Творчество

- Джессика Стэнли. 
Телефон продолжал вибрировать; механический голос повторял имя Джессики. 
Беллу увели наверх; Эдвард все ещё чувствовал жар ее ладоней на своих предплечьях, его рубашка была влажной от ее слез. 
Он замер, вдруг перестав понимать, где находится. Странное чувство охватило его здесь, в гостиной дома Свонов, где воздух был пропитан горем Беллы.
- Эдвард? Что с вами? - Голос Марты вернул Эдварда к действительности; он машинально нащупал в кармане все ещё звонивший аппарат. 
- Ничего, Марта, спасибо. Каллен, - отрывисто бросил он. - Джесс, в чем дело? 
- Эдвард... - От уверенной в себе Джессики, умудрившейся даже тогда, в палате госпиталя требовать, повернуть разговор так, как нужно было ей, в потом исчезнуть из его жизни, не было и следа. Ее голос был едва слышен. 
- Да, Джесс, я слушаю...
- Мне нужно увидеть тебя, Эдвард. 
- Зачем? Подожди секунду. - Знакомая рука легко дотронулась до его локтя, провела куда-то. Стало тихо. 
- Позовите меня, когда закончите, - тихо сказала Марта.  
- Спасибо вам. 
- Ты не один? Я не вовремя? - прошелестела Джессика. 
- Это моя сиделка, - жестко сказал Эдвард. - Дальше. 
- Мне нужно увидеть тебя, Эдвард, - повторила Джесс. 
- Для чего? Мне кажется, мы все выяснили ещё в больнице. Джесс, я все так же слеп. Для чего нам встречаться? 
- Я... я понимаю, как поступила. Просто ты... ты не все знаешь. Эдвард, послушай. Это важно. Позволь мне... дай мне возможность рассказать тебе... Полчаса, Эдвард. Тебе нужно знать это. Умоляю тебя. 
Эдвард с силой провёл рукой по лицу. Его мысли были с Беллой, но то, что говорила Джесс... Это странным образом совпадало с тем чувством, которое так поразило его недавно. Возможно, конечно, что Джессика играет очередную роль или решила, что угрызения совести сейчас в моде. Но все же... Состояние тревоги не оставляло, а усиливалось. 
- Хорошо. Сегодня вечером. Ты помнишь ещё, где находится моя квартира? 
- Эдвард... - Мягко, с горечью сказала Джесс. - Спасибо.

- Она спит, мистер Каллен. - Миссис Салливан стояла совсем рядом. Ее голос звучал спокойно. - Я останусь здесь и присмотрю за ней. Белле нужен отдых. 
- Вы правы. Слишком много для неё... слишком... - Эдвард говорил словно сам с собой. - Вы можете сообщить кому-нибудь... на работе, чтобы у неё не было проблем? 
- Конечно.  Я все сделаю. Мистер Каллен, вам тоже нужно отдохнуть. Возвращайтесь домой; как только ей станет лучше, я свяжусь с вами. Будьте спокойны. 
Марта вывела Эдварда на улицу. Дождь прекратился; воздух был ледяным, свежим. Эдвард глубоко вдохнул. 
- Марта... Вечером я... я ожидаю кое-кого...
- Почему вас не оставляют в покое? - тихо спросила Марта и тотчас же пожалела об этом.  Почему она не может держать язык за зубами... 
Эдвард усмехнулся. - Не знаю. Видите ли, в нашей семье было принято... как объяснить вам... замалчивать очевидное.  Какое-то время нам это удавалось. Пока то, что произошло со мной по случайности, не вскрыло все. 
Я жил с женщиной, к которой не чувствовал ничего. А мои родители...  Я хочу быть счастливым, Марта. Несмотря ни на что. И вы были совершенно правы; нужно отпустить все, что ещё держит меня.  Если Джессика хочет поговорить со мной - я сделаю это. Меня не интересует ничего, кроме Беллы и нашего будущего. Если я откажусь встречаться с Джесс, это будет значить, что то, что она может сказать мне, способно повлиять на меня, понимаете? Что я бегу от прошлого, боюсь его. А это не так. Я боюсь лишь потерять женщину, которой дышу. 
Марта молчала. Эдвард раскрыл перед ней свою душу, несмотря на то, что она была лишь персоналом в его доме. 
- Вы для меня - друг, Марта, - тихо сказал Эдвард, отвечая на ее мысли, и миссис Доэрти в очередной раз поразилась этому невероятному чутью, граничившему с телепатией. 
- Спасибо, Эдвард. Пойдёмте, я отвезу вас домой.

Джессика Стэнли жила в страхе. Это чувство было незнакомо до сих пор обласканной жизнью, избалованной девушке. Страх парализовал ее, заставляя лишь функционировать, лихорадочно ища причины этого ужаса, опутавшего ее. 
Карлайл Каллен до сих пор не появлялся в офисе. 
Джаспер... Нежный, страстно влюблённый Джаспер избил ее. А то, что он сделал с ней потом... Этому она не могла подобрать названия. Глупенькая девочка, воображавшая, что любит жесткость в постели... 
Раньше Джесс с полуоборота заводила отстраненная сила Эдварда. При воспоминании о бывшем любовнике дыхание сбилось; благоговение Джаспера польстило ей, согрело тогда, когда Эдвард был так далёк от неё. Теперь все исчезло. После того инцидента Джаспер больше не прикасался к ней.  Он едва находился дома. 
Джесс пыталась размышлять здраво, попытаться понять, что происходит. Попытаться уберечься от дальнейшей опасности. И все же что-то ускользало от неё; слишком велик был и страх найти причину. 
Она лежала одна в пустой постели, уже в который раз, обуреваемая паническим страхом перед возвращением Джаспера. Он уже два дня вообще не появлялся в их квартире, но насмерть перепуганная Джессика кожей ощущала его приближение. Мысли метались, терзая ее, не отпуская. Джесс пыталась не обращать внимания на настойчивый голос, твердивший ей, что все это - расплата. За то, что бросила единственного человека, которого любила, бросила тогда, когда могла действительно стать для него всем. Во имя покоя и комфорта. И призрачного желания быть любимой, брать, а не отдавать. Так что же превратило Джаспера из нежного любовника и друга в монстра? 
Какая-то догадка, слабая, невнятная, дразнила ее. Джесс закрыла глаза. Что она умела, так это думать аналитически…
Плачущая Эсме Каллен на пороге их квартиры... Она долго говорила с Джаспером наедине... После этого разговора Эсме, казалось, успокоилась, а вот в Джаспера словно вселился дьявол... 

Хлопнула дверь. Джесс сжалась, прислушиваясь и чувствуя, как по спине течёт ледяной пот... Она услышала голос Джаспера: он говорил по телефону. 
- Нет... ты понадобишься мне скоро... Да, снова... ничего страшного, я в долгу не останусь... Мне плевать... Не забывай о нашем разговоре... 
Механический звук резанул слух; Джаспер набрал другой номер. 
- Привет. - Его голос стал нежным, полным едва сдерживаемой страсти. Когда-то он говорил так и с Джесс. - Поговори со мной. 
Повисла пауза; Джаспер слушал то, что ему говорил собеседник. Джессика могла поклясться, что слышала его тяжелое дыхание. 
- Я уже обдумал другой вариант, Эсме... Дай мне немного времени... Совсем немного...
Эсме?! Джесс вцепилась зубами в край одеяла, чтобы не закричать. Эсме... мать Эдварда... и Джаспер... 
- Ты можешь доверять мне, слышишь... Я не знаю... Мне все равно, где она... Когда я увижу тебя? 
С характерным скрипом закрылась дверь кабинета Джаспера; больше Джесс не слышала ни слова. 
Она все ещё прижимала руки к лицу, пытаясь отогнать от себя весь этот бред. Этого просто не могло быть, не могло... Что-то происходило, что-то настолько страшное, Джесс казалось, что она чувствует кожей, нервами, надвигающуюся катастрофу. Из обрывка разговора, который врезался в ее память, было понятно, что Эсме Каллен и Джаспер не только любовники. 

Пока не рассвело, Джесс сидела на постели, не сомкнув глаз, стараясь не издавать ни звука. Вскоре после того, как рассвело, снова хлопнула дверь. Джаспер ушёл. Выждав ещё, Джессика нащупала свой телефон на прикроватном столике. 

Она уже в течении нескольких часов сбрасывала включавшийся автоответчик. Когда она уже отчаялась, сомневаясь, существует ли ещё этот номер, вместо металлического голоса, предлагавшего ей оставить сообщение, она услышала другой. Который уже не надеялась услышать. 
- Каллен. 
Эдвард... Низкий, звучный голос звучал резко, холодно. Лишь на секунду он потеплел, благодаря кого-то. Эдвард имел все причины на то, чтобы быть жёстким с ней. Не об этом речь. Не об этом, хотя отрывистые фразы, брошенные им, причинили ей боль. Он все ещё слеп, сказал он резко, горько. Джессика вспыхнула так, что выступили слезы. 
И все же ей удалось уговорить его встретиться с ней. Это главное. 

И вот она, скорчившись на водительском месте в своей машине, смотрела на тёмные окна квартиры Эдварда. Когда-то эта квартира была ее домом.
Слабый свет пробивался из окна гостевой комнаты и комнаты на первом этаже, которой они раньше не пользовались. Джесс роскошно обставила ее когда-то, но помещение было слишком мало для неё, а Эдвард проходил мимо, даже, похоже, и не подозревая о существовании этой комнатушки. 

Джесс вышла из машины, оглядываясь по сторонам. Страх брал за горло, и, хотя Джаспер снова исчез, она не могла быть уверенной в том, что он не наблюдает за ней сейчас. 
- Мисс Стэнли. - Консьерж склонился, вызывая лифт. 
У знакомой двери Джесс замерла, машинально поправив волосы и тотчас устыдившись этого. Дверь распахнулась; немолодая женщина посмотрела ей прямо в глаза с непроницаемым выражением лица. 
- Мистер Каллен ожидает меня, - холодно сказала Джессика, ощущая смятение под этим взглядом. Казалось, женщина видит ее насквозь, более того, знает все о ее поступке. 
- Проходите, прошу вас. - Женщина отошла, пропуская Джессику в холл. - Сюда. 
Женщина указала в сторону гостиной. 
- Послушайте, я жила в этом доме и... 
- Уймись, Джесс. Марта, спасибо вам. И извините. 
- Все хорошо, Эдвард. Я буду у себя. 
Джессика, застыв, наблюдала, как Эдвард, скользя ладонью по стене, медленно движется в ее сторону. Поравнявшись с женщиной, которую он назвал Мартой, он протянул ей руку. Та легко коснулась его пальцев, едва заметно направляя. Лицо Эдварда с сурово сведёнными бровями, сжатой челюстью, на секунду озарилось улыбкой, которая сразу исчезла. Марта открыла дверь в гостиную, провела Эдварда; Джессике оставалось последовать за ними. 
Когда Эдвард остановился у окна, Марта вышла, оставив их наедине. 

Джесс смотрела на Эдварда, не в силах оторваться. Он похудел; отросшие волосы делали его странным образом моложе. Черты лица стали ещё чётче; Джессика с содроганием увидела погасшие глаза, не выражавшие ничего. Она ещё помнила, как они могли гореть от страсти, помнила и равнодушный взгляд, и воодушевление, вызванное работой... и только работой. 
- Привет, - тихо сказала Джесс. - Как ты себя чувствуешь? 
- Все хорошо. Джесс, давай оставим все это. Ты хотела видеть меня? Я слушаю. 
- Эдвард... - Даже назвать его по имени было и легко, и страшно... - Прости меня... Я не знаю, как начать... 
Он молчал, не делая ни шагу ей навстречу. Будь что будет...
- Я... ты помнишь, что незадолго до... несчастья... мы ссорились... ты вычеркнул меня из своей жизни... Я не могла так больше...  Я... я встречалась с Джаспером... Он... Он был другим... 
Эдвард все ещё молчал, но Джесс видела, как он на долю секунды прикрыл глаза. 
- Дальше, Джесс... 
- Я понимаю все, Эдвард. И даже не прошу прощения... В больнице... Я испугалась того, что ждало тебя и меня. А Джаспер был рядом, все это время... И ты... Я не была нужна тебе даже тогда, Эдвард! 
Джессика выкрикнула это, вдруг повысив голос, понимая, что все эти жалкие попытки оправдаться разбиваются о камень, из которого было высечено лицо Эдварда. Другая ассоциация просто не приходила в голову. 
- Что ты можешь знать, - тихо сказал он. - Неважно. Это все, Джесс? Ты решила покаяться через столько времени? Или тоже хочешь потребовать у меня отпущения грехов?! 
- Тоже? 
- Ну как же! - Джесс видела, как его губы слегка искривились, пальцы сжались в кулаки. - Сначала отец решил, что все его неудачи - результат наложенного мною проклятия... А теперь ты...
- Карлайл был здесь? 
- Да. - Эдвард сник, оперся руками о широкий подоконник. - Я просто хочу покоя, Джесс. Я готов ко всему; я смирился с тем, что произошло. Я не держу зла ни на кого... Просто жажду спокойной жизни с женщиной, которая означает для меня весь мир. 
Джессика вздрогнула. - О ком ты? 
- Это тебя не касается. Ты хочешь ещё что-то рассказать мне? 
Джесс замолчала, не решаясь говорить дальше. Она знала, какую бурю вызовет то, что она сейчас расскажет. И все же... Эдварда нужно было предупредить. 
- Я и Джаспер... Мы живём вместе... Недавно... Эсме была у нас... У неё на лице были следы ударов, Эдвард. Она сказала, что это дело рук твоего отца. 
- Что?! - На Эдварда было страшно смотреть. Его глаза оставались неподвижными, но лицо выражало такую боль и ярость, что Джессика отшатнулась. - Он посмел... посмел поднять на неё руку... Дьявол... 
Он с силой оттолкнулся от подоконника, ударил по нему кулаком. 
- Еще полгода назад я убил бы его своими руками... И он пришёл сюда... требовал что-то... Господи... - Снова шаг; Эдвард задел рукой стул, с грохотом рухнувший на пол. 
- Эдвард... Эдвард, подожди... - Джесс несмело коснулась его плеча, пытаясь остановить. - Выслушай меня до конца...
Он повернул голову. 
- После того... после того, как твоя мать появилась у нас в доме, Джаспер... он изменился... 
- Что ты несёшь? При чем тут моя мать?! Она искала помощи у Уитлока! Карлайл... избил ее... Боже... А я... даже не знал...
- Они любовники, Эдвард! - крикнула Джессика, отбросив страх и вцепившись в его плечи.  - Не смей казнить себя, ни за что! После того, как Джаспер связался с ней, он едва не убил меня! Они замышляют что-то, слышишь?! 

Эдвард спрашивал себя, сколько ещё грязи он сможет вынести, не сойдя с ума. То, что бросала ему в лицо Джесс, напоминало кошмар, от которого он не мог пробудиться.   
- Эдвард? Эдвард, ты слышишь меня? 
Пальцы Джессики все ещё впивались в его плечо. 
- Отпусти, - тихо сказал он. Джесс отшатнулась. 
Эдвард понимал, что снова слабеет, и ненавидел себя за это. Но он не мог, физически не мог заставить себя понять, поверить в запредельный ужас, происходивший буквально за его спиной. 
- Покинь мой дом, Джессика. Умоляю. 
- Эдвард, ты должен помочь... Ты - единственный, кто может остановить все это... 
Эдвард прошёл мимо неё. Коснулся рукой стены; застыв, Джессика наблюдала, как его пальцы сжались вокруг дверной ручки, повернули ее. Она осталась одна в полутемной пустой гостиной. 

Выйдя в узкий коридор, Эдвард захлопнул за собой дверь. Прижался спиной к стене, не в силах сделать больше ни шагу. 
Можно было сбежать, но яд уже проник в вены и отравлял его, выжигая все доброе, что очищало его душу в последнее время. 
Белла... Ее имя немного успокоило сбившееся дыхание, уняло дрожь в ногах. 
Эдвард бы дал этой стае пауков сожрать друг друга. Но пока он не знал наверняка, что творится в его семье, он не мог гарантировать, что его близость не повредит Белле. 
Звук захлопнувшейся тяжелой двери оповестил его об уходе Джессики. 

Казалось, что с Эдварда содрали кожу. Он едва дотащился до своей комнаты, обливаясь потом. 
- Не сейчас, Марта, простите меня, - прохрипел он, услышав тихий стук в дверь. 

***
Открыв глаза, Белла долго не могла понять, где находится. Тело ломило, голова раскалывалась. Ей не хотелось вспоминать; она точно знала, что чувство горя, потери, уже подступавшее к горлу, накроет ее с головой. 
Белла закрыла лицо руками, зажмурилась, но было поздно. 
Проливной дождь, кладбище с чёрной мокрой землей. С одной стороны - ледяное лицо брата, с другой - тепло и сила Эдварда, прижавшего ее к себе, не отпускавшего ее ни на секунду. 
В доме Беллу словно прорвало. Она рыдала, вцепившись в рубашку Эдварда, боясь, что жизнь, отнявшая ее семью, отнимет и его. Она была словно в лихорадке, пытаясь рассказать ему, объяснить, что на самом деле всегда знала, что ангел появился в ее жизни в тот день, когда она, стыдясь саму себя, смотрела на измученное лицо Эдварда через окошко на двери палаты. 
В каком-то бреду она рассказывала ему о матери, появившейся во сне, изо всех сил сжимая его руки, пока он не позвал миссис Салливан, которая оторвала ее от Эдварда, увела наверх. Белла дрожала от слез, от холода, охватившего ее, едва ее руки отпустили единственного человека, в котором теперь заключалась вся ее жизнь. 
- Ты проснулась, дорогая? - Белла не заметила миссис Салливан, тихонько входя в комнату. - Ты нас напугала немного. 
- Что случилось? 
Миссис Салливан поставила на столик чашку с чем-то дымящимся, положила две таблетки. 
- Ты простужена, а похороны подкосили тебя. окончательно. Это нормально, Белла. 
- Что? - Белла попыталась сесть, но чувствовала лишь жуткую слабость. - Но... мне нужно на работу... и... Эдвард! 
- Успокойся. - Твёрдой рукой миссис Салливан уложила Беллу обратно. - Ты официально на больничном, я уже говорила с Джеральдом. У тебя есть два дня. Если хочешь, я позвоню мистеру Каллену и попрошу его приехать. Он звонил уже несколько раз. 
Белла почувствовала, как счастье затапливает ее. Она все ещё была страшно подавлена, слезы текли по лицу при малейшем напряжении, но мысль о том, что она скоро увидит Эдварда, наполнила ее восторгом. 
- Я хочу сама позвонить ему, пожалуйста. 
- Хорошо. Прими лекарство и я оставлю тебя. 
Белла послушно проглотила таблетки, сделала несколько глотков чая. 
Миссис Салливан прикрыла за собой дверь, когда Белла уже нетерпеливо искала свой телефон в ящике ночного столика. Набрала номер и ждала с замиранием сердца, пока в трубке зазвучит тёплый, бархатный голос, способный отогнать темноту и горе.

***

Эммет не думал, что будет настолько тяжело. 
Он уладил все дела; вскоре после последнего разговора с Эдвардом он сидел в самолете, чувствуя себя отвратительно. Ему казалось, что он предаёт Эдварда, Беллу, самого себя. Но и поступить иначе он не мог. Шанс вернуться в профессию, которой жил, совпал с моментом, когда Эммету нужно было спасаться бегством, чтобы сохранить в своей жизни людей, столько значивших для него. 
Первые дни прошли, словно в тумане. Эммет проводил время в гостинице, выходил в бар на соседней улице, просто наслаждался солнцем, таким иным, чужим, непохожим ни на что. 
Мысли о Белле не отпускали его ни на секунду, хотя он и осознавал, что они были абсолютно запретными. Но здесь, тысячи километров вдали от неё, было так легко поддаться искушению. 
Эммет привык подчинять обстоятельства самому себе. То, что произошло с Эдвардом и чувства к Белле стали тем, чем управлять он не мог. Пока не мог. 
Ещё в больнице он пообещал Эдварду разобраться в клубке запутанных событий, приведших к трагедии, которую Эммет не спешил считать несчастным случаем. Вместо этого он оказался на другом конце света, спасаясь от чувств к женщине, любившей друга. 
Эммет сделал глоток пива и поморщился. Он не сдержал обещания. 

Начало первого рабочего дня ненадолго отодвинуло на задний план горестные мысли. 
Пресс-центр ничем не отличался от муравейника в Лондоне; в общий гам лишь вплеталось больше местного наречия и казалась ещё более непринуждённой обстановка. 
Елейно улыбающаяся блондинка на рецепции вскочила навстречу Эммету, уже таща за собой гору каких-то бумаг. 
- Мистер Маккарти, мы так рады! - Девица преувеличенно радушно приветствовала слегка растерявшегося Эммета. - Позвольте мне проводить вас... 
- Да катитесь вы все к чертям! - Дверь в глубине длинного коридора распахнулась так резко, словно по ней ударили ногой изнутри. Низкий, чуть хрипловатый женский голос, явно принадлежавший американке, заставил улыбку на лице секретарши застыть и превратиться в гримасу. 
- Мистер Маккарти, прошу вас! - Она пыталась отбуксировать Эммета в противоположную сторону, но безуспешно.
Из кабинета в конце коридора вылетела девушка. Небольшого роста, с короткими выбеленными волосами, беспорядочными локонами упавшими ей на лицо. Белая растянутая футболка, темно-зеленые брюки и... кеды разного цвета? 
Девушка раздраженно убрала волосы с лица и подняла голову. На Эммета взглянули прозрачные серые глаза, отливавшие зеленью. Тонкие черты лица мучительно напомнили ему ту, которую он оставил, запрещая себе вспоминать. Тот же крошечный рост... Лишь другие краски... Но сходство было невероятным. 
Девушка вытащила сигарету, не отрывая взгляда от Эммета.
- Вы кто и какого лешего вам здесь нужно? - спросила она. 
- Вам не сообщили о моем приезде? Я Эммет Маккарти, - тихо сказал Эммет, вдруг пасуя перед девицей.
Она все ещё смотрела на него, зажав в безупречных зубах сигарету. 
- Ну что ж, Эммет Маккарти... Добро пожаловать. Элизабет Ривз. 
Эммет протянул девушке руку, но она, вздернув бровь и хлопая себя по карманам, умчалась, оставив его снова наедине с куклой-секретаршей, все ещё прижимавшей к себе папку с бумагами. 
В голове Эммета роились сотни, миллионы вопросов, но задавать их было пока некому. 

***

Джессика вылетела из квартиры Эдварда, давясь рыданиями. Приехав сюда, она представляла себе, что все будет по-другому. Эдвард не простит ее, нет...  О чем она думала, бросая ему в лицо всю эту мерзость? Для Джессики Эсме была женщиной, ставшей для неё соперницей, но посреди всего этого ужаса, стремясь найти защиту у Эдварда, предупредить его, Джессика совершенно забыла о том, что Эсме - мать Эдварда, а Уитлок - человек, давно стремившийся занять место Эдварда в семье Калленов. Теперь, если никто не вмешается, Уитлоку удастся это. Причём совершенно иным способом. 
Джессика лихорадочно размышляла, вцепившись в руль. 
Мишенью этого тандема могут быть только два человека - Эдвард и Карлайл. Сама Джессика их не интересовала. 
Она все больше склонялась к мысли о том, что в самом центре внимания - Карлайл. Если он ударил Эсме, то между ними могло произойти ещё что-то, о чем знает теперь только Джаспер. Наивной Джесс преподнесли лишь часть истории, в этом она теперь была уверена. 
Ее руки дрожали; от страха она едва могла концентрироваться на дороге. И все же какой-то край ее сознания продолжал работать четко, сопоставляя куски информации, фразы, догадки. 
Джессика всегда была сильна в такого рода аналитической работе, за что ее очень ценил Карлайл. 
Перед тем, как Джаспер говорил с Эсме, он беседовал ещё с кем-то. Этот разговор Джесс почти забыла, справляясь с болью и ужасом, накрывшими ее, когда она услышала, как нежно Джаспер говорил с Эсме. А затем Джаспер сказал миссис Каллен о том, что имеет второй вариант решения проблемы. 
Можно было умирать от страха сколько угодно, но отрицать истину смысла больше не было - эти двое замыслили что-то против Карлайла Каллена. Ему грозит опасность. И это не первый раз, когда Джаспер обращается к кому-то за... помощью. 
Джесс застонала. Чего ещё она не знает о своём верном рыцаре, друге, любовнике, которого она безоговорочно впустила в свою жизнь, когда была измучена и оскорблена пренебрежением Эдварда? 
Ведь это его отношение фактически бросило ее в объятия Джаспера. Если бы Эдвард был хоть немного ближе к ней, если бы она могла быть уверена в том, что он любит ее... Но он любил лишь свою работу, а ей доставались лишь крупицы его времени и внимания. 
Джесс была потрясена встречей с бывшим любовником сильнее, чем готова была признать. 
Его недуг и то, что произошло между ними, сделало этого человека теперь уже абсолютно недосягаемым для неё. Он был столь же красив; и все же это был совершенно другой человек. Несмотря на слепоту, в нем чувствовалась какая-то новая, непостижимая сила. Он упомянул, что в его жизни появился кто-то... Кто-то, кто заменил ему весь мир. 
Джессика покачала головой и сильнее нажала на педаль газа. Значит, Эдвард Каллен способен на любовь... Сердце вдруг забилось сильнее. Понимая, что такие мысли совершенно неуместны, Джесс спрашивала себя, каково это - быть по-настоящему любимой Эдвардом. Каково это, когда его голос и прикосновения полны истинной нежности... Каково это - быть всем для него, а не кем-то, кто просто жил с ним и с кем он спал, не подпуская ближе, чем было нужно ему. Или трофеем, как для Джаспера... 
Джесс вытерла лицо. Ей хотелось собрать вещи и оказаться как можно дальше от Калленов, от Джаспера... От ощущения горячей кожи Эдварда под пальцами, когда она позволила себе коснуться его, подсознательно, а, может, и сознательно ища у него защиты. 
Ей стало стыдно; она набросилась на слепого, требуя остановить то, о чем он не имел ни малейшего представления до той секунды, когда она обрушила на него поток грязи, не подумав о том, как больно ему будет. 

Джессика подъехала к воротам. Машинально отметила, что машины Джаспера нет; в солнечном сплетении словно немного ослаб тугой узел. 
Войдя в полутемную квартиру, Джессика снова почувствовала непреодолимое желание собрать необходимое и исчезнуть, больше никогда не слышать ничего о Джаспере, Карлайле, Эсме. И об Эдварде? Джессика понимала, что он потерян для неё навсегда. Эдвард любит; но даже если бы он был был один, он никогда не принял бы ее. После откровенного предательства, начавшегося ещё до катастрофы... 
Нужно бежать, хотя бы на время: пусть Джаспер и старшие Каллены творят, что хотят... Эдварда никто не тронет, а броситься к нему снова, молить о прощении и снова видеть этот лёд, зная, что он заслужен, слышать, как он говорит о любви к другой... Этого Джессика уже не выдержит. 
Джессика ускорила шаг; направляясь к себе и размышляя, что взять с собой, она увидела, что дверь в кабинет Джаспера приоткрыта. Она вспомнила его дикую реакцию на то, когда она вошла туда сразу после его выходки. Почему? Она и раньше входила туда, правда, крайне редко, предпочитая собственный, обставленный по ее вкусу.  Почему он так разъярился, лишь заподозрив, что она ищет что-то? 
Джесс вошла в комнату, стараясь не размышлять, почему она ещё здесь. Быстро перебрала бумаги на столе; ничего важного, текущие дела. Коснулась мыши компьютера на столе. Экран засветился, обнажив заставку, какой-то футуристический пейзаж. Сердце грохотало, казалось, его неровные удары были слышны в каждом углу. Компьютер потребовал ввести пароль, которого Джессика не знала. Отойдя от стола,  она повернулась к стене; в неё, ни от кого не скрываясь, был вделан крошечный сейф. Ничего странного - в кабинете Эдварда был такой же когда-то, у неё самой, в котором она хранила украшения и записные книжки. Джесс смотрела на сейф, не отрываясь. Ввела цифры своего дня рождения как код. Ничего. Дата дня рождения самого Джаспера. Безрезультатно. 
После этих неудачных попыток Джессике стало жизненно необходимо открыть этот чертов сейф. Он притягивал ее, хотя она и совершенно не понимала, что ищет. Уперевшись ладонями в стену, Джесс пыталась собраться с мыслями. Внезапно она вспомнила. Приём в честь дня рождения Эсме десять месяцев назад. Театральное представление, где каждому из них была отведена своя роль. 
Джесс ввела цифры; пискнув, маленькая, тяжёлая дверца открылась. 

В сейфе лежали ещё бумаги, несколько пачек наличных. Ничего особенного. Черная картонная коробка с надписью «Citizen». Взгляд зацепился за коробку. 
Джессика знала, что Джаспер даже щипцами не прикоснулся бы к часам этой демократичной марки, пусть даже и прекрасного качества. Раньше ее развлекало это; теперь она спрашивала себя, зачем он поместил упаковку от этих часов в сейф. 
Джесс отодвинула в сторону бумаги, вынула коробку, открыла ее. Лежавшие в коробке мужские часы не имели ничего общего с продукцией японской фирмы, чей логотип украшал крышку коробки. Джесс знала эти часы. Она знала, где они были куплены, знала их стоимость. Знала, что прямо возле цифры двенадцать на стекле - едва заметная трещинка. Теперь трещина стала глубже, от неё бежали тонкой паутиной более мелкие. А если она сейчас перевернёт их, она увидит вязь иероглифов на внутренней стороне циферблата.  Между звеньями металлического браслета - что-то темное. Джесс поскребла ногтем. Застежка сломана, выгнута. 
Пытаясь сдержать рвавшийся из горла вопль, Джесс опустилась на пол, сжимая часы в кулаке. 

***

- Белла. 
- Белла. 
Механический голос прорывался сквозь тяжелую дремоту, накрывшую Эдварда с головой. Белла... Эдвард нащупал телефон, не открывая глаз. 
- Привет. - Она слегка охрипла, но со звуками любимого голоса Эдвард почувствовал, что снова жив. Произошедшее разрывало его на части;  как только он сбросил с себя остатки сна, осознание вцепилось в него кривыми когтями. Только не дать ей понять, в каком огне он горит...
- Детка... Как ты? 
- Лучше. Эдвард...
- Да? - Он тяжело сглотнул, зажмуриваясь, чтобы унять боль в висках. 
- Я хочу сказать тебе... Сказать тебе спасибо. За все... Без тебя... Я снова должна была бы... 
- Не надо, Белла, хватит! Ты не знаешь... Ты не понимаешь, сколько бы я ещё хотел дать тебе... Я - чертов эгоист и мечтаю оказаться где-то на краю света. Только с тобой. 
- Что происходит, Эдвард? - Живительный голос дрожал теперь от плохо скрываемого страха. - Что с тобой?
Он не позволит ей соприкоснуться со всем этим... 
- Ничего. Все в порядке. - Эдвард понимал, как грубо и фальшиво звучит. 
- Тебе плохо, Эдвард, я знаю это. Поговори со мной...
Было бы так легко поддаться теплу, струившемуся по жилам от одного звука ее голоса, рассказать ей все. И что? Показать девушке, потерявшей обоих родителей, глубоко любивших ее, во что превратилась семья Калленов? Точнее, чем она была изначально, и только он, в своей истинной слепоте, не замечал и половины... 
- Головная боль, вот и все, - сказал Эдвард, стараясь тщательнее скрывать свои эмоции. - Прости меня. Я люблю тебя, Белла. Больше, чем могу выразить словами. Я хочу, чтобы ты отдыхала сейчас и ни о чем не волновалась. Уже поздно. Не беспокойся обо мне, слышишь? 
- Я постараюсь. - Голос стал спокойнее. - Люблю тебя, Эдвард. Я скучаю по тебе... 
- Ты отдохнёшь немного и мы встретимся... 
Слова Эдварда звучали, словно колыбельная, мягкий плед, укрывающий от невзгод. 
- Я хочу отвести тебя на прогулку... Мы пойдём в парк... Знаешь, я никогда не целовалась на ветру... - Голос Беллы становился все более сонным. 
Эдвард не мог не улыбнуться. - Ты можешь пожалеть об этом. Спи, детка. 

Телефон выпал из руки; Эдвард, казалось, истратил все остававшиеся у него силы на то, чтобы успокоить Беллу. 
- Мистер Каллен... Эдвард... Вы не спите? 
- Нет. Проходите, Марта. Простите меня, ради бога... За то, что отослал вас ранее. Я не мог... 
- Я понимаю. Вам лучше? 
Эдвард помолчал секунду. - Нет. 
- Я могу спросить вас? 
- Конечно. 
- Кто это был, Эдвард? Ваша... бывшая подруга?
- Да. 
Односложные ответы не отпугивали Марту на этот раз. 
- Что ей понадобилось? 
Эдвард медленно сел на постели, с силой провёл рукой по волосам. 
- Марта, я не знаю, как рассказать вам все это. Хочу, но не понимаю совершенно ничего. 
Эдвард почувствовал осторожное прикосновение к своей руке. 
- Эдвард, дорогой... Вы - один из самых сильных людей, которых я когда-либо встречала. А я видела немало в силу своей деятельности. И я не устаю вам это повторять. Но вы не можете держать все в себе и стараться только отдавать, только оберегать. Вам тоже нужно выговориться. Рассматривайте это как часть моих услуг. Не только физический уход. Да смотрите как угодно, только не держите в себе все это. Я клянусь вам, да и вы прекрасно это знаете, что вся информация, которой вы делитесь со мной, строго конфиденциальна. 
Эдвард легко пожал пальцы Марты в ответ. - Спасибо вам. Мне настолько повезло с вами... Просто то, что я услышал от... Джессики, полностью разрушило меня. Если это все хоть наполовину правда... Я не знаю, как жить и как допустить, чтобы Белла находилась рядом со всем этим…
Марта молчала, давая Эдварду найти слова. 
- Джессика уверена, что... Что моя мать и Джаспер Уитлок - любовники и намерены каким-то образом причинить вред моему отцу. А он, в свою очередь, избил мою мать и заставил ее искать защиты у Уитлока. 
- Боже... Что требовала Джессика от вас?
- Чтобы я остановил все это. Что я могу остановить? Я слеп, Марта, и пребываю в неведении. Я знал, что в нашей семье есть подводные камни, но, похоже, я ослеп намного раньше. Я не знаю, кому верить... 
- Эдвард... Послушайте... Ваш отец был здесь. Вы говорили с ним. Вы говорили с мисс Стэнли. Поговорите же и с матерью. 
- Я не смогу... - Эдвард застонал, закрывая лицо руками. - Не смогу... Если все то, о чем говорили отец и Джесс - правда... Она - моя мать... Мои чувства к ней всегда были неприкосновенны. Она - единственный родной мне человек. 
- Но ваш отец...
- Карлайл - не отец мне, Марта. 
- И все же  - поговорите с ней, - сказала Марта, стараясь не выдать своего потрясения.  - Эдвард... Я хочу, чтобы вы приняли успокоительное. Вам необходим отдых. Завтра утром нас ждут в госпитале на обследовании; вам необходимо быть более или менее в форме. Я прошу вас. На вас страшно смотреть. 
- Конечно. Извините меня, - произнёс Эдвард глухо, поднимая голову. - Вы полностью правы. Я поступлю именно так.