Творчество

- Прошу прощения, что принимаю вас здесь, мистер Дженкс. - Эдвард поднялся на нетвёрдые ещё ноги, но рукопожатие его было крепким, голос звучал уверенно. 
Когда в офисе Дженкса раздался телефонный звонок и секретарь сообщила ему, что его спрашивает Эдвард Каллен, он не поверил своим ушам. 
Он познакомился с сыном Карлайла Каллена на каком-то сборище снобов, по недоразумению являвшихся его коллегами. В течении вечера ему так и не удалось примкнуть ни к одной группе. Несмотря на репутацию сильнейшего профессионала по трудовому праву, он был чужим в этой тусовке. Джей Дженкс презирал принятые в ней развлечения, стеснялся собственной неотесанности, плохо сидящих на грузном теле костюмов и полного неумения вести те самые лёгкие, казалось бы, ни к чему не обязывающие разговоры, полные намеков и полутонов. 
Он слонялся со стаканом в руке по залу, прикидывая, когда можно будет уйти, когда заметил  в одной из оконных ниш высокого молодого человека, с отсутствующим видом смотревшего в окно. Толпа гостей текла мимо, обходя его, словно невидимку; никто не заговаривал с ним. Будучи все же в курсе кое-каких сплетен, Дженкс догадывался, кем он может быть. 
Повернул голову, ища в зале Карлайла Каллена. Тот как раз посмотрел в его сторону; Дженкс приблизился к молодому человеку и кашлянул. 
- Эдвард? Эдвард Каллен? 
- Да. Чем могу быть полезен? – холодно отозвался Эдвард. Карлайл, нахмурившись, наблюдал за ними. 
Дженкс вытащил из кармана визитную карточку и протянул опешившему Эдварду. - Быть может, я пригожусь вам когда-нибудь. 
Посмеиваясь над собственной выходкой, Дженкс одним глотком допил нагревшееся в бокале шампанское, поставил его на подоконник и вышел. На следующий день и на трезвую голову ему стало немного стыдно и он постарался забыть об этом маленьком инциденте. Бог знает, сколько времени прошло с тех пор...
И вот, спустя сутки после звонка Эдварда Каллена, он стоял посреди палаты госпиталя, не зная, куда деваться. 
Эдвард был бледен до синевы, небрит, постоянно проводил рукой по отросшим волосам. С ним в палате находился огромный парень, напоминавший игрока в американский футбол. Дженкс внутренне поёжился, но от него не укрылось, с каким участием здоровяк смотрит на Эдварда. А в самом Эдварде было что-то странное. Не бледность, не весь его облик, никак не вязавшийся с той элегантностью модели, какую помнил Дженкс. 
Эдвард приветливо улыбнулся и протянул Джею руку, но его глаза оставались пустыми, словно стеклянными. И его рука... протянутая в пространство чуть слева от Дженкса. 
"Он слепой... как... почему..." - мысли обгоняли друг друга. Дженкс, лихорадочно соображая, пожал руку Эдварду. 
- Все в порядке, мистер Каллен. Полагаю, вы находитесь на лечении? - Дженкс мысленно обругал себя за совершенно безмозглое замечание. Слишком силён был шок от увиденного. 
- Да, мистер Дженкс, - ответил, ничуть не смутившись, Эдвард. 
- Что произошло? 
- Нападение, - ответил Эдвард, пожав плечами. - Мистер Дженкс, я снова прошу простить меня. Но эта палата - самое безопасное место для разговора. Здесь я могу быть уверен, что никто из моей семьи не побеспокоит нас. - Слова истекали горечью. - Мистер Маккарти пользуется моим неограниченным доверием и будет присутствовать при нашей беседе. 
- Эммет Маккарти, - коротко представился здоровяк и сдавил руку Дженкса в своей. 
- Мистер Каллен, я все же не понимаю... 
- Я прошу вас помочь мне, мистер Дженкс. 
- Почему меня? - переспросил Джей. - Не удивлюсь, если ваш отец...
- Именно поэтому, - серьёзно ответил Эдвард. - Ваш профессионализм - ни для кого не секрет, а пространная речь моего отца после нашей тогдашней встречи убедила меня в том, что с вами можно иметь дело.  - Эдвард усмехнулся одними губами. 
- Чем я могу быть вам полезен, мистер Каллен?
Эдвард молчал несколько мгновений, словно собираясь с мыслями. 
- Мистер Дженкс, думаю, от вас не укрылись подробности моего состояния. И совершенно понятно, что я не смогу более вести обычный образ жизни. - Речь Эдварда текла спокойно и размеренно, а Дженкс думал о том, чего это спокойствие ему стоило. - Кроме того, я полагаю, что до вас доходили слухи о... моих отношениях с Карлайлом. Поэтому, предвосхищая кое-какие события, я планирую следующее...
Парень, представившийся Эмметом Маккарти, покачал головой, словно ведя давно начатый разговор. Эдвард не мог этого видеть; он продолжил. 
- Я хочу сделать мистера Маккарти своим доверенным лицом. Он должен будет иметь право подписывать документы от моего лица и действовать в моих интересах. Повторяю, он пользуется моим неограниченным доверием.
Дженкс сделал пометку в своём блокноте.
- Мистер Дженкс, я хочу также просить вас стать моим личным адвокатом. 
- Вы до сих пор обходились без адвоката? - У Дженкса шла голова кругом. Он предвидел реакцию Карлайла Каллена, который наверняка свяжется с ним. Ну да бог с ним... Однажды их интересы сильно столкнулись, и с тех пор Каллен не стеснялся выказывать Дженксу своё отношение. 
- Конечно, нет. Моими делами занималась юридическая служба издательства, выпускавшего мои книги. Теперь, как вы понимаете, это невозможно. 
- Хорошо. 
- И ещё... Есть ещё одно дело, мистер Дженкс. 
Голос Эдварда изменился настолько, что Дженкс поднял голову от своего блокнота, где уже делал кое-какие заметки, и пристально всмотрелся в лицо молодого человека. 
- Эд, ты... - Маккарти сказал что-то еле слышно, обеспокоенно глядя на друга, но Эдвард, покачав головой, продолжил. 
- Мистер Дженкс, то, о чем я буду говорить с вами сейчас... очень важно для меня. Без вас мне не справиться. 

- Джеральд, мне нужна ваша помощь. 
- Как вы себя чувствуете? Эдвард, сосредоточьтесь. Боли, головокружение, приступы слабости? 
- Слабость немного. Все хорошо. Джеральд, прошу вас. 
- Не раньше, чем закончу осмотр. Угомонитесь. 
Эдвард молчал несколько мгновений. - Как она? 
Доктор Кроуфорд ответил не сразу. - Вы непременно хотите мучить себя? В вашем положении, Эдвард? 
- Когда я вспоминаю о ней, я напоминаю себе о том, что ещё жив, - просто сказал Эдвард. - Я не прошу вас, чтобы вы поняли меня. Я сам не понимаю всего. 
- С ней все в порядке. Насколько это возможно. Много работы. Повернитесь, Эдвард. Сделайте глубокий вдох. - Доктор Кроуфорд ощупывал его рёбра, прослушивал грудную клетку.    
- Завтра сделаем ещё одну томограмму. Там будет видно. Возможно, скорректируем прием медикаментов. Вы должны сконцентрироваться на себе, Эдвард, сообщать мне о малейших изменениях в самочувствии, вы слышите меня? 
- Да. Джеральд, я хочу попросить вас... 
- О чем? 
- Мне нужны данные... Беллы. Адрес, паспортные данные, а также данные о ее страховке. 
- Для чего?! Эдвард, что вы задумали?! Послушайте, это тупик... Это не приведёт ни к чему...
- Не волнуйтесь! Черт возьми, Джеральд, я не собираюсь преследовать ее! Наоборот... ни одна живая душа не должна знать об этом... 

Маккарти протянул Дженксу лист бумаги. 
- Здесь данные...  некоей мисс Беллы Свон, - сказал Эдвард хрипло. - Она находится в... чрезвычайно затруднительной ситуации. 
Говоря о Белле Свон, Эдвард Каллен менялся на глазах. Каждое слово, казалось, причиняло ему боль, хотя он старался скрыть это. - Ее отцу необходима сиделка. Круглосуточно. Больничная касса ставит ей палки в колёса. Она не справляется с этой бюрократической машиной. Я мог бы нанять сиделку частным образом и оплатить ее, но... Что-то подсказывает мне, что мисс Свон... не примет этого... тем более от меня. 
К концу этой длинной фразы на Эдварда было страшно смотреть. 
- Мистер Дженкс... свяжитесь с больничной кассой. Тут записан номер ее полиса, и номер мистера Чарльза Свона. Доктор Джеральд Кроуфорд, мой лечащий врач, любезно согласился посвятить вас в детали, если будет нужно. Сделайте все возможное и невозможное. Сумма отдельного гонорара – на ваше усмотрение. Только... никто не должен знать об этом...
- Я понял вас, мистер Каллен. 
- Благодарю. - Эдвард улыбнулся; казалось, что камень на его плечах стал чуть легче. - И последнее на сегодня. Прошу извинить меня...
Эдвард ощупал край кровати, поручень. Держась за него, медленно лёг. - Ещё трудно вставать надолго, - объяснил он смущенно. Дженкс почувствовал, как его спина покрывается гусиной кожей. 
Эдвард лежал несколько секунд неподвижно, словно приходя в себя. Эммет Маккарти отвернулся к окну; на его лице застыло выражение страдания. 
- Мистер Каллен? - тихо позвал Дженкс.
- Я хочу создать трастовый фонд, - ответил Эдвард, не открывая глаз. 

- Он думал, что я не узнаю?! – Карлайлу Каллену казалось, что он сейчас захлебнется желчью. Джаспер спокойно стоял рядом, ожидая, пока у шефа пройдёт приступ ярости. 
Сплетни в тусовке распространяются быстро. Кое-кто шепнул Джасперу в суде, что Эдвард Каллен обратился к Джею Дженксу за юридической помощью. Этот факт был мало того, что сам по себе неприятен, но имел, так сказать, и множество побочных эффектов. 
Каким-то чудом ещё не распространилась информация о том, почему именно сын Карлайла Каллена находится в клинике. От редких вопросов на эту тему Карлайл отделывался, сообщая о том, что Эдвард просто проходит масштабное обследование, а заодно и курс укрепляющих процедур, предусматривающих и альтернативную медицину, так как фанатично следит за своим здоровьем. В этом месте собеседник обычно пожимал плечами, а Карлайл возводил очи горе, словно призывая собеседника разделить своё недоумение по поводу столь яростной заботы о самом себе. Но такая версия прекрасно вписывалась в эксцентричный образ Эдварда. А поскольку Эдвард находился в госпитале, а не в одной из частных клиник, так любимых коллегами Карлайла, то эта ложь во спасение, как он сам характеризовал это, до сих пор оставалась неопровергнутой.  
А вот то, что Эдвард обратился к Дженксу, могло развернуть все дело в совершенно нежелательную сторону. Процесс, стоивший здоровья Карлайлу, еще продолжался. Обвинение обложило его клиента со всех сторон, но, благодаря кристальной репутации Каллена, им удавалось держаться. Если на Карлайла захотят надавить и узнают о его ослепшем после весьма странного нападения сыне, дело может сильно осложниться. Полиция уже опрашивала свидетелей, молодую пару, нашедшую Эдварда, но не выяснила ровным счётом ничего. Состояние здоровья Эдварда уже позволяло, чтобы опросили и его. Один этот факт делал сверхосторожного Карлайла уязвимым. В таком процессе, как этот, и обвинение могло прибегнуть к нетривиальным методам давления на защиту, находящимся в теневой зоне закона. 
Ему и в голову не могло прийти, что через три года после той встречи, после которой он недвусмысленно дал понять Эдварду, кто такой Джей Дженкс, нагло, у всех на глазах вручивший ему свою визитку, его совершенно непредсказуемый сын обратится за юридической помощью к этому проходимцу. 
И второй вопрос – что именно задумал Эдвард. У Карлайла имелся четкий план, который он собирался претворить в жизнь после выписки Эдварда, но, к его глубокому сожалению, он отвлекся от этих дополнительных трудностей, погрязнув в особенно сложной и тяжёлой фазе процесса. 
Карлайл не был в больнице с того самого тяжёлого разговора с Эдвардом. Похоже, что Эсме звонила туда, справлялась о нем, но поскольку она ничего самому Карлайлу не сообщала, он сделал вывод, что изменений нет и Эдвард все ещё госпитализирован. Чертов процесс заставил Карлайла ненадолго выпустить вожжи из рук. Он не успел организовать нужный ему уход за Эдвардом на дому, не успел назначить толкового адвоката из круга своих знакомых, который выступил бы и в роли доверенного лица Эдварда. Спасибо Джасперу, державшему ухо востро и проинформировавшему Карлайла об этом… тандеме. Предупрежден – значит вооружен. 

Сам Джаспер не испытывал абсолютно никаких эмоций по поводу услышанного. Все его время отнимал процесс, все его помыслы занимала Джессика. Девочка словно успокоилась, обрела второе дыхание и уже не проявляла желания поддаться порыву и навещать теперь уже бывшего возлюбленного в больнице. Она стала чаще улыбаться, активнее работать. Вечерами Джаспер приезжал не к себе домой, а в её новую, уютную квартиру, в её теплую постель. Они ужинали, обмениваясь новостями, представлявшими интерес для них обоих. Иногда Джаспер не мог дождаться конца трапезы. Насмешливо улыбаясь, он ласковым, но твёрдым  движением отбирал у неё вилку или бокал с вином, выводил из-за стола и трахал, где придётся, слушая её стон, эхом разносившийся по огромной квартире. Это была теперь её территория, их территория, которую следовало поскорее заполнить собственными воспоминаниями. Джесс охотно отзывалась на его порой странные порывы, обхватывала его ногами, прижимаясь обнажённой спиной к мраморной стене ванной комнаты или извиваясь под ним на ковре в гостиной. В такие дни, которых странным образом становилось все больше, Джаспер не был настроен на нежность и ласку. Он был готов буквально поглотить Джесс, сожрать, выжечь каленым железом даже крупицу воспоминаний о Каллене, если таковые ещё имелись. Врезаясь в нее до боли, до молний в глазах, Джаспер спрашивал себя, думает ли она ещё о Каллене. Даже если её поведение и говорило об обратном. 
Он знал, как сильно Джесс была влюблена в Каллена, как сильно он околдовал её. Каким он мог быть. Да, она боялась жизни с инвалидом, боялась забот и ответственности. Но женщины – странные создания. А Каллен скоро вернётся домой.
„Черт с ним… Мне все равно…“ – повторял Джаспер, падая рядом с Джессикой на постель и  переводя дыхание. „Мне все равно…“