Kicks-2. Новая партия. Бонус 1. Милые читатели!
Дрожащими руками и с замиранием сердца выкладываю этот Бонус, которого, думаю, многие ждали, и я в том числе. Только вот как часто (да что там часто, практически всегда) бывает, все повернулось совсем не так, как мне того хотелось. Я никогда не скрывала, что мне нравится Деметрий и я всегда, с самого начала, считала его глубоко положительным, почти идеальным персонажем. Да и сейчас мое мнение о нем не изменилось. А вот у читателей... Знаю как минимум двоих, кто скажет: "А я говорила!" Будут и такие, кого Деметрий разочарует. Но прежде чем вы прочтете, хотелось бы сказать пару слов, точнее напомнить одну истину: чистосердечное признание смягчает участь. Ну или - раскаяние есть признание собственных ошибок и вероятность избежания их в будущем...
В общем, надеюсь, что вы сыты и не скушаете Дэма без соли.
И конечно же приятного прочтения!
Деметрий Стянув ремни безопасности, я клацнул застежкой и проверил, насколько хорошо она защелкнулась, после чего откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза, и положил руки на подлокотники кресла. Гул турбин заполнил тишину, прерываемую лишь изредка детским похныкиванием, доносившимся из соседнего ряда, но я постарался отключиться от реальности, как делал всегда в борьбе со страхом перед полетами. Самолет дернулся и плавно покатился по взлетной полосе, а я начал свой безмолвный обратный отсчет, стартуя от двадцати. Все шло по плану. К десяти самолет чуть качнулся влево, но тут же выровнял крен. На пяти с едва слышным жужжанием спрятались шасси, и закрылки слились в единое целое с крыльями огромной металлической птицы. Мысленно досчитав до нуля, я открыл глаза и посмотрел в иллюминатор. «Боинг» уверенно набирал высоту, а над выходом из салона, пискнув, зажглась надпись: «Вы можете расстегнуть ремни безопасности», что я и сделал.
Вот теперь можно было расслабиться. Плотнее закутавшись в плед, я подложил под голову мягкую подушку и снова прикрыл глаза, впадая в легкую дремоту. Фоном слышались голоса, негромкие разговоры, детский смех, иногда плач, но все эти звуки были слишком далеко, чтобы отвлечь меня от собственных мыслей, особенно от главной: вот и начинается новая глава моего романа под названием «жизнь». Что ждало меня впереди? Я не знал, но волнение, охватившее каждую клеточку моего тела, вселяло уверенность, что все плохое осталось позади, а дальше начинался путь по долгожданной белой полосе.
Единственное, о чем я сожалел – это Джаспер. Расставаться с ним было гораздо сложнее, чем я мог себе представить. За те несколько месяцев, что я был рядом с этим удивительным парнем, так отчетливо напоминавшим меня самого, мы сблизились слишком сильно, чтобы расстаться без горечи.
Помню, как увидел его в первый раз, когда он вышел из душа в одном полотенце, с растрепанными влажными волосами. Первая же промелькнувшая в голове мысль заставила мое сердце дрогнуть, а все внутренности сжаться. Красивый, яркий, расплескивающий невероятной силы энергетику вокруг себя. А его смущение, когда парень осознал, что стоит передо мной практически обнаженным, совершенно свело меня с ума, настолько трогательным оно было.
И потом, с каждой минутой, с каждым днем нашего общения я все больше привязывался к этому парнишке. Совсем юный, тяжело ему пришлось в борьбе за свою первую отчаянную любовь. Он слишком сильно напоминал меня самого несколько лет назад, а мне не хотелось повторения истории. И я с завидным упорством шел вперед, тащил Джаса за собой, не давая и на миг остановиться и подумать, пожалеть себя. Потому что знал: жалость отравляет, гниет в душе, как нарыв, грозящий затопить гноем все живое, что еще осталось.
С тоской вспоминался мне тот день, когда Джаспер вернулся в Торонто после свадьбы Эдварда. Никто не знает, скольких усилий мне стоило не поехать следом в этот гребаный Форкс, чтобы помешать Джасу совершить то, о чем он будет потом жалеть. Последняя ночь… Прощальная ночь… Кому она нужна? Зачем пытаться хоть на миг вернуть то, что утеряно навсегда? И я корил себя, что не удержал Хейла, отпустил его. И не просто отпустил, а лично подтолкнул парня к этому шагу. Знал ведь, что простым разговором эта встреча бывших любовников не обойдется. Я же видел, насколько сильно Джаспер любил. Любил несмотря ни на что. Любил, как я когда-то. А я знал, что такая сильная любовь лишь усложняет все. Лишает свободы, разума, ощущения реальности. Ты словно идешь во тьме, не разбирая дороги, следуешь за слабым огоньком надежды, который все еще тлеет в глубине твоей души. Но это все призрачно. Рано или поздно ты не замечаешь, как оказываешься над пропастью и падаешь вниз, летишь, чтобы разбиться о камни.
И вот передо мной сломленный ребенок, наивный, чья сказка разбилась вдребезги о скалистый берег реальности, разлетелась брызгами соленых слез. А мне оставалось лишь смотреть и понимать, что я мог все изменить. Скажи я только слово, и Хейл не поехал бы тогда в Форкс.
Я повел себя как эгоист в тот день. Сам когда-то не решился на такой отчаянный поступок. Не посмел сделать последний рывок перед финишем. И винил себя. Мучил извечными вопросами: а что было бы, если бы я тогда вошел…
Джаспер стал моей машиной времени. И я увидел, что ничего не изменилось бы, стало бы только хуже. А чувство вины за изувеченную моим поступком душу Джаса заставило меня действовать решительно. Я понял, что должен вытащить парня из этого омута.
И мне был известен единственный способ сделать это – показать Джасу, что жизнь не кончилась, а Эдвард Каллен не единственный, кто может заставить сердце биться быстрее. Пусть это будет просто секс. Я могу это ему дать.
Жалею лишь об одном. За своей злостью я не рассмотрел истинного Эдварда, любящего, заботливого, небезразличного. Я ненавидел его, ненавидел всеми фибрами своей души. Видимо, на Каллена перекинулась моя ненависть к Тиму. Только осознал я это лишь сейчас. Мне бы задуматься раньше, но я почему-то возомнил себя невесть кем, считая, что в моих силах оградить Джаспера от влияния Эдварда. Я верил, что смогу убить его любовь. А вышло так, что я стал причиной многих неприятностей.
Мне тошно становилось при одной лишь мысли, что еще могло случиться, если бы я и дальше скрывал от Джаса свою переписку с Эдвардом, не подслушай Хейл случайно тот разговор. Если бы парни не столкнулись на «Идоле». Если бы я в последний момент не вспомнил самое важное, после чего уверенность Хейла в трусости Каллена пошатнулась, и он смог посмотреть на ситуацию не через призму своей убежденности.
Чем больше я думал обо всем, тем больше мне хотелось вернуть время вспять, чтобы исправить то, что натворил. Только мне это не по силам. Наверное, так даже лучше. Пусть парни сами разберутся, без влияния извне. Им надо поговорить, выяснить все. А позже, когда все уладится, я обязательно попрошу прощения и у Джаспера, и у Эдварда. У первого - за то, что подогревал в нем негативные эмоции. У второго – за мою необоснованную ненависть к нему.
Все же Эдвард не заслужил такого отношения с моей стороны. А я, как упрямый осел, продолжал накручивать сам себя и убеждать, что Каллен – зло, несущее для Джаспера лишь разрушения. И даже то, что случилось со мной когда-то, не умаляло моей вины перед ребятами. Если бы я испытывал к Джасперу какие-то чувства, большие, чем дружба, еще можно было бы как-то оправдаться перед самим собой. Но ведь не было этого! Да, Джас красивый, интересный, талантливый. Но я никогда не любил его. Не испытывал и тысячной доли того, что переживал с Тимом или чувствовал сейчас по отношению к Адаму. Мне нравилось заниматься с ним сексом. Меня завораживали его отдача, страсть, с которой он раскрывался для меня, нежность, с которой меня брал. Но это не любовь! А значит, у меня не было никакого права брать на себя ответственность и принимать решения относительно его жизни. Но я самовольно назначил себя его ангелом-хранителем, хотя на самом деле…
И сейчас я успокаивал себя только тем, что не случилось непоправимого. Джаспер и Эдвард будут вместе. Я лечу к Адаму. И у меня еще будет шанс извиниться. Обязательно будет…
********
Обсудить на
форуме
Источник: http://www.only-r.com/forum/43-75-10
