Творчество

Миссия: Черный список №1. Глава 4
29.03.2024   17:44    
[11:00, 30 июля 2003]


Проснулся я ровно в одиннадцать, чувствуя себя абсолютно бодрым и отдохнувшим, хотя мой сон длился не более трех часов. Побывав под обстрелом пушек пятьдесят пятого калибра, как-то по-новому начинаешь смотреть на жизнь.

У остальных все еще был отбой, так что я воспользовался возможностью осмотреться вокруг. За пару отведенных на адаптацию дней мне предстояло собственными глазами увидеть жизнь особняка. Наверху находилось большое открытое помещение с рядами двухэтажных кроватей – там обитали стрелки. Каждый из них занимал обе койки: нижнюю использовал для сна, а на верхней хранил оружие и снаряжение. Также было несколько диванов и телевизор, за которым они могли в свободное время поиграть в видеоигры. Коридор вел в комнату для планирования операций, в которой я и побывал в ночь своего прибытия. Там находились карты и компьютеры для получения и обработки разведданных.

Со второго этажа можно было осматривать окрестности, прилегающие к особняку. Балконы и окна задней части дома давали обзор на реку Тигр, берега которой были покрыты выжженной травой и густым кустарником. Широкое русло служило естественным барьером, защищающим наше расположение.

В стороне от особняка предусмотрен домик для гостей, а за ним – огромный бассейн, которым пользовались спецназовцы. Голубая гладь воды резко контрастировала с пустыней вокруг.

Внизу, помимо заполненной оружием и боеприпасами гостиной, была также просторная кухня, переходящая в столовую. Именно она служила главным местом встреч, где все собирались за огромным столом и разговаривали во время поглощения пищи. С другой стороны находилось еще несколько спален и санузел со стиральной машиной и сушилкой.

Я уже было собрался загрузить в машину те несколько вещей, которые захватил с собой, когда вдруг позади меня раздался голос.

- Что делаешь здесь так рано?

Я повернулся и увидел одного из парней, который вчера присутствовал в комнате для совещаний. Плотный коротышка с акцентом, свойственным жителям Среднего Запада. Но вот имени его я вспомнить не мог.

- Ричч, - напомнил он мне, протягивая руку. – Я здешний аналитик.

Не слишком много времени заняло, чтобы выяснить, что в иерархии жителей этого дома Ричч занимал не слишком высокую позицию. Во-первых, спал он на первом этаже. Койки на втором были зарезервированы исключительно для стрелков. Вместе с Крисом, спецназовцем, имеющим дело с информаторами, и Ларри, офицером, который занимался отправкой данных в Штаты, Ричч был членом разведывательной группы. Мы все вместе спали на первом этаже. Именно нашей работой был сбор достоверной информации для рейдов. Все чаще операции оказывались непродуктивными, а цели не захваченными – именно поэтому на ребят накладывалось все больше ответственности.

Во время разговора в уборной я мог почерпнуть побольше базовой информации, вдобавок к той, которую уже узнал от переводчика Джареда, чтобы понимать ситуацию в Тикрите более ясно.

Рич подтвердил, что главной целью сил специального назначения оставался захват наиболее приоритетных целей. Родной город Саддама, Тикрит постоянно подвергался массивным атакам. Предполагалось, что большинство разыскиваемых либо уже были захвачены, либо сумели скрыться.

- Сейчас мы, - сказал мне Ричч, - пытаемся поймать каждого, кого только найти сумеем. Повстанцы, члены партии Баас, сторонники Саддама, - он пожал плечами. – Пока мы здесь, надо же чем-то заняться.

Я принялся обдумывать услышанное, вспоминая слова Джареда о том, что внимание, прежде всего, стоит обратить на телохранителей Саддама. В моем заднем кармане до сих пор покоился полученный от него список.

- Ну… так вы сумели подобраться к кому-нибудь?

- Не совсем. Но в последнее время мы пытались выследить чувака по имени Хаддуши.

- Мухаммед Аль-Хаддуши? – спросил я. Это имя я вспомнил мгновенно, ведь именно этот телохранитель, по предположениям Джареда, до сих пор контактировал с Саддамом.

Я надеялся, что прозвучало это так, будто знаю я больше, чем знал на самом деле.

- Он самый, - продолжил тот. – Его племянника убили вместе с Удэем и Кусэем несколько дней назад. Эти родственные связи весьма значимы.

Это прекрасно вписывалось в рассказ переводчика о родственных и племенных связях Саддама, которые все вместе создавали своего рода связующую цепочку.

- А как вы получаете информацию об этих людях? – таким был мой следующий вопрос.

- У нас имеются источники, правда, не слишком достоверные. Большинство из них сотрудничали с ребятами, которые работали здесь до нас.

Голоса из холла прервали наш разговор. Вместе с Риччем мы проследовали в столовую, где один за другим спецназовцы собирались на ранний послеобеденный завтрак. Лишь спустя некоторое время я сумел приспособиться к расписанию, согласно которому день начинался поздно и заканчивался ранним утром. Также я сумел разузнать, кто есть кто и какую роль исполняет.

Шестеро высококвалифицированных солдат составляли ядро команды специального назначения. Даже не находясь на задании, они вели себя как сплоченная команда. Они спали в одной казарме, принимали пищу вместе, а также играли в видеоигры, прилагая усердий не меньше, чем во время боевых заданий. Они никогда особо не привлекали внимания к своему статусу элитного военного подразделения. Последнее и так было понятно всем. Быть частью элитного подразделения также означало уметь носить свой высокий статус с честью. Но между ними и остальным миром была прочерчена четкая грань. И с самого первого утра стало предельно ясно, по какую сторону этой грани оказался я.

На одной стороне со мной был аналитик Ричч, офицер-разведчик Крис и остальная разведывательная команда. В нее также входило три телохранителя, сопровождающих Криса во время встреч с источниками, предоставляющими все эти сомнительные данные. В поместье также находились саперы, связисты и тактик воздушных операций, который координировал поддержку с воздуха во время рейдов. Вместе с Джеком и Мэттом, первым и вторым командующим, в поместье жило около шестнадцати человек, плюс-минус временные аналитики или специалисты, прибывшие из Багдада.

Эта команда прибыла в Тикрит всего три недели назад, все они пока только прощупывали почву. Фактически мы с ними находились на одной ступени, ведь и я сам прибыл три недели назад. Я внимательно прислушивался к стрелкам за завтраком, когда те как ни в чем ни бывало разговаривали о ночном рейде.

У самого меня на завтрак был сухой паек. Я заметил забитые едой холодильник и кладовую на кухне, но не знал, кому принадлежит все это, так что вынужден был довольствоваться тем, что имел.

- Эй, мужик, - сказал усатый парень, который оказался тактиком воздушных операций. – У нас тут целый супермаркет. Тебе не обязательно есть это дерьмо.

Но мне в самом деле нравились пайки, особенно если удавалось выбрать лучшее из двух-трех сразу. В тот момент меня больше волновал разговор двоих стрелков, нежели качество еды. Джеф, техасец, которого я встретил вчера, спустился ко всем и разговаривал с Карлом, парнем, который сопровождал меня во время рейда.

- Ну, - небрежно спросил он. Будто меня и не было в этой комнате, - так как проявил себя Эрик вчера?

Карл одобрительно кивнул.

- Смело направился к парню. Даже не дрогнул, когда по нам открыли огонь.

Если Джеффа и впечатлило услышанное, он этого никак не показал. Вместо этого повернулся ко мне и сказал:

- Не знаю, когда ты там едешь обратно, но так или иначе хочу, чтобы ты допросил того телохранителя.

- Я буду здесь так долго, сколько потребуется моя помощь. Есть что-нибудь, что я должен знать?

- Парни из четвертой дивизии поймали его. Пьяного в хлам. Предположительно, он рыба крупная. Но толком никто ничего о нем не знает. Возможно, тебе удастся вытянуть хоть что-нибудь из него.

- Ладно, - несмотря на положительную характеристику от Карла, я чувствовал, что плохо справился прошлой ночью. Спецназовцы со своей частью справились отлично. Моим же заданием было найти Низама. Не знаю, чего они ожидали, но для меня главным оставался тот факт, что мне не удалось найти парня, которого они хотели поймать. Возможно, в следующий раз мне повезет больше, хотя кто знает, будет ли у меня следующий раз.

После завтрака мы с Джеффом отправились в тюрьму Четвертой ПД, где заключенного держали под стражей. Так как строк службы Джареда уже истек, на время сессии мне предоставили нового переводчика, им оказался тощий американец иракского происхождения по имени Адам. Выглядел он довольно безобидно.

Пока наша троица проезжала по обширной базе Четвертой ПД, Джефф провел короткую экскурсию. Бывший дворец Саддама в Тикрите, он был величиной с полноценный университетский кампус. Вокруг было около пятидесяти особняков, в каждом из которых могло поместиться подразделение спецназа, а также три огромных дворца, построенных вокруг локальных водоемов. Когда-то здесь были и роскошные сады, но они давно пришли в запустение в виду отсутствия ухода.

- Эта база находится под контролем Четвертой дивизии, - сказал он мне. – Мы просто живем здесь. Четвертая ПД контролирует большую часть Суннитского треугольника. Они здесь и правила устанавливают, и ведут сражения. Мы же охотимся на приоритетные цели. Только и всего. Нам предоставляют все, что угодно, только бы мы их нашли. Если какой-либо задержанный или источник знает что-то о приоритетной цели, мы получаем к ним доступ. Все остальное контролирует Четвертая ПД.

Пять минут спустя мы уже были в следственном изоляторе. Понятия не имею, чем была эта маленькая тюрьма раньше; фактически это было просторное офисное помещение с двумя окнами и дверным проемом. Но помещение вполне сходило за тюрьму. В нем одновременно могло находиться от тридцати до пятидесяти заключенных, а уровень безопасности оставался все таким же высоким.

- Ну, так что, пошли к шерифу, - сказал Джефф, припарковав машину у входа, где трое охранников присматривали за двумя десятками пленных.

- Сейчас вернемся. Нам нужно с шерифом переговорить, - сообщил охранникам Джефф, и те одобрительно кивнули. Через дорогу находилось еще одно здание, охраняемое какой-то дворнягой. В качестве шерифа был старший сержант Четвертой ПД, заведующий изолятором батальона. Он сообщил, что пьяный телохранитель до сих пор полностью не протрезвел, но у них имеется еще один, схваченный днем ранее. Мы с Джеффом согласились, что лучше уж поговорить хоть с кем-нибудь, нежели ни с кем вообще. Шериф скомандовал, чтобы пленного телохранителя вывели к нам – перед нами появился заключенный со связанными тонкими пластиковыми перетяжками руками и мешком на голове. Мы посадили его на заднее сидение вместе с Адамом и направились обратно в штаб-квартиру.

Джеф, который проводил большинство допросов до моего прибытия, использовал под сессии домик для гостей. Именно туда мы и потащили телохранителя. Дом хорошо подходил для подобных заданий, внутри все было под рукой. Здесь было четыре спальни, в самой большой из них находились несколько диванов, парочка пластиковых стульев и кусок фанеры, прикрывающий коробки из-под продуктов и служивший в качестве стола. Окна также были забиты фанерой, вот в чем помещение действительно нуждалось, так это в проветривании. Долгие дни интенсивной работы накалили воздух едва ли не до сорока градусов.

- Так как ты это выдержишь? – Джефф пытался задать свой вопрос как можно более вежливо, но я прекрасно понял значение его слов: «Ты следователь. Вот и будешь работать здесь».

- Я выносливый. Наверное, просто начну. Не проблема, если ты не захочешь здесь со мной торчать. Возможно, нам стоит делать перерыв каждый час, чтобы переводчик отдохнул, а мы смогли осмыслить результаты работы.

Джефф согласился. Я прекрасно понимал, что нуждаюсь в нем. Во-первых, он знал гораздо больше о ситуации вокруг. Но не менее важным было то, что мне необходимо было заставить его поверить в мою квалифицированность как следователя. Не то чтобы я сам в нее верил. Я ни черта не понимал, что собственно собираюсь делать.

Но это не было связанно с моим желанием доказать что-либо ему или кому-то там еще. Мне следовало бы фокусироваться исключительно на выведывании информации, информации, которую спецназовцы могли бы использовать. Но прямо сейчас я понятия не имел, что же мне может сообщить парень со связанными руками и мешком на голове, да и сообщит ли он мне вообще хоть что-нибудь. Я искал что-то. Да вот только понятия не имел, что именно.

Я чувствовал на себе взгляд Джеффа и Адама, когда присел и снял мешок с головы пленника. Затем сделал глубокий вздох. Те несколько минут, что мне довелось поработать в хаосе рейда, были всего лишь разминкой. Теперь же мне было необходимо оправдать свое здесь пребывание.

***

Пленника звали Рафи Идхам Ибрагим аль-Хасан аль-Тикрити. Рафи – это имя, которое ему дали родители; Идхам – имя его отца; Ибрагим – деда; аль-Хасан – название рода; аль-Тикрити указывало на место его рождения. Его имя как таковое уже было источником ценной информации.

Остальное следовало вытянуть мне. И я хотел вытянуть так много, как только возможно. Я был новичком в этой работе, в этой стране, в этой войне. Для меня Рафи был чем-то большим, нежели просто задержанным; он был ходячей энциклопедией. Он мог поведать, каково это быть иракцем, мусульманином, суннитом. Он мог открыть передо мной мир телохранителя, впустить в свой ближайший круг. Мне просто необходимо было услышать все это. Но больше всего я нуждался в том, чтобы понять, что значит быть следователем. Это был мой шанс поучиться во время работы.

С самого начала меня мучили сомнения по поводу пленника. Когда-то он был подполковником иракской армии, но выглядел так, будто привык исполнять приказы, а не отдавать их. Сгорбленный и слабый, он казался вежливым и желающим угодить, готовым рассказать все, что мне нужно будет услышать. За недолгое время работы следователем я сумел понять, что лучшими объектами для допросов были ребята с крепкими яйцами. Они не просто говорили тебе то, что, как они думали, ты хотел услышать. Вместо этого они проверяли тебя, бросали вызов, пытаясь узнать, кто одержит победу в этой игре. Когда сталкиваешься лицом к лицу с ними, по крайней мере, остается шанс поймать их на лжи. Слабые и пассивные же пытались просто угодить тебе, чтобы ускользнуть от неприятностей. Приходилось преодолевать их страх и пассивность, если ты хочешь получить шанс подобраться к правде. Прямо сейчас Рафи вовсю пытался заставить нас поверить в то, что он всецело готов сотрудничать с освободителями своей страны.

- Как ты кормишь свою семью? – спросил я его, как только убрал все имеющиеся преграды – абсолютно рутинный вопрос о подноготной. В ответ он рассказал длиннющую историю о том, как он ушел в отставку, занялся сельским хозяйством, а затем лишь в преддверье войны был снова призван в армию. Его болтовня казалась очень невнятной, но я решил пока оставить все как есть, пусть для того, чтобы добраться до сути, возможно, могли потребоваться часы. Я хотел выяснить, что же он больше всего боялся нам рассказать.

- Кем ты работал, когда вернулся на военную службу? – спросил я.

Он пытался отрицать любую причастность или осведомленность в действиях режима.

- Да я всего лишь работал во дворце, - гнул он свое.

- Не где, Рафи. Кем? Кем ты был?

- Хамайя, - пробормотал он. Так на арабском звучало слово «телохранитель». После нескольких часов хождения вокруг да около мы, наконец, хоть к чему-то пришли.

- Чьим телохранителем? – спросил я, заранее зная ответ. Рафи окинул взглядом комнату, обыскивая ее на предмет путей для отступления.

- Чьим телохранителем?! – громко повторил я.

Рафи вздрогнул.

- Я был самым низким по званию телохранителем президента, - прошептал он.

- Да скажи ты «Саддам», придурок! – крикнул Адам. – Не президент он больше, - Адам пытался доказать свою ценность как переводчика. Он понял умысел моей тактики, и, казалось, начинал злиться вместе со мной.

Я позволил на миг воцариться молчанию. Хотел дать Рафи возможность осмыслить происходящее.

- Мы знаем, что ты был телохранителем Саддама, - в конце концов, сказал я. – Я просто пытался выяснить, как долго ты продержишься, избегая разговоров об этом.

- Я не избегал вас, мистер, - настаивал он. – Я стыдился того, что меня заставили вернуться.

- Чем ты занимался в армии до войны?

- Я подполковник в отставке.

- Я не спрашивал тебя о ранге, - рявкнул я в дюйме от его лица. – Я, блять, спросил, в чем заключалась твоя работа!

- Хамайя, - едва слышно ответил он.

- Так тебе было стыдно вновь возвращаться к работе, которую ты выполнял на протяжении двадцати лет? – сказал я, пытаясь придать своему голосу как можно больше сарказма.

- Я был ниже всего по званию, - беспомощно повторил он.

- Как же так, ты был подполковником, и вдруг стал мелким телохранителем?

- У меня были связи с Саддамом, он дал мне звание.

Как только эти слова покинули его глотку, Рафи осознал, что допустил серьезную ошибку. Об этом факте он нам сообщать уж точно не собирался.

- Какие именно связи с Саддамом? – спросил я уже тише, смотря ему прямо в глаза.

- Мой дед ухаживал за ним, - сказал он очень медленно и осторожно. – Мой отец был его приближенным.

- Меня интересует, как ты был с ним связан.

- Мистер, между нами не было кровной связи.

Впервые за все это время голос подал Джефф, сказав Рафи, что ему уже порядком надоело все его жалкое низкопоклонство, ложь и даже сама его раздражающая личность. Глубоко посаженные глаза Джеффа горели, а челюсть была напряжена. Впервые я был свидетелем того, как он теряет самообладание. Но это был далеко не последний раз.

Мы вместе работали с пленником на протяжении нескольких часов, пока тот не перебрал каждую ветку своего фамильного дерева. Со временем стало ясно, что Рафи был ближе к Саддаму, нежели мы ожидали. На самом деле, он оказался однажды отстраненным племянником. Рафи сообщил, что его отец был старшим и любимым сводным братом Саддама, а его дед был Саддаму чуть ли не отцом.

- Но я ненавижу Саддама, - настаивал Рафи. – Я и сам убил бы его. Спасибо, мистер, что спасаете мою страну. Вместе мы сможем создать сильную команду и свергнем режим.

- Свергнем режим? - спросил я. – Ты и есть режим, Рафи. Ты племянник Саддама и один из его телохранителей. Понимаешь, что это значит?

- Но я ненавижу…

- Да заткнись ты! – крикнул Джефф.

При любом допросе одной из главных целей является доказать вину. В условиях войны подобной нашей, где враг одновременно всюду и нигде, это может оказаться действительно сложной задачей. Тебе не просто необходимо самого себя убедить в том, что человек, которого ты допрашиваешь – плохой парень. Ты и его должен убедить в этом. Признав свою тесную связь с Саддамом, Рафи также подтвердил то, что изо всех сил пытался обмануть нас.

- Мы раскололи тебя, Рафи, - продолжил я. – Мы узнали достаточно, чтобы засадить тебя в тюрьму на остаток жизни.

- Но я хочу помогать, - скулил он.

- Так помоги. Помоги мне помочь тебе, - наклонился я снова. – Ты мне не нравишься, Рафи. Я лишь впустую потратил на тебя время. Это твой последний шанс. Дай мне хоть одну причину помочь тебе. Если тебе не помогу я, уже никто не поможет.

Работал я, полагаясь исключительно на инстинкты. Лишь со временем, пользуясь методом проб и ошибок, я понял, что достиг критической точки в процессе допроса. Это был этап признания вины. Мы знали, да и сам Рафи знал, что вляпался он в неприятности по самое «не хочу». Моей задачей было убедить его в том, что честность и готовность сотрудничать много лучше, нежели длительное заключение. Я сделал свой ход, а затем озвучивал его вновь и вновь, пытаясь заставить его понять, что, так или иначе, но мы не сдвинемся с этого места, пока он не примет решение.

***


Несколько часов допрашивая Рафи, я вынес для себя несколько ценных уроков. Самым важным из них было значение абсолютной искренности. Что бы ты ни чувствовал в этот момент – злость, сочувствие или даже скуку – эти чувства должны быть настоящими. Иначе он сможет видеть тебя насквозь. Для пленника допрос является самым значимым моментом его жизни. Его судьба висит на волоске. Следователь должен осознавать это и вести себя соответственно.

В то же время, мне необходимо было тщательно формулировать каждый вопрос, предвидя, куда могут привести ответы. Я пытался видеть процесс допроса на несколько ходов вперед, но не делать его слишком механическим. Также я смог увидеть преимущества обычного разговора, не провоцирующего на терки или раздражение. Будь я уравновешенным или же раздраженным, это не имело значения, если мой тон не способствовал установлению контакта с пленным.

Эти методы очень пригодились во время моих последующих допросов. Спустя несколько часов Рафи начал выдавать нам больше информации. Я осознавал свою конечную цель: предоставить достоверные разведданные, которые помогли бы спецназовцам сделать свою работу. Это одна из причин, почему участие Джеффа было так важно. Если наш допрос на самом деле сможет вывести нас на след, он вложил в результат столько же времени и сил, сколько и я.

Также я сумел лучше понять логику создания сети телохранителей Саддама. Продолжая допрашивать Рафи, я узнавал все больше деталей об этой системе. Он рассказал, что существует три уровня рангов телохранителей. Внутренний круг все время сопровождал своего лидера. Второй круг следил за безопасностью в местах, где останавливался Саддам во время своих путешествий по стране. Третий круг был прикреплен к отдельным территориям. Рафи, к примеру, был охранником ночной смены одного из багдадских дворцов Саддама. Но какой бы полезной ни была информация, предоставленная Рафи, она никак не приближала спецназовцев к реальным целям. Пришло время мне отступить и позволить Джеффу делать свое дело.

- Где находятся террористы? – спросил он Рафи, будто мы вернулись к самому началу.

- Террористы? – переспросил Рафи, широко раскрыв глаза.

Теперь настала очередь Джеффа работать с ним.

- Послушай, ублюдок, - прошипел он. – Каждый день здесь стреляют в американских солдат. Кто это делает? Говори. Иначе, Богом клянусь, я сам умру скорее, чем ты увидишь дневной свет.

- Но я не знаю никаких террор…

- Хватит! – вскочил я с криком. Я не хотел слышать, как эти слова вылетают из его рта. Раз уж он выбрал для себя эту версию – что никак не был связан с повстанцами – я был уверен, что он будет ее придерживаться. Он не хотел вновь оказаться пойманным на лжи, а последнее, чего хотел я, так это позволить ему вновь забиться в свой угол. Я принялся говорить быстро, не давая ему возможности вновь завести разговор о том, что он ничего не знает.

- У меня есть работа, которую я должен делать, Рафи. Все очень просто. Я должен ловить плохих парней. Если я делаю свою работу, то нравлюсь боссу. Если поможешь делать мою работу, ты понравишься мне. И тогда я помогу тебе. Хочешь, чтобы я помог тебе, Рафи?

Он покорно кивнул.

- Знаю, что хочешь. А поможешь ты мне, если назовешь так много имен и местонахождений террористов, сколько сможешь.

- Я хочу сказать что-то, - перебил он меня, прежде чем я вновь остановил его.

- Рафи, я разрешу тебе говорить. Но, пожалуйста, только не говори, что ты не знаешь никаких террористов, - я сделал глубокий вдох. – Теперь ответь, чего ты больше никогда, никогда не скажешь мне снова?

- Я не буду говорить, что не знаю никаких террористов.

- Хорошо, - сказал я. – Так что ты хотел сказать?

- Я хотел сказать, что как только я буду свободен, надеюсь, вы не забудете мое имя, и мы сможем многие годы работать вместе.

- Почему я должен отпустить тебя на свободу, Рафи?

- Потому что я невиновен.

Я вновь почувствовал прилив злости.

- А меня заботит твоя невиновность? – крикнул я. – Меня заботит только одно, Рафи. И что это? – он выглядел растерянным и запуганным. – Моя работа, твоя сраная башка! Это и все, что волнует меня, - я орал, возвышаясь над пленником. – В чем заключается моя работа, Рафи?

- Ловить плохих парней, мистер, - повторил он, дрожа всем телом.

- Ты поможешь мне ловить плохих парней, Рафи?

Воцарилась тишина, это была долгая пауза. Я практически слышал, как крутятся шестеренки в его голове. Когда он, наконец, заговорил, голос его был едва ли громче шепота.

- Мистер, я слышал разное, но ничего не знаю наверняка. Я не хочу принести неприятности, если не видел этого собственными глазами.

- У тебя и так неприятности, Рафи. Говори мне, что слышал.

Он перевел взгляд на Джеффа, а затем обратно на меня. Я видел, как он ерзает, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на сушу, он пытался подобрать слова.

- Двое мужчин, - наконец, сказал он. – Работают на мойке. Они ненавидят американцев.

***


Как только мы преодолели этот барьер, выяснилось, что Рафи владеет внушительным количеством информации. Он заявил, что в Тикрите оставалось максимум три человека, ранее связанных с бывшим режимом. Рафи также знал, где они живут, чем занимаются и членами каких семей являются. Как бы интересно все это ни звучало, наше с Джеффом разочарование возрастало. Во время перерыва он сказал мне, что названные Рафи люди были пешками при старом режиме и еще менее значимы сейчас. Согласно показаниям Рафи, все действительно важные персоны, которых он знал ранее, или сбежали, или же были захвачены. Он настаивал, что понятия не имеет, где нам искать активных повстанцев. Я уже начал задаваться вопросом, насколько полезным может оказаться этот пленный вообще. Разве им еще не было известно, что находится он под стражей американцев? Разве повстанцы уже не поменяли свое местонахождение в качестве меры предосторожности? Даже если Рафи было известно, где они находятся, разве они не могли сбежать? Но я держал все свои сомнения при себе. Хотел позволить Рафи думать, что он рассказывает то, что мы желаем услышать, оставить надежду на то, что мы можем отпустить его на свободу.

Было уже около полуночи, когда мы закончили с Рафи и отправили его обратно в тюрьму. Вернувшись в дом, мы с Джефом сравнили наши записи о допросе.

- Что думаешь? – спросил меня Джефф. За этим простым вопросом скрывался еще один тест. Я был профессиональным следователем. Он хотел услышать мое мнение как «эксперта».

- Не думаю, что этот парень и правда может не знать чего-либо, – сказал я. – Он бывший телохранитель и племянник Саддама. Но двое бывших пешек старого режима, которые сейчас работают на мойке машин – это уж точно не то, что мы ищем.

- Да, - согласился Джефф. Он казался таким же уставшим, как и я сам. – Это дерьмо. Но я расскажу все Мэтту с Джеком. Посмотрим, что они думают.

Я направился в столовую, дабы немного подкрепиться. Нужно было осмыслить, что только что произошло. С одной стороны, этот допрос оказался провалом. Мы не добились пристойных разведданных, насколько я мог судить. Возможно, Рафи в самом деле не знал ничего толкового. А может быть и знал, но мне просто не удалось вытянуть это из него.

Но с другой стороны, я приобрел бесценный опыт. Впервые с тех пор, как подписался на эту работу, я осознал, что действительно имею задатки следователя. Возможно, я пока не знал, что именно делать, но знал точно, что сделать это смогу.

Сидя в одиночестве за столом, я анализировал все допущенные за последние несколько часов ошибки. Я задавал ненужные вопросы, раньше положенного давал знать Рафи, что известно мне, терял самообладание в моменты, когда должен был оставаться спокойным и наоборот. Из личного опыта я сейчас узнавал, как много способов запороть допрос существует. Я не мог приказать себе больше не совершать подобных ошибок, но, по крайней мере, теперь знал, в чем же эти ошибки заключались. Потихоньку я учился прямо указывать на подробности, пресекать попытки пленного уклониться от вопроса или пойти по уже проложенному мной пути. Я начинал понимать не только как задавать вопросы, но и зачем я должен их задавать. Не информация, полученная от заключенного, представляла собой наибольшую ценность, главным было понять, о чем он думает, чего боится, что пытается скрыть. Главным было не просто подловить его на лжи. Очень быстро я понял, что большая часть услышанного от пленников является ложью. Наиболее важной была сама причина, почему они лгут.

В то же время я начал тщательно вырисовывать для себя общую картину Тикрита. У Рафи было собственное видение города. Следующий парень, которого мне придется допрашивать, будет видеть все по-иному, их картины могут лишь частично совпасть. Если мне позволят остаться, я смогу найти способ соединить все это вместе.

Но у меня не было причин надеяться на то, что меня оставят. Изначально мое пребывание на этом задании было ограниченно сорока восемью часами, и это время практически истекло. Единственной причиной оставить меня здесь могла оказаться способность доказать собственную полезность, но этого я сделать не смог.

Я начал просматривать те пятнадцать страниц записей, которые сделал во время допроса Рафи. Я надеялся найти там что-нибудь, что я пропустил, что-нибудь, что смогу указать в отчете, который примусь писать утром. Я хотел сделать его длинным и подробным, чтобы продемонстрировать свое серьезное отношение к миссии. Но пересмотрев свои практически нечитаемые каракули, я с разочарованием осознал, что суть может быть передана несколькими предложениями: Рафи Идхам Ибрагим аль-Хасан аль-Тикрити является племянником и бывшим телохранителем Саддама. Он не предоставил какой-либо стоящей информации. Было замечено, что он не был честен во время допроса. Он не должен попасть на свободу, пока Тикрит ледником не накроет. И да, кстати, команде нужен следователь получше.


Источник: http://only-r.com/forum/45-243-1
По мотивам... Королевишна 1350 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...Когда я был моложе, я всегда хотел быть рэпером. Но я даже не надеялся стать им, я никогда не был достаточно угрожающим."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Вернер Херцог
Режиссеры
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!
1
Наш опрос       
Стрижки мистера Паттинсона. Выбирай!!
1. Якоб/Воды слонам
2. Эдвард/ Сумерки. Сага
3. "Под ноль+"/Берлинале
4. Эрик/Космополис
5. "Однобокая пальма"/Comic Con 2011
6. Сальвадор/ Отголоски прошлого
7. Даниэль/Дневник плохой мамаши
8. Рейнольдс/Ровер
Всего ответов: 255
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 4
Гостей: 3
Пользователей: 1
kolomar


Изображение
Вверх