Глава 6.1. Что со мной не так? «Всё это как полотна Сальвадора Дали:
ищешь ответы снаружи, но ответы внутри»
Баста
POV Роберт Я любил ее уже в третий раз, всегда в полумраке. Мне казалось, смотреть на нее у меня нет права, но черт возьми, мы ведь занимались сексом! Нелепица какая-то. Трогать – можно; смотреть – нельзя. Это правда выдумал я? Иногда мне казалось, что кто-то вскрыл не только мой почтовый ящик, но и мой мозг. Серьезно.
Итак, я любил ее трижды, и каждый раз казался лучше предыдущего. В чем дело? Я никогда не делал из секса культ, я никогда не считал его фундаментом для серьезных отношений. Но сегодня ночью я не мог заставить себя остановиться. Это немного настораживало меня… Нет. Это много настораживало меня. Меньше всего на свете мне хотелось стать сексоголиком или нимфоманом. Я бы застрелился. Серьезно.
Я так и не понял, что в этой девушке было особенного. Ее странные синие глаза? В темноте их не было видно. Ее тело? На ощупь оно не было особенным. Ее горячие нетерпеливые ладони? Такие же, как и у многих. Пожалуй, чем-то непривычным для меня были только ее откровенные крики. Такая замкнутая, сдержанная, немногословная… Я не ожидал чего-то подобного. Или наоборот ожидал? Мне хотелось раскрыть ее секреты, я знал, что они у нее есть. Мне отчего-то захотелось узнать ее лучше. И одному Богу известно, почему для достижения этих целей я выбрал секс. Пожалуйста, пусть окажется, что кто-то все-таки вскрыл мой мозг… Завтра я сменю пароль.
Так или иначе, я не собирался думать об этом сейчас.
Я был знаком с ней всего несколько часов. Я не знал сколько ей лет, я не знал ее фамилии, я не знал ее номера, я не знал ее адреса… и я любил ее уже три раза. Но почему-то я не испытывал никакого дискомфорта, это казалось абсолютно естественным, закономерным. Это словно попросить у незнакомца сигарету: взять что-то чужое и, совершенно не задумываясь, получая удовлетворение, положить в свой рот.
Мне бы хотелось полюбить ее и в четвертый раз, но я опасался, что она посчитает меня ненасытным извращенцем. Я уже сам начал считать себя таким.
Ее волосы разметались по влажной простыне, шея блестела от пота, глаза блестели от чего-то другого… сейчас ее губы были плотно сомкнуты, и я не мог поверить, что несколько минут назад она так по особенному кричала, это были такие музыкальные наполненные неподдельными эмоциями крики… похожие на музыку. Серьезно, я мог бы написать слова на ее импровизированную мелодию. А потом я мог бы спеть под этот крикливый аккомпанемент.
- Хочешь я спою для тебя? – на самом деле, больше мне хотелось спеть для себя. Почувствовать себя прежним, убедиться, что ничего не изменилось.
- Нет. – Для пущей убедительности она еще и помотала головой.
- Тебе не нравится, как я пою? – Похоже, ее не впечатляли не только мои актерские способности, но и певческие тоже. Конечно, я не был доволен этим. Что тогда она делала в моей постели? Существовала крошечная надежда на то, что ее впечатлили другие мои характеристики.
Почему-то девушки считали меня интересным и забавным.
Хотя я всегда поступал так, как советовала серая старушка-логика.
Хотя я шутил так, как это делали еще несколько миллионов британцев.
- Нравится. Я просто хочу спать. – Она действительно выглядела уставшей и сонной. И что-то еще было в ее глазах…
- Прости, - легкое прикосновение губами к ее горячему виску, - я тебя утомил. – Наверное, моя улыбка была немного самодовольной. Чем я гордился? Неужели это начало конца?
- Да уж, утомил так утомил… - засмеялась она. Она смеялась абсолютно открыто, ее усталые глаза мгновенно ожили.
- Спокойной ночи, Тесса. – Я быстро облизал губы - это было своеобразным паролем к жесткому диску моего мозга, я делал так о чем-то вспоминая или что-то запоминая.
- Уже рассвело.
- Доброе утро, Тесса. – Она снова засмеялась, а мне вновь захотелось написать что-нибудь на эту мелодию. Что-нибудь короткое, но ёмкое - как и все наше знакомство.
Я не стал обнимать ее – это было бы лицемерием, мы не были близки.
С закрытыми глазами, кончиком большого пальца прикасаясь к ее ребру, я думал о том, кем мы друг другу приходились сейчас… но не находил ответа. Немного помолчав про себя, всем телом ощущая ее тепло, я решил подумать о том, кем мы друг другу проснемся этим утром… и снова мой вопрос остался без внимания. Больше я не стал задавать себе вопросов, ответить мне все равно никто не мог.
Она заснула первой. А я зачем-то подстроился под ее едва слышное дыхание, прислушиваясь к своим ощущениям – что-то в этом было, и только теперь я смог отпустить свой хмельной рассудок восвояси.
***
…Я бежал по острым серым камням и чувствовал, как на мне почему-то тают кроссовки, буквально расползаются на черные нитки. Я продолжал бежать, затаив дыхание, пытаясь этим остановить время, видя где-то вдалеке зеленую, чуть влажную траву – я знал, что это означало спасение. Я бежал до тех пор, пока мои кроссовки совсем не растаяли, оставляя голые ступни абсолютно беззащитными перед острыми камнями. Тогда я остановился. До спасительной лужайки оставался всего десяток метров, но я отчаянно боялся порезаться о камни, добираясь до нее. Я стоял на месте и не знал, как поступить: подождать здесь помощи или спасаться самому? Я еще раз взглянул на островок зеленой сочной травы и заметил, что он медленно отползает: на пять метров, на десять, двадцать… Тогда я решился. Нужно бежать. Спастись, пока не поздно. Откуда-то сбоку послышался шум приближающегося поезда…
***
Загадочный поезд оказался всего лишь моим жужжащим телефоном.
Сжимая губами сигарету, от дыма которой слезились глаза, я старался как можно тише добыть себе воды - в горле пересохло, как будто я весь вечер… пил пиво, а потом всю ночь занимался сексом.
Хорошо, что старый добрый Том позвонил и предупредил, что везет ключи… Я стрельнул глазами в коридор, на полу которого до сих пор валялась практически вся ее одежда, забытая и как будто ненужная – этакий грустный художественный беспорядок. Где-то под диафрагмой что-то неприятно дернулось. Мы устроили беспорядок. Я не о квартире. Теперь нельзя вымыть пол и забыть обо всем. Как же странно, что я ни о чем не жалел…
Возможно, Том догадывался, что нам нужно это предупреждение. Возможно, он долгие годы скрывал от меня свою тактичную сторону.
Я подошел к ее одежде, не зная с чего начать. Я не смог быть решительным и собранным, даже когда дело касалось такого пустяка. Срочно! Срочно взять себя в руки… Осторожно переступив через ее синие джинсы, я поднял ее куртку, вдыхая привычный запах кожи, расправил смятые рукава и осторожно повесил на крючок. Аккуратно поставил свои кроссовки возле стены, а затем и ее балетки. Оценив эту композицию с высоты своего роста, мне показалось, что они стоят слишком близко… присев на корточки, я сдвинул ее балетки немного в сторону и снова выпрямился. Теперь мне казалось, что они стоят слишком далеко. В конце концов я просто переставил их к противоположной стене. Вот так. Теперь все кажется правильным. Я долго смотрел на ее джинсы, прежде чем поднять их. Наверное, я вспоминал. Под ними оказался ее плоский черный телефон. У нее был вкус. Мне нравился ее вкус. Как бы двусмысленно это не звучало.
Изо всех сил я старался не разбудить ее, я не был готов взглянуть в ее глаза, мне не было стыдно, здесь было что-то другое… и естественно я чувствовал себя трусом, мальчишкой. Остановившись перед входом в спальню, набрав в легкие побольше воздуха, я задержал дыхание, прежде чем моя нога коснулась мягкого ковра. Она лежала в той же позе, в которой я ее оставил, – одной рукой прижимая край простыни к обнаженной груди. Осторожно вешая джинсы на спинку кровати, я обратил внимание на ее правую ногу: от основания большого пальца, по изящному изгибу стопы, до самой пятки змеей ползла татуировка. Это была надпись. «Иногда собственное тело может тебя предать». Эта фраза эхом откликнулась в моей пустой голове, я облизнул нижнюю губу. Боже, как символично. Иногда собственное тело может тебя предать… Иногда. Гораздо чаще именно мы предаем свои тела. Закончился запас кислорода, и я позволил себе вдохнуть новую порцию воздуха.
Я осторожно положил блестящий прямоугольник телефона рядом с ее подушкой. Рядом с ее спутанными волосами, рядом с ее доверчиво раскрытой ладонью, рядом с ее неглубоким дыханием… выйдя из комнаты, я все еще задерживал свое собственное, упрямо заставляя воздух, которым она дышала, ее запах оставаться в своей груди. До тех пор пока стало невмоготу.
Вернувшись в коридор, я подобрал ее черную водолазку. Я сложил ее так, как учила меня мама, когда мне было семь. Бесшумно открыв дверцу, я хладнокровно украл ее в свой шкаф. Сексоголик и клептоман. Нимфоман и фетишист.
Я варил кофе, когда совершенно неожиданно тишину пронзили три коротких стука. Том.
Я распахнул дверь и, не приветствуя его, пошел на кухню. Разлил горячий напиток по чашкам.
- Она спит? – любопытный шепот.
- Спит.
- Ты выглядишь подавленным. Попытка соблазнения не увенчалась успехом, и твое звездное эго не смогло этого вынести? – он положил связку ключей на стол, к металлическому кольцу кожаным шнурком была прикреплена самая обыкновенная черная пуговица, достаточно крупная… Не от брюк и уж точно не от рубашки, скорее от какой-то верхней одежды, быть может, от куртки или от пальто.
- Не сегодня, Том. Посмеемся над моим звездным эго в другой раз. – Я поджал губы, пряча улыбку.
- Так как прошел вечер? – Приподнятая левая бровь.
- Без криминала. Ты знаешь, она интересная.
- Не знаю. В каком смысле интересная? – он развязно устроился на стуле, подкуривая сигарету.
- Интересный собеседник.
- Ах… Это теперь так называется, да? – усмешка.
- Том, ради кого этот цирк? Или ты о наболевшем? А я-то думал, у вас с Сандрой все хорошо...
- Ладно, на самом деле, у меня просто отличное настроение, дружище. Не хмурь брови, ты же знаешь, я тебе всегда верю. Внутри все так… легко, охота подурачиться. Выберемся сегодня куда-нибудь?
- Как вчера? – я ухмыльнулся.
- А мне показалось, что ты отлично провел время с интересным собеседником. Разве не так?
- Ты стареешь, Томми. Постоянно съезжаешь на одну и ту же тему, а раньше, помнится, мог подколоть тысячью разными способами. – Он тихонько засмеялся, выпуская дым через нос.
- Это твоя вина. Ты постоянно в разъездах, а без практики, знаешь ли… Ну ничего, теперь мы наверстаем упущенное. Так как, соберемся сегодня?
- Если ты хочешь хорошенько отдохнуть со мной в воскресенье, дай мне выходной на сегодня. – Я вспомнил о подарке, который должны были привезти на адрес родителей еще вчера вечером. Почему они не позвонили? Не дай Бог…
- Ну вот, Роб. А ты говоришь, я старею… раньше мы могли пить без передыху неделями, а теперь ты требуешь выходной всего после пары литров… - он похлопал меня по плечу и поднялся. – Ладно, малыш, мне пора.
- Вот так и рождаются сплетни о моей нетрадиционной ориентации. Не делай так на людях, детка. – Я сделал вид, что собираюсь его поцеловать на прощание, но он толкнул меня в плечо и заржал во весь голос.
- Тише ты, придурок! Разбудишь. – Подталкивал я его к коридору.
- Всё, я ушел. – Но он продолжал стоять возле открытой двери.
- Том, не хочу тебя разочаровывать, но ты не ушел…
- Кое-что хочу тебе сказать… Сандра очень любит Тессу. Роб, я знаю, что могу на тебя положиться, не обижай девчонку, ладно? Ну как-то так. Все, я окончательно ушел. Завтра в восемь, ты помнишь?
- Да-да… – на автомате отвечал я, а к горлу подкатил комок.
Я бы так и стоял посреди коридора неопределенное количество времени, но меня настойчиво звал телефон. Еще не дойдя до стола, не видя дисплей, я почувствовал, как что-то холодное и колючее расползается внизу живота. Конечно, это звонила Кристен. Я не вспомнил о ней ни вечером, ни ночью, ни даже утром. Десятитонная плита без предупреждения легла на грудь. Неужели я действительно такой кретин, каким сейчас кажусь? Мысли метались в моей бестолковой голове, сбивая друг друга с ног.
- О. Привет.
- Ты не позвонил, я соскучилась. – Она хотела что-то спросить, она никогда не звонила просто так.
- Да, я тоже. – В последние годы любой наш разговор строился таким образом. Всегда одинаково. Всегда по шаблону.
- Ты говоришь шепотом? Что-то происходит? – Она бы ни за что в жизни не спросила: «Ты не один?». Такая слабая в своей бесконечной гордости.
- Нет, все нормально.
- Я вчера звонила Тому, узнавала насчет праздника. Он обмолвился, что многие ночуют сегодня не в своих постелях или не одни. Действительно? – «…узнавала насчет праздника», конечно, ты звонила Тому не за этим.
- Да, Том сказал тебе правду. … Ты злишься? … Почему ты молчишь? – Я никогда бы не стал ей делать больно намеренно. В ее мире все подчинялось необычайно хрупкому равновесию. Малейший сбой – и все начинало раскачиваться, буквально ходить ходуном.
- Значит, у меня есть повод злиться. – Я заприметил резкие нотки в ее голосе.
- Нет, все не так. – Роберт, не делай этого по телефону. Это низко. Хотя куда еще ниже?
- Я тебя уважаю, Роб. А ты меня? – Она намекала на правду.
- Да… я тебя тоже.
- Мне послышалась эта запинка?
- Не было никакой запинки. – Я не мог, не мог, не мог…
- Роб, ты можешь доверять мне. А я тебе? – Она как будто тыкала меня носом в дерьмо. В мое собственное дерьмо, между прочим.
- Да… ты можешь мне доверять. – Она не может знать наверняка, а я не могу испортить праздник. Боже, как глупо…
- И сейчас не было запинки?
- Не было. – Мое терпение давало обратный отсчет: десять, девять, восемь…
- У тебя все хорошо? – она заговорила своим обычным голосом, и я практически увидел, как резким движением руки она откидывает волосы назад.
- Да… - я хотел спросить тоже самое и у нее, но не успел, сегодня спрашивала только она.
- И вчера все было хорошо?
- Хватит.
- Окей. День рождения Тома?
- Я помню, завтра.
- Отлично. Надеюсь, ты познакомишь меня с ней…
- Что?
- Сандра. Мне пора, я устраивала себе перекур.
- Хорошо, беги. – Я почувствовал облегчение: десятитонная плита похудела до девятитонной.
- Хочу скорее тебя увидеть.
- И я тебя, Кристен. – Успокаивающие короткие гудки.
Я никогда не попадал в такие ситуации ранее, я и подумать не мог, что вообще возможно чувствовать себя так мерзко. Перечеркнуть все, о чем когда-то говорил, что искренне считал правильным. Оказаться лицемером. Заиграться, когда камеры выключены, и никто не может проследить за режиссурой, кроме тебя самого.
- Доброе утро, Роберт. – Я попытался сфокусировать свой сопротивляющийся взгляд. Ее волосы были по-новому неожиданно растрепанными, а глаза по-старому пронзительно синими.
- Привет. Ты слышала?
- Да. – Похоже, ей все равно. Это должно было порадовать меня, но отчего-то не радовало.
- Что скажешь? – Что бы она ни сказала, она оказалась бы права.
- Скажу, что ты изменил своей девушке.
- Осуждаешь меня? – Острая зависть пронзила виски. Ей вчера было хорошо, ей сегодня хорошо и завтра будет хорошо. Ей не придется испытывать угрызений совести, ей не придется притворяться, что все нормально. Она соврет своей подруге в твоих интересах, а ты будешь врать только ради себя. Она никому не изменила, она не потеряла своих принципов. Она не обманывала себя.
- Не то что бы… - неопределенное пожатие плечами.
- Ты осуждаешь меня! Я сам себя осуждаю. Я никогда раньше…
- Давай без самобичевания и подробностей, ага? Насчет первого – нужно было думать вчера. А второе меня и вовсе не касается. – Она была правой по всем пунктам. Она была умной и честной. Моей полной противоположностью?
- Ключи, - я кивнул на стол. Зачем втягивать ее во все это? Она заслуживала нормальных отношений.
- Ты поступаешь сейчас как типичный мужчина. – Она запомнила мои слова… Тесса была интересной с самого начала, достойной чего-то большего, чем секретный секс на пыльном полу.
- Ты злопамятная. Ненавижу таких. – Уходи и не думай, что теряешь что-то ценное.
- Ненавидишь меня за свою ошибку?
- Я никогда раньше не спал с незнакомками. Теперь я понимаю, почему это было правильным решением. – Уходи без сомнений и ненужных сожалений.
- Мне не интересны твои надуманные теории, практики хватило с избытком.
- Что ты тогда тут делаешь? – Уходи же.
- Уже ничего. Мне уже ни-че-го от тебя не нужно.
Финальный аккорд: - Ты сказала «ничего» или мне послышалось? – я ухватился за ворот рубашки, которую сам ей предложил еще вчера… еще вчера. К чему ей эти воспоминания? К чему вещественные доказательства?
- Не послышалось. – Пуговицы брызнули во все стороны.
Ее голая спина мелькнула смазанным пятном… затем хлопнула дверь. Холодный пасмурный Лондон и короткая куртка на голое тело. Ты не перестаешь меня удивлять, Роберт Паттинсон.
От автора: Спасибо всем, кто потратил свое время на чтение.))
Разбила главу на две части, хотя совсем не планировала этого делать. Вторая часть главы будет также полностью от лица Роберта, где нам наконец станет известно, что же его побудило рассказать Аррену правду, и что он собирается делать со своими отношениями дальше.
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-481-1#317491
