Три месяца спустя
Эдвард
Время ничего не лечит. Оно просто проходит. Как прилив и отлив, скользит по воспоминаниям, смывая только верхний, самый горький слой. А остальное вгрызается все глубже. Раны затягиваются, но остаются шрамы.
Ей есть за что бороться. Она живет. Тайно, уединённо, осуществляя свою мечту. Нет, не мечту. Возвращая себе право на достоинство и спокойствие. И кто я такой, чтобы мешать ей? Я охотно плачу эту цену.
Но, Боже, как же больно...
У неё железная воля. Мне бы стоило поучиться у неё. Три месяца мертвой тишины. Ни звонков, ни сообщений. Ничего. А я, как нищий, ежедневно выпрашивал у Арчи обрывки информации.
- У неё все в порядке, насколько это возможно. У неё есть все необходимое. Эдвард, послушай, не мучай себя, прошу. Иначе я напомню тебе о моей обязанности держать в тайне дела своих клиентов.
Съемки в фильме закончены. Я был очень рад этому. Хотя раньше ничего не вызывало во мне большую страсть, чем моя работа. Моя новая роль была с восторгом встречена критиками и зрителями, подчеркивавшими искренность и силу чувств моего героя. После премьеры Арчи каждый день швырял стопку газет на диван в моей квартире, вытягивал по одной и громовым голосом зачитывал рецензии критиков и отзывы зрителей. Я видел, как он счастлив; я не решался испортить ему эту радость и показать ему, насколько я пуст.
Больше не было взрывов, драк, ледяного дождя. Только профессионализм, рукопожатия; вспышки объективов слепили, жадные глаза обшаривали мое лицо, рвали на клочья, пытаясь добраться до сердца, вывернуть наизнанку. Но они не найдут там ничего, кроме пустоты.
С изощренностью мазохиста я неустанно спрашивал себя, думала ли она обо мне. Видела ли меня. Каждый взгляд в камеру – взгляд в её глаза. Каждое слово – обращение, скрытая мольба. Никаких вопросов о личной жизни – жесткое условие для интервью. Арчи рядом, неусыпно следил за его выполнением. Малейший намёк – я прерывал разговор.
Промо-тур закончился, но предстояло ещё много работы; я старался не смотреть в будущее. Просто отрабатывал пункт за пунктом. Старался быть везде, где только возможно. Делать все, что угодно, загонять себя. Только бы не думать. Не оставаться наедине с самим собой. К сожалению, учебу пришлось временно прервать; я ничего не успевал и в конце концов взял академический отпуск на год.
Однажды вечером, который каким-то странным образом оказался свободным, я беспокойно метался по квартире. Остановился перед стеллажом со своими книгами. Когда я последний раз читал? Или интересовался новинками? Смотрел хороший фильм? Я не помнил.
Я взял с полки мой старый томик Хемингуэя. На растрёпанной, потертой обложке – пятна от коктейля, который я когда-то пролил, читая в полутьме бара.
Меня охватило странное спокойствие. Это чувство было мне уже практически незнакомо. Я сел в кресло, включил лампу для чтения над головой.
« Ты это чувствуешь сейчас, а это и есть вся твоя жизнь — сейчас. Больше ничего нет, кроме сейчас. Нет ни вчера, ни завтра. Сколько времени тебе потребуется на то, чтобы уразуметь это? Есть только сейчас, и если сейчас — это для тебя два дня, значит, два дня — это вся твоя жизнь, и все должно быть сообразно этому. Вот это и называется прожить целую жизнь за два дня. И если ты перестанешь жаловаться и просить о том, чего не может быть, это будет очень хорошая жизнь. « * ( прим. автора: Эрнест Хемингуэй, « По ком звонит колокол « )
Сколько раз я видел эти слова, перечитывал их. Но что значат слова без прожитой жизни? Без слёз, без бессонных ночей? Без страха за тех, кого любишь? Я прожил тысячу жизней за эти месяцы. Я страдал, мучился, но сейчас для этого не было повода. Эта мысль поразила меня; я заставил себя додумать ее до конца.
Она была в безопасности. Её отец не искал её, и не хотелось думать о причинах. Она была удовлетворена тем, как складывались обстоятельства. Я должен был отпустить и жить дальше. Не тысячью жизней, а одной. Своей.
Все ещё держа книгу в руках, я подошёл к окну.
Ещё месяц спустя
Эдвард
Стук в дверь выдернул меня из сладкого утреннего сна. Я перевернулся на бок и даже попытался засунуть голову под подушку. Стук становился все громче. В кои-то веки у меня была возможность выспаться, но, видимо, я разозлил высшие силы, уж чересчур откровенно радуясь этой возможности.
Выпутываясь из простыней, я лихорадочно пытался вспомнить, не забыл ли я о важной встрече или съемке. Прошлепал босиком к двери.
- Арчи, если это ты, и у тебя нет веских причин будить меня, я спущу тебя с лестницы!
Я распахнул дверь.
- Ну чего тебе неймется?....- начал я и замер, увидев его лицо.
- Боже, что...? Что-то с Амандой?! Да не молчи ты!
Я втолкнул его в квартиру. Он молча прошёл на кухню, достал стакан и бутылку виски, которую я держал специально для него.
- Сядь, Эдвард. Не кричи. С ней все нормально.
- Что случилось?
- Он умер.
- Кто?!
Арчи, не отвечая, смотрел на меня. Залпом выпил.
- Робертс.
Меня словно ударили по лицу. Наотмашь.
- Когда?
- Сегодня ночью. Его жена вызвала скорую, но было поздно. Аневризма. Секунда – и все.
- Она знает?
- Еще нет. Я поеду сейчас к ней. Но я не мог не сказать тебе сначала.
Я заметался по квартире, пытаясь найти свою одежду, ища ключи от машины. Арчи схватил меня за плечо.
- Эдвард. Остановись.
Что? Что он делает?
- Поэтому я приехал сперва к тебе. Остановись, сынок. Подумай.
- О чем?
- О себе самом. О том, чего добился за последнее время.
Он силой усадил меня и сел напротив.
- Ты – боец, Эдвард Каллен. Но ты ещё только на пути к победе, к выздоровлению. Ты никому ничего не должен. Не допусти рецидива этой болезни; она едва не убила тебя. Просто подумай. Спокойно.
Он встал и направился к двери.
- Ты скоро увидишь её. Но перед этим мы ещё поговорим.
Он ушёл. Я все ещё сидел на полу, оглушённый, не веря в происходящее. Она была свободна. Свободна.
Но и я был на пути к своей свободе.
Аманда
Мне подумалось, что если я буду вот так стоять, прижимая ладонь к шершавой стене, то смогу остаться в той реальности, в которой я видела взволнованное лицо Арчи. Его губы двигались, но я все ещё слышала только три слова: "Ваш отец умер" .
Больше я не слышала ничего. Только грохот. Стены вокруг меня рушились, падающие камни заглушали все вокруг.
Я почувствовала легкое прикосновение. Арчи смотрел встревоженно, взяв меня за руку.
- Аманда, с Вами все в порядке?
В порядке?
- Как?
- Аневризма. Все случилось за секунды. Ваша мать вызвала скорую, но было уже поздно.
Поздно. Слишком поздно.
- Вы свободны, Аманда. Больше никаких ограничений. Вы можете связаться со своей матерью. Вы можете жить, Аманда. Вы понимаете меня?
Я подняла на него глаза. Почему все плывёт?
- Куда мне идти, мистер Кроули?
Он взглянул недоуменно.
- Куда мне идти?! – я уже кричала.
- Я прошу Вас, успокойтесь, присядьте.
Чего он требует от меня? Уйти отсюда? Вернуться опять в дом, где все напоминало о жизни в аду? Сделать вид, что этих месяцев не было? Не было этой квартиры, в которой началась и закончилась моя новая жизнь? Не было Арчи, делавшего все возможное и невозможное для моего комфорта и безопасности? Не было...Эдварда?
Даже мысленно произносить его имя причиняло все ещё нестерпимую боль.
Я могла собой гордиться. Четыре месяца я приучала себя встречать мистера Кроули спокойно, не спрашивая ни о чем. Не спрашивая о нем. Довольствуясь той же информацией, что и любая другая женщина, проводящая ночи в одиночестве у компьютера. До рези в глазах. Премьера, суровое лицо, темно – синий костюм. Улыбка, не коснувшаяся глаз; руки в карманах, разворот плеч. Интервью, бархатный голос, бесконечные вопросы о фильме, бесконечное терпение. Статьи, рецензии, боль, гордость. И все это – он.
- Аманда? Послушай...дорогая...
Он был так ласков со мной.
- Скажите мне только одно, Арчи. Он знает?
Я видела, как он отвёл глаза.
- Я сказал ему раньше, чем тебе. – произнёс он с вызовом.
- Что Вы ещё сказали ему?
Он смутился ещё больше; я поняла, что на правильном пути. Ещё немного.
- Я пожелал ему скорейшего выздоровления. – сказал он тихо.
Я закрыла лицо руками.
- Ты должна понять, Аманда. Меня, его. Так, как мы поняли тебя. Ты не видела его все это время. Он практически не спал. Он не жил. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось закончить съемки. Все эти критики... они в восторге... они понятия не имеют, чего ему стоило так играть. Он не играл. Ему удалось выпустить всех этих демонов, которые рвали его изнутри. Он едва начал приходить в себя после этого.
Оглушительный стук в дверь прервал его. Кто бы это ни был, я была благодарна. Зажав уши руками, я пыталась не услышать, не дать себе понять.
Арчи поднялся, чтобы открыть.
Я почувствовала его. Спиной. Кожей. Нервами. Оставалось только обернуться.
Я видела, как рассержен Арчи. Он встал между нами, но мы не видели его больше.
- Арчи, оставь нас ненадолго, прошу тебя.
- Эдвард, мы же договорились. Я хотел поговорить с тобой сперва.
- Хватит разговоров. Это касается нас двоих.
Эдвард ещё что-то тихо объяснял своему другу, но я уже не слышала их. Я могла только смотреть.
Он повзрослел за эти месяцы. У губ пролегла горькая складка, лицо все ещё было слегка осунувшимся. Он чаще, чем обычно, проводил рукой по волосам. Все вокруг расплывалось, дрожа; осталось только его лицо, как мираж.
- Мы одни, Аманда. – сказал он и обнял меня.
Я не знаю, сколько мы простояли так, прижавшись друг к другу, не говоря ни слова. Я не решалась дышать, не решалась плакать.
Наконец он приподнял мое лицо, заглянул в глаза.
- Посмотри на меня. Ты свободна, слышишь?
- Нет, Эдвард. Я не свободна. Я никогда уже не буду свободна.
Я высвободилась из его объятий.
- Я понимаю. Тебе нужно принять, осознать это. Ты должна увидеться с матерью...
Я перебила его.
- Не говори мне, что я должна делать! – взорвалась я.
- Прости меня, пожалуйста. Постарайся успокоиться, я здесь, с тобой...
- Почему ты со мной?
Этот вопрос вырвался у меня раньше, чем я смогла его обдумать. Я не могла больше смотреть в его глаза, не зная, что он чувствует, что думает. Не зная, почему он сейчас здесь. Мне хотелось кричать, крушить все вокруг. Почему сейчас? Почему я обрела эту никому не нужную свободу, о которой они с таким восторгом говорят, только сейчас? Я потеряла столько времени. Я, возможно, потеряла Эдварда.
- Что?
- Зачем ты пришёл? Что ты хочешь мне предложить? Воспользоваться шансом на новую жизнь, так?!
Я не заметила, как сорвалась на крик. Он отшатнулся, как от удара.
- Извини. Я не знаю, о чем я думал, идя сюда. Я просто хотел, чтобы ты знала: я с тобой. Ты всегда можешь рассчитывать на меня, даже когда начнёшь новую жизнь.
- Ты со мной?! В качестве кого?!
- Аманда, я не понимаю. Вспомни наш последний разговор. Ты сказала, что больше не хочешь видеть меня. За четыре месяца ты ни разу не дала о себе знать. Я выспрашивал Арчи, умолял его держать меня в курсе, сообщать хоть что-то. Ты не хотела меня видеть; я уважал твоё решение. Я знал, как ты живёшь, но не от тебя. Я знаю, что виноват. Я фактически похитил тебя. Но пойми, иначе он убил бы тебя рано или поздно. Я не мог бездействовать.
Я молчала. Он по старой привычке опустился передо мной на колени.
- Ты имеешь полное право меня ненавидеть. Я жил своей жизнью, занимался своим делом, пока ты была здесь взаперти. Я не оправдываю себя, ни на йоту. Я знаю, насколько важна была для тебя безопасность. Просто...я позволил себе отпустить эту боль, хоть немного. Передохнуть. Но я с тобой. Был и буду. Что бы не происходило.
- Что ты чувствуешь ко мне, Эдвард?
Он не отвечал. Молча взял мою руку, прижался к ней лбом.
Он сгибался под этой тяжестью, которую он взвалил на нас обоих. Он чувствовал... вину?
- Дай мне время, Аманда. Немного времени. Нам нужно снова найти себя. В нормальных условиях.
Я перебила его.
- Поезжай, Эдвард. Я устала. Хочу побыть одна.
Его лицо исказилось, но он взял себя в руки. Коснулся губами щеки.
- Я с тобой. – прошептал он и вышел.
Источник: http://www.only-r.com/forum/33-565-1