Творчество

Белла

Через неделю после операции я переехала обратно к Эдварду. Я устала от метаний, устала держаться на расстоянии от него. Не могла больше видеть тоску в его глазах, прощаться с ним. Эдвард, похоже, выучил урок; он больше не заговаривал о том, что жизнь с ним губительна для меня, что не заслужил быть любимым. Он стал спокойнее. Шрам на лице постепенно исчезал, он все больше напоминал того Эдварда, каким я его узнала, чьё обаяние захватывало любого, кто встречался с ним. 
Последнее обследование показало, что, к сожалению, травма ноги была такого характера, что хромота останется с Эдвардом навсегда. Занятия спортом и физиотерапия помогут ему все реже нуждаться в трости, но последствия аварии никуда не денутся. Эдвард отнёсся к этому известию довольно спокойно, по крайней мере внешне. 
Мне нужно было выполнить обещание, данное Аманде. Размышляя здраво, я понимала, что ступлю на тонкий лёд, если заговорю с Эдвардом об этом. Я была в подавленном состоянии, когда давала Аманде это обещание. И тем не менее, каждый раз, когда страх перед его реакцией уже останавливал меня, перед глазами стояла Аманда, скорчившаяся в инвалидном кресле. Единственное, что удерживало ее на краю пропасти, была призрачная надежда, что она увидит его. 
Для этого непростого разговора я выбрала выходной день; я приступала к работе только через два дня, у Эдварда не было тоже никаких дел. Я свернулась в огромном кресле около него; он вытянул ноги, откинул голову на спинку кресла, полузакрыв глаза. 
- Тебе больно? – шёпотом спросила я. 
- Нет, детка. Наоборот. Мне хорошо вот так, рядом с тобой. Я просто ещё не привык к тому, что мне не нужно прощаться с тобой каждый вечер. Я стараюсь просто наслаждаться моментом. – Потрясающая улыбка, которую я так редко видела в последнее время, осветила его лицо. Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду. 
- Белла, если ты хочешь сказать мне что-то, то не бойся. – Иногда у меня создавалось впечатление, что он читает мои мысли. 
- Почему ты решил, что я хочу поговорить? 
- Ты вертишься и сопишь уже несколько минут, - рассмеялся Эдвард. Я возмущённо взглянула на него; он удержал мое лицо и коснулся губами век, лба, губ. – Твоё сердце бьется сильнее, - прошептал он, становясь абсолютно серьёзным. Я почти забыла, о чем собиралась говорить с ним. 
- Эдвард… подожди… - Если я поддамся сейчас, то через несколько минут забуду и собственное имя. – Я действительно хочу поговорить с тобой. 
- Я слушаю, Белла. 
- Когда тебя оперировали… я ждала тебя в парке. И… в общем… я встретила там… 
- Ты сведёшь меня с ума, Белла. Немного ближе к сути, что произошло? 
- Я говорила с Амандой, - сказала я и еле удержалась, чтобы не зажмуриться от страха. 
- Она докучала тебе?! Что он наговорила?! Белла, Боже… я немедленно… - Он был зол; нащупав трость, он начал вставать. 
- Остановись и дослушай, - сказала я, удерживая его около себя. – Она не сделала мне ничего плохого. Мы поговорили. Она была дружелюбна, Эдвард. И… она страдает. Почему ты не сказал мне, что организовал пансионат для неё? 
- Поверь, я просто не хотел нагружать тебя этим, у тебя достаточно забот. Чем закончился ваш разговор? 
- Эдвард, прости, пообещай мне, что не разозлишься. 
Он посмотрел мне прямо в глаза; в его глазах не было гнева, только доверие и любовь. 
- Она очень переживает из-за того, что ты больше не хочешь видеть ее после того случая. Эдвард…
Он молча смотрел на меня, ожидая продолжения. 
- Ты не должен бояться моей реакции. Я могу ее понять. Я сама чуть не потеряла тебя. От одной мысли о том, чтобы не видеть тебя, не знать, что с тобой… я схожу с ума. Она чувствует то же самое. И потом… мне кажется, что тебе было бы легче, если бы ты смог поговорить с ней. Нормально, без страха перед последствиями. Ты бы смог отпустить все это. И ей было бы легче, если бы она знала, что ты не держишь на неё зла. 
Эдвард молчал, опустив голову. Он молчал долго; я все ещё опасалась его реакции. Наконец он поднял на меня глаза. 
- Белла… я спрашиваю себя каждый день, чем я заслужил это – быть с тобой. Ты прошла через столько… по моей вине. И ты все ещё со мной. В твоём сердце столько нежности… - Подавшись вперёд, он обнял меня, снова покрыл мое лицо поцелуями. – Ты права, я должен отпустить гнев, страх. Кто я такой, чтобы наказывать Аманду? Какое я имею право на это? 
Он, казалось, говорил сам с собой. 
- Я навещу ее, Белла. И поговорю с ней. 

- Но… но это же… это в два раза больше того, на что мы вообще можем рассчитывать… даже если банк пойдёт нам навстречу. Я не могу на это пойти! 
- А для чего нам могут ещё понадобиться деньги?! - крикнул он, но тут же сник. – Больше никого нет. По крайней мере для меня, - резко добавил он. 
Она отвернулась, чтобы не показывать своих слёз. Ничего, никакое время, никакие испытания не могли смягчить его. Он всегда был таким – скупым на чувства, холодноватым, признающим только чёрное и белое. Но трагедия, произошедшая в их семье, словно поднесла к нему увеличительное стекло, исказив, превратив скрытность в черствость, прохладное отношение в странную смесь равнодушия и одержимости, цельность в непримиримость. 
- Я найду недостающие средства, - сказал он жёстко. – Чего бы это не стоило. Скажи мне только одно… Эсме…
Она вздрогнула, услышав своё имя, произнесённые мужем со смесью тоски и ярости. 
- Ты виделась с ним тогда? 
Она вскинула голову. 
- Да. Эдвард – мой ребёнок, мой единственный сын. Я никогда не переставала любить его, тосковать по нему. Он чуть не погиб, Карлайл, а я узнаю это из новостей! Я слишком долго шла у тебя на поводу…
Она уже кричала. – Неужели ничего не дрогнуло… в тебе?! Я никогда не поверю в это! 

- А зря. Довольно. Я не хочу говорить об этом… аспекте твоих с ним отношений. Я знаю, чем он занимается. К сожалению, в нашем идиотском обществе лицедейство ценится выше, чем нормальная профессия и ежедневный труд. Но меня это интересует по другой причине. 
Эсме смотрела на мужа, не понимая, точнее, пытаясь убедить себя в том, что не понимает, к чему он ведёт. 
- Свяжись с ним. Я подозреваю, что ты и так это делаешь. Потребуй денег. Расскажи ему, что с тобой произошло. 
- Нет, Карлайл. Я не буду просить денег у Эдварда. Он сам страшно пострадал в этой аварии, потерял работу. Ему самому потребовалось лечение. И потом… я только обрела его… мы жесточайшим образом наказали своего ребёнка за то, в чем он не был виноват… какое я имею право требовать у него денег, пусть даже на лечение! 
- Моя дочь погибла из-за него! А теперь я могу потерять и тебя! Он обязан…
- Раскрой глаза, Карлайл! Ты знаешь сам, насколько больна была Элис! Это случилось бы рано или поздно! А мы обвинили подростка чуть ли не в убийстве! Это мы виноваты, и только мы! Эдвард мог остаться с нами… наш единственный ребёнок… твой сын…
Она рыдала, видя ледяное выражение его лица и понимая, что не может пробиться сквозь этот лёд. 
- Позвони ему. 
- Нет, Карлайл. Если у нас не будет денег, значит, так тому и быть. Я постараюсь провести все своё время, налаживая отношения с сыном. Это сделает меня счастливой, сколько бы времени у меня ни оставалось. 
- Я этого не допущу. Деньги будут. Завтра у тебя ещё одна консультация в госпитале; пусть начинают оформление документов и берут анализы. Я внесу часть суммы сразу. Мне надо знать, какую часть перенимает наша страховка. Затем у меня встреча в банке по поводу дома. 
Он говорил, глядя прямо перед собой, избегая встречаться взглядом с женой. 
- Я допускаю, что ты расстроена. Но подумай ещё раз над тем, что я сказал тебе. Потребуй у него денег. Или это сделаю я. 
Он вышел из комнаты, оставив Эсме одну. 

Аманда

Я проклинала себя. За то, что настолько потеряла голову, что обратилась к Белле. Но увидев ее в парке, я не смогла справиться с собой. Глядя на неё, я видела Эдварда. Я испугалась, поняв, что раз она здесь, то с Эдвардом что-то снова происходит. 
Белла не была настроена враждебно, хотя вела себя настороженно. Я не могла винить ее за это. Она знала все обо мне. Знала, что я чувствую к Эдварду. Поэтому я не смогла справиться с шоком, когда услышала, что она предложила мне. Она не только не держала не меня зла; она  хотела, чтобы между мной и Эдвардом не осталось ни вражды, ни недомолвок. Я была безмерно благодарна этой девушке, хотя она и олицетворяла собой все то, чего не могло быть у меня. Жить нормально, работать, возвращаться по вечерам домой – туда, где он. Видеть, как светятся любовью эти невероятные глаза. Слышать его мягкий голос, с искренней нежностью обращённый ко мне. 
Я горько усмехнулась. Если мне ещё когда-либо посчастливится увидеть единственного человека в этом мире, которого я любила, то только благодаря той, которая владела им безраздельно. Но в моей ситуации я не имела права быть чересчур щепетильной. Я увижу его и приложу все усилия, чтобы смягчить его, чтобы на его лице больше не было неприязни, которая чуть не убила меня в прошлый раз. Этой малости будет достаточно, чтобы подпитывать мое существование в пансионате для инвалидов. 
« Этот пансионат оплатит Эдвард «, проскрипел мой внутренний голос, напоминая мне о том, что я обязана ему всем. Он делал и делает для меня то, что никогда не делали мои родители. Никто в этом мире не заботился обо мне так, как Эдвард и Арчи. Они были моей семьёй. По крайней мере, в моих глазах. 
Если бы меня спросили, о чем я мечтала, если бы это всерьёз интересовало кого-либо… я бы не просила о том, чтобы ко мне вернулась способность ходить. Я бы просила о нём. И только о нём.  
Я ждала его каждый день, каждую минуту. И все же, когда постучали в дверь, и вместо надоевшей физиономии сестры Келли, я увидела высокую, стройную фигуру Эдварда, сердце забилось, как сумасшедшее. 
- Эдвард… - голос прозвучал, как карканье, в горле пересохло. 
Мне показалось, что я не видела его целую вечность. Вместо багрового рубца на щеке остался тонкий, розоватый шрам. Не было той ужасающей худобы, исчезли фиолетовые тени под огромными, ясными глазами. Он уже не так тяжело опирался на трость, походка стала уверенней. В нем не было больше ничего от того юного студента, с которым я познакомилась. Он выглядел чуть старше; из его облика уже не исчезнет печать того, что он пережил. 
- Привет, - тихо сказал он. – Как ты? 
От тона, которым был задан этот простой вопрос, у меня словно выросли крылья. Я понимала, что это будет один из тех тяжёлых, но сладостных часов, когда каждое сказанное им слово врежется в мою память. Потом он уйдёт в свою жизнь, а я буду убивать время до его следующего посещения, вспоминая, выворачивая каждую фразу наизнанку в поисках того скрытого смысла, которого там просто быть не может.
Эдвард – человек абсолютно искренний, без второго дна, и болезненно ответственный. Он никогда не скажет что-то, что может быть мною неправильно понято. И все же… я могу мечтать. Больше у меня ничего не осталось. 
- Я могу сесть? – Он улыбнулся, потому что я так глубоко погрузилась в созерцание, что не ответила на его вопрос и не пригласила его садиться. 
- Ох, прости. Конечно. – Я указала на стул около кровати. – Я просто удивлена, я не ждала тебя. 
- У меня есть время сегодня, Аманда. Достаточно времени. Мы можем поговорить. 
Я замолчала, давая ему возможность продолжать. Бог знает, что мне принесёт этот разговор. 
- Ты виделась с Беллой. – Я изучала его лицо, чтобы понять, как он отнёсся к тому, что я заговорила с его девушкой. 
- Ты злишься? Прости, я увидела ее в парке и испугалась… 
- Испугалась? – Темные брови чуть сдвинулись в недоумении. 
- Да, я думала, что ты плохо себя почувствовал. Я же не знала про операцию. Ну а… Белла объяснила мне, что операция плановая. Я вижу, что она прошла хорошо. Почти ничего не заметно. 
Я почти подняла руку, чтобы коснуться его щеки. Господи, дай мне сил…
- Спасибо. Все нормально. Я и чувствую себя лучше. Аманда, послушай… я по своей воле здесь. Я действительно считаю, что не имел никакого права вести себя с тобой так, как вёл в нашу последнюю встречу. Не имел права осуждать твою реакцию. Я не знаю, что бы я делал, как бы вёл себя… на твоём месте. Если бы увидел, как… 
Он замолчал, обхватив голову руками. Я поняла, что он имел в виду. 
- Я был не в себе в то время. Умер отец Беллы, она срочно уехала. Я не знал об этом. Я думал, она уехала из-за этого… 
Ему до сих пор было плохо, когда он вспоминал об этом. 
- Аманда, я не могу и не хочу причинять тебе боль. Поверь мне. И прости меня. Если можешь. 
Я дотронулась до его руки, внимательно наблюдая за его реакцией. Только бы он не оттолкнул меня, только бы подпустил ближе…
Он слегка пожал мои пальцы, снова улыбнулся мне. 
- Белла раскрыла мне глаза на многое.  Я не был спокоен, зная, как поступил с тобой. Я не могу быть полностью счастлив, понимая, как был неправ. 
Я все ещё наслаждалась теплом его руки в своей, пока его слова доходили до моего сознания, наполняя какой-то странной печалью. Я видела: он был не просто влюблён. Он жил этой девушкой. Произнося ее имя, он загорался. Его лицо светилось изнутри, голос становился ещё мягче. Она каким-то странным образом объединила нас, заставила переступить через весь тот ужас, что стоял между нами. 
- Спасибо тебе, Эдвард. За все. И спасибо Белле. Я была бы очень рада, если бы ты… навещал меня в пансионате, хотя бы изредка. Если Белла не будет против. Это возможно? 
- Конечно. Я должен буду в любом случае проверить, как ты устроишься там. И я прошу тебя: обращайся ко мне, если что-то будет нужно. 
- Хорошо. Как поживает Арчи? 
- У него все в порядке. Я, похоже, истрепал ему нервы полностью, вот он и пользуется передышкой. Он в отпуске, уехал повидать племянника и отдохнуть от нас всех. – Эдвард искренне рассмеялся. – Не держи на него зла. Просто он относится ко мне, как к близкому родственнику, уж не знаю, за какие заслуги, и принимает близко к сердцу все, что со мной происходит. Но он никогда не жалел о том, что мы сделали. Поверь мне. 
Мы говорили ещё около получаса обо всем и ни о чем. Так странно и так приятно было видеть Эдварда спокойным, собранным. Он чаще улыбался, так хорошо, так искренне, подбадривая меня. Ему удалось успокоить меня перед переездом; теперь я знала, что не потеряю его полностью. 
Я не знала, стоит ли говорить ему то, что было у меня на сердце, как сформулировать это, чтобы не разрушить эту чудесную атмосферу. Но когда он поднялся, чтобы уходить, я решилась. 
- Эдвард? 
- Да, Аманда? 
- Я хотела сказать тебе кое-что. Я… не знаю, как обьяснить тебе это, но, надеюсь, что сейчас ты поймёшь меня… Все, что я творила тогда… когда оттолкнула тебя так надолго… когда разгромила квартиру… когда кричала тогда… в машине… - Слезы потекли по моему лицу, когда я вспомнила, как бросала ему в лицо весь свой яд и чем это закончилось. – Это звучит неправильно, но я вела себя так, потому что любила тебя. Очень сильно. И люблю до сих пор. Но я смирилась. Просто сейчас ты любишь сам. Может, ты сможешь понять меня, хоть немного. И простить. 
Он наклонился ко мне. Впервые за столько времени я чувствовала его так близко, могла смотреть ему в глаза. Он коснулся губами моего лба. 
- Все в прошлом, Аманда. Ты права: теперь я могу тебя понять. А теперь отдыхай. Мы ещё увидимся. 

Он уже давно ушёл, а я все ещё сидела неподвижно, боясь поверить в то, что произошло. Лицо горело, я ещё чувствовала прикосновение его губ. 
Я поклялась: я буду оберегать эти хрупкие отношения даже от самой себя. Отныне ни одним звуком я не дам ему понять, какая буря бушует во мне при одном упоминании его имени. Я буду спокойной и уравновешенной. В пансионате я буду заниматься с психологом, который, надеюсь, поможет мне победить саму себя. Он больше не пожалеет о том, что сделал для меня.