Творчество

Лучше бы они меня убили… 

Я не знала, зачем они оставили меня в живых. Из иезуитского желания причинить мне боль? Да разве понимали они, какую боль причиняют? По недосмотру? Но как такое могло случиться, если последнее, что я помню – это железные руки Феликса, схватившие меня за горло? Нет, это последнее, что я разрешаю себе помнить. Было еще кое-что в моей памяти, вот только я запретила себе туда заглядывать. Может быть, позже. 

Поляна, покрытая истоптанным почерневшим снегом, превратившаяся в месиво. Курящийся тающим дымком погребальный костер – и еще один, чуть в стороне. Брызги, пятна и лужи крови – там, где убивали оборотней. Детей, которые не раздумывая пришли нам на помощь, и их старших братьев. 

Ни души вокруг. Тишина. 

Не знаю, сколько времени я уже стою здесь, мрачной статуей посреди поля проигранной битвы. 

Они не остановились. Они не собирались останавливаться. Мои жалкие усилия закрыть своим щитом хоть кого-нибудь, кроме себя и Ренесми, провалились, когда я увидела, как корчатся от боли и гибнут мои друзья и родные, закрывающие собой меня и ребенка… Нет, нельзя. Об этом – нельзя. Когда-нибудь потом, когда я буду иметь на это право. Если я буду иметь на это право. 

Рюкзачок Ренесми я нашла возле обрывков палатки. Деньги были на месте, их мне хватит с лихвой. Ни за что на свете я не пошла бы сейчас в наш дом. Там я могла бы не выдержать. Даже сейчас при одном только воспоминании… Нет. Об этом тоже нельзя. Да и есть ли он еще – наш дом? Кто знает, на что могли пойти Вольтури, раздосадованные жертвами среди своих. А жертвы были, я знаю. Зафрине удалось ослепить Джейн, и та, злобно визжа, наносила удары по своим и чужим, без разбора в течение долгих пяти минут, которые удалось продержаться нашей «амазонке». За это время наши успели убить не меньше четверых бойцов Вольтури, это не считая тех, кого взяли на себя волки, но потом подключился Алек, и бой быстро превратился в бойню. 

Запретные видения быстро сменяли друг друга перед глазами. Я застонала сквозь стиснутые зубы. Нет! Нельзя! У меня еще есть дело! 

Новая одежда вместо пропахшей дымом и кровью, немного макияжа, сумка в качестве ручной клади, чтобы не привлекать к себе внимания отсутствием багажа – в аэропорту Сиэтла все прошло гладко. Правда, пришлось еще раз потревожить милейшего Джея Дженкса, но у того хватило ума ни о чем меня не спрашивать. От меня не укрылось то, как он задохнулся, увидев мое лицо. Так не пойдет, над лицом нужно поработать, хоть я и позабыла, как улыбаться. 

Оперативно сработанные им документы не вызвали никаких вопросов ни в Сиэтле, ни в Риме, поэтому сутки спустя я уже подъезжала к Вольтерре. Еще в самолете я решила, что лучше всего будет передвигаться автостопом и, прежде чем ехать в осиное гнездо, немного запутать следы – на всякий случай. Береженого Бог бережет, а у меня еще есть дело. 

Однажды за эти сутки я все-таки дала себе послабление и из какой-то придорожной закусочной позвонила Чарли. Услышав автоответчик, до боли прикусила губу и повесила трубку, ухитрившись не растереть ее в порошок. 

Но сейчас я отодвинула в сторону все мысли, кроме одной. О моем деле. Страшном, даже чудовищном, но необходимом. 

До ночи я провела с пользой время в местной гостинице. Из номера вышла уже блондинкой с густо подведенными глазами. Сама себя с трудом узнала в зеркале, особенно в этом наряде, воплощении мечты Элис… Нет, нельзя. Об этом еще нельзя. Вначале дело. 

Стараясь не думать о деталях того, что мне предстояло, я все же прикинула: если меня ждут, то все бесполезно, придется просто принять бой, и будь что будет. Если же им сейчас не до меня, тоже нет никакого смысла прятаться, поэтому начать можно прямо с центральной улицы. 

Я даже не предполагала, что все получится так просто. Буквально несколько шагов по вымощенной древней брусчаткой узкой улице – и меня окликнули. Всего-то и нужно было – пару раз соблазнительно качнуть бедрами. От мужчины омерзительно несло граппой, но запах алкоголя не мог заглушить аромата его крови. Опустив густо накрашенные ресницы, я зазывно улыбнулась, назвала цену, надеясь, что не продешевила, и вскоре мы уже были в номере дешевой гостиницы неподалеку. 

Мужчина сразу же плюхнулся на огромную кровать, а я заговорщически подмигнула ему и удалилась в ванную комнату. Перед решительным шагом вдруг заколебалась, но быстро взяла себя в руки. Какое все это имеет значение теперь, когда все они умерли? По-прежнему не пуская себя в запретный отсек памяти, я позволила вырваться оттуда только одному воспоминанию. Страшный вопль Эсме при виде падающего навзничь Карлайла с полуоторванной… Нет, все. Дальше нельзя. Этого достаточно. 

Я вышла из ванной и, не давая себе ни секунды на раздумье, мгновенно переместилась к кровати. Этот похотливый самец успел только вытаращить в ужасе глаза. Я выпила его досуха – и не только потому, что была голодна или слишком молода, чтобы удержаться. У полицейских не должно было возникнуть ни малейших сомнений в причине его смерти, иначе все оказалось бы бессмысленным. Всяческие сомнения и колебания моментально исчезли, как только его кровь – горячая, густая, ароматная, приятно солоноватая – коснулась моего иссушенного жаждой горла. 

Внимательно убедившись, что после трапезы не осталось следов на лице, руках и одежде, я сменила наряд и снова вышла на улицу. 

Этот юнец даже до гостиницы не дошел – начал по-хозяйски лапать меня в ближайшей подворотне. И получил свое. Вернее, даже не свое, но это уже не имело значения. Я опасалась пресытиться, поэтому выпив совсем немного, только чтобы он отключился, дала ему истечь кровью над приоткрытым люком ливневой канализации. Допила то, что осталось в его артериях, и отбросила в сторону безвольное тело. 

В первую ночь я убила троих. Во вторую – пятерых, и постаралась, чтобы их нашли без задержки. К моему разочарованию, слухи расходились по городу медленно. Никаких гипотез, никаких хотя бы отдаленно похожих на правду версий. Только неясный страх, только смутные предположения, что убийства напоминают ритуальные. 

Следующие две ночи я трудилась как пчелка. Уже давно не чувствуя никакой жажды, я убивала, как волк, попавший в стадо овец или телят – сколько успевала. Чтобы сбить со следа соглядатаев Вольтури, каждый день старательно душилась разными духами, хотя понимала, что этим вряд ли кого-то обману. 

Результат четырех ночей меня не удовлетворил – они усилили пикеты полиции, в городе жарко обсуждали слухи о банде сатанистов, но ни разу не прозвучало слово «вампир». Что ж, значит, придется подключить «план Б». 

Вечером следующего дня я вышла на охоту пораньше и первого же своего «клиента» оставила в живых, правда, предварительно изрядно напугав. Разумеется, он тут же кинулся в полицию, и, хотя был там встречен полнейшим недоверием, но начало было положено. Когда за одну ночь в городское отделение полиции явились три относительно трезвых налогоплательщика, заявляющие, что на них напала женщина-вампир, заскребли в затылках даже самые ленивые и недоверчивые стражи порядка. К тому же были найдены еще пять свеженьких обескровленных трупов бывших налогоплательщиков. 

Выйдя на улицу на следующую ночь, я почувствовала: что-то изменилось. Мало того, что к полицейским Вольтерры, насколько можно было понять по обрывкам разговоров, присоединились их коллеги, собранные по всей Тоскане, но вдобавок я то и дело чувствовала слабый аромат вампиров, носителей которого старалась обходить десятой дорогой. В эту ночь я успела побывать во всех уголках города и установила личный рекорд – одиннадцать человек. Десять мужчин и одна женщина. Я заметила ее, только когда она начала кричать. Со всех сторон послышались полицейские свистки и топот ног. Пришлось свернуть ей шею и уходить по крышам домов, неся ее на плече. Что ж, жаль, но ничего не поделаешь, дело есть дело. Я прислушалась к своим ощущениям. Неправда. Никого мне не жаль. Я просто ничего не чувствую с тех пор, как перешагнула этот барьер, с тех пор, как увидела… Нет. Стоп. Об этом нельзя. Найдя относительно безопасное местечко, я несколькими отработанными до автоматизма движениями привела ее тело в соответствие со своей задачей и через полчаса уже как ни в чем не бывало входила в свою гостиницу. 

На следующий день город жужжал, как растревоженное осиное гнездо. Слово «вампиры» звучало, пожалуй, чаще, чем какое-либо другое. Забавно, что при этом вампиры на ночных улицах попадались едва ли не чаще, чем обычные горожане. Я мрачно улыбалась – кажется, мой план наконец-то заработал. 

Зайдя на сайт, где рекламировались экстрим-туры в Вольтерру для любителей пощекотать себе нервы, я увидела приятное глазу запустение. Сайт давно не обновлялся, а «экскурсии», намеченные на ближайшие дни, были с извинениями отменены «по причинам технического порядка». 

Еще через день из города потянулись первые беженцы. Похоже, владеющие самой точной информацией местные полицейские пытались таким образом обезопасить членов своих семей. Впрочем, судя по дорогим машинам, в этом, пока еще не повальном, исходе принимали участие и семьи высокопоставленных чиновников из городского руководства или местных богатеев. Поздравив себя с еще одним успехом, я продолжила свою ночную работу. 

Дневное время я тоже не тратила зря: изучала город по схемам, если было солнечно, а в пасмурную погоду – прямо на местности. Меньше чем через неделю я уже прекрасно ориентировалась в городе и легко нашла несколько замаскированных входов в замок Вольтури. 

На десятый день после того, как я начала свою работу, в город были введены карабинеры. Что ж, в них тоже текла кровь – и я позволила себе слегка развлечься, разложив семерых из них в причудливых позах там, где их быстрее всего могли обнаружить товарищи по оружию. Сюжет местного телевидения, не упустившего такой горячий материал, несколько раз за сутки повторил канал «EuroNews» - правда, к моему легкому разочарованию, в рубрике «Без комментариев». 

Следующая ночь была первой, когда я не почувствовала на улицах свежего запаха вампиров. Это настораживало. Меньше всего мне хотелось гоняться за ними по всей Италии или даже Европе. Стоя в ванной гостиничного номера и глядя в ярко-алые глаза своего отражения, я раздумывала, как же быть дальше. Похоже, я не до конца продумала мой план или подсознательно не рассчитывала дожить до его финальной стадии. 

Слава Интернету, я их нашла! На сайте о торговле крупной недвижимостью замок Вольтури был указан в качестве объекта, находящегося в процессе смены владельца, и такая же запись относилась только к еще одному замку, расположенному на юге Италии, в Калабрии. Логика подсказывала, что вряд ли старейшины первыми поедут обустраиваться на новом месте. Но время терять было нельзя ни в коем случае. Действовать, нужно действовать! 

Я снова тяжело задумалась. Хорошо, допустим, я проникну в замок и даже, что уже маловероятно, доберусь до тронного зала. Что дальше? Уверена, один на один я справилась бы с любым из старейшин, давно отвыкших от честного боя, но их трое, да еще непременная охрана, пусть даже ослабленная потерями и предстоящим переездом. 

Решив, что утро вечера мудренее и желая закрепить успех, я снова отправилась на ночную охоту, одновременно лихорадочно отыскивая варианты воплощения своего плана в жизнь, а вернее, в смерть. 

Я шла по одной из окраинных улиц, когда меня окликнули. 

- Эй, красотка, не страшно тебе одной? Может, отдашься… под защиту сильных мужчин? Такое тело мы готовы хранить, сколько хватит потенции… эээ… потенциала. 

Что еще за балагуры местного разлива? Уж больно развязны и бесстрашны, как будто им на все плевать. Может быть, они-то мне и нужны? Сделав вид, что не слышу их сомнительных комплиментов, я продолжала неспешно идти по улице, уже привычно покачивая бедрами. Дала им догнать себя и остановилась, только почувствовав на своем плече неприятно горячую потную руку и уловив смехотворно слабый рывок за ремень сумочки. 

Через несколько секунд все было кончено… или почти… Четверо бандитов лежали, истекая кровью, а пятый – тот самый «балагур» - болтался на моей вытянутой руке, издавая какие-то булькающие звуки и пытаясь дотянуться носками ботинок до мостовой. 

- Решай сам, - сказала я ему, не особенно заботясь о выборе выражений на смеси английского с ломаным итальянским, - или ты присоединяешься к своим, - и я одним пальцем повернула его голову так, чтобы он мог видеть, что конкретно я ему предлагаю, – или быстренько сообщаешь мне, где в этом затхлом городишке можно достать огнемет. В крайнем случае – портативную ракетную установку. И тогда, возможно, завтра еще будешь жить. 

Насколько можно было судить по выражению заплывших поросячьих глазок, этот подонок меня понял. 

- Н-н-н… - заикался он. По его брюкам быстро расползалось мокрое пятно. «Того гляди, еще и обгадится, - с неудовольствием подумала я, - таскай его тогда за собой в таком виде». Но вроде обошлось. Я встряхнула его, как куклу – неопрятную, заросшую трехдневной щетиной, мерзко воняющую перегаром и мочой куклу – и он тут же обрел дар речи: - В нашем городе нет, синьорина, но если у вас есть автомобиль, я могу сопроводить вас туда, где можно достать все, были бы деньги… - и осекся, видимо, поняв, что я могла бы обойтись и без денег. 

В угнанном мной с ближайшей парковки «БМВ» этот мерзавец постепенно настолько оклемался, что сделал попытку достать пистолет. Пришлось показательно свернуть пистолету ствол двумя пальцами и пригрозить идиоту, что следующим свернутым объектом будет его немытая шея. Тогда он окончательно убедился, что все его жалкие попытки справиться со мной бессмысленны, и затих в углу заднего сиденья, только время от времени подавал голос, предупреждая о поворотах. 

К счастью, ехать было не очень далеко, хотя мне изрядно поднадоело не дышать, чтобы не чувствовать сложной вони моего омерзительного спутника. Люди, к которым он привез меня, быстро сообразили, что от них требуется, если они хотят получить хоть что-нибудь взамен своего оружия... или просто сохранить свои жалкие жизни. Через час я уже возвращалась назад, с облегчением оставив своего ароматного сопровождающего в запертом снаружи бандитском арсенале. В багажнике «БМВ» лежал современный армейский огнемет и ранец с запасными баллонами к нему. Я успела даже пройти у безупречно вежливых торговцев оружием краткий «курс молодого бойца» и теперь знала, на что надо нажимать, чтобы добиться прока от этого устройства. 

Первый же люк, которым я решила воспользоваться, чтобы проникнуть в замок, оказался наглухо заваренным. Возможно, это смутило бы карабинеров, но только не меня. Главной заботой было не нашуметь. Поэтому я открыла проход бережно, аккуратно разобрав вокруг люка мостовую и разломав древнюю кладку колодца. Принюхалась и поняла – засады нет, во всяком случае, поблизости. Разувшись и на всякий случай переведя в боевое положение огнемет, я быстро и тихо скользила по тоннелям, вспоминая расположение улиц и домов наверху. Когда, по моим расчетам, цель была уже близка, мне пришлось сбавить скорость, осмотреться и прислушаться. Принюхаться, впрочем, тоже было не лишней предосторожностью. Царившая вокруг могильная тишина не могла меня обмануть. В замке кто-то был. Оставалось только надеяться, что меня еще не обнаружили. 

Толстая решетка на боковом проходе, ведущем в приемную, а оттуда в тронный зал, разумеется, была заперта на огромный висячий замок. Усмехнувшись этим странным мерам безопасности, я одной рукой аккуратно покрутила его в стальных проушинах и, войдя, как можно тише прикрыла за собой решетчатую дверь. 

В приемной никого не было. Интересно, Джину отпустили домой или использовали в качестве провианта? Почему-то я склонялась ко второму предположению. Мало ли что и кому могла разболтать человеческая служащая в такой нервозной обстановке. А с поставками в последнее время у Вольтури явно были некоторые проблемы. Не могли же они помогать мне компрометировать свой город, развенчивая миф о его безопасности. 

Я шла и чувствовала, как внутри поднимается волна странного чувства приближения к давно намеченной цели. Что бы ни случилось за этой высокой резной дверью, для меня скоро все будет кончено. Я знала, что погубила свою душу, если она у меня и была. Но даже уход в никуда был лучше, чем эта постоянная боль, чем эти рвущиеся на волю терзающие мозг воспоминания… 

На миг замерев перед дверью, я убедилась, что огнемет готов к работе, и толкнула ногой массивную створку. 

*** 

В тронном зале было темно и тихо. Кресла старейшин пустовали, и я саркастически усмехнулась про себя: а на что я рассчитывала? Что они будут сидеть и ждать? Не иначе как улепетывают сейчас по тайным подземным переходам, чтобы выйти из них где-нибудь далеко за городом, за линией воинского оцепления, которое, поговаривали в Вольтерре, должно было занять свои позиции еще до рассвета. Я испытала мрачное удовлетворение при мысли о том, сколько всего ухитрилась натворить за последние пару недель. Видимо, сила Вольтури уже не та. Раньше одинокий вампир и помыслить бы не успел о подобном безобразии, как уже держал бы ответ перед верховной троицей. «Одинокий вампир, - внутренне сжалась я. – Да, это я и есть. Одинокая. Последняя. Отчаявшаяся и отчаянная. Так пусть же они пожнут то, что посеяли, даже если придется догонять их в Калабрии!» 

Я ударила из огнемета с порога по первой же фигуре в серой мантии, кинувшейся мне наперерез. Струя огня, вопль, живой факел – я не стала отвлекаться и накрыла огнем второго охранника, потом сразу двоих… Через считанные секунды в зале метались, тщетно пытаясь погасить это адское пламя и поджигая собой все, что могло гореть, уже шесть вампиров. Я озиралась в поисках следующей цели, но больше никого не видела. И вдруг заметила: в простом жестком кресле в углу зала сидит и с неприкрытым ужасом в глазах наблюдает за происходящим сам Аро. Я вздохнула от предвкушения и навела на него ствол огнемета. 

- Изабелла? – Среди воплей и рева огня я еле расслышала этот бесплотный звук. - Ты пришла за мной? Зачем же столько жертв? – Кто бы говорил, только не этот прикидывающийся святым дьявол! И все же я не могла молча покончить с ним, меня охватило болезненное желание узнать у него, зачем это все? Зачем он это затеял и почему решил устроить мне столь бездарную засаду. 

- Вот как? Тебя беспокоят лишние жертвы? – издевательским тоном переспросила я. – Что ж, если бы ты, как баба, не прятался за их спинами, то мог бы стать единственной жертвой, а остальных я, возможно, пощадила бы. Но теперь поздно. Все поздно, Аро! Сейчас ты получишь все, что заслужил, – и я прицелилась. Надо отдать ему должное, он даже не зажмурился, как будто до последнего не верил, что я смогу. И это после того, что случилось?! - Лучше скажи, что это ты сидишь здесь, как крыса в норе? А где же твои братцы? Неужели оставили тебя здесь, а сами сбежали? – неожиданно Аро вздрогнул, как от боли, и я поняла, что нечаянно угадала. – Выходит, я права? Передрались, как пауки в банке? Из-за чего бы это? – и повела стволом: - Говори! 

- Не простили мне… таких жертв, - мертво шелестел старейшина. А мое сердце вздрогнуло от горькой радости: значит, их потери велики? 

- Так ты из-за этого сидел здесь и ждал меня? 

- Не только. Моя жена… Сульпиция… - голос Аро задрожал и осекся. Он собрался с силами и продолжал: - Больше нет смысла. Я хочу уйти. 

Вот так номер. Выходит, я должна облегчить его боль? Отправить его туда, куда он и сам стремится попасть? Своими руками подарить ему забвение, зная, что жизнь для него теперь будет мучительнее смерти? Что же делать? А вдруг это очередная уловка? Хитрый дьявол готов на все. Мой палец задрожал на спусковом крючке. Зал застилало зловонным дымом от догорающих охранников, и я уже не очень отчетливо видела, что происходит, даже вампирскому зрению было не пробиться через эту туманную мглу. Нужно было заканчивать здесь и уходить, ведь у меня еще были дела в Калабрии. 

Вдруг за моей спиной раздался чей-то до боли знакомый звонкий голос: 

- Белла! 

Я не обернулась. Просто не могла. Понятно, почему она здесь, но где была раньше? Где она была, когда все они гибли на заснеженной поляне возле Форкса? Или когда я десятками убивала людей, чтобы отомстить не им? 

На мое плечо легла легкая рука: 

- Белла! 

Больше я не медлила. Увидев, что Аро приподнимается со своего кресла, я перечеркнула его длинной струей огня и повернулась к Элис. 

Она была все такая же – миниатюрная, глазастая, с художественно растрепанными короткими волосами. Странно, что она здесь одна, без Джаспера. Хотя… Тем лучше. Я направила на нее огнемет и, не раздумывая, нажала на спуск. 

*** 

Вокруг была непроглядная дымная тьма. 

Меня звали. 

- Белла! – голос Карлайла. Разве у вампиров бывает бред? 

- Белла, дочка, очнись! – это Чарли. Какой хороший сон… Но разве вампиры спят? Что же это? 

- Мама, мамочка, открой глаза, ну пожалуйста! – Ренесми. Чуть не плачет. Девочка моя, прости, я тебя не уберегла. Ничего не смогла сделать для тебя! 

- Нет, не получается. Я говорил, что без него ничего не выйдет, - это хрипловатый басок Джейка. Иллюзия, похоже, набирает обороты, и моему разбушевавшемуся подсознанию наплевать, что в последний раз я видела моего лучшего друга мертвым, когда его, истерзанного, с безжизненно свисающими лапами, волокли к погребальному костру. Интересно, о ком это он? 

Снова Карлайл: 

- Мне кажется, она в сознании. Просто не может поверить. 

- Док, какая разница? Без Эдварда мы ничего не добьемся, - настаивал оборотень. 

- Я не хотел поднимать его раньше времени, Джейкоб, ты ведь знаешь… 

- Но вы же видите, - нетерпеливо перебила галлюцинация с голосом Джейка, - ей плохо, она мечется. Нужно срочно действовать! Несс, попробуй еще раз, и если не получится, придется мне сходить за Эдвардом. Понадобится – на руках принесу. 

И снова встревоженный голос моей девочки, как живой: 

- Мамочка, я тебя очень прошу, открой глаза! Папе пока нельзя двигаться. - Какая ерунда. Конечно, ему нельзя двигаться. Мертвые не двигаются. Они горят. Я протестующе пошевелилась, и в голосе Ренесми явственно зазвучала надежда: - Дедушка, ну, можно, я ей все расскажу? Может быть, она поверит! 

В голосе Карлайла слышалось сомнение: 

- Не хотелось бы так ее волновать, но с другой стороны – что мы теряем? Только лучше все-таки давай расскажу я. Если увижу, что от этого только хуже, сразу же прекращу. 

Я приготовилась слушать – почему бы и нет? Как мне может стать хуже? Даже мертвой мне было бы легче. 

- Белла, девочка, послушай, только не волнуйся. Тебе будет трудно в это поверить, но все хорошо. - Пустые слова, что может быть хорошо в этом бездонном океане горя? Воспоминания опять рванулись на волю, и теперь я уже не в силах сдерживать их, ссылаясь на неотложное дело. На мою великую месть клану Вольтури. Теперь я должна выпустить их и дать им убить меня. Но не могу. Я малодушно отгоняю воспоминания о последней битве. Вместо этого зову память о наших лучших днях вместе, еще до смертельного видения Элис. Ренесми на руках у Эдварда… Эдвард за роялем… Карлайл рядом с Эсме на диване в гостиной… Розали шутливо препирается с Эмметом, а тот тает, глядя на нее… Элис… Элис, которая молча корчится в огненной струе! 

- Элис! – это мой хриплый шепот? Зачем я зову ее, ведь я сама ее убила! 

- Белла! – эхом откликнулись серебряные колокольчики рядом, и я невольно подняла тяжелые веки. 

На меня смотрели огромные глаза, такие удивительные на крошечном личике эльфа. Она действительно жива? Что происходит? Собрав все свои силы, я с трудом повернула голову. 

Они были рядом: папа, Карлайл, Джейк, Ренесми, Элис и Джаспер – в маленькой гостиной в доме Чарли. Их непохожие глаза сейчас роднило общее выражение тревоги и сострадания. Я протянула руку, и в нее тут же вцепились горячие пальчики Ренесми. Так не бывает. Если это иллюзия, я готова существовать в ней вечно, только пусть не исчезает. Но если это моя иллюзия, то почему в ней нет Эдварда? Такого просто не может быть! И, словно в ответ на мои мысли, я услышала, как Ренесми щебечет: 

- Дедушка Карлайл сказал, что папе можно будет вставать только завтра. Он и тебя не хотел будить, но папа закричал, что это срочно, что иначе тебе будет совсем плохо. - «Папа закричал»? Значит, в этой иллюзии существования Эдвард жив? Я вздохнула и снова закрыла глаза, устав думать. Больше всего на свете я боялась, что иллюзия сейчас рассеется и я снова окажусь в темном тронном зале, затянутом удушливым дымом. Снова услышу душераздирающий вой горящих вампиров. Элис… 

Мои мысли прервал нетерпеливый голос Джейкоба: 

- Да объясните же вы ей наконец, а то она опять уйдет в себя! Или давайте я, как могу, своими словами. В общем, так, Белла. Все живы и почти все здоровы. Ты в доме у Чарли, потому что у Карлайла в особняке – чистый лазарет. Но скоро все закончится, ведь на оборотнях все заживает, как на… ну, ты знаешь. Я тоже там до вчерашнего дня валялся, почти целую неделю после драки, меня этот их громила все-таки достал перед тем, как коньки отбросить. 

- Феликс? – шевельнула я губами. 

- Он, кто же еще! И добил бы меня, не иначе, но тут как раз Джаспер подоспел. А Эдвард твой на постельном режиме до завтра - док говорит, что иначе за его руки не ручается. Ну и лицо ему немного... мм… подправили, ты уж не пугайся. Он настоящий герой, без него эти щенята, Коллин и Брейди, точно лап не унесли бы, никакой доктор бы не помог. Но главная героиня, конечно же, Несси. Ты тоже молодец, кто спорит, но без нее нас бы смяли. - Нет, кажется, придется все-таки открыть глаза. Главная героиня – моя трехмесячная дочка? 

И вот с открытыми глазами, а потом, похоже, и с изумленно разинутым ртом, я услышала, что Ренесми, увидев, как ее любимый папочка падает под ударами врагов, внезапно раскрыла всю мощь своего дара и из-под моего щита ударила по наседающим Вольтури, вызвав у них необыкновенно правдоподобные наведенные галлюцинации. Никто толком не знает, что она им показывала, даже сама «виновница торжества» не может этого объяснить, но они набросились друг на друга, как бешеные псы, вне себя от ярости. После этого все очень быстро было кончено. 

- Тебе, как всегда, досталось, подруга, - напускная беззаботность интонаций Джейка не могла скрыть дрожи в его голосе. – На тебя она повлияла вроде как рикошетом, нечаянно, но так, что ты упала, как мертвая, и пришлось тащить тебя к Чарли. Эдвард тоже настоял, чтобы его отвезли сюда. Он-то и сказал, что с тобой неладно. Твой щит здорово пострадал, и Эдвард смог читать твои мысли. Не очень ясно, но все-таки… А сегодня понял, что дело плохо и тебя нужно срочно будить. Ха! Как будто вы спите, - усмехнулся он. – Вот мы и стараемся уже битый час, а ты даже глаза открывать не хотела, только билась и стонала. Сейчас-то хоть ты с нами? Подай голос, Белла, не томи! 

- Подожди… Значит, всего этого… не было? И Элис… Элис жива? 

- Что мне сделается? – весело прозвенел голосок Элис. – Хотя устали мы с Джасом, как собаки – прости, Джейк, - она смешливо фыркнула. - Мы ведь явились к шапочному разбору, чуть все веселье не пропустили. Вот и пришлось поработать на славу – кого-то из огня вытащить, а кого-то наоборот… - она помолчала и продолжила уже серьезно: - Если бы не Ренесми, все вышло бы так, как запланировал Аро. И я не видела других вариантов из-за оборотней, ты же знаешь... 

- А почему же тогда вы вернулись? – тихо спросила я. 

- Понимаешь, мы с Джаспером подумали-подумали, да и решили: на что нам жизнь без вас? Лучше уж всем вместе, если так суждено, нечего от смерти бегать. Вот и вернулись. Да еще и не с пустыми руками. Но об этом я позже подробно расскажу. Сейчас тебе достаточно знать, что наша Несси будет жить долго и счастливо, можешь мне поверить, сведения точные. 

Я поискала глазами Ренесми, но увидела только ее кудрявый затылок. Девочка беззвучно плакала, уткнувшись в мое одеяло. С трудом подняв непослушную руку, я погладила дочку по волосам. Она подняла зареванное личико и сквозь слезы посмотрела на меня: 

- Мамочка, я не нарочно. Сама не знаю, как у меня это получилось. Я не хотела, чтобы ты так… Как неживая… 

- Иди ко мне! – прервала я ее причитания, протянув к ней теперь уже обе руки, и Несси с невнятным криком бросилась в мои объятья. 

Все вроде бы встало на свои места, но одна мысль не давала мне покоя: значит, не только наш разгром, но и весь этот ужас в Вольтерре был исключительно плодом моего воспаленного воображения, спущенного с цепи обратным действием дара Ренесми? 

- Папа, - позвала я, и Чарли, постаревший за эти дни на несколько лет, подошел ко мне, досадливо смахивая ладонью слезы со щек. 

- Что, Беллз? 

- Дай мне, пожалуйста, зеркало. 

- Зеркало? Сомневаешься, что осталась такой же красавицей? – неуклюже пошутил Чарли, подавая мне небольшое зеркало, обычно стоявшее на каминной полке. Зажмурившись, я поднесла его к лицу и замерла. Вздохнула и медленно открыла глаза. На меня испуганно-вопросительно смотрело какое-то почти чужое измученное лицо… с глазами цвета янтаря. Я обессиленно выронила зеркало и с невольным стоном взялась руками за голову. В моем мозгу как будто стремительно прокручивался задом наперед видеоролик. Мертвые оживали, враги разбегались, отчаяние уступало место надежде, а та – усталой радости победы. Как я хотела бы сейчас быть человеком! Ведь так здорово было бы наплакаться и уснуть, а утром проснуться как ни в чем не бывало. Но все это было мне теперь недоступно, поэтому придется просто подождать, пока исчезнет жесткий комок в горле и положиться на целительную силу времени. 

- А Эсме? Роуз и Эммет? – осторожно спросила я Джейка. 

- Я же говорю – все живы. Эсме день и ночь вокруг раненых хлопочет, наши на нее молиться готовы. Белобры… эээ… блондинка и Эммет у нее на подхвате – если что или кого подать-принести. Док просто молодец – буквально из кусочков складывал что наших, что ваших. Хотя чего уж тут – теперь все наши, даже старики больше ничего не имеют против. И Сэм тоже – особенно после того, как док ему лапу… эээ… руку обратно, считай, заново пришил. Чудны дела твои, Господи, – кто бы мог подумать, что мы станем лучшими друзьями с пияв… ну, ты меня поняла! 

Я слабо улыбнулась и попыталась шлепнуть зарвавшегося оборотня по руке, но он, вовремя отпрянув, только довольно хохотнул и продолжил: 

- Странное дело: теперь вроде и опасаться некого. И с Ренесми все прояснилось – нет причин бояться ее быстрого роста. То есть все путем, осталось только тебя на ноги поставить. 

- И никто не ушел? – неожиданно вырвалось у меня. 

- Ну, нам было не особенно до того, чтобы за всеми следить, но в основном все остались там, на поляне. Аро первым вырубился – видимо, способность читать мысли подвела. Кайуса и Марка Джейн и Алек достали, ну и наши им помогли, конечно. А самая потеха была, когда близнецы друг на друга начали кидаться! Правда, нам тогда не до смеха было, уж очень их все-таки было много. И еще свидетели эти – никак не хотели поверить, что Несс – не бессмертный младенец. Хорошо, что Гаррет и Шивон их распропагандировали, пока бой шел, а то еще и они на нас поперли бы. 

Хотя моя голова соображала пока что очень слабо, но все же я постепенно осознала, что все это Джейк без тени смущения мелет при Чарли. Получается, папа в курсе? Я перевела на него взгляд. Да, определенно, поэтому, должно быть, так и постарел. Поймав мой взгляд, он ласково и чуть смущенно улыбнулся: 

- И не говори, дочка, столько всякой всячины за эти дни довелось узнать – раньше нипочем бы не поверил, а теперь приходится, такие времена настали. 

Я чувствовала, как с души, тонна за тонной, сваливается каменная тяжесть горя – наверняка не без помощи Джаспера. Но осталось сделать еще кое-что, чтобы ощутить себя полностью счастливой. Я села на постели, потом, собравшись с силами, встала. Карлайл понимающе улыбнулся: 

- Иди, а то он сейчас сам явится, несмотря на запрет. 

Пошатываясь, а потом все более уверенно я направилась в бывшую свою комнату. Эдвард лежал на моей кровати, его руки были загипсованы от плеч до кончиков пальцев. Я тревожно посмотрела на него и встретила тот взгляд, который так любила, но уже не рассчитывала увидеть на этом свете – горячий, любящий, вызывающий легкое приятное головокружение взгляд золотистых глаз. Честное слово, не заметила, что не так у него с лицом, потому что через мгновение уже смотрела на него со слишком близкого расстояния, а в следующий миг и вовсе закрыла глаза, наслаждаясь первым поцелуем после вечной разлуки... И перед вечным счастьем.