Творчество

Глава 2. И откуда ты только взялся?



POV Анжелина Уэйанс

Лондон по-сравнению с Берлином – подлинный Вавилон. И сколько бы лет я не прожила в Лондоне после Берлина, мне никогда не понять его до конца. Я родилась здесь, но я всегда чудовищно мало времени проводила в городе моего раннего детства – всего-то пару летних месяцев. И то, пока мне не исполнилось тринадцать: потом Инглисы купили дом в Борнмуте, и с тех самых пор каждое моё лето проходило на родине Франкенштейна. Возвращаться в Лондон – из Берлина или из курортного Борнмута – всегда было сложно, хотя мне и нравился трепет ожидания, который будил во мне образ английской столицы.
Здесь всё было не так, как я привыкла: другие люди, другой ритм жизни, другие правила. В некотором смысле, Айвен Инглис долгое время был моим поводырём здесь – без него я была бы хуже слепой, постоянно спотыкаясь о непонятные мне вот так, сходу, условности. Теперь, когда я, наконец, научилась жить по правилам лондонской тусовки, у меня осталась привычка цепляться за его локоть.
Я совершенно точно знала, что вечеринка у Найджела – это не формат Айвена. Тем не менее, он собирался туда со всей присущей ему тщательностью: дурновкусием он не страдал никогда. Меня всегда радовали его джемперы от «United Colors of Benetton», сложенные радугой в шкафу, изящные запонки, серебряные кольца как у испанских донов, узкие джинсы неизменно «правильного» цвета... Глядя, как он натягивает белую футболку, вернее, наблюдая, как под белоснежным хлопком скрывается его смуглая грудь, я вздохнула.
- Ты так откровенно тяготишься необходимостью навестить Найджела? – среагировал кузен. – Если хочешь, можем прямо сейчас поехать в ювелирный, и я куплю тебе то кольцо...
- Не хочу. Я просто не понимаю, что тебе делать на вечеринке у Коулмана.
- Тебе не обязательно это понимать, детка. Ты просто побудешь там со мной – и все дела. Если повезёт, мы будем дома ещё до полуночи, - он посмотрел на часы. – Как раз, когда мистер и миссис Инглис пересекут Гибралтар.
- Хотела бы я оказаться с ними в Марокко прямо сейчас, вместо того, чтобы тащиться в «Поло».
- Марокко пока не обещаю, но мы обязательно окажемся в Борнмуте на выходных, если сегодня всё пройдёт хорошо, - Айвен улыбнулся, надевая тёмно-синий блейзер. – Как тебе?
- Отлично, - отозвалась я скучающим тоном. – Инглис, ты мог бы не спрашивать.
- Как всегда, впрочем, - констатировал он. И тут же сменил синий блейзер на тёмно-красный. – А так?
- Отлично...
Закатив глаза, он снял блейзер и предельно аккуратно повесил его на спинку стула.
- Ты другие слова знаешь?
- Знаю, - мне всегда нравилось, когда он начинал злиться. От этого его тёмно-карие глаза становились похожими на угли. – Но не применительно к твоему внешнему виду, кузен. Ты до тошноты хорош в своих ультрамодных прикидах. Что поделать?
- Бог мой, ну постарайся, что ли, придумать. Хочешь, голым пойду? – он подмигнул, улыбаясь.
- Хороший вариант, мне нравится. Эффектно. Но лучше так.
- Уговорила, - быстро согласился Айвен, небрежно-выверенными движениями собирая гармошкой рукава и обнажая большую часть предплечий. – А теперь пойдём...
В этот вечер Айвен предпочёл вызвать такси.

Естественно, мы опоздали к назначенному времени, потому к моменту нашего появления Найджел уже нетерпеливо пританцовывал у входа в «Поло». Неподалёку судорожно сосали сигаретки желающие оторваться на его вечеринке мальчишки и девчонки «кому за двадцать». И что я вообще здесь делаю? Обеспечиваю Айвену достойную компанию? Не даю себе засидеться над учебниками? Выхожу в люди по-лондонски? А чёрт его знает, в самом деле.
- Спасибо, Инглис! Теперь все гламурные гламурки Лондона будут пищать от счастья прийти ко мне, зная, что можно повстречать здесь тебя.
- Не возлагай слишком много надежд на мою скромную персону, - ехидно отозвался кузен.
- Будь спок, я пригласил ещё кое-кого интересного, чтобы девочки не скучали.
- Вот и славно, - Айвен шутливо взъерошил волосы приятелю. – Кстати, всегда считал, что ты девочек приглашаешь для того, чтобы твои знакомые мальчики были при деле.
- Ничего-то от тебя не скроешь, Инглис!
- Ты просто не стараешься, Коулман...
Стандартный диалог пикаперов, слышанный мной не раз и не два.
Мне всегда было интересно, сколькие из знакомых моего братца знают всю правду о нём? Хотя бы ту правду, которую знаю я, в силу наших с ним общих жизненных обстоятельств. Взяв его за руку, я легонько прошлась пальцами по знакомому с детства тонкому ребру шрама на тыльной стороне его правой ладони. «Поэтому ты здесь», - доверительно прошептал он мне в самое ухо прежде, чем отвернулся для очередного приветствия.
Иногда мне казалось, что моему кузену нравится будоражить общественное мнение разными способами: с недавних пор естественный адреналин был одним из его любимейших тоников. Просто в определённый момент выражение «быть в форме» стало иметь для него два совершенно разных значения. Мне уже хотелось вернуться домой, чтобы избавиться от странного чувства, будто кто-то невидимый касается меня липкими щупальцами внимательного взгляда.
За весь вечер в «Поло» я рассмотрела только одного человека, которому было так же неуютно здесь, как и мне. Быть может, потому что его тоже разглядывали все, кому не лень: это был достаточно симпатичный парень, сидящий в другом конце зала в компании Тома Старриджа. Поскольку звали этого парня Роберт Паттинсон, непрошенного внимания ему доставалось куда больше моего. Несколько раз ему пришлось прокладывать себе путь к бару, тщательно обходя при этом любопытствующих девушек: судя по тому, что с каждой он умудрялся пообщаться хотя бы минуту, шансов напиться сегодня у него ноль целых и ноль десятых. А ещё – вежливость его погубит в отдалённом светлом будущем. Старридж – тот куда осторожнее с этим.
Я не каждый день вижу звёзд Голливуда. Далеко не каждый. Но пялиться на Роберта было бы верхом цинизма, особенно в ситуации, когда мне самой хотелось встать под душ, чтобы смыть с себя виртуальную липкость чужого неприятного любопытства. Но мне пришлось смотреть ему в глаза, когда он запросто подошёл к нашему столику и уселся напротив.
Сказать, что я была удивлена – не сказать ничего. А вы как думаете? Парень, который поставил на уши полмира, просто так подошёл и сказал: «Добрый вечер», как будто мы давно знакомы. Нет, я давненько знаю Тома Старриджа и наслышана о том, что Роберт – его знаменитый одноклассник. Но пересекаться нам пока что ни разу не доводилось, да я и не думала об этом всерьёз, честно полагая, что мистер Паттинсон – птица не моего полёта. Не то, чтобы у него размах крыльев больше или лучше летательные способности. Просто мы определённо обитаем на разных ветвях Древа Мироздания.
«Добрый вечер».
Да уж... не будь рядом Айвена, я бы не нашлась, что ответить, гадая, чего ему вообще может быть нужно. Наверное, ему тоже хотелось быть незамеченным, а мы определённо были единственной парой в «Поло», которая не таращилась на него во все глаза. Сев, Паттинсон натужно улыбнулся, потирая поросший рыжеватой щетиной подбородок. Пятна лихорадочного румянца на его впалых щеках говорили о том, что ему не хватает кислорода – сомневаюсь, что он был смущён, когда услышал моё имя. С чего бы? Это Айвен по отцовской линии – потомок достаточно известной английской фамилии. Предложив ему льда для сомнительного вида морковной жижи, остатки которой плескались в его бокале, я напоролась на откровенно оценивающий взгляд: в этот момент где-то в глубине моего сознания мелькнуло какое-то параноическое узнавание, будто именно эти глаза следили за мной весь вечер. Он тут же отвёл взгляд, а я всё не могла понять, нравится ли мне это открытие.
Нет, этого быть не может и не должно. Померещилось.
Мы не особенно пообщались, максимум успев обсудить его впечатления об Испании: мне доводилось бывать в этой стране, да и картины Дали мне всегда нравились. Говорить с Робертом Паттинсоном об Эдварде было так же уместно, как завести премилый разговор о бухте крепкого нейлонового троса в доме повешенного: мало кто любит обсуждать собственную работу, да ещё и настолько нервную. Кумир тинейджеров вёл себя сдержанно, смотрел в стол и говорил чуть хриплым, будто сильно прокуренным голосом, в котором слышалось заметное напряжение. Апрель в этом году выдался достаточно тёплым, но мало ли – человек мог простудиться где и когда угодно, с его-то постоянными перелётами.
Он был так чудовищно собран, что мне всё время хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее – только бы ослабить этот самоконтроль. Айвен разбавлял разговор едкими комментариями: в его голосе слышалось едва заметное раздражение, он то и дело поглядывал на часы. В конце концов, именно он и прервал слишком уж явные мучения кинозвезды, напомнив мне о времени. Роберт споткнулся на полуслове: кажется, он рассказывал мне о Ла-Пуэрта-дель-Соль. Вперившись непонимающим взглядом в пространство, он помолчал отсилы пару мгновений, но этого было предостаточно, чтобы кузен вклинился в разговор со своим: «Нам пора, Анж». Не могу сказать, что не испытала облегчения, услышав это, потому как за время недолгого общения у меня создалось стойкое впечатление того, что я несчастного Роберта без ножа режу. Айвен, кажется, тоже заметил, но его это обстоятельство порядочно забавляло. Иначе, зачем он сунул знаменитому актёру свою визитку?

- Думаешь, он появится? – поинтересовалась я, когда мы уже вышли из бара.
- Не сомневайся, - хохотнул Инглис. – Пойдём, пока все такси не расхватали. Мы в Вестминстере, а не где-нибудь. И возвращаться нам в Хампстед, а не ко мне.
«Ко мне» - это его холостяцкая квартира с окнами на Гайд-парк, до которой действительно можно было бы добраться пешком. Хотела бы я оказаться именно там, на шестом этаже старинного дома по Квинз-гейт... Но сегодня это было полностью исключено.
Кузен рванул вниз по Брутон-стрит, направляясь в сторону станции метро Грин-Парк. В стотысячный раз я заметила в его стремительной походке лёгкий диссонанс хромоты. Настолько лёгкий, что различить его можно, лишь зная Айвена Инглиса так, как знаю его я. Уже сидя в машине, я прижалась виском к его плечу, ничего не говоря и ни о чём не спрашивая, радуясь, что он сам не за рулём. Кузен тоже молчал, но по его неровному дыханию я легко читала его беспокойство.
Где-то на середине пути, он таки заговорил.
- Анж... Сегодня моя последняя ночь в Хампстеде. Не думаю, что без меня дом рухнет. Да и ты – взрослая девочка, тебя не обязательно стеречь.
Этот разговор назревал уже очень давно, но я надеялась, что сегодняшний вечер хотя бы закончится более-менее хорошо. Видно, не судьба.
- Зачем ты мне об этом говоришь?
- Просто хочу, чтобы ты знала о моих намерениях.
- Я догадывалась о том, что ты тяготишься своими обязанностями старшего брата. Но надеялась, что ты выберешь более удачный вечер для того, чтобы огорошить меня своим окончательным решением.
- Не говори со мной так, будто скучаешь над лобстером в ресторане в присутствии всего нашего немаленького семейства. Тошнит от этого... Я давно не слышал тебя настоящую. Соскучился.
- Ты сам сказал, что я - взрослая девочка. А когда в последний раз была... – слова давались мне с трудом, но я не собиралась молчать. - Настоящей... Мне было шестнадцать. Или уже семнадцать? Не припомнишь?
- Ненавижу Лондон, - резюмировал Айвен. Нащупав мою руку, он до боли сжал мои пальцы. – Ненавижу за все эти правила, чёртовы условности, долбаные рамки...
Я прекрасно понимала, что он имеет в виду. Да что там, я и сама так думала слишком часто. Этот город меняет людей, а некоторых принуждает носить маски в режиме 24/7.
- Если хочешь – можем поговорить...
- Не хочу.
Остаток пути он молчал, будто немой. Расплатившись с таксистом, кузен помог мне выйти, привычно протянув узкую чуть смуглую ладонь. Машина тронулась, шурша шинами, а мы так и остались стоять перед оградой, держась за руки.
Впервые с момента нашего знакомства я по-настоящему не знала, чего от него ожидать. Зато прекрасно знала, что без него в этом доме мне захочется удавиться уже через пару дней. Что если он всерьёз намерен паковать свои вещи прямо сейчас, то я готова хватать его за ноги, чтобы он повременил... Хотя бы до возвращения тёти Маргарет, когда мне будет позволено приезжать к нему. Собственно, мне никогда не было запрещено навещать кузена, где бы он ни находился, но традиционно, уезжая из Лондона, дядя и тётя просили не особенно отлучаться из дома. Пока Айвен жил вместе с ними – это распространялось и на него тоже. Но мой переезд в Лондон подарил ему свободу. Он любил говорить: «Маман нашла себе идеальную куклу для игры в дочки-матери», намекая на то, как тётя Маргарет носится со мной. Избавившись от её назойливой опеки, сам он мог жить так, как ему заблагорассудится.
- Что ты намерен делать? – глупее вопроса просто не придумать, но это действительно интересовало меня больше всего.
- Прямо сейчас? Лягу спать. Собирать мне особенно нечего, ты же знаешь. Утром придёт Марта, и я скажу, что окончательно освобождаю комнату.
- Почему завтра? Почему не тогда, когда твои родители будут в Лондоне?
- Не хочешь объяснять маман моё поведение? – он усмехнулся, обхватывая меня одной рукой за плечи. – Не бойся, сестрёнка. Она далеко не слепа и совсем не так глупа, как хочет казаться. Она понимает меня лучше, чем хотела бы. Наверное, её тоже пугают мои не слишком обдуманные поступки, но она не станет упрекать меня в непоследовательности. И уж тем более спрашивать о чём-то свою любимую Анж. Пойдём в дом, здесь не очень-то тепло, и ты уже дрожишь.
- Я дрожу не от холода, Айвен, - сказала я, послушно идя рядом с ним по дорожке к крыльцу.
- Это я во всём виноват, да? – тихо рассмеявшись, он притянул меня ближе. – Ну, пусть так. Как всегда... Я хотел бы передумать, но не могу. Прости.
И в этом он весь – в своих спонтанных решениях.

***
Поднявшись к себе, я приняла душ, переоделась в пижаму, включила плеер наугад, попав на «Le calme plat» Гару. Устроившись на подоконнике с чашкой чая, я пыталась не думать о том, что завтра утром Айвен сядет в машину и свалит к себе на Квинз-гейт. Инглисов не будет ещё неделю, модульный контроль в колледже уже закончился, а значит, я семь дней буду предоставлена сама себе практически круглосуточно. Звать друзей сюда, в Магнолия-хаус, был не принято – то есть, в ближайшие дни моей основной компанией будут горничная, дворецкий и приходящий садовник...

Мне достаточно лет
Для всех кораблекрушений
Я сажусь на корабль, всегда готов
К любому путешествию
Я могу создать волны и потревожить тебя
Не позволяй нам оставаться в покое

В голову, как назло, лезли самые ненужные в данный момент мысли. Не о том, что мне надо перечитать эссе, написанное кузеном, позвонить Эмбер, чтобы узнать новое расписание, позвонить родителям, дяде – справиться, как они добрались до места... Мысли, медленно, но уверенно завладевающие моим сознанием, были родом из самых потаенных глубин моей памяти. Я прятала их от всех, даже от себя – не потому, что хотела бы забыть. Наоборот – чтобы лучше помнить. Чтобы острее чувствовать. Чтобы не стирать новизну ощущений, не дать им поблекнуть и выцвести от времени и частых прикосновений – как кукла становится бледнее от частых детских поцелуев. Может, пришло их время. А может, мне просто нужно было накрутить себя до предела...

Я мечтаю о грозе и о буре
Я взорвусь от ярости и от медленной любви
Я хочу вырваться из мертвого штиля
Позволь мне лишь губить себя с тобой... с тобой

Конечно же, чёртов волчара Гару был идеальным помощником в этом. Нажимая кнопку повтора, я уже понимала, что обрекаю себя на блуждание во мраке воспоминаний, переживаний, терзаний, но остановиться у меня просто не было ни сил, ни особого желания...

---

Источник: http://www.only-r.com/forum/38-495-1#342516

---