То утро пахло никотином. Им были пропитаны стены в маленьком баре на окраине Паддингтона. Я даже толком не помнил, как попал сюда из Сохо, да еще и на своей машине. Меня чудом не остановили и не лишили прав за вождение в нетрезвом виде. Да и какое это имеет значение, есть у меня права или нет. Никогда не являлся поклонником автомобильного вождения, предпочитая вызывать такси. Вчера я собирался к родителям, поэтому сел за руль, но что-то побудило меня изменить маршрут следования: сначала на Сохо, потом и Паддингтон. Возможно, это была судьба, провидение, замыкание в моей нетрезвой голове. Куча незначительных деталей, приведших меня в место «х», точку отсчета этой истории.
Утро пахло никотином. Кончики моих пальцев, меню с выставленным счетом за несколько бокалов некачественного пива, волосы девушки за соседним столиком, куртка, висящая на спинке пустого соседнего стула, именно она заменяла мне ночью собутыльника. Мобильный телефон с десятью неотвеченными вызовами. Кажется, я удалил их, даже не проверив. В то утро это не имело значения, потому что среди них не было того, который я мечтал набрать. Хозяин покачал головой, приняв меня за очередного пьянчужку, и сообщил, что они закрываются. Впрочем, пора и честь знать. Я положил смятую купюру на стол, в последний раз вдыхая едкий запах.
Солнце уже взошло, часов семь. Суббота. Город, который никогда не спит. За руль садиться в таком состоянии точно не стоит. Наплевать, не могу бросить машину, а голова гудит, и алкоголь играет в крови. Я похлопал дьявольскую железяку по капоту и закурил, возвращаясь в привычный никотиновый экстаз. Запах дорогих сигарет смешался с запахом пыли и выхлопных газов, который навечно впитался в раскаленный асфальт. Ночью наверняка шел дождь. Сыро и довольно прохладно. Фак, куртку я-таки забыл на спинке стула. Теперь и выпить не с кем… В голове крутилось только одно: «Не звони ей! Не звони…».
Блядь, надо было пережить огонь и воду, чтобы потом услышать, что она устала и на этом точка! Что такое точка? Согласно энциклопедическому словарю, точка - это метка от нажима пишущего или укола колющего инструмента. Она попала в самое сердце. Или вот еще значение: знак препинания, разделяющий предложения. Как ни крути, все верно.
Я плохо помню, как она мне это сообщила, в тот момент я точно еще не успел надраться так, чтобы свернуть ей шею, дабы стереть с ее милого личика это дебильное выражение вселенской жалости. Она словно завела себе щенка, а потом передумала, пнув его под успевший пригреться на мягкой подстилке зад. Ты в глубоком дерьме, Паттинсон!
Пальцы сами начали набирать ее номер, хотя тот давно стерт из всех видов памяти. Короткие гудки. Отключила. Тварь! Телефон с гулким стуком разбился об асфальт, батарея отлетела в противоположную от корпуса сторону. Поднимать не стал. На кой он мне теперь!
А без нее паршиво и как-то болезненно тоскливо. Я как собака, которая вдруг осталась без хозяина. Чертов алкоголь в венах, он делает меня сентиментальней. Что ж, буду тешить себя мыслью, что состояния «вечно хреново» не бывает. Пуля в лоб - отличное лечение любой депрессии!
Рядом из-за угла выплыла женщина средних лет с коляской, судя по облику, няня. От нее пахло младенцами. У всего есть свой запах, и у младенцев - тоже: потусторонний, приторно сладкий, из другого мира. Старридж иногда пах так, и мне казалось, что друг теперь потерян для моего мира. Жил, жил человек, а потом потерялся, растворился. Другие заботы, проблемы… И вы вроде друзья, а вроде и нет. Точек соприкосновения больше нет.
Она любила запах города после дождя, когда эта вездесущая пыль перестает витать в воздухе, аромат ванили и типографской краски, с удовольствием перелистывая новоприобретенную книгу маленькими пальчиками. Ее фетиш. Она предпочитала бумажные книги практичным электронным. От нее всегда пахло черным кофе и дорогим шампунем, иногда французскими духами. Никто не любил город огней, как она.
Я сел за руль, хотя, судя по внутреннему состоянию, не следовало этого делать. Голова затуманена множеством мыслей, по большей части нездоровых. Это, блядь, попахивает антидепрессантами и психоневрологическим стационаром. Упрямо тряхнув головой, напряженно сжал руль, пытаясь как-то совладать с собой. Я не псих, я не псих… Если долго повторять одно и то же, начинаешь в это верить.
Девчонка появилась из ниоткуда. Все, что я слышал, это глухой стук об капот, все, что я мог сделать, это резко нажать на тормоза. На сыром асфальте машину повело и чуть не опрокинуло в кювет. Благо место не слишком людное.
- Расслабься, Паттинсон, ты уже давно решил, что находишься в полном дерьме, данная ситуация ничего не меняет. Твоя машина сбила человека, а ты в стельку пьяный... Никто не скостит твою вину за то, что однажды снялся в каком сопливом фильме для тупых тинэйджеров!
Глубокий вдох. Душа требует никотина, но сигареты, как назло закончились. Весь мир против меня. Новая акция: «Анти Роберт Паттинсон».
Разговор с самим собой смахивал на шизофрению, но меж тем приступ внезапной паники, от которой хотелось блевать на чистый кожаный салон собственной машины, постепенно отступал. Надо посмотреть что с ней? Я открыл дверцу водительского сиденья и собрался выйти, но тут же в голове мелькнула подлая мыслишка: «Вокруг ни души, можно просто уехать». Только пьяный мозг мог породить столь бессмысленную в своей жестокости идею.
«А если она жива?» – тут же включилась молчавшая до этого в тряпочку совесть.
- Блядь, если б не ты, я мог бы сейчас спокойно спать в постели! - крикнул я в пустоту той, которая никогда не услышит этих слов.
Мое трясущееся тело вышло на улицу, оставив подсознание дрожать на водительском кресле, обогнув машину, опустилось на асфальт возле капота. Девчонка лежала примерно в метре от колес лицом вниз и не подавала признаков жизни. Ее летнее платье задралось, неприлично обнажая ноги, темные волосы разметались по асфальту. Кажется, там была кровь. Я убил человека! Эта мысль медленно, но верно доходила до моего притупленного сознания. Святые угодники, я чертов говнюк, но не убийца!
Аккуратно дрожащей рукой убрал волосы с ее лица. Дышит, значит жива. Облегченно выдохнул, боясь приблизиться к чужому безжизненному телу. Словно она могла сейчас встать и впиться клыками мне в шею. Паранойя в чистом виде или отголоски шальной молодости? Когда я аккуратно одернул ее платье, девушка слабо зашевелилась. Я закрыл лицо руками, молясь просто проснуться, чтобы все закончилось, совсем как нашкодивший мальчишка. Ладони вспотели. Вот он, настоящий первозданный страх.
- Эй, все в порядке? Может, тебе лучше не вставать? – голос сухой и чужой, он звучал с другой планеты. Девчонка приподнялась на локтях, пытаясь сесть, а я все не мог заставить себя пошевелиться и помочь ей. Жива. «Жива», - единственная здравая мысль в моей беспутной тяжелой голове. Я, черт побери, не убийца! Паника тут же сменилась каким-то опьяняющим чувством счастья. Пострадавшая села, потирая бедро, видимо сюда пришелся удар. Я три недели подряд буду молиться на своего инструктора по вождению за то, что он научил меня резко тормозить, иначе девчонка точно сейчас была бы размазана по всей дороге. Колено сильно разбито, на бедре будет гематома, оно уже посинело и имело жутчайший вид, от которого я не мог отвезти взгляд. На скуле ссадина, и ладони счесаны, но в целом с ней все в порядке.
- Ты вообще, идиотка, по сторонам умеешь смотреть?! Хочешь, чтобы твои кишки закатали в асфальт?! - не сдержался я, доставая из бардачка аптечку и прикладывая искусственный лед к ушибленному бедру.
- Не трогай меня, - наконец подала голос пострадавшая. Немного сиплый, видимо ее язык все еще заплетался от пережитого стресса. А потом девчонка подняла глаза на меня: - Что, придурок, находишь это забавным?!
- Пациент скорее жив, чем мертв... – я отвернулся от ее холодного озлобленного взгляда. Что ж, я ненавижу себя не меньше, чем она меня. Тебе, детка, позволено гневаться сейчас! Это не я ведь чуть не преставился под колесами чужого автомобиля.
- Идем отсюда... – сказал я, помогая ей встать, пока тут не собралась толпа зевак. На этот раз она не стала меня отталкивать. Может, все хуже, чем кажется с первого взгляда. Наконец, придя в себя, мой мозг отчаянно работал, стараясь, чтобы эта маленькая неприятность осталась незамеченной, иначе пресса утопит меня окончательно в собственном дерьме.
- С чего ты взял, что я с тобой поеду? - спросила девчонка с вызовом, пытаясь сделать шаг в сторону, но моя рука крепко прижимала хрупкое тело к себе. Кажется, по голове ее не сильно шарахнуло. Молодец, бойкая.
- Поедешь, как миленькая. Иначе я просто сдам тебя в участок, как суицидницу. Пусть сами разбираются с твоими закидонами!
Конечно, я бы никогда этого не сделал, потому что сам по уши в неприятностях, но ее припугнуть стоило. Признаться, я не решил, что делать с ней. Везти в больницу не стоит, там начнут задавать вопросы. Отправить домой, пока она не просекла мою личность, и завтра полсвета не было осведомлено об этой мерзкой истории? Черт, Роберт, это крупный попадос!Поэтому я просто нажал на газ, не до конца осознавая, что еду в противоположную от города сторону. Моя случайная жертва испуганно молчала, видимо, находясь в такой же прострации, как и я. Шок иногда бывает полезен.
- Тебя как звать, суицидница? – спросил я, когда начали мелькать низенькие кирпичные домишки окраин Лондона.
Девчонка вздрогнула и уставилась на меня своими огромными карими глазищами:
- Полли… - пропищала она как испуганный котенок. И имя у нее совсем как у потерявшегося котенка.
- Где ты живешь, Полли? Я отвезу тебя домой, – я окончательно принял решение покончить на сегодня с приключениями. Но эта чертовка Полли ничего не ответила на простой вопрос, продолжая испуганно хлопать ресницами, словно я везу ее на убой. Хорошо, хочешь поиграть, посмотрим, насколько тебя хватит. Ты попалась мне, девочка, не в том месте не в то время.
Некоторое время мы молчали, я следил за дорогой с надеждой не переехать еще кого-нибудь. Моя случайная спутница разглядывала пролетающие за окном пейзажи. Все было невыносимо странно. Ситуация напоминала американский ужастик. Остаётся надеяться, что Полли не окажется серийным убийцей, а через пару часов мой расчленённый труп не будет лежать в багажнике моего автомобиля. Следуя здравой логике, если, конечно, она была у меня в тот момент, размышляю: это я ее чуть не убил, а потом похитил, но почему-то она вовсе не походила на жертву, скорей на маленького зверка с перебитой лапой, который решал, доверять или нет случайно наткнувшегося на него лесника. Выкинь этот бред из головы, Роберт.
Стоило расспросить ее о том, кто она такая и почему поехала со мной, но откровенно не хотелось. От девчонки приятно пахло дешевым кофе, которым я напоил ее на одной из бензоколонок, и собой. Естественный запах человеческого тела, уже почти позабытый. Девицы, с которыми я так давно вертелся в одном котле, заглушали его удушающими запахами парфюмерных отдушек. Въедливый синтетический запах не смыть даже стоя часами под душем. Впервые я почувствовал некоторое единение с Эдвардом, упивающимся запахом крови Беллы. Откровенный бред или мой очередной пунктик? Фетешизм.
В динамиках шла трансляция радио Birdsong. Играла незатейливая мелодия с писклявым голосом неизвестной певички, а-ля моя сестра. Конечно, я любил свою сестру, но не настолько сильно, чтобы быть поклонником ее певческого таланта. Маленькие пальчики Полли стали отстукивать ритм в такт мелодии, заставляя меня невольно улыбнуться.
- Это те самые птичники? – спросил я ее. Она кивнула. – В бардачке есть очки, одень, если хочешь.
Ссадина на скуле меня смущала, потому что взгляд сам собой скользил по ней. Она открыла бардачок и достала оттуда старые солнцезащитные очки, натянув их на самый кончик носа. И снова между нами тишина, нарушаемая зажигательной мелодией. Что не так с этой маленькой птичкой? Разумная часть моего мозга подсказывала мне держаться подальше, бросив эту дамочку посреди дороги, ведь невинность зачастую обманчива. Ха, я знал это наверняка! «Беги, Роберт!» - кричало оно. Но другая часть, склонная к авантюрам, жала на газ и гнала автомобиль вперед, спустив защитные инстинкты на тормоза. Чему бы грабли ни учили, а сердце верит в чудеса.
Порывшись еще, вместе с салфетками девчонка извлекла на свет забытое там когда-то фото. Оно сделано пару лет назад, когда между нами все еще было хорошо. Она улыбалась в кадр, а я хмурился, потому что не хотел фотографироваться. Как давно это было…
- Красивая.
- Тебя не учили не совать нос в чужие дела?! – я вырвал у нее фото, выкинув его в открытое окно, следя за тем, как оно исчезает вдали.
- Я не хотела, мне нужны салфетки. А ты следи за дорогой, я имею право на некоторые привилегии после того, как ты чуть не лишил меня жизни этим утром.
- Кто ты такая, черт тебя подери?! – не выдержал я, сворачивая на обочину. – Ты ведь специально бросилась мне под колеса, да?
Полли вжалась в кожаное кресло, закусив губу, отчего у меня в голове запрыгали нездоровые мысли, а в брюках стало тесно. Нормальная реакция на красивое женское тело в опасной близости от моего. Пагубное желание.
- Мы не так далеко уехали, у тебя единственный шанс сейчас выйти и тут не больше мили до населенного пункта, там сядешь в автобус или на поезд, вернешься в Лондон…
На самом деле я сказал это для вида, потому что в уме я понимал, что не дам ей уйти или сбежать от меня. Я ни разу за сегодняшний день не давал ей шанса, сегодня решал я. Я не желал зла этой птичке, просто… Просто так вышло и так нужно. Причиняя боль ей, я на самом деле наносил его другой, а может себе… Какое это имеет значение и кто будет в этом разбираться? Никакой любви, никакой романтики, просто грязный секс на заднем сиденье автомобиля. Девчонка оказалась опытнее, чем я предполагал, ее мягкие губы и умелые руки помогали окунуться в сладкое забытье. Победа плоти над разумом, но какая приятная. Я готов ей отдаться еще и еще раз.
Мы проехали еще несколько миль. Полли дремала, прислонившись головой к боковому стеклу. Мне хотелось провести по ее шелковистым волосам, разгадать, что творится в этой маленькой хорошенькой головке, о чем она думает, когда она не ведет себя как дешевая маленькая шлюшка, знающая толк в первоклассном минете. Спящей девчонка казалось особенно милой, отчего мне становилось не по себе. Словно я только что надругался над ребенком.
Маленький хостел с дружелюбной хозяйкой на рецепшене, мы вели себя почти как влюбленная пара. Спектакль на двоих. Полли впервые рассмеялась за день и называла меня «мой милый». У нее приятный мелодичный девичий смех, и сама она очень юная. Настолько юная, что порой мне становится страшно за последствия этой случайной, а может и нет, истории.
Обедали мы в номере с приспущенными шторами, чтобы вечернее солнце не слепило глаза. Моя попутчица приняла душ и, завернувшись в большое махровое полотенце, медленно отламывала своими маленькими пальчиками кусочки бифштекса. Боги, как в тот момент я хотел облизать эти пальцы. Теперь уже поздно проверять паспорт…
- Я видела тебя в баре, и потом как ты садился за руль, - призналась она, и это чуть ли не единственная фраза за весь день. Я и сам не мастер откровений, но Полли была уж слишком молчалива. В тихом омуте черти водятся, инстинкты были на пределе. Она заговорила, что ж, это уже прогресс, значит все не случайно. Оказалось, что мне от этого ни тепло, ни холодно. Да, я сейчас здесь, в дешевом отеле, незнамо где, точно не там, где должен был находиться и с совершенно не с той девушкой, которую хотел бы видеть рядом. Но раз мы вместе, значит это кому-нибудь нужно. Фатум или злой рок? В такие моменты начинаешь верить в проведение.
- Мне не хотелось умирать, просто… Твой автомобиль пришелся кстати. Прости…
Воспользовавшись ее внезапной словоохотностью, я спросил:
- Полли - это настоящее имя?
- Да, сокращение от Полетт. Глупо, да?
Я помотал головой, касаясь кончиками пальцев ссадины на скуле:
- Вовсе нет, мне нравится. Полетт…
Вполне можно представить этого едва вылупившегося цыпленка рядом со мной на красной дорожке. В уме я уже представил реакцию общественности на наш выход. Это было бы забавно. С каких пор я склонен к эпатажу? Она и я, как мы как два полюса, но, как известно, полюса притягиваются.
- Мне стоит…
- Тсс…. – я провел пальцем по ее приоткрытым губам. – Сейчас не время говорить. Я не обижу тебя.
Я понял, что не хочу знать ее маленькие трагедии, как и она не должна знать моих. Пусть все будет так, как оно есть сейчас. Сумбурно, быстро, спонтанно, страстно, как и этот незапланированный побег. Я не хотел спрашивать ее, узнала она меня или нет, потому что неизвестность подогревала желание, сладкой волной разливающееся по венам, заставляя кровь закипать. Возможно, эта девочка еще утром желала умереть под колесами моего авто, а сейчас стонет в моих объятьях. Это главное, это то, что мне нравится... Никто не в праве сейчас лишать меня маленьких земных удовольствий.
Я целовал ее всю: от полураскрытых алых губ до гематомы на бедре и разбитой голени, я стирал поцелуями слезы с ее глаз, и затыкал рот на каждом вдохе, стаскивая с хрупких плеч всеразмерный белый халат…
Кто называет утро добрым, бессовестно врет - оно по определению не может быть таковым. Я ненавидел просыпаться. В номере холодно, немного грязные тюлевые занавески треплет ветер. Кажется, я забыл ночью закрыть окно. Пахнет сыростью. Щиплющий нос, неуютный запах. В нем нет жизни. И постель тоже холодная и неуютная, а ведь до восхода солнца в ней был сосредоточен целый мир. Маленький такой мирок для двоих. Нет откровенней места, чем кровать, а простыни хранят в себе самые смелые из воспоминаний.
Полли нет. Значит, проснулась, не став будить меня. Ничего другого не стоило и ожидать.
Я не хочу думать и разбираться в ее странностях, потому что они не так важны, как и мои собственные. Кутаясь в одеяло, встаю, чувствуя, как ломит тело. Прислушиваясь к сторонним звукам. Тишина. Ее нет. Сотни невысказанных вопросов вспахивают в голове и тут же затухают.
Ее нет, как нет и моего бумажника с наличными. Пустота. Напоминаю себе, что очень удачно оплатил вчера номер. Девчонка очень умно развела меня, хорошо хоть брюки не прихватила. Меня ограбили! Или она решила, что ночь с ней стоит таких денег! К горлу подступил приступ искреннего смеха. Я смеялся, хватаясь пальцами за смятые простыни. Денег не жалко, но я попался на крючок ее любовных чар, как семнадцатилетний мальчишка. Этот день стоил того, Полли была на высоте.
Я вышел из отеля со стойким чувством, что меня поимели. Но от этого ни тепло, ни холодно. Словно я только что сбросил старые оковы. Больше не болит. Надо бы позвонить, но мой телефон девчонка тоже прихватила. А нет... Я разбил его сам до встречи с ней. В бардачке пачка сигарет. Затянулся, вдыхая привычный запах никотина, заполняя им свое утро.
*****
Бар на окраине Паддингтона наполовину пуст, мой мир пропитан никотином. Куртка на соседнем стуле в качестве собутыльника и собеседника. Все до крайности обыденно, как вчера и позавчера. Уже три месяца я прихожу сюда с завидным постоянством. Я не ищу встречи, просто мне здесь нравится.
Здесь ты только тот, кто есть в данный момент, никого не волнует, кто ты был вчера до того, как переступил порог этого третьесортного заведения.
Скоро рассвет. Я замечаю Полли в том конце зала, девушка подходит ко мне медленной кошачьей походкой. У всего есть запах. От нее пахнет обещанием будущего удовольствия. Она снимает со стула мою куртку, закутывается в нее и садится напротив, стреляя глазами. Молчим, потому что слова глупы и неуместны. Медленно курю, еще больше пропитываясь никотином. Я не боюсь, что она сбежит, потому что бежать больше некуда. Каждый нерв натягивается в ожидании чего-то большего.
Мы встаем почти одновременно. Чувствую себя маньяком и жертвой одновременно, отчего кровь начинает сильнее бежать по венам.
- Ты отработаешь каждый цент, - шепчу ей на ухо. Полли улыбается, я даже в полутьме вижу, как вспыхивают ее щеки, а сердце отбивает бешеный ритм.
Утро пахнет никотином, кожей салона авто и городом после дождя, а еще ею. Естественный человечески запах, которым будет пропитано еще не одно мое утро.
Источник: http://only-r.com/forum/39-232-1#79979
