Творчество

Аманда

Я судорожно сжимала трубку телефона в продуваемом сквозняком холле. В комнатах телефонов не было; многим обитателям пансионата была необходима медицинская аппаратура и мобильный телефон мог помешать её работе. Поэтому позвонить можно было из холла или с сестринского поста. Я не хотела, чтобы кто-то из сестер был свидетелем моего разговора, поэтому поздно вечером спустилась вниз и уже наверное в сотый раз набирала номер Эдварда. 
Я так давно не видела его. С того дня, когда он сказал мне, что возвращается к работе. Он просто пропал. Арчи звонил моему врачу, чтобы справиться о моём самочувствии, поэтому я не могла упрекнуть его в том, что он не интересовался мной. Все, что знал Арчи, знал и Эдвард. Но не это было важным для меня. 
Сказать, что я скучала по нему, было бы преуменьшением. Я не могла жить без него.  Он так разбаловал меня в последнее время… Я усмехнулась собственным мыслям. Я не была наивной и прекрасно понимала, что только его состоянию я была обязана счастью видеть его так часто. Говорить с ним так, как мне этого всегда хотелось. Даже касаться его… Но я сильно любила его и знала, что именно то, что приводит его ко мне, губит его. Я много думала с тех пор, как… как осталась одна. Я должна была отпустить Эдварда. Полностью. Сказать ему об этом так, чтобы не осталось ни малейших сомнений в том, что я именно этого и хочу. Убедить его в том, что мне вполне достаточно будет того, что Арчи будет звонить мне и навещать меня. Я не могла вернуть ему Беллу. Просто чтобы увидеть, как светятся счастьем его глаза. Но я могла снять с его плеч хотя бы часть этого груза. Дать ему спокойно работать. Быть может, любимая работа вдохнет в него былую искру. 
Я часами вела такие разговоры сама с собой, убеждая себя в правильности того, что должна была сделать. Я стольким была обязана Эдварду; возможно, что пришло время отдавать долги. 
В отсутствие Эдварда все это казалось выполнимым. 
И вот я уже полчаса сижу в холле и набираю его номер. Его бархатный голос просит оставить сообщение, но я хочу говорить с ним. Я ловлю себя на том, что по лицу текут слёзы. Я понимаю, что он по какой-то причине недоступен, но набираю его номер снова и снова, чтобы хотя бы услышать его голос на автоответчике. 
- Аманда, ты простудишься здесь! – Эмили спешила ко мне. Моё долгое отсутствие было обнаружено. – Что случилось? 
- Я не могу дозвониться до него! Не могу… больше не могу так, Эмили… 
Благоразумие покинуло меня; мне было плохо, как никогда. Рыдания разрывали на части, я вцепилась в руки Эмили, захлебываясь от боли. – Он нужен мне, так нужен… Где же он… 
- Давай поступим так. Я отвезу тебя в комнату и побуду с тобой, пока ты не уснёшь. А утром мы попробуем разыскать мистера Каллена. 
Она тихо говорила со мной, стараясь успокоить, но я не могла остановить этот плач, это глухое отчаяние, накатывающей волнами. Я не могла объяснить себе, что спровоцировало этот взрыв: долгая разлука, борьба с самой собой. Осознание того, что, рано или поздно, потеряю Эдварда. А может, его тихий голос, просивший оставить сообщение.
Эмили вышла и вернулась со шприцем. Ловко и быстро переложила меня в кровать и осторожно взяла мою руку. Туман заволок сознание, надёжно пряча мою боль от меня самой. 

Эдвард

Меня разбудил луч солнца, танцевавший на моём лице. Ещё не до конца проснувшись, я почувствовал, как меня захлестывает счастье. Белла спала у меня на груди, обвив меня руками и ногами; её волосы щекотали моё лицо, но мне не хотелось шевелиться. Я лежал неподвижно, наслаждаясь моментом. 
Я много раз просыпался рядом с ней, но впервые я чувствовал незамутненную радость. Впервые я был настроен оптимистично, с радостью и волнением смотря в будущее. Я знал, что будет трудно. Знал, что мне предстояло тяжёлое время, но я возвращался к работе, без которой жил лишь наполовину. Знал, что смогу помочь матери. Знал, что, наконец, встречусь лицом к лицу со своими страхами и проблемами, что буду бороться. Знал, во имя чего живу.
- Эдвард? Который час? – Белла потянулась около меня, обняла, как ребенок, за шею, что-то ласково бормоча спросонья.
- Могла бы ещё спать, - усмехнулся я, стараясь оставаться спокойным и благоразумным рядом с её горячим телом, прижимавшимся к моему. Как будто это возможно… 
Она подняла на меня темные глаза, долго всматривалась. – Это все еще я, детка. 
- Я знаю, - хрипло ответила Белла, садясь на меня верхом и закрывая мне рот поцелуем. Господи… Я рванул на ней тонкую сорочку, треснувшую по швам, отшвырнул в сторону. Её руки, губы сводили с ума… Но мне было мало, я не мог насытиться ею… Слишком мало, слишком… и слишком много нужно забыть. Ночи без неё… Дни без неё… Я захватил в ладонь её тонкие запястья, удерживавшие мои плечи, и сел, прижимая её к себе, до боли, ощущая её грудь на своей, её кожу, ласкающую мою…  Она взглянула почти гневно, но я коснулся своим лбом её, умоляя, успокаивая… - Прошу, детка… мне нужно так… - Ее глаза прожигали, наполняли меня жизнью… - Я твой… - Я твоя…

- Я приготовлю тебе поесть, - ласково сказала Белла, вставая. – И кофе. У тебя усталый вид. 
- Даже не знаю, почему, - хохотнул я. Ликование поднималось со дна души, как лёгкое шампанское, заставляя кровь быстрее бежать по венам, верить в чудеса. Я догнал Беллу в кухне, где она уже колдовала над чем-то, напоминавшим тесто для блинчиков. Она молча протянула мне чашку с дымящимся кофе; отставив её на стол, я обнял её сзади, не в силах расстаться, оторваться хотя на миг. 
- Ты можешь пойти в душ пока, - прошептал она, притягивая мою голову к себе и оставляя лёгкие поцелуи на щеках. 
- Хорошо, - выдохнул я. Как я оставлю её? Как смогу не видеть месяцами, Господи? 
Я вернулся в спальню, подобрал с пола свою куртку. Из кармана выпал телефон. Десять пропущенных звонков?! Номер был мне смутно знаком; охваченный паникой, я набрал его. Никто не подходил; я сбросил вызов. Неприятное чувство зарождалось где-то в солнечном сплетении. Неужели мы не заслужили и двух часов незамутненной ничем радости и покоя?! 
Телефон зазвонил в моей руке.
- Мистер Каллен? Эдвард? Это… это Эмили. Из пансионата…
- Я помню вас, Эмили. Что-то случилось? Что-то с Амандой? 
- Нет, все уже в порядке. Просто она пыталась дозвониться до вас вчера… ну и… 
- Что, Эмили? – Я начал терять терпение, уже зная, что последует дальше. 
- У неё был срыв вчера. Мы справились, но… Вы могли бы приехать? Я пообещала ей, что попытаюсь найти вас сегодня. 
- Я постараюсь, Эмили. Спасибо вам.
Застонав, я ударился затылком о стену. Аманда…
Я уже довольно давно не был у нее. Арчи звонил её врачу, справлялся о физическом здоровье, но что ей так плохо… Я замотался, забыв о том, что с ней может сделать даже кратковременное невнимание. Но я не имел права на досаду, на недовольство. Ее поддержка в страшное для меня время если и не удержала меня от падения, то не дала окончательно сойти с ума. Она видела меня таким, каким бы я никогда не посмел показаться той девушке, которая готовила для меня сейчас завтрак. На нее я выплескивал боль, горечь – то, что поклялся себе никогда не упоминать в присутствии Беллы. Она и так догадывалась, как я провёл это время без неё; Аманда же видела меня на дне. 
- Мне нужно уехать ненадолго, - сказал я Белле за завтраком, замирая от страха. 
- Аманда? – спросила она спокойно.
- Да. – Я взглянул ей в глаза, страшась увидеть там то, с чем не смогу справиться. – Белла… детка, я должен увидеться с ней. Она… помогла мне, очень. В тот момент…
- Когда я бросила тебя? 
- Белла, нет! Прошу тебя, не надо так! 
- Сядь, Эдвард. – Белла взяла мою ладонь в свою, ласково сжала. – Я отдаю себе отчёт в том, что сделала. Я изначально знала о том, что Аманда – часть твоей жизни. И…
Она отвернулась к окну; я видел, что она борется со слезами. – Девочка моя, не надо…
- Я благодарна ей за то, что она была с тобой, что помогла тебе. Я говорю это совершенно искренне, Эдвард. И я знаю, что ты любишь меня. Если ты нужен ей – будь с ней, дай ей понять, что она не одна. А затем – возвращайся ко мне. Я буду ждать тебя. 

Аманда

- Он придёт, я дозвонилась до него. – Эмили сидела у моей постели, пытаясь сдержать моё лихорадочное волнение. – Тебе нужно поесть, принять лекарства. Попробуй взять себя в руки…
Она говорила ещё что-то, но я услышала стук в дверь. Эмили неодобрительно покачала головой и поднялась, чтобы открыть.
- Эдвард, заставьте ее поесть. Может, у вас получится, я не могу справиться с ней сегодня. И лекарства, Аманда! 
Он сел на край моей постели, взял меня за руку. Сердце билось так, что ломило виски. Я рассматривала его совершенное лицо, стараясь взять себя в руки, но безуспешно. 
Эдвард светился изнутри. Он изменился практически до неузнаваемости, став снова тем зеленоглазым ангелом в клетчатой рубашке, каким я помнила его ещё со времён университета. Только едва заметная тень у глаз напоминала о том, через что он прошёл за это время. 
- Ну что ты творишь? – ласково спросил он. – Эмили, принесите нам завтрак.  Нет, никаких возражений. – Улыбаясь, он покачал головой. 
- Я не могу… 
- Нужно, Аманда. Не огорчай меня. – Когда Эмили вышла, он продолжил. – Прости. За то, что исчез вот так. Мне нет оправданий. Просто столько всего произошло. 
- Все хорошо. Главное, что ты здесь. – Я держала его руку, вбирая её тепло своими ледяными пальцами. – Я так соскучилась, Эдвард!
Это вырвалось против моей воли; он совершенно обезоружил меня лаской, нежностью. Тем, каким он стал за это короткое время. 
Он убрал волосы с моего лица, слегка улыбнулся. – Я здесь, успокойся. Поешь, пожалуйста. 
Чтобы не огорчать его, я через силу проглотила что-то, даже не почувствовав вкуса пищи. Эдвард поднес к моим губам таблетки и стакан воды. – Умница. Теперь мы можем поговорить. Аманда, что с тобой было вчера? 
Меня бросило в жар; опустив глаза, я покачала головой. – Я не могла дозвониться до тебя. Ты исчез, так надолго. 
- Не надо так, умоляю. Аманда, мне придётся скоро уехать. Надолго. Съёмки начнутся через две недели, я лечу в Канаду. Неужели я не могу даже надеяться на то, что с тобой все будет в порядке? 
Я подняла голову, взглянула в его глаза. В них было столько искренности и заботы; я не имела права давить на него ещё сильнее.

– Прости меня, Эдвард. Езжай спокойно, со мной все будет хорошо. Обещаю. Просто…
Я едва удерживалась от того, чтобы не вцепиться в него, чтобы не кричать о том, как люблю его, как уже тоскую. Все это пустые слова, если я не смогу помочь ему, освободить хоть немного. 
- Ладно, - сказала я хрипло, не отпуская его руку. – Съёмки, да? Значит, все получилось? Поздравляю тебя, это же замечательно! Я же вижу, ты выглядишь… вдохновленным, что ли. 
Эдвард как-то смущённо улыбнулся, глядя в пол. Он словно старался сдержать бьющую через край радость, счастье. Когда он снова посмотрел на меня, я поняла. Дело было не только в предстоящих съёмках. Не в них…
- Она вернулась?! – резче, чем мне бы хотелось, вырвалось у меня, но было поздно. 
- Аманда, не надо…
- Она знает, что сделала с тобой?! Нет, откуда! Она не видела тебя ещё две недели тому назад! Она не видела, как ты не мог дышать, не мог говорить! Она не знает, как ты умирал у меня на глазах! Как ты пил, каждую ночь, только чтобы забыть! Как ты сидел здесь, на полу, и не мог даже подняться! Эдвард… 
Я кричала так, что не заметила, как он отнял руку, закрыл ладонями лицо. – Ты права. Но я люблю её, пойми. Мы совершили множество ошибок, Аманда. И она, и я. Боролись, как могли, с обстоятельствами. 
Эдвард взглянул на меня. – Я приму профессиональную помощь. Доктор Морган согласился вести меня, даже во время съёмок. Я сделаю все, чтобы больше не повторилось ничего подобного.
Он снова взял мои ладони в свои. – Я знаю, как виноват перед тобой. И знаю, что ты не дала мне пойти на дно. Я безмерно благодарен тебе. Ты навсегда в моём сердце, и ты знаешь это. Не думай, что я не беспокоюсь о тебе, даже если я далеко. Но я должен идти дальше, Аманда. Должен работать над своими ошибками. 
Я почти не видела его из-за слез, заливавших лицо. Он наклонился ко мне; его губы коснулись моей щеки. – Я думаю о тебе. Арчи остаётся здесь и будет звонить и навещать тебя. Не стесняйся обращаться к нему с любыми просьбами. Ты не одна, и никогда не будешь одна. 
Эдвард вышел, ещё раз оглянувшись на пороге.
- Я люблю тебя… - Слова застряли в горле, да и не было в них больше смысла. Я проиграла. Я снова потеряла все, чем дорожила.