Творчество

- Как ты мог допустить такую оплошность? – Пол, огромный, затянутый в кожу детина, почти карикатурно оснащенный всеми атрибутами гонщика, буквально попятился, инстинктивно стараясь держаться подальше от Джаспера. Адвокат говорил тихо, спокойно, был ниже его, Пола, на голову, и все же внушал ему страх. Полу было стыдно признаваться в этом самому себе, но в присутствии Джаспера Уитлока он вспоминал мать-итальянку и походы в церковь в детстве. Хотелось нащупать в заднем кармане джинсов крошечное, потертое изображение какого-то святого, последнее напоминание о вере. Этот человек был дьяволом, в этом Пол был уверен, но он никогда не стал бы делиться своими скудными мыслями на этот счёт с другими. Для Сэма и остальной компании Уитлок был голубой кровью. У него всегда были деньги, у него были связи. Благодаря его информированности они могли балансировать на грани закона; в полиции у него были друзья, успешно прикрывавшие их небольшие развлечения. 
Мальчишка Свон прибился к ним около года тому назад. Пацан был несовершеннолетним, но Сэм позволил ему остаться. А тот наговорил боссу хрен знает чего о своей тяжёлой жизни, о папаше-инвалиде, о сестре, не дававшей ему жить так, как хочется. О своей страсти к машинам, к гонкам. Сэм вспомнил свою молодость и раскис. Мальчишка пытался вести себя наравне с ними, дерзил, лез в самую гущу, хотел быть везде и всегда. И в тот злосчастный день он полез под машину Пола, чтобы рассмотреть новые насадки, благодаря которым Corvette ZR1 изрыгал языки зеленоватого пламени. Пол, сидевший в машине, не заметил его и сдал назад. 
Сэм сориентировался мгновенно; позвонил по номеру, который получил от Уитлока для таких случаев. Приехала полиция, скорая. Никто не задавал никаких вопросов. Сета увезли сначала в частную клинику, заметая следы, оттуда уже перевели в госпиталь. Сэм позвонил также его сестре, отыскав ее номер в телефоне мальчишки. Они же не звери. Она приехала тогда в частную клинику, на каком-то раздолбанном грузовике. Эта пигалица попыталась угрожать полицией, повысила голос, но Сэм быстро пресек её вопли, хорошенечко запугав. Уитлок стоял рядом, молча глядя на заплаканную девчонку. 
- Я советую вам представить дело так, что Сет попал под вашу машину. Если у полиции будут к вам вопросы или претензии, позвоните по этому номеру. Тогда вам помогут. Но только если вы будете придерживаться этой версии. При малейшем упоминании о ком-то из нас вы лишитесь этой привилегии. Вам ясно? Забудьте о нашем существовании. 
Видимо, дружки Уитлока хорошо делали свою работу. Больше они ничего не слышали об этой  семейке, поэтому Полу было совершенно непонятно, почему Уитлок снова наехал на него. 
- Да все же в порядке, чего ты… все же тихо, мужик… нормально все…
- Если еще один раз мне придётся задействовать такое количество моих ресурсов… На больничной койке будешь валяться ты, Пол. Я ясно выразился? 
Пол растерянно смотрел в эти страшные глаза и не заметил, что к ним приблизился Сэм. 
- Джас, все в порядке? 
Уитлок моргнул, раз, другой, его лицо приняло нормальное выражение. – Сэм, нужно быть осторожнее. Я теперь – младший партнёр в „Cullens Attorneys“, я уже на пути к тому, к чему стремлюсь всю свою жизнь, я...
Сэм пожал плечами. Уитлок словно говорил сам с собой, вел себя странно последнее время. 
- Ладно, Джас. Я понял тебя. Пойдём, твоя девочка ждёт. 
Vicious Ford Mustang, о существовании которого эти мещане, которыми он жил и работал, даже не подозревали. Джасперу иногда казалось, что эта машина – его второе „я“.  Когда руки касались руля, он забывал на время обо всем, о своем прошлом, о настоящем. О Калленах, о том, что ему казалось, будто то, за что он дрался, как лев, ускользает от него. 
Он хотел большего. Хотел стать членом семьи, а не просто одаренным мальчиком с тяжёлой судьбой, которого принимали, опекали, поддерживали, но пропасть между ними и им была слишком глубока.  Пальцы вздрогнули, ключ в зажигание. Джесс… Что будет дальше… Как глубоко Каллен запустил в нее когти? Мотор уже ревет, в этом звуке понемногу растворяется горечь, разочарование. И страх. Его жизнь – это страх. Первая передача, вторая… Брызги воды из-под колёс… Короткий взгляд вправо, на соперника… Откуда им здесь знать, что такое соперничество на самом деле… Каждый день… Черта с два… Он здесь, он жив. Он победитель…

- Эдвард, вы слышите меня? Вы сейчас просыпаетесь. С вами все в порядке, Эдвард. Спокойно, не бойтесь ничего. – Глухой голос пробивался через нестерпимый звук, напоминавший пульсацию крови. Эдварду хотелось открыть глаза, но к лицу словно прижали ледяную ладонь, зажав рот, нос, не давая вдохнуть. Он попытался повернуть голову, пошевелиться, чтобы сбросить держащую его руку, заметался, задыхаясь. Тело было охвачено нестерпимой болью, но Эдвард не мог понять, где находится очаг этой боли. К горлу подкатывала тошнота, лишавшая остатков сил. 
Внезапно рука, душившая его, исчезла. В лицо ударил поток воздуха, отдававшего пластиком. Но Эдвард дышал. Дышал полной грудью; ему казалось, что он летит, что этот поток воздуха несёт его куда-то. Налитое свинцом тело расслаблялось, боль притупилась, сконцентрировавшись в висках. 
- Эдвард, вы слышите меня? Попробуйте открыть глаза… - Снова этот глухой голос. Почему это так важно... Безумно хочется спать… 
- Эдвард… Открой глаза… Прошу тебя… Возвращайся, Эдвард… Ты нужен мне… - Другой голос прозвучал внезапно, но так нежно… В нем была любовь, мольба. 
- Я сделаю все… - прошептал Эдвард беззвучно. – Где ты? 
Он вздохнул ещё раз, глубоко, до боли, сдавившей ребра, и открыл глаза.

Белла погладила спящего Сета по голове и вышла следом за Мэри. В крошечной комнатке для персонала Мэри налила для Беллы чай в огромную кружку, достала из холодильника пару бутербродов. 
- Поешь, дорогая. С этим оболтусом все будет в порядке. – Голос Мэри дрогнул. – Все заживет. 
- Я знаю… Вот только… - Белла отпила глоток чая, обхватила ладонями кружку. – Пока все спокойно, Сет выздоравливает. А что будет потом? Кто защитит его? Я не знаю, чего ещё ожидать от людей, с которыми он спутался. Я не боюсь за себя, но если он принесет проблемы домой, они могут навредить отцу. 

После того, как ночью следующего после аварии дня, усилиями каких-то таинственных людей, тянувших за ниточки во всей этой истории, Сета перевели в NHS West, Белла в слезах позвонила Мэри, умоляя ее присмотреть за ним. Его травмы были серьезными, но жизни ничего не угрожало. Белла вернулась домой, вымыла и покормила отца, который, к счастью был спокоен, мало на что реагировал и так и не понял, что произошло. Выйдя из его комнаты, она разрыдалась. Она видела, как все, что было важно, ускользает от неё. Она не справилась. 
После практически бессонной ночи Белла с трудом заставила себя выйти из дому. Когда она приехала в лабораторию, её остановила Джейн, секретарша директора. 
- Мисс Свон, зайдите к мистеру Баннеру, срочно. 
- Но мне нужно уже ехать…
- Он ждёт, мисс Свон. – Джейн смотрела на Беллу со странной смесью враждебности и сочувствия. Да в чем дело? 
Полностью сбитая с толку, Белла вошла в кабинет мистера Баннера, малоприятного холерика, которого ей дело сих пор удавалось избегать. Баннер начал орать, как только она вошла в кабинет. Из его воплей, становившихся все громче, ей удалось понять, что произошла очередная катастрофа. И она, Белла, виновата в ней. 
Выйдя на улицу, она застыла, не зная, куда идти, что делать. Баннер прав. Оказалось, что в последние дни несколько частных практик обратились в лабораторию с жалобой о том, что некоторые пробирки с образцами были перепутаны. И Белла была той, кто должен был отвечать. Она была невнимательна, погрузившись в свои проблемы. Что тут сказать…
Телефон в кармане зазвонил; Мэри спешила сообщить, что Сету немного лучше. Услышала слезы в голосе своей подопечной и не успокоилась, пока не добилась сбивчивого рассказа о том, что произошло. 
- Я могу помочь, Беллз. Ты должна будешь убирать палаты, помогать сестрам. Тяжёлая, грязная работа, по сменам. Но платят неплохо и очень хорошая система страхования. 
Белла улыбалась сквозь слезы, забыв, что Мэри не видит её. 

- Не волнуйся. Я думаю, что после этого случая у него мозги встанут на место. Или я помогу ему в этом, - сказала Мэри сердито. – Ладно, детка. Пора за дела приниматься, перерыв давно закончился. Иди в триста восьмую палату, поможешь Дженни с миссис Коуп. 
- Да, конечно, спасибо, Мэри. – Поддавшись порыву, Белла поцеловала пожилую женщину в щеку и отправилась на третий этаж. 

- Мистер Каллен был выведен из комы и приходит в себя. Прогнозы удовлетворительны; к счастью, дыхательная и нервная системы не понесли ущерба, с которым нельзя было бы справиться. Он дышит пока при помощи маски, но обследования дали сносные результаты. – Доктор Кроуфорд поймал себя на том, что с трудом сдерживается и снова был готов проклясть сам себя за то, что никак не научится в свои тридцать лет и за десять лет работы в этом госпитале отделять профессиональное от чисто человеческого. Он все ещё не мог сдерживать радость, когда сообщал родным своих пациентов хорошие новости, и тяжело переживал потери. Но глядя в лица Карлайла Каллена и его жены, доктор Кроуфорд не знал, что делать дальше. Действительно не знал. Если в лице матери Эдварда Каллена он заметил проблеск облегчения, хоть каких-то эмоций, то гладкое, красивое лицо Карлайла Каллена, в котором ясно было видно сходство с сыном, оставалось недвижимым, словно маска. 
- И что дальше, доктор? 
- А дальше то, что, к огромному сожалению, пострадал зрительный нерв. С этим мы справиться не сможем, по крайней мере… Мне очень жаль, миссис Каллен, - Кроуфорд увидел, как в глазах Эсме Каллен блеснули слёзы. 
- Он ослеп? – хрипло спросила она; Каллен-старший молчал. 
- Да. Возможно, что это состояние временное, это покажет время и исследования, но…
- Доктор Кроуфорд, я больше не смею задерживать вас, - Карлайл Каллен враждебно осмотрел его с ног до головы. 
- Карлайл! – Эсме умоляюще всмотрелась в лицо мужа. 
- Нам необходимо подумать, как поступить в такой ситуации. Благодарю вас, доктор. О, Джаспер, хорошо, что ты здесь. Нужно поговорить. 
Доктор Кроуфорд смотрел в спины этой странной группе людей, которую язык не поворачивался назвать семьёй; вспомнил свою семью. Своих троих сестёр, их мужей, кучу племянников, с радостными воплями повисавших на нём всякий раз, когда он приезжал в гости. Мать, кутавшую его горло шарфом, отца, с жаром читавшего ему свежие новости из газет. А здесь… Он не мог избавиться от чувства, что молодой человек, боровшийся за свою жизнь в палате – проблема, которую надлежало решить с наименьшими сложностями для всех. Всех, кроме Эдварда Каллена. 

Белла толкала перед собой тележку, заполненную грязным бельем, когда по коридору мимо неё прошли люди, очевидно, родственники кого-то из пациентов. Высокий, статный мужчина, женщина, одетая чрезвычайно элегантно, и молодой человек в кожаной куртке. Он слегка задел Беллу и пробормотал извинения. 
- Ничего страшного, - тихо сказала она, вжав голову в плечи; молодой человек поднял голову.  Белла невольно прижалась спиной к стене; бледно-голубые ледяные глаза пронзили её.
- Мисс Свон…, - тихо сказал он. – Рад снова видеть. 

- Доктор Кроуфорд…
- Привет, Беллз. Как ты? Слышал, Сету лучше. Рад за него. 
Белла застала доктора Кроуфорда возле лестницы, ведущей на улицу. Он курил, разгоняя рукой дым; подмигнув Белле, он приложил палец к губам. 
- Бросить мне не удастся. 
- Что-то случилось? 
- Каждый раз после встречи с Калленами мне безумно хочется курить. И сказать спасибо своей матери и отцу за то, что они есть. 
- Кто такие Каллены?
- Ты, наверное, видела их, когда шла сюда. Святая троица. Адвокаты Каллены и некий Джаспер Уитлок, воспитанник, протеже, хрен его знает. – Беллу передернуло. Джаспер Уитлок… - В триста одиннадцатой палате лежит Эдвард Каллен. Их родной сын. 
- Что с ним?
- Его ударили по голове. Ночью. Сорвали часы, похоже на ограбление. Парень еле выкарабкался. Сегодня мы вывели его из комы. – Доктор Кроуфорд говорил все более резко, отрывисто. 
Белла затаила дыхание, ощущая какое-то странное волнение. 
- Они появились у него два раза. В день нападения и сегодня. И оба раза очень спешили. Твою мать… У меня было ощущение, что я говорю со статуями. Единственный человек, который болеет за него  - его друг. Ладно… Что-то я опять разошёлся… и тебя отвлекаю. Пора заканчивать перекур. 
- А мистер… Каллен? Он выздоровеет? 
- Как тебе сказать… Он ослеп, Беллз. Его друг сказал мне, что он – переводчик и живёт работой. Вот так… 
Доктор Кроуфорд ушёл, а Белла, не отдавая себе отчёта в том, что делает, подошла к двери триста одиннадцатой палаты. 

Как сотрудница госпиталя, Белла имела право войти в любую палату. Но у двери палаты Эдварда Каллена она колебалась. После эмоционального рассказа доктора Кроуфорда ей казалось, что она подсматривает в замочную скважину, вмешивается в чужую жизнь. И потом, вполне возможно, что мистер Каллен сделан из того же теста, что и Джаспер Уитлок. Отпрыск высокопоставленной семьи, высокомерный, ни во что не ставящий других. И все же она не могла объяснить себе, почему её так тянет туда. Ведь госпиталь полон людей и у каждого своя история, не менее трагичная, чем история Эдварда Каллена. 

Белла привстала на носочки и заглянула в окошко на двери палаты. Она видела тёмные волосы; пряди резко контрастировали с бледным лбом. Чёрные широкие брови, глаза закрыты. Остальную часть лица скрывала кислородная маска. 
Она вздрогнула, когда услышала шаги позади себя. Обернувшись, она увидела высокого, крупного мужчину, бегущего к ней по коридору. 
- Опоздал… Вот чёрт… Простите,  а доктор…
- Кроуфорд, - тихо подсказала Белла.
- Да, верно. Он уже ушёл?
- Да. 
- Я спешил, как мог, но сам застрял на приёме у врача. Не успел…
У мужчины было приятное, располагающее лицо, тёплые карие глаза. Он казался Белле очень искренним. 
- Вы – друг? – спросила она.
Мужчина широко улыбнулся, пряча тревогу.
-  Вы не первая, кто меня так называет. Эммет Маккарти, - сказал здоровые, протянув Белле огромную руку, в которой полностью утонула её ладошка. – Вы знаете, что с ним произошло? 
Эммет прямо и бесхитростно смотрел Белле в глаза. В его присутствии ей было на удивление спокойно, хотя она видела его впервые. 
- Хотите войти? – спросила она. 
- Если я только не помешаю вам. 
- Нет-нет, что вы… Я поищу доктора Кроуфорда, может, он сможет прийти ещё раз и поговорить с вами. 
- Я был бы очень признателен. Как вас зовут?
- Белла. Белла Свон.
Эммет снова улыбнулся. – Спасибо вам, Белла Свон.

Он спешил, как мог, но когда он подлетел к палате Эдварда, в коридоре было пусто. Лишь девушка в форме обслуживающего персонала стояла у двери палаты, пристально глядя в окошко на двери и прикусив ноготь большого пальца. Она смотрела на Эдварда; на её сосредоточенном лице проступала горечь. Она вздрогнула, когда услышала шаги Эммета. Небольшого роста, худенькая. Тёмные волосы собраны в тугой узел, огромные глаза на взволнованном лице. Эммет заговорил с девушкой; она отвечала низковатым, приятным голосом. Она назвала его, как и доктор, другом, что вызвало невольную улыбку у совершенно измотанного Эммета. Девушка явно была в курсе того, что произошло. 
Они перебросились парой слов; Эммет чувствовал к ней необьяснимую симпатию. Он достаточно доверял себе и своей интуиции, чтобы позволить себе допустить эту симпатию. Она пообещала разыскать доктора Кроуфорда и ушла, а Эммет, взяв стул, сел у постели Эдварда.
- Привет, - тихо сказал он, глядя на фиолетовые тени под глазами друга. – Я спешил, как мог. Знаешь, здесь была девушка, очень милая. Она пообещала найти твоего доктора… Я пока посижу с тобой, если не возражаешь. 
Эммет говорил, чтобы прогнать мёртвую, давящую тишину. Тяжёлый, судорожный вздох прервал его горестный монолог. Подняв голову, он взглянул в широко раскрытые, измученные глаза. 
- Эммет, - вырвалось у Эдварда хрипло, голова металась по подушке. Он пытался сфокусировать взгляд, но безуспешно. 
Эммет вскочил. – Успокойся, я здесь, с тобой… Эд, тише… 
Он наклонился над Эдвардом, коснулся его плеч, чтобы удержать, прекратить это судорожное метание. Эдвард поднял руку, нащупывая маску на лице, сдвинул её в сторону. 
- Эд, не надо…
- Я могу… могу сам… дышу… Я ничего не вижу… что со мной…
Его голос, охрипший, надломленный, перешёл в рыдания. Слёзы текли по бледным, заросшим тёмной щетиной щекам. 
Эммет в панике вдавил кнопку вызова персонала, пытаясь удерживать Эдварда. Не успел затихнуть резкий звонок, в палату вошла Белла.
- Я сказала доктору, он постарается… Что случилось?! 
- Белла, он проснулся и не может понять, что происходит… Господи, он не видит, действительно… 
Внезапно Эдвард затих. Его тело расслабилось под руками Эммета. На его лице с широко распахнутыми, безумными глазами появилось выражение… благоговения, какого-то неземного счастья. Он вздохнул, глубоко, но уже не казалось, что у него сейчас разорвется сердце. Спокойнее, тише. Он повернул голову в ту сторону, где стояла Белла. 
- Ты здесь… я знал… - сказал он еле слышно. Белла растерянно взглянула на Эммета. – Что он имеет в виду? 
При звуке её голоса Эдвард протянул руку, словно ища что-то. Инстинктивно, не задумываясь о том, что делает, Белла коснулась его руки, мягко охватила ледяные пальцы. 
- Мистер Каллен, успокойтесь. Все будет хорошо, сейчас здесь будет врач…
Она бессознательно скользила пальцами по его гладкой коже, чувствуя, как он все сильнее обхватывает её запястье. 
- Мне не нужен никто… Я слышу только тебя… - исступленно шептал он. – Только не уходи больше, не покидай меня…
Белла с ужасом взглянула на Эммета, повторно нажала кнопку вызова, бессильно наблюдая, как мечутся кривые на мониторах, как Эдвард снова судорожно хватает воздух. 
Через несколько секунд палата заполнилась людьми. Доктор Кроуфорд оценил ситуацию, бросив взгляд на приборы, отдал указание сестре. В тройную канюлю в локтевом сгибе руки Эдварда вонзилась ещё одна игла. Дыхание стало спокойнее, он закрыл глаза, соскальзывая в вызванное медикаментами забытье. Пальцы разжались, отпуская Беллу. 
Борясь с желанием разрыдаться, с чувством какой-то потери, она выскользнула в коридор. Через минуту она услышала, как Эммет присоединился к ней. 

- Я ничего не понимаю… - Он вытер ладонью лицо. – Чёрт… я столько дерьма видел, Белла. Дерьма и крови… но вот это… это убивает меня. Я не могу видеть его таким. Если бы ты знала…
Белла вскинула голову, пристально глядя на Эммета. 
- Простите ради бога, мисс Свон. Мало того, что я перешёл с вами на «ты» без вашего позволения, я ещё и докучаю вам. Извините. 
- Все в порядке, - еле слышно ответила Белла. – Мистер Маккарти?
- Да?
- Какой он? Ваш друг…
Эммет усмехнулся. – Странный. Великодушный. У него острый ум, но мыслит он совершенно неординарно. Не от мира сего. Он полон сострадания. А эти снобы… его семья… Для них он – паршивая овца, фрик, Белла! 
Эммет чувствовал, что снова заводится, как и каждый раз, когда он заговаривал о Калленах. – Он сын Карлайла Каллена, адвоката. Сам он – переводчик-японист, уникальный в своём роде. Эдвард занимается развитием современной японской литературы, ищет новых авторов, выводит их на европейский рынок. За это его семья оттолкнула его. Мать, отец… За то, что он другой. За то, что захотел жить своей жизнью, заниматься своим делом. Я… Я даже думать боюсь о том, что будет, когда он полностью придёт в себя и поймет, что с ним произошло…
Дверь палаты Эдварда открылась, пропуская врача и сестру. 
- Мистер Маккарти, хорошо, что вы ещё здесь. 
- Как он?
- Мы справились. Он приходит в себя, но очень тяжело.  Приступы такого рода могут повториться, но, надеюсь, станут реже. Он спит сейчас. И вы отдохните. Беллз, пойди с Дженни, помоги ей. 
- Конечно. До свидания, мистер Маккарти. 
- До свидания, мисс Свон. 
Белла вернулась к работе. Помогая Дженни переодевать пациентку, убирая палату, она неотступно думала об Эдварде Каллене. Почему он так отреагировал на неё? Как могли его родители так поступить с ним? Все эти вопросы вихрем кружились вокруг неё, не давая сосредоточиться. Она все еще видела темно-зеленые, наполненные страданием глаза, чувствовала его руку в своей. 
Белла привыкла быть честной с самой собой. И поэтому она призналась себе, что уже не сможет забыть то, что произошло в триста одиннадцатой палате. 

- Никто не должен знать, что случилось с Эдвардом, - спокойно, монотонно сказал Карлайл. – Так будет лучше. Это сейчас – слабое место не только семьи, но и фирмы. Особенно во время процесса. 
Эсме спрятала платок в карман. – Ну и для безопасности самого Эдварда, - добавил Каллен.
- Как ты собираешься организовать это? – Эсме очень старалась не дать голосу задрожать. Это все равно бесполезно. 
- Я найду надежного человека, который будет жить с Эдвардом и ухаживать за ним. Он беспомощен, как я полагаю. Ну и следить за тем, чтобы соблюдалась осторожность. Джаспер!
- Да? 
- Я прошу тебя поговорить с Джессикой. Все расходы я возьму на себя. 

Шанс. Вот он. А вот и глаза Джесс… Испуганные, недоумевающие…
- Как же так? Эдвард ослеп? Он должен жить один? Но… почему?!...
Она плачет, навзрыд, уткнувшись лицом в его грудь, забрав рубашку в кулачки. «Поплачь, милая…»
Джаспер тихонько гладит её спину, стараясь усмирить грохот крови в ушах. На ней тонкий свитер, надетый на голое тело. Дьявол… Она все теснее прижимается к нему и льёт слёзы по Каллену. Лучше так, чем наоборот…

- Джесс, я помогу тебе с поиском жилья, я не оставлю тебя. Ты не одна… - Пусть Карлайл засунет свои деньги себе в задницу. Он сам оплатит квартиру для Джессики. 
Она поднимает голову. Во влажных глазах плещется нерешительность. – Может,  и лучше так… Несомненно… Я не смогу… Я ужасный человек, да? – Она смотрит, как ребёнок, жаждущий, чтобы его успокоили, одобрили. 
- Ты – чудо, - шепчет Джаспер, задыхаясь. – Ты заслуживаешь большего… Слышишь?
- Я слышу тебя, Джас…
Джаспер наклоняется голову, медленно, все ещё готовый к удару. Склоняется все ниже к припухшим от слез губам, касается их, все ещё в силах отступить. Так кажется ему. Джесс приоткрывает губы, впуская его. 
«Если это порыв, если она оттолкнет… я умру…»- проносится в его голове и исчезает мысль, заставляющая его рывком поднять её свитер, сорвать его через голову. От всплеска адреналина он почти не понимает, что делает. Ее теплые руки дергают пуговицы рубашки, пряжку ремня. Перед глазами танцует красная пелена; он ставит Джесс на колени прямо на полу у низкого столика, на котором разбросаны какие-то бумаги. На одном из листов он замечает иероглифы; багровая завеса густеет. Он до боли сжимает её грудь, покрывает поцелуями, его язык кружит по нежной коже, успокаивая. Врывается сзади, глядя на узкую, нежную спину, низко опущенную голову. И чертовы иероглифы на столе. 
Джаспер рывком сбрасывает бумаги со стола, почти бросает Джесс спиной на столешницу. Вот так… Её ноги раздвинуты,она жёстко пульсирует вокруг него, словно поглощая… Он удерживает её  руки над головой, удары становятся сильнее. Она кричит, этот крик смешивается с его рычанием. »Я погиб… не отдам больше…» Он падает на неё, изливаясь, выплескивая на неё всю свою любовь, свою ярость. 
- Ты – моя, - шепчет он. 
- Твоя, - отзывается она.