Снежный май
В нашей жизни возможны самые удивительные совпадения и самые неожиданные случайности, сейчас я расскажу, что случилось со мной три года назад. Я предупреждаю: все, о чем я напишу – совершенная правда. Я долго ее утаивала, но вот пришел момент открыть миру истину.
Сперва несколько слов о себе: меня зовут Маша, мне 27, имею дочку 3 лет, мужа, вечно пропадающего в командировках, нахальную кошку Муру, унылую работу и невыносимую начальницу. Живу в небольшом глухом российском городке, расположенном в романтической северной местности. Здесь тебе и край небес, и голубые глаза озер, и печальные склоны гор, и леса, исполненные сумрачного света. Короче, рай и зазеркалье. Все прекрасные пейзажи, правда, значительно испорчены видом покосившихся серых хрущевок, гаражей и сараев. Но это мелочи.
С работы я обычно возвращаюсь через лес, который прилегает к городу, и обрамлен озером. Я нелюдима, не особо люблю людей и их постройки, потому предпочитаю природу городскому гаму. Иду я, значит, как всегда мечтая о тайной встрече с Эдвардом Калленом, и вдруг – за моей спиной хрипловатый голос произносит:
- Please! Help me, mm!
Оборачиваюсь, естественно, крайне изумленная тем, что слышу в своих краях английскую речь, и - вижу чудо. В плотном костюме защитного цвета, передо мной стоит какой-то лохматый небритый парень и смотрит на меня испуганными глазами. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять – это Роберт Паттинсон. И целая минута на то, чтобы осознать, что он мне не мерещится.
Я сильно ущипнула себя за запястье, но мираж не исчез. Напротив, он снова что-то затарабанил на безупречном лондонском английском. Даже не принимая во внимание мое состояние крайнего шока, английский мой на уровне «читаю с гуглом». Ни черта не понятно.
- Как ты здесь очутился? – нервно спрашиваю я: сказать-то что-то надо, вон, как человек старается.
- I don’t understand. I can’t speak Russian, – обреченно отвечает он, разводя руками.
Ну ладно, "андестэнд" и "рашен", это понятно. Общий язык найден.
- Ай мин… – выдавливаю из себя я, поднимая глаза к сереющему небу, и, судорожно вспоминая тексты Битлз и школьные уроки английского. - Ай сэй… вот а ю дуинг хиа?
По его лицу растеклось блаженное облегчение. По ходу он рад обрести во мне просвещенное человечество. И снова что-то затарахтел, пробуя дополнять свои объяснения жестами.
- Ладно, – выслушав его неясные речи, сказала я. – Ай хав эн айдиа. Пошли.
- What? – изумился он, удивленно приподнимая брови.
- Гоу виз ми, – скупо бросила я и пошла домой, указав ему жестом, чтоб следовал за мною.
Конечно, следуя букве закона, следовало бы сдать заплутавшего в лесу чудика-иностранца в полицию. Но хотела бы взглянуть в глаза тому, кто, встретив бесхозного Паттинсона, сдаст его в полицию. Чисто с виду он был диковат и, кажется, изрядно утомлен, и, возможно, голоден. Краем глаза я наблюдала за ним, стараясь нахально не пялиться. Впрочем, на него, как на солнце, нельзя смотреть долго. Я уже даже не была поражена, и сердце мое не рвалось из грудной клетки, как мне виделось в моих мечтах. Я была сосредоточена. Представлю, будто смотрю безумный сон, в котором по лесу бродят бесхозные Паттинсоны.
Моя эн айдия заключалась в том, чтобы привести его домой и усадить за ноут с гуглом. Тогда я пойму, откуда он взялся на мою голову, и как ему помочь. Впрочем, я уже без всякого гугла знала ответ. Сейчас май, лосось идет на нерест. Ходили слухи, что в наши дикие места приезжают богатые иностранцы, в том числе и звезды Голливуда, чтоб отдохнуть от цивилизации и покормить туземных комаров. Ловят рыбу на спиннинг… И вот еще один любитель дикой рыбалки угодил в мои сети… Зная Роберта даже по интервью, не удивительно, что он из тех, кто способен оторваться от группы, затеряться в глухой тайге и выйти к людям через пару дней блужданий. Разве его никто не учил ориентировке на местности? Не объяснил, что мох растет на деревьях с северной стороны? Хотя это все равно, чертов мох растет со всех сторон.
Да что за дела, моя мечта сбылась, а я иду и размышляю о каком-то там мхе? Но с другой стороны, мечты были подготовкой. Я уже пережила эту ситуацию в своем воображении много тысяч раз, поэтому теперь мне было намного легче. Хорошо еще, что я не бросаюсь к нему на шею, с воплем - "наконец-то ты пришел!"
Мы вошли в подъезд и поднялись на лифте. Все это время молчали – ибо бессмысленно: мы снова говорим на разных языках, так сказать. Но взгляд его был красноречив – его очень впечатлили наши российские интерьеры – дом, лифт и подъезд оставили неизгладимое впечатление. Черт, а у меня еще в квартире бардак , и через два часа свекровь приведет домой Соню…
- Разувайся, - велела я, когда мы вошли в квартиру.
- What?
Вот послал же господь воталку на мою голову!
- Шуз, - объяснила я. - Снимай шузы, говорю.
Роберт проявил героическую смекалку и понял, о чем я. Начал снимать кроссовки, не развязывая шнурков. Наш человек.
- А ю хангри? – любезно поинтересовалась я.
Он кивнул:
- Yes, I am, very much. I 've not eaten for 2 days.
Женимапасисжур. Понятно.
В кухне на подоконнике сидела Мура, она наградила Паттинсона взглядом, означавшим, что он отнюдь не тот гость, которого она мечтала видеть. Да… посуда не мыта с утра… стыдобища! Я полезла в холодильник. Чем еще его кормить прикажете?
Он уселся и что-то протарахтел на своем, непонятном. Вероятно, слова благодарности, ибо я из всей его речи уловила только – сенкью. Что они там в америках едят? Ничего не припомню, кроме гамбургеров. У меня была отварная холодная картошка, селедка, сало, колбаса и гречневая каша, не съеденная Сонькой. Ладно, после двухдневной голодовки сойдет и русский стол.
- Гоу ту бафрум? – посоветовала я Роберту, сопроводив его в наш совмещенный санузел. – Вош ё хендс. Полотенце сейчас принесу, – последнюю фразу я не стала переводить, ибо бессмысленно вспоминать, как там у них называют полотенце.
Достала ему из шкафа свежее, да покрасивше. Пока он что-то там шумел водой в моей ванной, быстренько разогрела картошку, порезала сало и колбасу, гордо водрузила на стол селедку с луком, открыла сыр и новую банку маминых соленых рыжиков… задумчиво покрутила в руках бутылку водки… А это еще одна эн айдия. ..
Роберт накинулся на мой скромный обед, как коршун на добычу. Судя по его аппетитному чавканью и постоянно показываемому большому пальцу, стол ему пришелся по вкусу. От водки он не отказался и, похоже, легко опьянел. Пока он ел, мы с Муркой смотрели на него во все свои кошачьи глаза. Она – с неодобрением, что незнакомец поглощает наш провиант. А я – с тихим умилением.
- What is your name? – соблаговолил наконец уточнить он.
- Маша. Мэри. Энд ёрс?
- Robert. Nice cat, – он указал глазами на Мурку - спасибо, капитан очевидность.
Я принесла ноутбук и поставила перед ним, далее наш диалог возникал в гугл переводе на экране –
- Who are you? and how to get here?
- I was fishing on the lake and got lost… I' ve lost my cell ... wandering through the woods for two days.
-What can I do? Do you remember phone numbers, who to call?
- I don’t remember. My agent is in the United States now.
- I need to contact the police?
- No, no police ... Do you know who I am? I'm an actor ... Twilight.
- Twilight? No, not heard…*
Я покачала головой, а он взглянул на меня, как Эдвард Каллен на фургон Тайлера Кроули. Нет, пусть уж он лучше считает меня безнадежно отсталой, протухающей в тайге, чем примет за очередную ненормальную поклонницу.
Раздался дверной звонок.
Полиция, хоть ее и не звали, явилась в лице моей свекрови. Не хватало только того, чтоб она сообщила мужу о том, что я таскаю в дом неопознанных Паттинсонов в его отсутствие...
- Стей хиа, – попросила я Роба, уходя открывать дверь.
Дочь Соня ворвалась в дом, как группа спецназовцев. Свекровь, подробно сообщив о том, что ребенок ел и как покакал, все-таки не сумела прокрасться в квартиру, я стояла у нее на пути, как айсберг на пути Титаника. Когда я вернулась на кухню, Соня привычно терзала Муру, дергая ее за шкирку, на этот раз – усаживая животную на колени к Паттинсону. Парень все терпел со стоическим умилением.
- Это тот дядя из телевизора? – скороговоркой проговорила Соня, пытаясь свести несовместимое – Роберта и Мурку.
- Да, детка, – обреченно согласилась я. – Ты кушала?
- Я хочу чипсы!! – заныла дочка. - Дай!
Мура фыркнула, вырываясь из тесных дочкиных объятий, и снова взглянула на Паттинсона, как на виновника всех мировых несчастий. Похоже, наш скромный быт не на шутку Роберта восхитил. Или, скорее, эн айдия насчет водки была лишней.
- Чипсов нет, есть гречневая каша… - сказала я, а ребенок надулся сразу, как мышь на крупу, нахально усевшись к Паттинсону на руки и что-то ему по детски объясняя. В его непонимании русского-детского языка есть особенная прелесть.
Я пошла и достала из шкафа ненадеванный мужем комплект белья и носки. Черт его помнит, как по-английски принять ванну… Я достала большое полотенце, пропахшее ванишем и немного лавандой от моли из шкафа.
- Вош ёселф, - сказала я, подавая Роберту одежду и полотенце. - Анд летс гоу ту слип. Сонька, а ну-ка быстро марш спать! Десятый час уже!
Я постелила ему на диване в гостиной и долго укладывала чересчур бодрую в вечерний час дочку. Под конец она уснула у меня на руках, под мою тихую песню:
Над лесною спаленкой
Огоньки последние,
Спят медведи маленькие,
Спят медведи средние.
Только самый крошечный
Жмурит глазки-бусинки.
Он, как ты, хорошенький
И, как ты, малюсенький.
Роберт, там, в гостиной, небось, дрых без задних ног. Я не решалась пойти проверить… только я не спала и, сидя над детской кроваткой, наматывала на палец золотистые кудряшки своей беспокойной дочери… Ну и Мурка сидела со мной , отбрасывая в темноту блики от зеленых кошачьих глаз, разделяя внезапную бессонницу хозяйки.
И тут я заслышала тихие шаги по коридору. Похоже, Паттинсон крался по квартире, подобно ночному татю… вот, однако, не спится ему…
- Mary, I have a problem ... I want to smoke ... I can’t sleep ... – громким шепотом произнес он в темноте.
Похоже, кто-то решил, что у меня в голове встроенный гугл. Ладно *смок* вполне понятно.
Я бросила курить еще перед беременностью. Бежать в магазин за сигаретами для его высочества в половине двенадцатого ночи мне никак не улыбалось. Правда, на холодильнике оставались папиросы «Беломор Канал» – их курила моя бабуля, когда к нам приезжала… она была крутая, в свое время прошла войну от Сталинграда до Берлина… представив себе Паттинсона с папиросами, я прыснула в темноте.
- Ай хэв но сигарет… бат – папиросы, короче! – так же шепотом ответила я.
- What? – изумился Роб, а я снова захихикала.
- Заодно и узнаешь, - злорадно сказала я, на этот раз не утруждая себя переводом.
Роберт покрутил в руках данную ему пачку.
- It is not a drug? – озабоченно уточнил он.
- Би изи… итс бетте. Бат нот хиа, пошли на балкон.
Он закурил. Его бледное лицо на мгновение осветилось - и снова погасло в темноте. Низко над горизонтом висела неправдоподобно огромная, оранжевая луна. Склоны гор, все еще покрытые снегом вершины… Торжественный лес и озеро, которое дышало свежестью, отражая в себе призрак утопающей луны… И звезды….
Мужчина… женщина… майская ночь… утопленница… черт, утопленница тут лишнее, но это что-то из Гоголя… одурманивающе пахло крепким табаком и близким лесом… я стояла в дверях балкона и любовалась его профилем на фоне ночного сумеречного неба… надо было идти спать. Но ни один сон не мог бы быть прекрасней…
…Afraid to close my eyes
Cause I don’t wanna miss a moment of you
Don’t want to dream now
No dream could be as beautiful as you are…**
- It’s very beautiful… - мечтательно сказал он, сделав неопределенный жест на балконный вид.
- Да… - прошептала я, и тут же исправилась. – Йес. Вере из насинг мор бьютивул ван найче. – вроде бы эта фраза была в учебнике английского за шестой класс.
- Yes, – кивнул он и тут же исправился. - Da.
Он оглянулся на меня, и я даже в темноте почувствовала, что он улыбается.
- Я люблю тебя, – не выдержала я.
- What?
- Насинг… итс вери хад ту транслейт.
Конечно, ай лав ю – это просто непереводимо ни на какие земные языки.
Он докурил, небрежно выбросил папиросу с балкона, и мы мило замялись в темных балконных дверях. Тут по крайней мере одна утопленница в эту майскую ночь была – я просто утонула в его глазах, где нахально отражались сразу две маленькие оранжевые луны… а он не двигался с места, и смотрел на меня так, словно впервые человека увидел…
Ну все, сейчас он меня поцелует, решила я. Вряд ли столь настойчивый взгляд мог означать что-то другое… сбылась мечта идиотки. И я знаю, что я должна делать. Я одной ладонью обниму его за шею, а другой вцеплюсь в волосы…. Тут самое главное, ни на секунду не отпускать… а он потащит меня в койку, прям как в Сумерках, и…
Он наклонился так низко, что я чувствовала его теплое дыхание на своем лице… и все медлил… чего ты ждешь, глупый…. Я….
- Мама! Мама! Где же ты? Иди сюда ко мне!! – раздался в темноте квартиры рассерженный плач моей малявки… и вот же наша женская сущность - голос твоего ребенка, зовущего маму, моментально выбивает из тебя любые романтические устремления… нагло махнув носом мимо чьего-то симпатичного профиля, я резво устремилась на детский зов.
- Что такое, моя милая?
- Страшный сон… - пролепетала Соня, обнимая меня за шею. – Хочу тебя, ты не уходи.
- Я тут, родная, и я никогда-никогда не уйду.
- А дядя? Он теперь будет жить с нами вместо папы?
- Нет… Нет. Он просто потерялся, а завтра он отправится домой.
- Он хороший. Но папа лучше.
- Знаю, люблю тебя, моя прелесть.
Детская головка доверчиво прижалась к моему плечу. Мура, наблюдавшая это сцену, пренебрежительно фыркнула на наши нежности, и посмотрев на меня как на пораженку, гордо ушла из комнаты.
…Утром я позвонила на работу и взяла один день отгула за счет выхода в выходной, мне ведь еще мое лесное чудо надо вернуть, куда следует.. Или может, не возвращать?
Надо связаться с британским посольством и объяснить, что в отечественных лесах заплутал подданный Ее величества…
Я заглянула в гостиную - к утру Мура сменила гнев на милость и сейчас мило себе спала, положив серую усатую моську прям на подушку Роберта. А он ее приобнимал, как жених невесту.
В моих мечтах никогда не было таких сложностей. В мечтах – мы полюбили друг друга с первого взгляда и навсегда. Но реальность всегда вносит свои коррективы.
Я нашла в гугле адрес и телефон посольства и сообщила милой девушке, что вчера в лесу подобрала гражданина Соединенного Королевства по имени Роберт. Мне перезвонили меньше, чем через минуту. Сказали, что за ним приедут уже через час.
Уже через час…
- Хей. Вейк ап! – сказала я, ворвавшись в гостиную и усаживаясь на краешек дивана. - Просыпайся давай!
Он не отзывался, и мне пришлось потрясти его за плечо, отключив все мысли о его бархатной коже. Это лишнее.
- Проснись и пой! Хей, Роберт!
Длинные девичьи ресницы распахнулись, по густоте своей они могли бы соперничать лишь с Сонькиными…
- What?
Я засмеялась, я засмеялась настолько, что мне пришлось уткнуться лицом в одеяло. Он слегка приподнялся на локтях и тоже вдруг заржал. Мы смеялись, наверное, не одну минуту… потом смотрели друг на друга снова и опять смеялись. Спросонок Мурка опять взирала на него, как Сталин на врага народа… наш смех разбудил Соню, раздался топот маленьких ножек по коридору – и вот она уже смеялась с нами за компанию, не понимая ничего, просто из детской готовности всегда смеяться, рассыпая ворох золотистых кудрей на его подушку…
- I called the embassy. They will come for you just now, – сказала я. – Плиз припэе…
…Мы стояли рядом все трое, около нашего подъезда. Дул сильный ветер, и было холодно совсем не по-майски. Я держала за руку дочку, а она прижимала к груди Мурку… Роберт стоял близко ко мне…
- What is this? - вдруг спросил он, когда небо внезапно разразилось стаями белых снежных мух. Он смотрел на снег, будто прежде с этим погодным явлением никогда не сталкивался.
- it’s snow, – холодно объяснила я.
- In may?
Не более удивительно, чем встретить неожиданно в лесу свою мечту… не более удивительно, чем суметь от нее отказаться… Это всего лишь снег, он падает, когда хочет.
- Nothing surprising… - прошептала я.
Тут к нам прикатили сразу четыре черные, блестящие иномарки. Мерседес.
И мне уже жал руку какой-то очкастый господин и упражнялся в бесконечных сенкью. Роберта уводили. Постоянно проверяя его, видимо, на жизнеспособность и целостность. Он на секунду вырвался из рук его сопровождавших и спросил у меня:
- What is your phone number?
Я думала целую секунду, но - доверчивая ладошка дочки в моей, неодобрительный взор Мурки, мой непритязательный быт, и муж, который завтра вернется из командировки с подарками…
Я просто ответила:
- Ай донт андерстэнд. Ай кэнт спик инглиш.
И он уехал.
Перевод –
*- Кто ты такой и как здесь оказался?
- Я рыбачил на острове и потерялся… потерял свой мобильный телефон… бродил по лесу 2 дня…
- Что я должна делать? Ты помнишь телефоны, кому позвонить?
- Не помню… мой агент сейчас в США…
- Мне следует связаться с полицией?
- Нет, никакой полиции… Ты знаешь, кто я? Я актер. Сумерки.
- Сумерки? Нет, не слышала.*
** Я боюсь закрыть глаза,
Боюсь пропустить каждый миг с тобой…
Я не хочу мечтать –
Ты все равно прекраснее любой мечты…
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-331-1
