягуче заполнило легкие, загоревшиеся до боли от недостатка кислорода. Лика даже не успела испугаться, что так и умрет в объятиях незнакомца, но он отпустил ее так же внезапно, как и обнимал до этого:
— Нет, пока ты этого не хочешь.
— А разве это зависит от моего желания? — она все время думала, что удивить ее уже нечем, и каждый раз ошибалась.
— Если бы это была только похоть, то я бы оттрахал тебя еще в первый раз, и поверь, никакие звонки будильника и даже объятия твоего принца тебя бы не спасли.
Он отошел обратно к креслу, вальяжно расположился в нем, и только сейчас откинул обшлаг рукавов. Лика, не отрываясь, смотрела на красивые, аристократичные руки и недоумевала: она точно чувствовала их прикосновение, тепло и силу. Но почему тогда складывалось впечатление, что они только-только обрели плоть и кровь?
— Так какое приключение тогда ты мне можешь предложить? — Лика чувствовала неодолимое желание говорить хоть что-то, чтобы не дать страху себя победить.
— Приключения? — она опять почувствовала на себе его заинтересованный взгляд. — Ну, например, у тебя есть возможность посетить любую точку мира. Причем не одну, если ты разумно распорядишься отпущенным временем.
— И пока моя душа будет гулять, мое тело будет гнить в квартире? Или будет типа летаргического сна?
— Нет, — лаконичный ответ ничего не объяснил.
— Что — нет?
— Твоего тела не будет в квартире. Ты ведь будешь гулять по Парижу. Или по Лондону. Или тебя больше прельщает Африка?
Эти предложения были бы крайне заманчивы, будь они сделаны в другой обстановке. А сейчас они еще больше напрягали.
В плен к кому она попала? Что ее ждет? И кто сидит напротив? Но задавать вопросы — это значит иметь возможность получить ответ, который может совершенно не понравится. Поэтому Лика решительно сказала:
— Хочу в Рим. Всю жизнь мечтала попасть в Ватикан.
— Ты хочешь попасть на аудиенцию к папе Римскому? Или отмолить грехи в главном храме? — кажется, ее визави развеселился. — Но… раз обещал, будет тебе Ватикан.
— А разве тебе туда можно? — против воли вырвался у Лики вопрос.
Мужчина резко поднялся, подошел вплотную, опять приподнял ее лицо. На девушку глянули бездонно-холодные колючие глаза:
— Забудь, девочка, все сказки про святую землю и неуспокоенные души. Все гораздо проще и страшнее. И я тебя очень прошу — не вынашивай планы сбежать. Это бесполезно, а лишние жертвы будут обременять тебя чувством вины. Не стоит…