Творчество

Глава 5

Как не удивительно, но отпускают Роба со съёмок без проблем. Один день ничего не решает, к тому же всё равно планировалось снимать общие планы и массовку. Сам Роберт всячески отмазывается от поездки, и через Тейлора разговаривает с матерью по телефону, но она непреклонна: Роберт нужен заболевшей бабушке, и есть ещё одна причина, не для телефонного разговора. В итоге, Роб даёт Тею отмашку и тот соглашается.

Паттинсону совсем не хочется отпускать Тея одного, ведь его семья сразу почувствует перемены в характере, и тогда возникнут ненужные вопросы о причинах изменений, на которые невозможно дать адекватный ответ. Поэтому Роб инструктирует Тейлора, не отходя от него ни на шаг. Тею это не нравится, но он мужественно терпит назойливость Роберта.

- Альбом я кладу тебе с собой, - говорит Роб, помогая Тею укладывать сумки. – Даже стикеры на фото наклеил с комментариями.

В этот момент раздаётся стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения, в номер вваливается Латс. Кажется, что его даже не удивляет, что Паттинсон и Лотнер вдруг стали не разлей вода, и постоянно проводят время вместе. Что же он там себе напридумывал?

- Привет, парни! – задорно улыбаясь, здоровается он. – Роб, я тебе выигранную сотню принёс! Ты уезжаешь, поэтому я решил поторопиться.

Роберт переводит удивлённый взгляд на Тея, а тот смотрит куда угодно, кроме Роба.

- И это, парни, я всё знаю, - после небольшой заминки на одном выдохе произносит Келлан.

На что, словно ударенные током, Роб и Тей говорит одновременно:

- Как ты догадался?!

- Вы в последнее время сильно изменились! Да, и не забывайте, что и у стен есть уши! – объясняет довольный произведённым эффектом Келл.

Роберт сокрушённо запускает пятерню в волосы, натыкаясь на колючую стрижку. Надо было тише разговаривать и не привлекать внимания. Хотя с другой стороны, Латсу данная ситуация не кажется странной, возможно, он сможет как-то помочь. Роберт решает прояснить ситуацию.

- Так что ты нам посоветуешь? – встревает Тей, и его тон преисполнен надеждой.

- Перестать скрываться, это сейчас довольно часто встречается, - тоном очевидной истины отвечает Латс.

- Что? – буквально подпрыгивают Роб и Тей.

- Ты знаешь ещё кого-то с такой проблемой? – уточняет Роберт.

- Да сколько угодно! – восклицает Келл. – Куда не посмотри, везде гея найдёшь!

- Кого – кого? – задыхается от негодования Лотнер!

А Роберта накрывает волна гнева, резкая, как вспышка молнии и горячая, как кипяток. Сколько можно уже называть его тем, кем он никогда не являлся! Все эти несправедливые упрёки только из-за того, что ему для роли наносят грим, из-за которого он похож на трансвестита! Обида начала копиться еще после фильма Мелкие останки, когда все отчего-то решили, что если актёр играет гомосексуала, то автоматически сам становится таковым, а масла в огонь подбросили Сумерки с чересчур напомаженным Эдвардом, и теперь Латс становится последней каплей. Вся злость уходит в кулаки, и Роб бьёт Келлана коротким прицельным ударом в скулу. Тот отшатывается назад, запрокидывая голову.

- Ты чего? – шокировано спрашивает Келл, схватившись за повреждённое место.

- А ты следи за тем, что говоришь, - шипит Роб, опасно сощурившись.

- Так вы не геи? – потирая скулу, спрашивает Латс.

- Конечно, нет! – восклицает Тейлор. – Мы просто поменялись телами!

Роберт недоумённо смотрит на Тея, от удивления даже открыв рот. Кто просил его говорить правду?! Их же теперь примут за сумасшедших шизофреников. А выражение лица Келлана граничит между удивлённым и насмешливым. Паттинсон решает спасать ситуацию, пока не поздно.

- Поменяться ролями, - поправляет он. – Мы с Тейлором поспорили, чья роль сложнее, поэтому теперь собираемся, чтобы «примерить» персонажей друг друга на себя.

- Тей, ты чего, - опешил Латс. – Как ты мог поспорить сам с собой?

Роб мысленно даёт себе подзатыльник: надо же так оговориться.

- То есть с Робом, конечно. Поспорил с Робом.

- Я понял, - ухмыляется Латс. – Вы не геи, а чокнутые! Совсем заработались бедняги! Ладно, я пойду. Вот твоя сотня, Роб!

Он кладёт сто долларов на тумбочку, и отправляется на выход.

«Вот тебе и милашка Тей – Тей. А ударил не по-детски», - думает Латс, закрывая за собой дверь.



В то время как Дин готовит машину, к Тейлору подходит разъярённая Стюарт. Вид у неё крайне странный, словно она всю ночь вагоны разгружала: вздыбленные грязные волосы (она же теперь носит парик, поэтому для роли голову мыть необязательно, и всем уже известно, что реакция на купание у Крис, как у кота на воду), которые из-за короткой стрижки кажутся растрёпанным ирокезом; на глазах размазанный макияж, нанесённый гримёрами ещё вчера днём, перед началом съёмок; изо рта торчит сигарета, которую Стюарт, как заправский хулиган из квартала латиносов, посасывает во рту. И сам того не желая, Тей пугается такого вида Крис. Он даже начинает на всякий случай искать взглядом Дина.

- Паттинсон, - чуть ли не плюётся ядом Кристен, - какого чёрта, ты тащишь свой зад в Великобритланию?!* Ты, что забыл про наш показательный выход в эту субботу, сопливых овец порадовать?!

Лотнер не совсем понимает, что от него хотят, о каком показательном выходе идёт речь. Хотя он всё же догадывается, что имеется в виду публичное появление Крис и Роба в общественном месте, для поддержания мифа об их отношениях, ради счастья самой убогой части фандома. Знали бы они, как Стюарт их, своих фанатов, за глаза называет!

- Правильно говорить – Великобританию, - поправляет Тей, - и у меня срочное дело дома. Моё присутствие обязательно! – он старается проявить твёрдость и поскорее отвязаться от Стюарт. Тейлор нервно поглядывает в сторону гаража, откуда должна появиться машина.

- Да мне, на фиг, параллельно, как правильно говорить, - выплёвывая сигарету прямо на асфальт, кричит Кристен. – Ты соскочить решил, да? Вот это дерьмо у тебя не пройдёт! Контракт подписан, и до тринадцатого года ты мой!

Лотнер не знает, что на это ответить, ведь он не совсем в курсе дел. Он, как выброшенная на берег рыба, открывает и закрывает рот. Ситуацию спасает подъехавшая забрать Тейлора машина. Он быстро ныряет на заднее сидение и с облегчением захлопывает дверь.



В самолёте Тейлор по привычке плюхается в кресло у иллюминатора, с интересом посматривая в него.

- Роб, ты уверен, что хочешь сидеть у окна? – спрашивает Дин, подозрительно поглядывая на Тея. – Ты же обычно сидишь у прохода.

Лотнер мнётся некоторое время под испытующим взглядом, а потом быстро пересаживается на положенное кресло.

- Задумался, - оправдывается Тейлор.

На протяжении всего полёта, Тей замечает на себе самые разнообразные взгляды: от посматривания украдкой до откровенного разглядывания. Некоторые безо всякого стеснения фотографируют и снимают на телефоны. И Тей больше, чем уверен, что уже через несколько минут эти фото и видео появятся в Твиттере. К тому же теперь все знают, куда Тейлор направляется.

Нет, Лотнер, конечно, тоже испытывал на себе навязчивость фанатов и ни раз, но чтобы вот такая маниакальная одержимость – никогда. Люди отказываются воспринимать Роберта отдельно от персонажа, и отчего-то считая, что Паттинсон им чем-то обязан!

Наконец, самолёт приземляется, контроль пройден, и Тейлор оказывается уже у выхода из Хитроу. Лотнер не успевает и оглянуться, как на его шее повисает неизвестная девица со словами: «Наконец-то ты приехал! Мы все уже заждались!». Тейлор опешил. По словам незнакомки, выходит, что она знакома с Робом, и, возможно, является его родственницей. Поэтому Лотнер обнимает её в ответ, и со всей любезностью говорит:

- Прилетел на ближайшем рейсе. Надеюсь, я не заставил слишком долго ждать?

На лице родственницы расплывается широченная счастливая улыбка. И это настораживает Тейлора: он уже видел такие улыбки и обычно они ни к чему хорошему не приводили.

- Я всегда знала, что ты самый чудесный парень на свете! – восклицает девушка с придыханием, как будто увидела бога с Олимпа или кого-то вроде. – Такой милый и обходительный!

На этих словах она суёт, опешившему от такой наглости Дину, фотоаппарат и требует сфотографировать её с Робом. Фанатка крепко обнимает растерявшегося Тея, а Дин послушно нажимает на затвор. Девушка забирает свой девайс и, ошалело улыбаясь, убегает.

Добираясь до парковки возле аэропорта, Тей даже успевает подумать, что, наверное, Роб преувеличивал масштабы катастрофы с фанатами, ведь они оказываются более чем вменяемыми. Всего-то и нужно, что сфотографироваться, и почему Паттинсон всё время ноет? Как только эта мысль окончательно формируется в его голове, то раздаётся зубодробительный визг, от которого Тейлор даже подскакивает.

Толпа оголтелых фанаток табуном буйволов несётся прямо на него, и Тей боится, что один Дин с ними не справится. И оказывается прав. Девушки многочисленной гурьбой, которая напоминает футбольных хулиганов, налетает на почти беззащитного Тейлора. Со всех сторон обрушиваются медвежьи объятия, щипки и потягивания за волосы. Бедный Дин пытается оттащить хулиганок, но отогнав одну, она возвращается с другой стороны. Тейлор чувствует себя мамонтом, которого загнали в ловушку первобытные люди.

«Эдвард, укуси меня!», «Я хочу быть с тобой вечность!», «Роберт, будь моим первым!»** - кричат девушки Тею под ухо, отчего возникает ощущение, что барабанные перепонки если не лопаются, то дают трещину. Находясь в эпицентре хаоса, Лотнер подумывает, что ООН пора принимать какую-нибудь Конвенцию о защите Роберта Паттинсона, потому что вокруг происходит форменное безумие! Не кривя душой, можно признаться, что Тейлор всегда завидовал, или правильнее сказать, ревновал к славе Роберта. Лотнер видел эти толпы визжащих от одного взмаха ресниц или руки в волосах девушек, женщин даже девочек и хотел, чтобы они все любили его, Тейлора, пришли только из-за Тейлора, и делиться с кем-либо поклонницами он не хотел. Но теперь, стоя в окружении бесноватых женщин, не отделяющих вымысел от реальности, Тей понимает, что совсем не хочет себе таких фанаток!
Когда Лотнер думает, что его уже порвут на сотни маленьких Робертов, к месту трагедии поспевает охрана аэропорта и, наконец, разгоняет несносных девиц.

- Ух, я думал, они тебя растерзают! – облегчённо выдыхает всклокоченный Дин.

На что Тейлор ничего не отвечает, он застывает в нелепой позе канатоходца, потерявшего равновесие, и хватает ртом воздух. Это был самый страшный момент во всей его короткой жизни! Никогда бы не подумал, что может испугаться девочек-подростков.

Автомобиль останавливается возле уютного двухэтажного коттеджа викторианской эпохи, облицованного белым сайдингом. Атмосфера в районе, где располагается дом Роба, на удивление чистая, что создаётся впечатление, что воздух буквально звенит, как хрусталь, чистенькие улицы с густо застроенными домами с аккуратненькими газонами, тянуться вдоль главной дороги. Они все похожи друг на друга, но не так как дома в Квинсе, например, с их плановостью застройки, а по-особому, более величаво. И кажется, что прототипами фильма «Стэпфордские жёны» были жители именно этого района. Тейлору, определённо, приходится по душе такая умиротворённость. Хоть он и не представляет себе жизнь без не спящего родного Лос-Анджелеса, но Барнс с его тихой величавостью очень привлекателен.

Тей вылезает из машины и вдыхает полной грудью. И закашливается: отходняк от прекращения употребления никотина даёт о себе знать, лёгкие избавляются от накопившейся смолы.

- Роб! – кто-то окликает Тейлора, и он переводит взгляд на дорожку, ведущую к двери дома.
Стройная миловидная блондинка идёт ему навстречу, распахнув объятия, хотя Лотнер скорее сказал, что она плывёт, как мираж в жаркой пустыне или парит, как снежинка в полете. Тейлор даже не может сообразить, откуда он набрался таких нелепых сравнений. У него начинают потеть ладони, и пересыхает во рту.

Наконец, незнакомка добирается до Тейлора и заключает его в крепкие объятия, отчего Тей превращается в желе.

- Привет, малышка Клодия! – говорит красотка, отходя от Лотнера и весело заглядывая ему в глаза.

Он несколько раз сглатывает прежде, чем ответить, но голос всё равно срывается:

- Привет.

Девушка хватает его под локоть и ведёт в дом, попутно щебеча последние семейные новости:

- Ты не представляешь, что творится! Бабушка попала в больницу, и все родственники слетелись в Лондон проститься с несчастной бабулей и поделить её серебро! – заливается блондинка, пока Тей судорожно вспоминает кто она и кем приходится Робу. Либо её не было в альбоме, либо Тейлор просто халтурил, когда они с Робертом изучали фотографии. А красотка, тем временем, продолжает: - Но мы-то знаем, что с бабулей всё в порядке, что это просто её излюбленный способ собрать всех вместе!

Уже около самой двери она останавливается и серьёзно смотрит на Тейлора, у которого от прямого взгляда подкашиваются колени. До чего же хороша!

- Но тебя-то они не для этого вызвали, - вздыхая, говорит девушка. – Они хотят, чтобы ты помог им меня переубедить!

- Что? – пытается пойти на контакт Тей.

- Я не приняла предложение Майкла выйти за него, - с вызовом произносит девушка, вперив в него взгляд синих глаз.

- Молодец! – автоматически вырывается у Тейлора, ведь как он может допустить, чтобы такую красотку увели прямо из-под его носа?

- Я так рада, что ты оказался на моей стороне! – выдыхает она. – Ещё одной беседы по душам я бы не вынесла! Со мной пытались договориться мама, Виктория и даже папа! Ты представляешь?! Да он же уже на второй минуте разговора стал меня полностью поддерживать!

Тей засматривается на её улыбку, поэтому просто тупо кивает в ответ, словно китайский болванчик. Теперь он всё больше склоняется к тому, что блондинка кем-то Робу приходится по родственной линии. Осталось выяснить кем или, как минимум как её зовут, а для этого надо заглянуть в альбом, а для этого надо остаться одному.

- Что-то я тебя задержала! Пойдём в дом, освежишься после перелёта, – словно прочитав его мысли, говорит девушка. Тей с готовностью кивает.

Внутри дома уютный интерьер тоже в викторианском стиле. Мягкое освещение и пастельные тона придают внутреннему убранству дома дополнительную теплоту и располагают к отдыху.
Тейлор замирает возле резной деревянной лестницы – он совершенно не представляет, где находится комната Роба, совсем не хочется вломиться к кому-нибудь постороннему. Однако под недоумённым взглядом блондинки, он несмело поднимается по ступенькам. Остановившись посреди коридора второго этажа, Тей решает быстренько позвонить Робу и выяснить место нахождения его комнаты. Быстро достав телефон, он набирает свой номер в надежде, что Паттинсон не занят в этот момент. После десятого гудка на другом конце провода Тейлор слышит свой срывающийся голос:

- Алло, - запыхавшись, отвечает Роберт. – Тейлор, что-то случилось?

- Нет, ничего серьёзного, не волнуйся, - успокаивает его Тей. – Роб, где находится твоя комната? Ты же так мне и не сказал по этому поводу ничего.

- Третья дверь направо, - объясняет Паттинсон. – Лотнер! Я устал, хочу спать, но скажи мне, почему я должен вжваривать на тренажерах? Я сегодня целый день вкалывал на площадке под моросящим дождём и вместо того, чтобы отдыхать меня тащат…

Дослушать претензии Тею не даёт вежливое покашливание:

- Кхм – кхм… Милый, с кем ты разговариваешь? – немолодая видная женщина подозрительно смотрит на Лотнера. Должно быть мать Роберта. Точно она, это Тейлор помнит.

- Ни с кем, - выпаливает он, обрывая связь. – Эм… Привет, мама.

- Привет, дорогой, - она подходит к Тею и тепло обнимает его, целуя в левую щёку, а затем в правую. Отстранившись, она спрашивает: – Ты уверен, что всё в порядке, потому что мне показалось, что ты словно разговаривал сам с собой да ещё спрашивал о нахождении твоей комнаты?

Ни единого нормального варианта лжи не приходит Тейлору на ум, поэтому он лишь глупо улыбается. Миссис Паттинсон жалостливо смотрит на него, и, тяжело вздохнув, она протягивает руку и кладёт её ему на лоб.

- Вроде бы жара нет, но всё же иди, отдохни после перелёта. Похоже, что тебе это необходимо.

Она кивает в сторону одной из дверей и уходит в сторону лестницы.

«Бедный мальчик, - думает миссис Паттинсон, - он слишком много работает. А учитывая, его тягу к экспериментам, то он мог начать и что-нибудь принимать! Ох, уж этот сумасбродный мальчишка!».

Заперев за собой дверь, Тей первым делом достаёт из сумки альбом и просматривает его в поисках необходимой фотографии. И уже на первой странице он находит то, что искал – с фото на него смотрит та самая блондинка, задорно улыбаясь. Внизу фото наклеен ситекр, на котором корявым почерком Роба, написано:

«Лиззи – сестра »

Роберт поставил смайлик? Однако.

Значит сестра. Тем лучше. Следовательно, можно от имени любимого брата посоветовать присмотреться к коллеге Тейлору Лотнеру, со всех сторон положительному парню! Он вытаскивает фото из держателя и кладёт его к себе в нагрудный карман.

- Лиззи, - словно пробуя имя на вкус, произносит Тей. – Красиво звучит!

В комнате он намеренно задерживается: чем дольше он просидит вдали от родичей Роберта, тем меньше будет вопросов. Тей тщательно подбирает одежду, укладывает волосы и фотографирует фото из альбома на айфон, чтобы не таскать такой громадный фолиант с собой. И это продолжается до тех пор, пока не раздаётся стук в дверь:

- Роберт Дуглас Томас Паттинсон, нам уже пора к бабушке, а ты не выходишь непозволительно долгое время! – приглушённо доносится голос матери Роба.

- Уже иду, - неохотно отзывается Тей. И за что же им с Робертом такое наказание? Что они такого сделали, что им выпадает такое сюрреалистическое испытание!?

Вздохнув и досчитав до десяти, Тейлор спускается вниз. Там его уже ожидают мать и сестра Роба. При взгляде на него лица обеих вытягиваются, а рот открывается.

- Роберт, что-то случилось? – опасливо спрашивает Лиззи. – Ты нам хочешь что-то сказать?

- С чего вы взяли? – спрашивает Лотнер, судорожно прокручивая в голове все свои действия и не находя ничего предосудительного.

- Ты так выглядишь, словно хочешь что-то официальное объявить или нечто вроде.

Ах, вот оно что! Тей просто перестарался в наведении марафета.

- Я просто хочу предстать перед бабушкой в лучшем виде, - пытается быть убедительным Тей.

Миссис и мисс Паттинсон недоумённо смотрят на него, не узнавая своего раздолбая сына и брата в этом опрятном и покладистом мальчике. Раньше бы Роберт нарядился, в то, что первое попалось под руку, и ходил бы с мученической миной, что его заставляют что-то делать не по его согласию. А теперь приоделся, причесался и имеет вполне милый вид.
Когда Тейлор с Лиззи (миссис Паттинсон задерживается, чтобы закрыть дверь) подходят к машине, он вспоминает этикет и открывает для неё дверь, и с учтивым видом делает приглашающий жест.

- Роб, но это мамина машина, она поведёт, - говорит Лиззи, кивая на открытую дверь.

Тейлор прослеживает за её взглядом и понимает, что открыл дверь с водительской стороны. Это же Англия, здесь руль с другой стороны! И теперь он опять выглядит странно в глазах робовой семьи. Тейлор уже хочет сказать, что это он просто уже в Америке привык правостороннему движению, как появляется миссис Паттинсон и садится в автомобиль и поторапливает остальных. Водит мама Роба очень ловко, лихо лавируя в оживлённом движении лондонских дорог. Всю дорогу Тей подробно отвечает на вопросы о съёмках, припоминая реальные случаи с участием Роберта. Паттинсоны кажутся слега удивлёнными, но вдохновенно ловят каждое его слово.

- .. и тогда Тейлор мне говорит «Надо во всём слушать своих близких, ведь они желают только добра!». Вы же помните Тейлора Лотнера? – осведомляется Тей, глядя только на Лиззи, которая уверенно кивает. – Так вот, он очень хороший и мудрый парень…
- Да? – перебивает его она. – А раньше ты его папенькиным сынком и тренажёрным ботаником называл.

Тейлор от возмущения даже давится воздухом. Нет, как Роберт мог! Это не ботанство, а здоровый образ жизни, и не «папенькин сынок», а простое уважение к старшим! Ну, Паттинсон, я ещё с тобой поговорю!

- Нет-нет, это я тогда его ещё не знал, он совсем другой! – пытается поднять свой авторитет в глазах Лиззи Тей. – Очень умный и перспективный, некурящий, ведёт здоровый образ жизни…

- О, боже, Роб, ты его словно рекламируешь сейчас, как в программе Телемагазин! – заливается смехом Лиззи, из-за чего Тейлор замолкает и отворачивается к окну. Он проиграл сражение, но не войну!

Автомобиль останавливается у высокого старинного здания из красного кирпича и жёлтыми резными наличниками. Если бы Тей не видел вытесанную над главным входом надпись «The Lister Hospital»***, то подумал бы, что это чей-то дворец, возможно лорда или ещё какого аристократа. Это не госпиталь, а музей какой-то! Лотнер заворожено засматривается на здание больницы, прилипнув к стеклу дверцы машины.

- Что ты так уставился, Роб? – удивляется Лиззи. – Словно первый раз видишь.

- Ничего, просто задумался, - широко улыбаясь, оправдывается Тей. Улыбка получается ужасно нелепой и неестественной, совершенно неподходящей к лицу Роберта. Поэтому Тейлор получает ещё пару удивленных взглядов от робовой семьи.

Внутри госпиталя оказывается совсем не так, как ожидал увидеть Лотнер: вместо помпезного стиля рококо, перед ним предстаёт глянцевый хай-тек. Англия продолжает удивлять Тейлора всё больше и больше. Палата бабули Паттинсон находится на первом этаже, и уже в коридоре, у автомата с кофе Тей и Паттинсоны натыкаются на первого родственника. Это невысокий седовласый мужчина, который здоровается со всеми, еле скользнув по Тею взглядом, а потом переключает совё внимание на миссис Паттинсон, которая охотно подключается к диалогу.

- Пойдём, а то, ты же знаешь, это надолго, - говорит Лиззи и тянет Тейлора дальше по коридору.

Лотнер решает, что именно сейчас самое подходящее время, чтобы первый раз забросить удочку.

- А тебе нравится Тейлор? По-моему он симпатичный, - как бы, между прочим, говорит Тей, с волнением ожидая ответа.

- Не знаю, я об этом не думала, - отзывается Лиззи, и в её голосе нет и тени заинтересованности. – И что это ты весь день про него говоришь?

- Просто он положительный парень! Он многому меня научил! Например, я больше не курю, занимаюсь спортом и ещё много всего! – начинает нахваливать себя Лотнер. – А ещё он умён не погодам, с предпринимательской жилкой…

- Роберт, я рада, что этот мальчик так хорошо на тебя влияет, но зачем ты мне сейчас всё это говоришь? – недоумевает сестра Роба.

- Я просто подумал, - мнётся Тей, потом, эх, была - не была, выпаливает: - может, тебе стоит к нему присмотреться? И когда он тебе позвонит, то вы могли бы пообщаться.

Ответом ему служит заливистый смех Лиззи. Это обидно.

- Что ты, сваха-Роб, он же мальчик совсем, - отсмеявшись, говорит она. – Надеюсь, ты несерьёзно! Всё, мы пришли, это палата бабули, - переводит разговор, Лиззи. А Тею обидно до слёз. Ну, почему всегда так? Либо девушка отказывает, либо папа запрещает.

В палате располагается пёстрая толпа, очевидно, родственников Роба и все они, отчего-то считают своим долгом спросить у него про все газетные утки, что выходили в ближайшее время. Что из этого правда, а что – нет, Тей не уверен, но ведь в жёлтой прессе редко, когда пишут истину, поэтому Лотнер серьёзно и основательно опровергает все слухи.

- Ладно, оставьте парня в покое, он всё же здесь ради бабушки, дайте ей на него взглянуть, - упрекает родственников Лиззи, и толкает его сквозь расступившуюся толпу. На больничной койке лежит сухонькая старушка с редкими пегими волосам и почти белыми водянистыми глазами.

- Здравствуй, бабушка, - несмело, почему-то шёпотом, здоровается Тей. – Это я, Роберт.
Старушка переводит на него взгляд. Выражение её морщинистого лица меняется с отстранённого на раздражённое.

- Кто этот янки? И где Роберт? – говорит она на удивление четким и поставленным голосом. Тейлор даже дёргается от неожиданности, а по спине пробегают мурашки. Как она смогла догадаться, вернее, как она поняла? Может эта пожилая женщина знает, что надо делать, раз она видит подмену?

- Бабуля, что ты такое говоришь? Это же и есть Роберт, - снисходительным тоном, каким обычно говорят со стариками, произносит Лиззи, на что старушка лишь щурит глаза.

- Оставьте меня с ним наедине, нам надо поговорить, - просит она. Все в нерешительности застывают на месте, не зная подчиняться или нет. – Что же вы встали? Я же сказала, что желаю поговорить тет-а-тет.

После этого люди спешно покидают палату. Последней выходит Лиззи, ободряюще подмигивая Тею.

- Кто ты? – спрашивает бабуля Паттинсон, буравя Тейлора взглядом. А Тей понимает, что это шанс на то, чтобы прояснить ситуацию и, возможно, узнать выход из неё.

- Я Тейлор Лотнер, коллега вашего внука. Как-то вышло, что мы проснулись, поменявшись телами, - признаётся Тей.

- Расскажи подробней, - просит женщина, указывая на кресло рядом с кроватью, тем самым предлагая присесть.



- Всё ясно, - задумчиво произносит бабуля Паттинсон после того, как Тей выложил ей всё, начиная от памятного разговора в перерыве между съёмками. – Думаю, что исправить ситуацию можно тем же способом, что и было наложено непреднамеренное проклятие – кто-то должен также искренне вслух пожелать вам стать самими собой, только не со зла, а по доброте.

Тут Тейлор приунывает; где же найти такого человека, который для начала должен поверить в такой абсурд, как обмен телами, а потом от души пожелать им вернуться обратно?

- А вы это сделать не можете? – с надеждой в голосе спрашивает Тей.

- К сожалению, нет, - вздыхает старушка. – Это должна быть незаинтересованная сторона.

Плечи Тея опускаются, и он горбится, как под бетонной плитой. Шансов никаких на возвращение. Прощай, семья, прощай, родной дом, прощай, возможность понравиться сестре Роба.

- Не расстраивайся, - утешает его бабушка, похлопывая по плечу. – Я чувствую, что всё будет хорошо.

Когда Тей выходит из палаты, его тут же уводит в сторонку мать Роберта.

- Роберт, Лиззи говорит, что ты полностью одобряешь её решение? – спрашивает она.

- Да, конечно, одобряю. Мы же не в средневековье живём, чтобы насильно замуж выдавать! – вяло заявляет Тей. Сил на эмоции не остаётся, ведь если и были надежды на легкий исход ситуации, то теперь благополучный конец и вовсе является призрачным.

- Никто не заставляет, а советует, - поясняет миссис Паттинсон. – Впрочем, я так и думала, что ты не станешь её отговаривать, но попробовать стоило, так ведь?

На обратном пути домой, Тей впадает в уныние и ему не терпится поскорее обо всём рассказать Роберту, чтобы он, со свойственным ему, чувством юмора и острым умом смог разрешить ситуацию. Обратная дорога кажется гораздо длиннее, и по приезду домой, Тейлор, сославшись на усталость, отправляется к Робу в комнату. Но не проходит и пяти минут, как к нему без стука врывается какой-то парень. Тей смутно припоминает, что уже видел его в обществе Роберта, но он не может сказать точно кузен он ему или друг.

- Это ли не свинство, Паттинсон, что ты даже не позвонил, как приехал? – сходу заявляет незваный гость.

- Я, эээ, как-то завертелся и запамятовал, - придумывает самую нелепую отговорку Лотнер.

- Ладно, забудь Пэтти, у нас есть весь вечер для отрыва, - говорит парень, протягивая ладонь для рукопожатия. Тейлор аккуратно пожимает её, из-за чего, очевидно, друг Роберта подозрительно сводит брови к переносице. – Ладно, пойдём в наш любимый паб, а то тебе скоро уезжать!

Тей хочет отказаться, но понимает, что и так выглядит в глазах близких Роба странно, поэтому уверенно принимает приглашение.

В темном уютном пабе, в окружении совершенно незнакомых людей, Тейлор чувствует себя некомфортно, словно новенький в первый день школы. Он пытается достойно отвечать на специфические шутки собеседников: английский юмор – это, когда два джентльмена шутят между собой, а третий их не понимает. Перед Лотнером стоит пузатая кружка с холодным пенным пивом, и Тей потихоньку потягивает этот терпкий напиток. Если сравнивать то пиво, что он выпил в баре в Канаде и это, то лидирует с большим отрывом английское пиво. Тейлор пытается изобразить живой интерес к текущей беседе, но его внимание полностью приковано к Лиззи, которая тоже пришла сюда вместе с ребятами.

Немного позже народ начинает толпиться возле крохотной едва освещённой сцены. Парни за столом все превращаются во внимание.

- Сейчас будет свободный микрофон, - говорит один из друзей Роба. – И я хочу опробовать свою новую песню!

Он оказывается прав, один из официантов взбирается на сцену и вызывает желающих спеть. И первым же желающим оказывается тот самый друг Роба, что и планировал выступить. За ним следуют и другие ребята из их компании и даже Лиззи. Голос у неё чистый, звонкий, и Лотнер заворожено слушает её пение, а потом отчаянно аплодирует.

- Давай, Роб! Теперь твоя очередь! – заявляет Сэм (кажется, так его зовут).

- Нет-нет-нет! - отнекивается Тейлор, отрывисто качая головой. – Я не могу! Вы же знаете, что это всё может попасть в интернет, мне это не надо!

- Ну, и зазвездился же ты, Роб! – подмигивает Том. – Ну, нет, отказ не принимается!

Он вытаскивает Тейлора из-за стола и буквально на буксире его тащит к сцене! Тей упирается, как может, но все манипуляции остаются тщетны и его водружают на сцену, словно бракованную куклу-марионетку с неподвижными суставами. Лотнеру вручают гитару и налаживают стойку микрофона. Тейлор не имеет понятия, каким образом ему выпутываться из сложившейся ситуации, ведь он никогда не держал в руках никакого музыкального инструмента. Но с другой стороны, что в игре на гитаре такого сложного? Бери себе и бей по струнам, какой-нибудь мотив да получится. И преисполненный надеждами, Тейлор в первый раз ударяет по струнам, а потом, ещё и ещё… Зубодробительный скрежет разносится по небольшому залу паба, и у немногих посетителей закладывают уши, и сводит скулы. На лицах друзей Роба отражается вся гамма чувств: от удивления до разочарования. С разных сторон слышится недовольное бурчание, и тогда Тей понимает, что он был слишком самонадеян, когда думал, что сможет побренчать что-нибудь произвольное!

«В восемнадцать лет мог бы быть и поумнее», - даёт себе мысленный подзатыльник Лотнер.
Он убирает гитару и с улыбкой покаянно произносит в микрофон:

- Извините, я, кажется, забыл все ноты этой мелодии!

Пока Тейлор спускается со сцены, его место занимает следующий желающий исполнить что-нибудь. После провального выступления Тея, хотящих выступить становится значительно больше, ведь хуже этого и быть ничего не может, никто уже так не опозорится. Это же надо! И куда этот парень только шёл, если он ноты с аккордами путает!

- Что с тобой такое? – в один голос спрашивают ребята, и Лотнер не имеет хоть малейшего понятия как теперь выкручиваться!

Очередной участник свободного микрофона играет весёлую мелодию в стиле кантри, и Тейлор пользуется этим, втягивая Лиззи в танец. Выражение её лица становится ещё более удивлённым. Виданное ли это дело – танцующий при множестве посторонних людях Роберт! Но игривый настрой брата рассеивает её подозрения и она с задором начинает танцевать с ним в такт, удивляясь его мастерству танца. И когда только успел?

Вокруг Тея и Лиззи уже собираются люди, тоже поддавшиеся моменту и решившие станцевать. Парень на сцене затевает следующую пошловатую песенку под заводную мелодию. Лотнера охватывает эйфория! Он старательно выделывает коленца, не забывая про партнёршу, которая ему ни в чём не уступает по части танцев. Перед глазами Тейлора расплываются немногочисленные огни паба и лица остальных посетителей, в жилах бурлит кровь, как раскалённая лава в жерле вулкана или вода в гейзере, и он отпускает себя, свои мысли и страхи. К чёрту рамки, в которые его загоняет отец, к чёрту принципы и установки, взращённые в нём Голливудом. Ведь Тей даже не помнит, когда он вот так собирался с друзьями, чтобы просто потусоваться, потанцевать с девушкой, которая нравится, а не с той, что советует папа? Всё время спортзал, кастинги и съёмки. Всегда слово «должен» в отцовских речах. И как же Тей завидует в этот момент Роберту, его независимости, что на секунду Лотнер даже передумывает меняться телами обратно! Тейлор мастеровито двигается в гуще толпы, слегка охмелевший от алкоголя и прозрения, кружа в танце красивую девушку. Кто говорил, что у свободы нет вкуса и цвета? У неё вкус английского пива и цвет тусклых лампочек паба.

* Кристен путает слово «Britain» - Британия и «brittle» - хрупкий, думает, что страна так и называется. =)
** 1-я и 3-я фразы имели место в реальности.
*** Вот так выглядит здание госпиталя

п/а: Извините за такую долгую задержку, уважаемые читатели! Просто у меня Госы и времени на графоманство совсем не остаётся =( Но дело уже движется к развязке, поэтому осталась ещё одна глава, и, возможно, эпилог =)

---

Источник: http://www.only-r.com/forum/38-298-1

---