Творчество

Роберт сдержал свое обещание или угрозу, не знаю. На следующее утро, когда я спустилась вниз, он сказал: 
- Двери я запер. Еду скоро привезут. 
- Запер двери? Зачем? 
- Я тебя предупреждал. Никаких выходов из дома, никаких поездок, никаких таблеток. А уж тем более, никаких твоих бывших мужей! Надеюсь, я ясно выразился? 
- Яснее некуда! Но неужели ты думаешь, что закрытая дверь может меня удержать, если я захочу уйти? 
- Закрытая дверь не знаю, но я точно смогу! 
- В таком случае, зачем ты запер дверь? 
- На всякий случай, для перестраховки. 
- Для перестраховки? 
- Да. Я не могу следить за тобой 24 часа в сутки, но я постараюсь. Все, разговор окончен. Как я сказал, ты никуда не выходишь, можешь заниматься, чем хочешь. Но только в доме и только у меня на виду. 
И он следил. Куда бы я не шла, он непременно оказывался рядом. Ничего не говорил, просто стоял и наблюдал. На кухне, в прачечной, на втором этаже, на балконе. Даже если я шла в свою комнату, он шел за мной следом. Приносил с собой бумаги или книжку и, усевшись в кресле, читал. Черт, неужели ночевать он тоже будет в кресле? Это действовало на нервы и отрезвляло посильнее любой детоксикации. К ночи я уже была настолько взвинчена, казалось, одно слово - и я просто взорвусь. Так, Мэд, успокойся, дыши глубже. Достав ночнушку, я собралась в душ. 
- Ты куда? 
- В душ? 
- У тебя есть 15 минут. 
- 15 минут? Роберт, не сходи с ума! Что значит 15 минут? 
- Не сходить с ума? И это мне говоришь ты? Или, может быть, это я веду себя как пятнадцатилетняя девчонка с суицидальными наклонностями? 
- Что? С какими наклонностями? Роберт, ты перегибаешь палку! Я просто хочу сходить в душ и лечь спать. И, между прочим, если я вдруг захочу покончить с собой, то 15 минут мне вполне для этого хватит!
- Хватит? Это с меня хватит! Какого черта я вообще вожусь с тобой? Ты хочешь в душ? Пожалуйста! Хочешь уйти? Уходи, я тебя держать не собираюсь. Кто я такой, чтобы защитить тебя от тебя же самой? 
- То есть, я могу уйти прямо сейчас? Но двери-то заперты. 
- Ты говорила, что они не смогут тебя остановить, а я больше не собираюсь. Так что не волнуйся, я их сейчас открою. Если ты настолько боишься, то можешь уйти хоть сейчас. Как я сказал - я не буду тебя больше удерживать. 
- Боюсь? Чего я боюсь? 
- Ты боишься всего. Боишься меня, боишься себя, боишься жить. 
- Я… Я не боюсь тебя… 
- Не боишься? – он подошел ко мне. - Ты в этом уверена? – протянул руку и повел пальцем по руке. Я вздрогнула и отошла. - Впрочем, поступай, как хочешь. Мне уже все равно, - развернулся и ушел. 
Я уселась на кровать, не зная, что мне делать – смеяться или плакать. Чертов мальчишка! Он меня переиграл. Если я сейчас уйду, это будет означать, что я испугалась. Черт, как же хочется уйти, но еще больше мне хочется остаться. Ведь у меня осталось так мало времени, которое я могу провести с ним. Нет, я не могу сейчас уйти, только не сейчас. Но, если я не уйду сейчас, то не будет ли это означать, что я подаю ему надежду? Но он же сказал, что ему уже все равно. Ему уже все равно, все равно останусь я или уйду… Уже все равно… Ну вот, я же сама этого хотела. Но почему мне сейчас так плохо? За этими метаниями и самобичеванием я не заметила, как уснула. Сквозь сон, почувствовала, как меня укрывают одеялом, и ощутила легкое прикосновение губ к щеке. 
- Я не уйду, - прошептала по-русски и отключилась. 
Мы уже несколько дней ходим по лезвию бритвы, неизменно встречаясь на диване. Я приходила почувствовать, он - не знаю зачем. Сидели недалеко друг от друга. Мне так хотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по шее, милым родинкам, прижаться к его груди, вдохнуть его запах. Я чувствовала, что он реагирует даже на мое желание прикоснуться к нему. Видела, что он еле сдерживается, чтобы самому не прикоснуться ко мне. Эти его попытки сдержаться были так заметны и доставляли мне такое несравненное удовольствие. Ему не все равно… Я чувствовала это. Казалось, мне достаточно протянуть руку, и я получу то, о чем мечтаю - руки, дыхание, запах, тепло и ощущение ЕГО. 
Облокотившись о подлокотник, он лежал на подушке и смотрел видео. Мне просто необходимо прикоснуться к нему. Я медленно протянула ногу и кончиком пальца притронулась к его ноге. Господи, хоть бы он не заметил! Он не отреагировал. Господи, спасибо, я чувствую его. Боже, как хорошо! Немного посидев, я ушла. Когда я поднималась, Роб что-то пробормотал, я сделала вид, что не слышу. Приняв ванную, я прошмыгнула к себе и заснула. Еще один день и все закончится. 
Утро. Мое предпоследнее утро с ним. Выйдя на лестницу, увидела, как он уходит. Ну, это даже к лучшему. Весь багаж уже отправлен к Лео, здесь осталось самое необходимое. Убравшись в доме, я пошла попрощаться в кафе и увидела его там. Он напивался, около него стояла бутылка виски и стакан. Услышав мой голос, он обернулся и, отсалютовав мне стаканом, усмехнулся и выпил залпом содержимое стакана. Черт, как же он пьет, загляденье. 
Поговорив немного с Эдди и Хайди, ушла. Он как раз курил около двери. Не глядя на него, вышла и пошла прогуляться по парку. Посмотрела фильм в кинотеатре, не знаю про что, лишь бы не быть с ним пьяным, он не предсказуем в таком состоянии. Вернулась вечером и очень надеялась, что он уснул. 
Войдя в дом, увидела его, он сидел на диване и продолжал пить. Я быстро прошла к лестнице. Он обернулся. Встретившись с ним взглядом, я увидела совершенно пьяные глаза, мой магнит. Зайдя в комнату, я подошла к окну. Ненавижу окна, он всегда преследует меня, когда я стою около них. Не пришел, отлично! Это в первый раз. Я вспомнила те минуты ... По телу пробежала дрожь. Так, пора ложится спать, ванна и спать. 
Приняв душ, я открыла двери и, споткнувшись о длинную ногу, упала на колени, и почувствовала его на себе. Он навалился на меня, прижимая к ковру. Черт, какой он тяжелый! Я дернулась, пытаясь освободиться. Он прижал мои руки к полу, наваливаясь на меня все сильнее, я пыхтела, пытаясь выползти из-под него. Он тихо зарычал сквозь сжатые челюсти. Этот рык так испугал меня - тихий, мощный, злой. Я замерла, рык прервался. Тем временем, сжав мои руки одной рукой, провел второй по внешней стороне руки, ребрам, продвигаясь по телу и остановился на внутренней стороне бедер, сильно сжав. У меня вырвался стон, такой громкий. 
- Еще! - тихий рык сквозь зубы, тяжелое дыхание и запах, смесь виски, сигарет и ЕГО. 
- Черт, Роберт! Слезь с меня! 
- Нет! – я выползла из-под него, он притянул и навалился снова. 
- Черт! Прекрати! 
- Не двигайся! 
- Слезь с меня! Я не хочу! 
- Не хочешь? Ты в этом уверена? – второй рукой он обхватил мою грудь, я непроизвольно выгнула спину. 
- Так ты говоришь, не хочешь! А вот твое тело хочет меня! - и сжал грудь. У меня опять вырвался стон, который я хотела заглушить, уткнувшись в ковер. - Не смей, не смей заглушать стон! Я хочу его слышать! 
- Черт, Роберт! Отпусти меня! 
- Нет, - горячее дыхание мне в шею и его руки, скользящие по моему телу. 
- Роберт, это не смешно! 
- А разве я смеюсь? Не двигайся! – тихий рык в ухо и вновь смесь запахов. 
- Не хочу, - прохрипела я, вырываясь. На четвереньках попыталась отползти дальше, он взял меня за бедра и дернул на себя. Я уткнулась попой в низ живота. 
- Черт! Что у тебя там? 
- Где? 
- Там, куда я уткнулась. 
- Не знаю! Что ты имеешь в виду? 
- В общем, место, где расположены пуговицы. У нас это называется ширинка, - он рассмеялся. 
- Ширунка, - повторил он, теперь смеялась я. 
- Господи, Роберт, позволь мне встать, это неприличная поза. 
- Эта? - обвел руками бедра и вжал в себя. Я охнула. 
- О боже, боже, Роберт! Твоя ширинка! 
- Что с ней не так? 
- Она, она объемная! 
- Да. Я понимаю, что разочаровал тебя, - я обернулась и уставилась на него, - но это только начальная стадия. 
- Черт, Роберт! ЭТО? 
- Начальная. 
- Надеюсь, ты не собираешься применять свою начальную стадию ко мне? 
- Начальную нет … 
- Господи, какой ты … 
Он ослабил хватку и я быстро встала и на подгибающихся ногах направилась к себе в комнату. 
- Да, кстати, сними халат сразу, не люблю распутывать узлы. 
- Да пошел ты! 
- Возвращайся. 
- Черта с два! 
- Знаешь, если мне придется идти за тобой, я очень разозлюсь. 
- Меня больше пугает ... твоя ...стадия. 
- Она еще начальная и не меняй тему, ты идешь сюда. 
- Там холодно. 
- Согласен, пойдем в твою комнату. 
- Почему в мою? 
- Потому, что в моей бардак. 
- Так убери. 
- Убери? - он поднял голову и уставился на меня, - МНЕ убрать? 
- Ну да, ты же большой мальчик. 
- Большой говоришь, - он перекатился и, опираясь о перила, встал. 
- Я покурю и хочу видеть тебя в комнате, когда вернусь, - и вышел на балкон. Я сорвалась с места и, забежав к себе, схватила джинсы, пуловер. Переодевшись, выскочила из комнаты и слетела по лестнице. Когда я обувалась, он появился на лестнице и увидел, что я ухожу. Его лицо заострилось, челюсть напряглась, и я получила самое прекрасное создание, с четко очерченными скулами и злыми глазами, самыми красивыми злыми глазами. 
- Пройдусь, мы не подходим ... физиологически так, что ... 
- Вернись! - злой голос через сильно сжатые челюсти, - я хотел … 
- Нет! - Нет! - он начал стремительно спускаться по лестнице. 
- Не зли меня! – не дожидаясь пока он спустится, выскочила из дома и пошла в кафе. Просидела там час или два и пошла домой. Войдя, прислушалась. Тихо. Ура, он спит. 
Зайдя в свою комнату, я увидела, что он сидит на полу, прислонившись спиной к кровати. Голова опущена. 
- Господи, Роберт, что ты здесь делаешь? Уходи немедленно! - он поднял голову и снова тяжелый взгляд из-под бровей. - Ты меня слышишь? Уходи! - я трясла его за футболку. 
- Уходи! - свалив меня на пол, навис и молчал, только злые глаза, тяжелое дыхание и рык, прорывающийся сквозь стиснутые зубы. Он склонился и прошелся щетиной по лицу. Господи, как больно. Еще один рык, тихий и мощный. - Роберт, больно, мое лицо, Господи! 
- Я знаю! Ни слова! Я не хочу слышать твой голос! - рука опустилась и легко, почти невесомо, провела линию по краю тела, одновременно щетина коснулась шеи, плеча. 
- Господи! 
- Ни слова! Максимум, что я хочу слышать, это твой стон, - я замерла. Легкое прикосновение длинных пальцев к обнаженной коже живота и жесткой щетины к шее давало такой эффект. Я застонала, рефлекторно выгибаясь ему навстречу. Услышав мой стон, он удовлетворенно зарычал и сжал мой бок, прижимая сильнее к себе. 
- Тебя уже не пугает моя физиология? - мне так хотелось прикоснуться к нему, чтобы он почувствовал мою страсть, но я просто сжимала руки в кулаки. Господи, как я хочу, чтобы он снял футболку. Хочу увидеть его тело, ощутить теплую грудь своей кожей. Он, как будто прочитав мои мысли, приподнялся и снял ее. О, Господи, стройное тело с упругими мышцами. Я провела по плечам, груди, животу, но когда я просунула пальчик за резинку боксеров, он сомкнул челюсть, оскалил зубы и зарычал. Господи, его рык просто восхитителен, я готова вызывать его всегда. И если мне придется провоцировать его, я найду тысячу способов сделать это, только бы он был рядом. Я ласкала его спину руками, прижимаясь к нему все сильнее и сильнее. 
- Господи, Роберт! Я хочу… - и замолчала, боясь признаться в том, насколько сильно я его хочу. 
- Что? Что ты? – выдохнул он, всматриваясь в мои глаза. 
- Ничего, - прошептала я, отводя взгляд. 
- Ничего? – встал и ушел. Его великолепная спина, скрывающаяся за дверью. Я не могла поверить. Он ушел! У меня потекли слезы. 
- Роберт, Роберт, - твердила я. - Не уходи! - тихо. Ответа нет. Господи, он ушел! Такого разочарования я никогда не испытывала. 
- Вернись! – от слез я не видела ничего. - Вернись, вернись, умоляю, вернись! Роберт! - ни звука.