Творчество

Приятного прочтения!


От мыслей о мироздании и превратностях судьбы меня отвлек резкий хлопок. Вздрогнув от неожиданности и поморщившись, я открыла глаза. Перед глазами была все та же гостиная, с книжными полками, фотографиями, с любовью обрамленными в рамки. Та же знакомая до боли комната с зашторенными и закрытыми наглухо окнами, холодной дверью напротив и…его запахом. До сих пор я чувствовала еле уловимую тень его аромата. И именно из-за него я не открывала окна, не впускала морозный воздух в свои легкие и в свою жизнь. Да, мне было больно дышать им. Но, видимо, это было заслуженной пыткой. Возможно и не было никакого запаха и все это было моим больным, не на шутку разыгравшимся воображением, ведь он пробыл в доме всего минут пять, но это… это было всё, что осталось у меня от него. Шлейф из горечи, обиды и разочарования.

Устало потерев виски, я стала осматривать комнату дальше. В кресле, сбоку от дивана, на котором я часто сидела в позе лотоса, сидела Анна, в пальто цвета зеленого бутылочного стекла, скрестив руки и ноги, в полностью закрытой позе, и нервно качала ногой в красивых сапожках цвета охры. Я не слышала, как она пришла, но не удивилась. Перед ней на маленьком журнальном столике лежала стопка газет и журналов с яркими заголовками. Так вот он – источник шума. Я непонимающе приподняла брови, глядя в ледяные глаза подруги, показывая взглядом, что жду объяснений.

- Я хочу, чтобы ты посмотрела, - тихо, но строго сказала она, кивая головой на столик.

- Мне сейчас не до развлечений, как видишь. Не стоило мне мешать медитировать, - недовольно проворчала я и откинула голову обратно на пухлые диванные подушки.

- Это не медитация! Это называется самобичеванием и самоуничтожением, дорогая моя. Твои иррациональные мысли разрушают тебя! – Анна резко встала, явно от переизбытка эмоций, подошла к столику и быстрым движением сгребла журналы в охапку. Парочка вывалилась и шлепнулась на пол, и я заметила фото Роберта. Анна наступила острой шпилькой прямо на его лицо, и я непроизвольно охнула, словно это меня пригвоздили к полу. Она же, будто не замечая этого, встала передо мной. Надо мной в прямом смысле нависала угроза.

- В чем собственно дело…

- Послушай, Лили, ты можешь считать меня жестокой, но поверь мне - я хочу тебе только добра, - перебила она меня, пристально глядя мне в глаза. Вздохнув, она продолжила:

- Прошу, перестань строить воздушные замки. Я не знаю, что ему нужно от тебя, но он обманщик, и все это - доказательства его лицемерия.

На моих коленях оказалась эта внушительная стопка. Я удивленно смотрела на лицо любимого мужчины, который ласковым взглядом смотрел на другую девушку, целовал, держал за руку. Её. Не меня. С каждой последующей статьей и фотографией в мое сердце все глубже вбивался кол. Дышать стало труднее. Больнее. Невыносимей.

- Я долго терпела все эти балкончики, поцелуйчики, Канны,.. и ругаю себя за это! То, что он творит с тобой – немыслимо! Анна присела рядом и обняла меня за плечи. Ее руки показались ледяными. Я старалась не плакать. Честно старалась. В горле стоял огромный ком, который я пыталась проглотить. Как он мог быть таким жестоким? Я не верила…

- Лили, родная, он даже приехал с ней в Лондон на Рождество…

Последняя капля в чаше моего терпения.

- Прекрати! – процедила я сквозь сжатые зубы, - зачем ты так со мной? ЗАЧЕМ? – Я вскочила, крича и держась руками за голову, словно сдерживая ее. Мне казалось, что она сейчас расколется на две половины.
Анна тоже встала и сделала шаг ко мне, но я отошла от нее на два.

- Чего ты хотела этим добиться? Я и так на пределе, Анна. – Слезы неудержимо катились по моим щекам, и я размазывала их по лицу тыльной стороной ладони. Анна смотрела на меня широко распахнутыми глазами и пыталась подойти ко мне, но я пятилась от нее, как от прокаженной. «Что она за подруга такая, если бередит мою незажившую рану?! Мне не нужны такие гребаные друзья! Мне никто не нужен!». Эти слова просились наружу и чуть не сорвались с моего языка.
- Не подходи ко мне!

- Лили! Прости меня, но неужели ты не понимаешь, что это нужно прекратить? Рвать сейчас, как бы ни было больно. Рвать! Неужели после всего этого, - говоря, она показала пальцем на журналы, - ты простишь его? – Ее тон понижался с каждым произнесенным словом, и она подходила ближе, словно я была напуганным котенком, которого она хотела взять на руки, но боялась, что он вцепиться своими маленькими коготками прямо ей в лицо. Глаза распахнуты, ладони выставлены перед собой. Я уперлась спиной в дверь – это было моим спасением. Уйти. Выбежать на улицу, спасти себя от этого абсурда. Я не могла поверить в этот бред, журналисты часто преувеличивают и приукрашивают реальность, все это неправда! Не могло быть правдой. Мое сердце не могло обманываться.

Но даже если бы все это оказалось на самом деле правдой, зачем Анна так со мной поступала? Я всегда знала, что она слишком решительна, расчетлива и тверда, но за что меня сейчас так ранить? Я не могла понять ее мотивов.

Я протянула руку к вешалке, не глядя нащупала свое пальто и, прижав его к груди как самую ценную вещь на свете, как спасение, дернула на себя ручку двери. Но Анна успела схватить меня за руку и потянуть назад. Она кричала, что я сошла с ума, что он не заслуживает моей любви и что я должна знать правду. Пускай и горькую, отдающую вкусом полыни. Я вырывалась, как рыба, пойманная в сеть борется за свою свободу, за свою жизнь. И почти выбежала, но наткнулась на мужскую грудь. Он был в черном кашемировом пальто и снежинки на нем уже успели растаять и превратиться в маленькие капельки. Сквозь мой позвоночник прошел разряд тока, и я медленно подняла голову, затаив дыхание. Роберт. Но не мой.

Слыша, как Анна возбужденно говорит своему мужу держать меня и затащить обратно в дом, я разочарованно вздохнула и попыталась обойти его. И он не стал меня удерживать. Наоборот, он подошел к Анне, направляющейся ко мне и, обняв, прошептал: «Отпусти. Пусть идет». Я с благодарностью посмотрела ему в глаза, а он лишь кивнул, понимающе улыбаясь.

- Только пальто надень, на улице холодно…

Я побежала по ступенькам, натягивая на бегу свое пальто. С балетками, конечно, в пальто я выглядела нелепо, но мне было все равно. Мне хотелось бежать без оглядки, подальше от дома, вмиг ставшего неуютным, от Анны, которая, казалось, предала меня. От правды. Хоть это и бессмысленно.

Я брела по промозглым улочкам, не зная который сегодня день недели, который час и как давно я убежала от проблем. В витринах все еще красовались рождественские сувениры, улицы были украшены теплыми сверкающими огоньками. Белый, красный, зеленый – цвета любимого в детстве праздника сейчас раздражали своей навязчивостью.

Кутаясь в пальто, я безуспешно пыталась согреться. Пальцы стали ледяными, и я мечтала о чашечке горячего кофе. Согреть тело и душу. Незаметно для самой себя, я пришла к танцевальной студии. Как же давно я здесь не была. Нерешительно протянув руку к дверной ручке, я отдернула ее обратно. «Скорее всего закрыто», подумала я и уже хотела уйти, как дверь распахнулась и вышла Моника, удивленно глядя на меня.

- Лили? Привет. Занятия закончились сорок минут назад… С тобой все в порядке?

- Простите, я уже ухожу.

- Постой! Давай зайдем, - сказала она, но увидев мою нерешительность, она взяла меня за руку и продолжила:

- Боже, девочка, ты совсем замерзла! Скорей заходи. - Она потянула меня, а я и не сопротивлялась. Мне было все равно. Здесь было тепло – вот и славно.

Моника повернулась ко мне лицом, в глазах застыл вопрос.

- Нет, не все в порядке. Моя жизнь рушится, и я ничего не могу поделать. – Мой голос был тихим, безжизненным, еле слышным.

- Дорогая, я не могу поверить в это. Ты прекрасна, молода, у тебя все впереди. Нужно бороться! Не смотря ни на что – бороться, слышишь? За жизнь, за любовь, за мечту. Даже если тебе кажется, что это неосуществимо. Человек – творец своей судьбы, своего счастья. И это не я придумала. – Она согревала мои замершие пальцы своими руками и моя душа оттаивала. - Ты не просто так сюда пришла. Порой нужно выплеснуть эмоции, и твое тело поможет тебе. Мне жаль, но мне нужно срочно уйти, но, знаешь, я кое-что придумала. – Она лукаво улыбалась. – Вот. Держи запасной ключ, пройди в зал и отдай себя музыке, танцу. Тебе станет легче, поверь, девочка.

Когда я опомнилась, Моника уже выходила, тихо закрывая дверь за моей спиной. Я посмотрела ей вслед, растерянно прошептав «спасибо», затем перевела взгляд на ключ в руке. Значит, я здесь совсем одна. Это было облегчением. Тихо вздохнув, я не спеша прошла в зал с зеркалами, где мы обычно занимались стрип-пластикой. Включив приглушенный свет, я осмотрелась. Ничего не изменилось, за исключением отсутствия людей и преподавателя. Я была предоставлена самой себе.

Посмотрев на свое бледное отражение, я скинула пальто, которое легко упало темным облаком вокруг ног, скинула балетки и расстегнула кофту, так же бросив ее к остальным вещам. Отодвинув ногой гору одежды в дальний угол, я посмотрела на себя в зеркало. Длинные ноги в черных леггинсах, черный спортивный бюстгальтер, отросшие уже до поясницы волосы, огромные глаза, с безразличным взглядом на слишком худом лице. Я не узнавала себя. Кем я была? Для себя, для него. И что мне было делать с моей никчемной жизнью?

Не раздумывая долго, я прошла к магнитофону, стоящему на полу у дальней стены. Нажав «play» и сделав громче, из колонок полилась музыка. Я не слышала эту песню раньше, но она зацепила меня с первых аккордов. И я отдалась музыке, как подсказала Моника.

Lana Del Rey – Dark Paradise

«Люблю тебя навечно, я не могу ошибаться.
Хотя тебя рядом нет, я не сдвинусь с места…»

Я заскользила по паркету, закрыв глаза и стараясь очистить голову от надоевших мыслей и не прислушиваться к словам песни, которые слишком четко отражали мою нынешнюю жизнь.

Взмах рукой – к черту раздумья! Взмах волосами – к черту ревность! Восьмерка бедрами – к черту обиду!

«И нет спасения от воспоминаний,
Твое лицо, словно мелодия,
Не покинет мои мысли.
Твоя душа преследует меня и повторяет мне,
Что все хорошо,
А мне хотелось бы умереть...»

Холод был в прошлом. Мне стало жарко и так… легко. Впервые за эти месяцы мне стало легко на душе. С каждым движением рук, ног, бедер я освобождалась.

«Каждый раз, как я закрываю глаза,
Будто наступает темный рай,
Никто не сравнится с тобой…»

Никто не мог сравниться с мужчиной, которого я любила. И никого никогда я не полюблю так же сильно, как Роберта. Но эта любовь приносила мне такие немыслимые муки, разрывая мое сердце на маленькие алые лоскутки.

«И это нелегко, я вижу тебя во сне,
И все бросаются на меня,
Но я чувствую твое прикосновение.
Выхода нет,
Я чувствую тебя в своих снах
Скажи мне, что у меня всё хорошо».

Прекрасная песня подошла к концу.

- Всё хорошо. – Эти тихие слова заставили меня вздрогнуть и открыть глаза. Я посмотрела в отражение. За моей спиной стоял он. Его взгляд мог воспламенить. Я инстинктивно отошла назад, только получилось наоборот – не от него, а к нему. Он обхватил меня руками и прижал к груди, крепко, так, что я могла чувствовать громкие удары его сердца.Он нежно провел горячими ладонями по моим голым плечам, рукам, заскользил по животу. Плавно, по бедрам и обратно. Я тяжело дышала, моя грудь вздымалась, я пристально смотрела ему в глаза, пытаясь понять, что же он чувствовал на самом деле, о чем думал?

- Ты прекрасна, - прошептал он мне на ухо, перекидывая мои волосы на другое плечо, щекоча и лаская своим горячим дыханием шею.

- Ты что… следил за мной? – Я смогла справиться с дыханием. И не верила, что происходящее не сон. Как он смог найти меня?

- И да, и нет. – Он потянулся, чтобы поцеловать меня в шею, но я отошла от него.

- Зачем ты пришел, Роберт? Мне кажется, ты уже все сказал, - прошептала я, покрываясь мурашками. Нелегко было оторваться от него. Но необходимо. Я повернулась к нему, теперь можно было лучше его рассмотреть. Темная кожаная куртка, синие потертые джинсы, немного растрепанные волосы (слишком часто запускал в них свои руки, подумала я) и темные круги под глазами, словно он не спал несколько ночей. Неужели актрисулька не давала уснуть? Безжалостная.

- Или ты пришел сделать еще больнее? – приподняв бровь, тихо спросила я.

Роберт подошел ближе, я чувствовала его взгляд кожей, он скользил по мне, словно раздевая. Хотя, на мне и так было немного одежды. Я скрестила руки в жалкой попытке прикрыть тело и оголенную душу.

- Прости меня. Прости, я знаю, что обидел тебя, - с жаром проговорил он, - Я… я правда не знаю, как загладить свою вину, как забрать ту боль, что причинил тебе.

Отвернувшись и спрятав лицо в занавесе волос, я прикусила до боли губу, чтобы не наговорить гадостей. Роб осторожно прикоснулся пальцами к моему подбородку.

- Посмотри на меня, прошу. – Я подчинилась. Большим пальцем он освободил мою нижнюю губу из плена зубов. – Мою вспышку гнева нельзя оправдать, но я настолько приревновал, что не смог себя контролировать…

- Знаешь, я простила тебе это. Ты не утруждайся объяснениями.

Он непонимающе посмотрел мне в глаза, словно я говорила на другом языке.

- Или ты думал, что я заставлю тебя ползать у моих ног? – с усмешкой спросила я. – Мне это не нужно.
Его взгляд стал жёстче, в глазах - ледяные брызги.

- А что тебе нужно?

- Правда.

- Ты нужна мне!

- Это ложь!

Между нами практически не было расстояния, я чувствовала его дыхание, его губы, сжатые в тонкую полоску были совсем близко. Я старалась не обращать внимания на его красоту, не поддаваться чарам, не пьянеть. Оставаться в здравом уме.

- Я многое могу понять и простить, Роберт, но не предательство. Не играй моими чувствами, просто оставь меня… и я обещаю, что исчезну из твоей жизни, словно меня и не было, но и ты пообещай мне то же самое. Живи своей жизнью. Уважай меня…

- Что ты говоришь? Ты себя слышишь, Лили? – Он схватил меня за руку, словно ища опоры. Глядя мне в глаза, он искал там то, чего не было. Я стояла невозмутимо, держась из последних сил, чтобы не разреветься, не кинутся ему на шею и не пойти на попятную.

- Я слышу, а вот слышишь ли ты? Слишком долго я была слепа, а может просто не хотела видеть, но всему есть предел. Поверь, я сильнее, чем ты думаешь, не нужно беречь меня. Я всего лишь хочу знать правду, разве я много прошу?

- Какую правду, черт побери? Что мне нужна только ты? Что я не сплю уже несколько ночей, потому что все время думаю о тебе?

Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я отошла к балетному станку, вцепившись в него руками, до боли.

- Скажи мне. - Мой голос надломился, - Назови хоть одну причину… почему я должна верить? Как оказалось, я совсем тебя не знаю…

- Я люблю тебя… - Резкий выдох.

Глубокий вдох.

Он с силой развернул меня лицом к себе и поцеловал. Страстно, властно, до боли впиваясь в мои губы. В мыслях кружились в танце три заветных слова «я люблю тебя», которые я так желала услышать. И вот этот день настал. Но достаточно ли было одной любви? Ведь я любила его всей душой, но облегчения не наступало.

Роберт крепко держал мои плечи, словно я могла сбежать или исчезнуть, и терзал мои губы жесткими и требовательными поцелуями. Не было на свете ничего лучше его губ, его прикосновений, его голоса. Вот только как было запереть рвущееся наружу слова и мысли, рожденные в раненом сознании, в больной голове: «Её ты так же целуешь? С такой же страстью прижимаешь к себе?» Ревность разъедала мои внутренности, словно кислота, оставляя раны, не совместимые с жизнью. Я первая прервала это безумие, такая страсть могла далеко завести. Уже проходили.

- Это достаточная причина? – Серо-голубые топазы блестели в сумерках и изучали мое лицо.

- Иногда одной любви недостаточно…

Так-так... Роберт все же нашел Лили, но вот вышло все не так, как он ожидал!
Жду вас на форуме, очень интересно послушать ваши мысли))

---

Источник: http://www.only-r.com/forum/38-333-1

---