Глава 1. Пляж Никогда не стоит загадывать наперёд – это чревато. Но это простое правило никогда не выполняют романтики и мечтатели: обе эти категории достаточно оторваны от жизни и полны оптимизмом, чтобы свято верить в то, что всё идёт по плану. Отчасти, это правда. Но вся суть в том, чей на самом деле этот план, по которому всё идёт.
Роберт Томас Паттинсон проснулся ближе к полудню. Проснулся от того, что его голова буквально раскалывалась от боли. Он каждый раз удивлялся свойству головы болеть, хотя достаточно часто с вечера нагружался алкоголем также плотно, как самодельная подлодка доминиканских контрабандистов – кокаином. В принципе, способность пить много без особых последствий была предметом его особой гордости, чем-то вроде маркера принадлежности к суровой британской породе, но никто не согласился бы заиметь такое удивительное свойство за такую неприятную цену. Но всё познаётся в сравнении.
Солпадеин, аспирин и кефлекс. Коктейль, которым началось утро. Чудесный напиток, призванный облегчить одновременно суровый головняк, общее состояние нестояния и недолеченную ангину.
Раздвинув шторы, Роберт впустил в комнату солнечный свет, морщась от редкостно болезненной реакции глаз. Где-то в верхнем ящике стола лежали капли. Систейн. Палочка-выручалочка в жидком виде, средство, прописанное ещё американскими офтальмологами. Кажется, теперь при каждом удобном и не очень случае в его глазах неспокойно ёрзали фантомные песчинки. А всё из-за чёртовых линз…
Роберт хотел привычным жестом взъерошить волосы, но пальцы скользнули сквозь пустоту: он ещё не свыкся с тем, что пару дней назад сменил «воронье гнездо» на аккуратную «площадку» в стиле римского легионера. Где-то в глубине квартиры спал Том, который со вчерашнего дня и на ближайшие несколько недель будет его основным собутыльником. И которого ещё вчера они единогласно назначили трезвым водителем на время сегодняшнего путешествия в Блэкпул.
- Чёрт… Так и знал, что напьюсь, просплю… Том!
Откуда-то донеслось слабое, нечленораздельное мычание.
Чертыхнувшись ещё пару раз, будто это поможет, Паттинсон начал одеваться. Слава всем богам, вещи в поездку были собраны заранее.
Час спустя они уже неслись в направлении курорта. Дорога была гладкой, но обоим казалось, что она покрыта коварными неровностями, каждая из которых заставляла головняк впиваться в растревоженный похмельем мозг с новой силой.
- Какого хрена было так набираться вчера? – вопрос был риторическим, но Старридж скосил глаза на Паттинсона, будто бы собираясь ответить, так и не издав ни звука. – А… забей. У меня сейчас только одно желание: разместиться, задёрнуть шторы и лежать в тишине овощем.
- Вполне разделяю твои мечты, приятель. Надеюсь, комнаты у нас всё же разные, потому как я хотел бы почитать чего-нибудь. В последнее время у меня было слишком мало свободного времени. Боюсь, что скоро забуду, как собирать буквы в слова.
- Тебе смешно… В доме отдельные спальни, почти у самого порога – море…
- Это ты плохо придумала, мамочка. Тебе ли не знать о чудесных приливах в Блэкпуле. Небось, каждый раз это самое море заглатывает пирс и половину берега по самые скалы.
- Ох… Отвали. Никогда не думал, что у тебя бывает настолько мерзкий голос, - беззлобно отмахнулся Роберт, улыбаясь и чувствуя, как от улыбки сводит и без того напряжённый затылок. – Вообще, смотри на дорогу…
- Конечно, мамочка, - хохотнул Том и тоже поморщился. Глядя, как кислая мина сменяет улыбку на его лице, Роберт в очередной раз пожалел о том, что в недрах багажника плещется пиво.
По приезде в Блэкпул, они долго петляли и кружили в поисках нужной дороги. Терпение испарялось у обоих, и настроение портилось так же стремительно, как и погода.
- Я жрать хочу. Ты как? – Том крутил головой, пытаясь одновременно высмотреть нужный указатель и какую-нибудь забегаловку. – Последний раз в моём желудке было что-то твёрже виски ещё вчера вечером.
- Вполне разделяю твои мечты, сынок, - издевательски отозвался Роберт с пассажирского сиденья. – Но не время. Кажется, дождь собирается. А нам бы найти наш дом до того момента, пока здешние дороги не превратились в малоаппетитную жижу.
- Окей. Но с тебя нормальный ужин. Ты же лишил меня человеческого завтрака и обеда.
- Легко. Насколько я помню, там неподалёку была какая-то закусочная…
- А насколько хорошо ты помнишь, Роб? Ты когда тут был в последний раз?
- Ну… Лет в четырнадцать. Может, раньше.
- Отлично. Конечно же, за время твоего отсутствия, город не изменился!
- Мой агент по недвижимости снял нам вполне реальный дом, так что прекрати уже трепаться…
Спустя ещё некоторое время, Роберт лично убедился в том, что в Блэкпуле, как и в большинстве небольших городков на побережье Ирландского моря действительно не слишком меняется. Домик, знакомый ему с детства, покрылся зеленоватой порослью лишайников, стал чуть ниже, но был узнаваем. Роб знал, что вторая половица после ступенек обязательно заскрипит, что в плинтусе на маленькой кухне есть тайник - необитаемая мышиная нора, что столбы, на которых натянута верёвка для сушки белья, основательно подточены морем и временем, потому стоят криво, как одинокие карандаши в слишком широком стакане… Выйдя из машины, он потянулся, глубоко вдохнул пахнущий солью и йодом морской воздух и почувствовал, что ему уже немного полегче.
- А тут недурственно, - озвучил его мысли Том. - Вот только не совсем понятно, куда машину отогнать…
- Ставь на заднем дворе. Подземной парковки не будет.
- А вы остряк, сударь… - усмехнулся Старридж, снова садясь за руль и сдавая назад.
Пока он ставил машину, Роберт продолжал осматриваться, узнавая и не узнавая окрестности. Во времена его детства этот дом был последним в длинной цепочке совершенно одинаковых пляжных бунгало, выстроившихся вдоль береговой линии. А слева открывался вид на живописные базальтовые глыбы и прочие красоты северного взморья. Сегодня посреди привычного пейзажа стояли ещё несколько домов. Это не портило общий вид, но было несколько непривычным.
- Хорош уже стоять, доставай ключи или что там ты в карманах нащупываешь, - подошедший сзади Старридж хлопнул приятеля по плечу. – Я всё ещё голоден и не хочу торчать здесь до темноты, пялясь на здешние виды.
- Вот уж не знал, что ты такой троглодит, братец…
Роберт решительно не мог понять, что именно его зацепило, но он с видимой неохотой занялся поиском ключей.
Через четверть часа дом был вскрыт, вещи брошены, территория в три комнаты размечена по границе двух прайдов.
- Баб сюда не водить, - ехидно сказал Паттинсон.
- Баб вообще не водить, - отозвался Том, - серьёзно. Это нормальный мужской отпуск. Я хочу спокойно спать, а не прислушиваться к тому, хорошо ли тебе там, за стенкой.
- А я не прочь сидеть в туалете и курить, не заботясь о том, что скажут дамы, найдя там окурки и мои журналы. И вообще… Я хотел бы побыть собой, а не кем-то там ещё. Поэтому я здесь с тобой.
- Как романтично, чёрт тебя дери… - Старридж закатил глаза и затрясся от беззвучного смеха. – А теперь давай где-нибудь отужинаем, дорогой…
Впрочем, давешний уговор совершенно не мешал Тому строить глазки девушке, разливающей кофе в местном гастропабе.
***
В доме справа действительно жили не то шахтёры, не то нефтяники - большая компания без жён и детей. На их крыльце стояло много пустых молочных бутылок, всегда лежала свежая газета, а в гастропабе за ними числилось три столика прямо у входа. В доме слева было темно и тихо – по крайней мере, это было так, когда Роб и Том вернулись с ужина. Накрапывал дождь, и холодный ветер пробирал чуть ли не до костей.
- Интересно, рискну ли я искупаться, скажем, хотя бы завтра? – спросил Старридж, обращаясь, скорее, к темному небу, чем к себе самому или плетущемуся рядом однокласснику. – Что-то я в этом очень сомневаюсь…
- Сильно расстроишься без купания?
- Просто посидеть в закрытом сарае очень интересно…
- Ты же привёз с собой половину библиотеки, тебе есть, чем заняться. Будешь задротствовать в своё удовольствие, - не выдержав, Паттинсон рассмеялся. – Ботан…
- Отвали, - беззлобно парировал Том. – Это полезное занятие. Не всё время же мне сценарии штудировать…
Может, они препирались бы ещё и ещё, но совершенно неожиданный гитарный всхлип заставил Роберта обернуться на звук. Он забыл, что собирался вбросить – просто прислушивался.
Увидев, что Паттинсон окончательно потерял интерес к разговору, Старридж просто пошёл в дом. А Роберт… Роберт пошёл на звук, хотя и понятия не имел, зачем ему это.
Ему не слишком нравились разного рода испанские наигрыши: единственное более или менее внятное воспоминание об этом было напрямую связано с его работой над образом Дали, но тогда гитара была точно ни при чём. А твёрдые губы Белтрана долго снились ему в не самых приятных снах. Мелодия, которая прорывалась сквозь ветер и шум моря, была отчетливо испанской, хотя и не совсем походила на те, что слышались из узких улочек Мадрида и Барселоны, где Робу доводилось бывать.
В этой музыкальной канве была тонкая красная нить совсем другого сорта.
Удивление Роберта достигло предела, когда он увидел того, кто извлекал из многострадальной гитары будоражащие его слух звуки: на крыльце соседнего дома сидел парень примерно его возраста и, не глядя, перебирал струны. Белая майка, буквально сияющая на смуглой груди, выдавала в нём мулата, а это объясняло затейливую, не совсем классическую музыкальную вязь. Даже в сумерках было заметно, что тёмные предплечья покрыты ярким татуажем…
«Колоритный типок», - подумал про себя Роб, молча застывая в нескольких метрах от соседа, с которым пока ещё не был знаком. Ветер почти не разбавлял музыку, и парень чувствовал такой знакомый зуд в кончиках пальцев – всегда так, когда хочется подыграть, импровизируя и добавляя своих нот в чужие мелодии.
- Нравится? – достаточно резко спросил мулат, не переставая наигрывать.
- Нравится, - без обиняков ответил Роберт. И они оба снова замолчали надолго.
Когда почти стемнело, и на улице зажглись редкие фонари, чей свет едва доставал до кромки деревьев, отделяющих взморье от дороги, незнакомец отставил гитару, вставая. В его позе была какая-то настороженность, но Паттинсон первым протянул руку.
- Роберт.
- Феликс.
«Родригес, Рамирес, Гомес? Ямайка или Пуэрто-Рико?», - снова мысленно спросил сам себя Роберт, усмехаясь.
- Недурно играешь.
- Это у меня в крови, - дерзко и без улыбки ответил Феликс. – А ты разбираешься в хорошей музыке?
- Думаю, что разбираюсь. Хотя всякое фламенко не мой конёк, явно.
- Coma mierda… Оно и видно, что ничерта не разбираешься. Это не фламенко, это бачата. Простая, как три пенса, народная песенка, под которую полагается сосаться с девчонками на уличных дискотеках. Фламенко… - он выразительно хлопнул себя по карману. – Твою мать! Слушай, амиго… У тебя сигаретки не найдётся?
Через минуту оба курили, решительно не находя общих тем, кроме музыки.
- Я сам играю. Но другое.
- Да я уж понял. Ты из Лондона?
- Да. А ты? Местный?
Феликс посмотрел на него коротким, но цепким оценивающим взглядом.
- Ну… Да. Хотя я родом не из этой деревни. А моя бонита живёт в Лондоне.
- Бонита? – переспросил Роб, стараясь не ухмыляться.
- Ну, чика. Бэйба. Как там ещё говорят? Девушка, в общем. Приедет завтра или послезавтра... Слушай, оставь мне сигареты, я без копья до её возвращения. Загибаюсь, а компания твоих соседей уже устала меня дотировать...
Отдав ему пачку своих сигарет, Роберт узнал, что фамилия его нового соседа - Грей, что он наполовину кубинец, младший сын в многодетной семье и начинающий музыкант с большим амбициями. И с не слишком чистой репутацией.
- Барыжу по-мелочи. Если надо что-то – всегда пожалуйста, амиго.
Его испанские словечки смотрелись несколько странно на фоне полного отсутствия какого-либо акцента. Немного подумав, Роб потянулся к бумажнику.
- Есть предложение… Продай мне гитару.
- Она не продаётся, - задрал подбородок Феликс.
- Всё имеет свою цену, - уклончиво ответил Роберт. – Твоя гитара тоже.
- Отъебись, я же сказал!
- А ещё ты сказал, что у тебя нет денег…
- Я могу продать тебе кокаин, но не гитару!
- Как хочешь, - пожав плечами, Паттинсон встал. – Бывай…
Он уже сделал два шага по направлению к своему дому, когда Феликс окликнул его.
- Эй! На кой она тебе сдалась?!
Роб усмехнулся, не оборачиваясь.
- Это гитара, на ней играют музыку… - «а не дерьмовые песенки для малолеток», - добавил он уже про себя. Обернувшись, он засунул руки в карманы, нащупывая бумажник. – Так сколько ты хочешь?
- Пять сотен, если тебе так нужна моя гитара, амиго!
«Мда… кокаин вышел бы, всяко, дешевле», - подумалось Роберту. Но он не раздумывая отлистал Феликсу пять сотенных бумажек, оценив смесь восхищения и ненависти, застывшую на его смуглом лице. Перехватив свежекупленную гитару за гриф, Паттинсон отправился восвояси, предчувствуя бессонную ночь в компании с новой, изрядно потрёпанной жизнью, но отлично звучащей подружкой. Феликс ругался вполголоса где-то позади, но в его голосе не было злости.
Наверное, им обоим пляж стал казаться гостеприимнее.
- Оп-па… - только и сказал Старридж. – Ты кого-то убил? Что, в следующий раз, когда я оставлю тебя одного слушать музыку на свежем воздухе, ты притянешь в дом рояль? Пахнущий свежей кровью…
- Она пахнет кровью? – задумчиво уточнил Роберт, на всякий случай принюхиваясь. Твёрдое дерево гитарной деки слабо пахло лаком и чуть-чуть ромом. – Вовсе нет…
- Я к тому, что слышал какие-то вопли с улицы. У кого ты её отобрал?
- Я купил её за пятьсот паундов, - меланхолично сказал Роб. – У криворукого полукубинца.
- Однако, цены… - Том присвистнул и тут же прикрыл рот ладонью.
Нехорошее предчувствие, появившееся у мистера Старриджа ещё в Лондоне, никуда не исчезло. Наоборот – стало только отчётливее.
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-484-1#318877
