Творчество

Голос. Глава 11
29.03.2024   12:55    

Белла заглянула в комнату Чарли. Он спокойно спал. Уже завтра утром должна была прийти медсестра; Белла подготовила для неё крошечную гостевую комнату. 
Она до сих пор не могла прийти в себя от того, насколько просто все получилось. Вернувшись тогда от Эммета, она все же взяла себя в руки и успела дозвониться по указанному в письме телефону до закрытия офиса службы. Едва она назвала своё имя, как служащая на другом конце провода мгновенно отреагировала, сообщив Белле, что все готово и некая миссис Салливан, медсестра со стажем, специализирующаяся на уходе за пациентами после инсульта, будет у неё буквально через два дня. Все остальные детали Белла будет обсуждать с ней; миссис Салливан поступает в полное ее распоряжение. Все было правдой. Она могла вздохнуть спокойнее. 
Закончив разговор, Белла долго сидела тогда на полу у телефона, пытаясь собраться с мыслями, радуясь, что Сет заперся у себя. То, что она смогла увидеть Эдварда, прикоснуться к нему, полностью выбило ее из той летаргии, в которую она сознательно загнала себя, избегая даже мысленно произносить его имя. Она готовила ему еду. Она поцеловала его, пока он спал. Белла снова начала задыхаться, вспомнив ощущение его тёплой, слегка колючей щеки под ладонью. 

Следующие сутки прошли, как в тумане. Она убирала в доме, успела сообщить Сету, соизволившему покинуть свою комнату, о том, что у них в доме поселится медсестра отца. Тот пробормотал что-то невразумительное; по выражению его лица было совершенно ясно, что ему плевать и его не устраивает лишь присутствие ещё одного человека в доме. Глядя на абсолютного чужака, в которого превратился ее младший брат, Белла думала о том, что общая кровь - не залог общей жизни, общих ценностей, общих взглядов. Она думала об Эммете, который с поистине братской любовью заботился об Эдварде. Сет все ещё тихо возмущался по поводу того, насколько все это будет неудобно. Гладкое лицо этого парня, не переживавшего ни о чем, забывшего о том, что речь идёт о его родном отце, шарившего по ящикам ее стола в поисках последних, отложенных ею на крайний случай, денег, вызвало у Беллы взрыв. Ее нервы были на пределе; такой исход был неминуем. С неизвестно откуда взявшейся силой она выволокла опешившего Сета на улицу. 
- Ты можешь выметаться из этого дома к чёртовой матери! Мне все равно! Ты выпил из меня всю кровь! Это же твой отец, как ты можешь! - Она кричала до хрипоты, толкая почти двухметрового Сета, налетая на него с кулаками, рыдая, не помня себя. Она выплескивала всю свою тоску, горечь, не дававшую ей думать ясно с тех пор, как ее самый счастливый день за последнее время превратился в море боли. 
Когда Белла немного пришла в себя, Сета уже не было, но ей было все равно. Белла вернулась в дом, умылась, кое-как привела себя в порядок и отправилась на работу. 
Проходя по первому этажу, она заметила Эммета, сидевшего в кресле в зоне отдыха около кабинета мисс Райт, психолога. Он снова дремал, едва сумев втиснуть своё крупное тело в неудобное пластиковое кресло. 
Белла подошла ближе, разбудила его. Выражение восторга в его ещё полусонных глазах немного смутило ее; Эммет нежно сжал ее руку в своей. Они перебросились несколькими незначащими словами о паэлье, которую Белла готовила накануне, когда из кабинета вышел Эдвард в сопровождении мисс Райт. Джейн очень хорошо относилась к Белле, они часто разговаривали. Если Джейн окликнет ее сейчас, Эдвард поймёт, что она здесь. От этой мысли Беллу охватила паника. Эдвард не знал, что она была тогда в их квартире. Не знал, что она позволила себе прикоснуться к нему. Тогда, у Эммета, он казался ей спокойным, уравновешенным, несмотря на постигшее его несчастье. Он, скорее всего, забыл о том разговоре, о том, как тяжело ему было. Она не ответила тогда на его исступленные мольбы, фактически оттолкнув. Белла убедила себя, что была бы рада, если бы он смог забыть все это. А если он не забыл - ему вдвойне неприятно будет понять, что она здесь. Все это вихрем пронеслось в ее сознании. Ее чувства не должны играть никакой роли. Белла прижала палец к губам, умоляя Джейн молчать. Та поняла, едва заметно кивнула, а Белла, сорвавшись с места, бросилась прочь. 

Вынырнув из воспоминаний, Белла заканчивала уборку в гостевой комнате, когда услышала, как надрывается в сумке сотовый. 
- Мисс Свон? 
- Да. 
- Я рад, что смог застать вас лично. Гарретт Смит, Barclays Bank. У вас найдётся минута? 
Белла тяжело вздохнула. Назойливость и упорство банков, пытающихся заставить потребителей увязнуть в кредитах, заслуживали восхищения. 
- Мистер Смит, прошу прощения, но мне неинтересны кредитные предложения. И у меня совершенно нет...
- Мисс Свон, здесь какое-то недоразумение. Ни о каком кредите речь не идёт. На ваше имя был открыт небольшой трастовый фонд в нашем банке. 
Белла застыла, уронив на пол стопку газет, которые собиралась выбросить. - Что? Вы уверены? 
- Конечно, мисс Свон. Я отправлял вам недавно письмо с просьбой перезвонить. Вы не получали его? 
- Я... я не знаю... не помню... Боже... какой трастовый фонд? Откуда? Кто это сделал? 
- Мисс Свон, я, к сожалению, не могу так подробно объяснять это по телефону. Необходима личная встреча. Когда вам удобно? 
Белла молчала. Ей казалось, что она находится в какой-то параллельной реальности, где возможен вот такой звонок. 
- Мисс Свон, я понимаю, что все это, скорее всего, неожиданность для вас. Вы можете найти в телефонной книге центральный номер нашего банка, позвонить и попросить соединить со мной. Так я могу вам доказать, что это не розыгрыш и не злая шутка. Мы сталкиваемся иногда с таким, - в голосе собеседника была слышна улыбка. - Я все объясню вам при встрече. 
- Хорошо. Я... я могу завтра, во второй половине дня. 
- Отлично. Тогда я жду вас в четыре часа пополудни. Возьмите с собой удостоверение личности. Назовитесь на рецепции, со мной свяжутся. До встречи, мисс Свон. 
Белла сунула телефон обратно в сумку, забыв попрощаться с мистером Смитом. Она не могла понять, что происходит. 

- С сиделкой для мистера Свона проблем не возникло, мистер Каллен. Ему, собственно, по закону был положен, как минимум, дневной уход. Бюрократия, знаете ли. Но нам удалось добиться круглосуточного. Все заключения уже были собраны, мисс Свон аккуратно заполняла все формы и следила, чтобы ее отец проходил все необходимые обследования. Их нужно было просто подтолкнуть немного, - усмехнулся Дженкс. 
Эдвард крепче сжал телефон, улыбнулся. - Спасибо вам, Джей. Ей будет легче теперь, - добавил он еле слышно. - Что с фондом? 
- Barclays Bank направил мисс Свон письмо, но она пока не отреагировала. С ней свяжутся по телефону. 
- Хорошо. Держите меня в курсе, я прошу вас. 
- Разумеется, мистер Каллен, не волнуйтесь. У меня ещё есть несколько вопросов касаемо ваших личных дел.
- Джей, одну минуту... 
Эдвард услышал шум у входной двери, рассерженный бас Эммета и женский голос, говоривший также на повышенных тонах. - Я перезвоню вам. 
- Конечно. 
Отложив телефон, Эдвард встал. Он уже мог рассчитать расстояние до двери его комнаты; касаясь стены кончиками пальцев, он вышел и медленно двинулся вдоль коридора на звуки, становившиеся все громче. 

- Почему?! Потому что всем остальным было на это наплевать! Потому что его грёбаная квартира, выложенная, на хрен, мрамором, была похожа на могилу! Там нечего было есть, мать вашу! Эдвард - взрослый мужчина и может решать...
- Что здесь происходит? 
- Эдвард!
- Мама. Ты решила навестить меня. Я очень рад. - Эммет с ужасом наблюдал, как его друг превращается в тень самого себя, в механическую фигуру, лишенную каких-либо эмоций. - У тебя появилось несколько минут для меня? 
Нет, не так. Он не был лишён эмоций. Они кипели в нем, перекатывались под кожей, заставляя сжимать пальцы до боли, до побелевших суставов, заставляя вздрагивать губы, искажаться лицо. 
- Я искала тебя в твоём доме. Почему я должна объясняться с консьержем, Эдвард! Что ты делаешь здесь? 
Эммет резко втянул воздух, готовясь у следующему выпаду, но Эдвард предостерегающе вскинул руку. - Эм, Эм... спокойно... Что я здесь делаю? Живу. Я бы с удовольствием поставил тебя в известность об изменениях, только вот... Ты была в больнице? 
- Да, была, - Эсме заговорила тише, вытащила носовой платок. - Когда ты был без сознания. 
- А потом? Мама... - Лёд трескался на глазах... Эдвард приближался к матери, идя на ее голос, сокращая расстояние, но не пропасть между ними. - Почему... я надеялся, что ты придёшь... несмотря... 
- Отец был у тебя... Говорил с тобой, - невпопад сказала Эсме, пряча глаза от сына, который все равно не мог видеть ее. 
- Отец?! - Эдвард усмехнулся так горько, что Эммет не выдержал. 
- Эд, я у себя. Оставлю вас. 
Ни Эсме, ни Эдвард словно не заметили его ухода. Эсме кусала губы, не глядя на сына. 
- Мама... - Он был теперь ещё на шаг ближе. Эсме знала, что он не видит ее, но не осмеливалась взглянуть в безжизненные глаза, так похожие на ее собственные. - Как мы допустили это... Мне так не хватает тебя... Если бы ты была тогда со мной... вместо него...
Эдвард говорил теперь почти шепотом, его мягкий, срывающийся голос был пронизан любовью, смешанной с сожалением, утратой.
Мучительно медленно Эсме положила ладонь на щеку сына, провела рукой по его лицу, очерчивая его контур, будто знакомясь заново. - У меня нет другого выхода, Эдвард. И ты знаешь это. 
Я слаба... труслива... мне было страшно увидеть тебя... таким... А Карлайл - он снял с меня и этот груз. Как всегда...
Эсме плакала, не скрываясь, не позволяя себе никакой более ласки, чем это едва заметное прикосновение. Ее сын любил ее, тянулся к ней, несмотря на то, как она проживала свою жизнь. И все же она потеряла его дважды. 

Эсме Пратт всегда ценила своё удобство и комфорт превыше всего. Ее внешность и положение в обществе позволяли ей сполна насладиться и тем, и другим, пока она не решила, что влюблена. Короткий роман с малоизвестным, но входившим в моду литератором, закончился беременностью и тем, что литератор исчез не только их поля зрения семьи Пратт, но и из Лондона. Что именно произошло между любовниками - об этом Эсме молчала. 
Будучи на третьем месяце беременности и находясь в подавленном настроении, Эсме посетила вечеринку в доме каких-то знакомых, где познакомилась с Карлайлом Калленом, уже известным, несмотря на молодость, адвокатом. Увидев ее, Карлайл пропал. С упорством и настойчивостью, достойными уважения, он добивался внимания Эсме. Карлайл нравился ей, он был надёжен, словно скала. Жизнь рядом с ним была бы безмятежной и спокойной. Он мог бы решить ее проблемы. 
Эсме понадобилось много сил, чтобы во время очередного свидания признаться Карлайлу, что она беременна от другого человека. Она плакала, рассказывая ошеломлённому молодому человеку историю несчастной любви девушки, брошенной обманувшим ее проходимцем. Именно так видела собственную историю Эсме, веря каждому своему слову. А влюблённый до безумия Карлайл поклялся воспитать малыша, как своего. Они поженились через месяц после знакомства.
Родился Эдвард. Глядя в зеленые глаза мальчика, так похожие на глаза Эсме, Карлайл говорил себе о том, как ему легко забыть о том, что Эдвард - не его ребёнок. Карлайл мечтал о ещё одном ребёнке, но каждый раз глаза Эсме наполнялись слезами при мысли о повторении тяжёлой беременности и родов, а Карлайл умирал от страха за жену. Каждый раз, когда крошечный Эдвард улыбался ему и называл папой, он таял, снова забывал обо всем на свете и мечтал о том, как Эдвард пойдёт по его стопам, возглавив когда-то его практику. А Эдвард крепко держался за его палец и захлёбывался от радости, когда отец брал его на руки. 

С тех пор прошло много лет. Карлайл не справился с тем, что казалось таким легким и естественным в молодости. Он все чаще пытался узнать у Эсме, что случилось тогда. С годами он понял, чего стоит женщина, на которой он женился, любя ее всем сердцем настолько, что этой любви должно было хватить и ребёнку, чьим отцом он не являлся, но так хотел быть. Он остался один. Сверкающие на лице Эдварда глаза Эсме вызывали в нем теперь какое - то глухое чувство, которому поначалу не было названия. А сходство характеров - желание сломать, уничтожить эту железную волю. Карлайл ушёл с головой в работу, отдалившись от жены и сына, наказывая их за тупик, в который он загнал себя сам. 
Эсме помнила один день особенно чётко. Эдварду было четырнадцать; его отношения с отцом портились на глазах. Оба упрямые, страстные, не готовые на компромисс. Эдвард не знал другого отца. Эсме ждала его совершеннолетия, чтобы объяснить ему все, говорила она себе. На самом деле она слишком ценила все то, что стало возможным благодаря Карлайлу. Тактика, которой она придерживалась всю жизнь, всегда приносила свои плоды. Она не могла потерять все это из-за непредсказуемого характера Эдварда и Карлайла. 
Карлайл вернулся домой рано, в ужасном расположении духа. Его раздражало все. Он проиграл важный процесс; неудачи он переживал тяжело, не давая ни говорить с собой, ни поддержать. 
- Где Эдвард? 
- На занятиях, - спокойно ответила Эсме. Эдвард уже тогда увлёкся всем, что было связано с Японией, посещал курсы, где постепенно изучал язык и культуру страны. Он не раз упоминал о том, что хочет углубить это увлечение, поступить в SOAS.
- Почему меня не удивляет это! - взорвался Карлайл. - Происхождение не обманешь! Он станет рифмоплетом, как его отец, живущим в долг и трахающим богатых девиц, чтобы оплачивать себе крышу над головой! Или я должен буду тащить этот балласт на себе?! Мне недостаточно того, что я содержу тебя, хотя я знаю, что тебе на меня плевать!
Сказав это, он запнулся, шокированный собственным выпадом. До этого дня, как бы плохо не обстояли дела, он запрещал себе произносить вслух то, о чем знали только они. 
- О чем ты? - Дрожащий голос Эдварда прогремел у двери. Карлайл круто развернулся, встретив его взгляд, в котором отражался рухнувший мир. - Мама? Что он говорит? 
- Объясни ему, Эсме! Обьясни! - Карлайл не помнил себя от гнева, выплёскивая все, что носил в себе столько лет. Свою неспособность до конца принять чужого ребёнка, разочарование в слабой, эгоистичной жене, неудачи в делах. Осознание того, что его род, его дело закончится на нем. 
- Мама... - умолял Эдвард, но Эсме избегала смотреть в глаза своего сына. Она в упор смотрела на мужа. - Ты все сказал? 
То, что произошло потом... Карлайл помнил только, как заволокло багровой пеленой глаза. Надменное выражение лица Эсме сменилось ужасом, когда Карлайл занёс руку. 
Он видел полные ярости и ненависти глаза Эдварда, оттолкнувшего Карлайла с силой, неизвестно откуда взявшейся в подростке. 
Карлайл вылетел из гостиной, заперся у себя, чтобы не слышать горестного шёпота Эдварда, пытавшегося успокоить мать. Он просидел за своим письменным столом до глубокой ночи. Выпил четверть бутылки виски. И не поверил своим глазам, когда в его кабинет вошла Эсме. 
Она переоделась во что-то тонкое, шелковое, облегавшее ее великолепную фигуру. Ее глаза горели, правая щека была ещё чуть покрасневшей, но весь ее облик заставил Карлайла содрогнуться. Она спокойно присела на край стола, дав всем этим шелкам соскользнуть с ее колен. 
- Эдвард спит. Я дала ему снотворное. Нам нужно поговорить. 
- О чем? - проскрипел Карлайл, пытаясь понять, каким образом он оказался в этом аду. 
- Карлайл... - выдохнула Эсме, соскользнув со стола и подойдя ближе к мужу. - Не оставляй меня без твоей поддержки. Я готова на все, чтобы помочь нам... забыть о сегодняшнем инциденте. 
Она приблизилась вплотную, развязала пояс. От запаха ее духов Карлайл не мог думать ясно. Она обволакивала его и без того помутившееся от алкоголя сознание. Он как со стороны наблюдал за собой, за своими руками, искавшими ее тело. 
- Тебе всегда нравилось именно это, - шептала Эсме, грациозно опускаясь на колени перед мужем. - Этот грех... забудь обо всем... Я - твоя жена, Эдвард - твой сын... 
У неё почти получилось. Почти. Краем почти ускользающего сознания Карлайл успел заметить торжество и презрение, мелькнувшие в ее взгляде. Он трезвел с каждой секундой, врезаясь в ее мягкое тело. 
Эсме ушла к себе. Утром, когда Эдвард ещё спал, муж вошёл в спальню, держа в руках стопку бумаги. 
- Доброе утро, - мягко сказала Эсме, не сводя настороженных глаз с документов в руках Карлайла. 
- Доброе. Подпиши здесь. - Он протянул ей ручку и одну из страниц документа.
- Что это? 
- Ты же хотела, чтобы я и впредь поддерживал тебя? 
- Что это такое, Карлайл?!
- Соглашение. Мы подписали брачный контракт в свое время, на котором настоял твой отец. А теперь ты подпишешь мой документ. Ты отказываешься от доли в фирме, которую я записал на тебя. Тебе это не нужно. 
- Ты хочешь развестись? 
- Нет. Я не буду этого делать. Ты обязуешься полностью подчиняться мне. Передаешь мне право решать абсолютно все. От тебя требуется лишь вести дом и поддерживать видимость жизни в браке. Ты не вмешиваешься в мои взаимоотношения с Эдвардом. Ты сказала вчера: ты - моя жена, Эдвард - мой сын. Так и будет. Только на моих условиях. Здесь есть сумма твоего содержания, которое ты получишь при полном и неукоснительном соблюдении условий соглашения. И я буду и далее решать все твои проблемы. 
Эсме молча пробежала глазами документ. Нашла искомую цифру, слегка улыбнулась. Взяв протянутую мужем ручку, подписала документ. 
- Ты доволен?
- Я был бы доволен, если бы ты оказалась той, кем я считал тебя, Эсме. 
Он вышел, оставив жену одну. 

С тех пор она, как и требовалось, неукоснительно соблюдала установленные мужем правила, блистала рядом с ним, организовывала приемы, поддерживала Карлайла на публике. И молчала. 
Молчала, когда он вступил в жестокий конфликт с сыном из-за его учебы. Молчала, когда он лишил его содержания. Молчала, когда Эдвард смотрел на неё, умоляя поддержать, когда прессинг со стороны отца становился невыносимым. 
И она молчала, когда Карлайл, казалось, забыл о том, что Эдвард в больнице. 
А она сама? 
Увидев сына сразу после катастрофы, Эсме поняла, что до смерти боится. Боится Эдварда, боится его состояния. Боится всего, что связано с этим. Она любила своего сына, но страх перед трудностями, неуверенность и боязнь быть исключённой из полноценной жизни появились вместе с известием о беременности и не покинули ее слабую, мятущуюся душу и по сей день. Карлайл собирался организовать дальнейшее пребывание Эдварда дома и уход за ним. Эсме знала, что муж снова решит все проблемы. но вышедший из-под контроля процесс Картера изменил его планы. 
И вот теперь ее сын, не сумевший вернуться домой, вынужден положиться на Эммета Маккарти.
- И что теперь? - спросила она, убирая руку с лица Эдварда, разрывая даже этот минимальный контакт. 
- Ничего. - Он выпрямил спину, его лицо закаменело. - Эммет позаботится о ком-то, кто будет... помогать мне. Я продам свою квартиру и куплю что-нибудь другое. А пока арендую, как только найдётся сиделка. Я не позволю, чтобы Эммет окончательно лишился покоя из-за меня. 
- Почему ты связался с Дженксом? 
Губы Эдварда искривились. - Вот оно что. Это все, что тебя интересует? Передай Карлайлу, что мне нужен был адвокат, а Дженкс - единственный, кому я могу доверять. Все. Я не обязан отчитываться перед ним. То, что я объясняю это... Только ради тебя… Я прошу, чтобы ты попыталась понять меня. 
- Эдвард... ты же знаешь...
Эдвард отвернулся. Эсме уже не видела, как он судорожно сглатывает, закрыв глаза. 
- Знаю, мама. Я все знаю.

- Эд? Где ты? - Эммет приоткрыл дверь своей комнаты. Эдвард сидел на полу в тесной прихожей, откинув голову и закрыв глаза. Тошнотворная серая масса перед глазами дрожала так, что ломило виски. Эдвард пытался сосредоточиться на своём дыхании, считая вдохи и выдохи, чтобы не дать приступу овладеть собой. - Тебе плохо? 
- Ничего. Нормально. Сейчас пройдёт. - Эдвард выталкивал слова сквозь сжатые зубы. 
- Я принесу тебе твои лекарства, тебе нужно успокоительное, и...
- Не надо... Я не хочу... Подожди, Эммет... - Эдвард поднял руку, останавливая друга. - Прости. Мне нужно учиться справляться со всем этим. 
Эммет сел на пол рядом с Эдвардом.
- Мне уже лучше, Эм, - тихо отозвался он. Дыхание действительно стало тише и спокойнее, жуткая бледность покидала его лицо. - Извини. 
- За что? 
- Она не имела права так говорить с тобой. Никто из них... никто из них не знает, что ты делаешь для меня. 
- Эд, брось. У меня достаточно толстая шкура. Меня нисколько не задели выпады твоей матери. Просто все это... Я и понятия не имел... 
- Как-нибудь я расскажу тебе все. В блестящем семействе Калленов достаточно грязи, Эм. Ладно... 
Держась за стену, Эдвард встал. 
- Мне нужно перезвонить Дженксу. Ты поможешь мне? 
- Да. Какие-то проблемы? 
- Нет, все в порядке. Barkley’s Bank должен был связаться с... Беллой по поводу счета. 
Эммет поднялся следом. 
Он привык принимать решения быстро, стараясь сохранить холодную голову. 
Эммет прекрасно понимал, что ему нет места там, где он с недавних пор мечтал оказаться. Он нравился Белле, ей было комфортно в его обществе, но, когда он думал об этом, лёжа ночью, не в силах уснуть, ему казалось, что ее симпатия проистекает быстрее от отношения самого Эммета к Эдварду. Она любила в Эммете его преданность тому, чьё имя заставляло ее забыть обо всем. 
Эммет почувствовал безграничную усталость. 

Однажды он, очертя голову, погрузился в бурный роман с Розали Хейл, сотрудницей издания, для которого писал репортажи. Она была изысканно прямолинейна, сногсшибательно красива и обладала практически мужским характером. Шансов устоять у Эммета не было. 
Они поженились через полгода после знакомства. Эммета мотало по миру, а Розали продолжала работать на старом месте. Скупые на эмоции телефонные разговоры, иногда в совершенно неурочное время, сменявшиеся периодами воссоединения, когда они просто не покидали постель сутками - все это не давало им стать настоящей семьёй, прочувствовать друг друга. У них были общие заботы, но не было тех общих воспоминаний, которые могли бы крепче связать их. 
В очередную поездку в Йемен Эммет и его группа попали под обстрел в Яриме при попытке снять репортаж о боях коалиции с группировкой хуситов за город. Дьявольское чутьё Эммета, свернувшего съемку буквально за несколько минут до нападения на их машины, помогло избежать смертей. Эммет был ранен, лечился в госпитале в Сане, куда был чудом переправлен. Розали умирала от ужаса в Лондоне, не сумев выехать в раздираемую войной страну.
Выздоровление Эммета совпало с коротким затишьем; он вернулся домой. 
Им пришлось заново учиться жить вместе. Эммет тяжело проходил реабилитацию: его терзала головная боль, он почти не спал, срывался на жене, страдая от этого не меньше, чем она сама. 
Когда Эммету стало немного лучше, Розали заговорила с ним о том, о чем так давно мечтала - о ребёнке. Эммет схватился за это, словно за спасательный круг. Одна мысль об упрямом мальчишке, которого он бы мог боготворить, наполнила его жизнь новым смыслом. Но и этому не суждено было сбыться. 
Розали не могла иметь детей; осознание этого вбило кол между Эмметом и его женой. Розали замкнулась в себе, не подпуская совершенно измотанного Эммета ни на шаг. Она обрушивалась на него, словно на свидетеля собственного горя, собственной несостоятельности. Муж, которого она плохо знала, стал для неё чужим. В попытке уйти от самой себя, от этого ежедневного кошмара, Розали начала встречаться с коллегой, отцом - одиночкой четырехлетнего сына. 
Эммет до сих пор помнил, как жена, глядя в сторону, сообщила ему о том, что, наконец, нашла настоящую семью и просит отпустить ее. Эммет отпустил. 
О Розали ничего не было слышно примерно около года. А затем она снова появилась в его жизни в компании своего адвоката. Она рассталась с человеком, ради которого оставила Эммета. Попытка создать семью не увенчалась успехом. Розали ожесточилась ещё больше; адвокат, бывший по совместительству и ее нынешним другом, представлял ее интересы и напомнил ей о том, что неплохо было бы получить хотя бы что-то с бывшего мужа. С тех пор Розали не оставляла Эммета в покоя, словно пытаясь отомстить ему за все, что ей пришлом пережить. 
А Эммет... Он, казалось, забыл о том, что ещё молод, что так же сильно мечтал о настоящей семье, о детях. Он был искренне привязан к Эдварду, относясь к нему, как к брату. Произошедшее с другом ещё больше сблизило их, а сплетение событий привело в их жизнь Беллу. 
Глядя на эту девушку, Эммет видел в ней все то, о чем втайне мечтал, даже порой и не отдавая себе в этом отчёта. Она покорила его с первого взгляда, а последующие события лишь доказали ему, что он не ошибся. 
Его чувства бушевали в нем, подсказывая порой соблазнительные, но совершенно для него неприемлемые возможности развития событий. Поначалу он поддерживал Эдварда, с железным упрямством доказывающего прежде всего самому себе, что Белле он не нужен и что он должен оградить ее от самого себя. Но Эдвард так же не мог без Беллы, как и она без него; в этом Эммет мог убедиться, и не раз. Эти двое могли получить тот рай на земле, который сам Эммет безуспешно искал, а найдя, понял, что вход туда ему заказан. Поэтому, увидев сейчас снова на лице Эдварда это выражение мрачной решимости, смешанной с болью, которое появлялось всякий раз, когда он лишь упоминал имя Беллы, он не выдержал. 
- Чего ты добиваешься? - спросил Эммет так же тихо, но что-то в его голосе заставило Эдварда остановиться. 
- В каком смысле? Эммет, я не понимаю...
- Для чего ты это делаешь? Счёт в банке, сиделка для ее отца... Для чего? 
- Я делаю это для неё, Эммет. Чтобы дать хоть немного... - Голос Эдварда сорвался, но Эммета это, казалось, не смутило. 
- И что дальше? За ее отцом будет кому присматривать, а она возьмёт в больнице дополнительные часы, чтобы ещё больше погрязнуть в работе... Я даже думать не хочу, что будет, когда она узнает об этом банковском счёте! Ты сам не понимаешь... Эммет замолчал; говорить дальше об этом сил не было, да и Эдвард с его проницательностью сейчас разоблачит его. И не сможет больше доверять ему. 
Эдвард молчал, что-то обдумывая. 
- Ей нужен ты, Эдвард, - хрипло сказал Эммет, сжигая за собой все мосты. 
- Откуда тебе знать об этом? - медленно спросил Эдвард. Его лицо напоминало застывшую маску. 
- Белла сказала мне об этом. 
- Ты виделся с ней? 
Молчание становилось невыносимым. 
- Она была здесь, - наконец смог произнести Эммет. 


- Мисс Свон, спасибо, что нашли время для встречи. Присаживайтесь. Я могу предложить вам кофе? Или воды? 
Белла нервно осмотрелась. - Нет, благодарю вас, мистер Смит. Простите меня, но я бы хотела поскорее узнать, что происходит. О каком счёте идёт речь? 
Гаррет Смит улыбнулся, достал тонкую белую папку с логотипом банка и вывел что-то на экран компьютера. 
- Я понимаю, мисс Свон. Давайте начнём. Как я уже сказал в телефонном разговоре, на ваше имя был открыт небольшой фонд в нашем банке. Сумму фонда вы найдёте в документах, которые я вручу вам; необходимо будет подписать их. Этот фонд вы можете использовать по вашему усмотрению: полностью использовать средства, сохранить фонд в первоначальном виде до тех пор, пока он не понадобится вам. Можете добавить ваши личные средства. Проще говоря - эти деньги ваши, мисс Свон. 
Белле казалось, что она падает. Какие деньги? Почему? Кто мог открыть такой фонд на ее имя? 
- Мистер Смит... - Она откашлялась, с трудом подбирая слова. - Кто открыл этот счёт на мое имя? Скажите мне, я прошу вас. Я... я не привыкла получать то, что не заработала, неизвестно от кого. Может... может, это ошибка... У меня никого нет, кто мог бы...
- Мисс Свон, я прекрасно понимаю вас. Такая процедура встречается, но, действительно, нечасто. Я не имею права пойти против желания своего клиента, настоятельно потребовавшего сохранить его личность в тайне. Однако, могу вас заверить, что это очень уважаемый человек с безупречной репутацией. И, по всей видимости, вы должны быть знакомы с ним. Никакой ошибки или злого умысла здесь нет. 
Мистер Смит положил перед ошеломлённой Беллой папку. 
- Будьте любезны подписать здесь и здесь, мисс Свон. 
Белла со страхом взглянула на него. - Мисс Свон, без вашей подписи я не смогу закончить оформление, у вас не будет доступа к деньгам. 
- Я... я могу подумать... подписать дома и отправить вам? 
- Конечно. Мисс Свон... Вы можете и отказаться от этих денег. Подумайте как следует. Для моего клиента было, судя по всему, очень важно, чтобы вы приняли их. Подумайте. 
Белла осторожно взяла папку, словно боясь обжечься, встала. 
Гаррет Смит поднялся также, протянул ей руку. 
- Всего доброго, мисс Свон. Отправьте документы по почте на мое имя. Сообщите мне также, будьте так добры, если решите отказаться от денег. Мне нужно будет проинформировать моего клиента. 
- Да, конечно. 

Белла вернулась на работу, совершенно сбитая с толку. Последнее время в ее жизни происходили странные события. Словно чья-то рука управляла ими, решая ее проблемы. Сначала решился вопрос с уходом для отца, над которым она билась уже столько времени. А теперь этот фонд... Сумма ошеломила Беллу. Можно было бы отремонтировать старый дом. Вернуть долг Мэри. Сет смог бы начать учебу в колледже; это, возможно, помогло бы ему стать прежним, вернуться на свой путь. Она знала, что он хочет учиться дальше, изучать машиностроение. Его мечта осуществится... Если только она примет этот щедрый дар...
- Что-то случилось, Белла? - Голос Джеральда Кроуфорда заставил ее вздрогнуть. 
- Все в порядке, спасибо. 
- Тебя беспокоит что-то? - Джеральд внимательно смотрел на неё; в его глазах она видела лишь искреннее участие. 
- Я не знаю. Что-то происходит, чему я не могу найти объяснения. 
- Что ты имеешь в виду? 
- Сначала все это с папой... Я билась столько времени... Ничего не помогало... А тут...
Белла замолчала. - Что-то ещё? 
- Кто-то открыл на мое имя трастовый фонд в банке. 
Она посмотрела Джеральду прямо в глаза. - Там совершенно невероятная для меня сумма. Я думала, это злая шутка, розыгрыш. Но я была там сегодня. Это все правда. Я ничего не понимаю. Я боюсь, если честно. Я совсем одна. Пойми меня правильно, у меня все хорошо. Но когда происходят такие вещи... Словно кто-то наблюдает за мной. Я, наверное, схожу с ума. 
Джеральд видел страх в ее глазах. «Что плохого в том, если я скажу ей, что бояться нечего. Что плохого...»
- Белла, тебе нечего бояться. Тот, кто делает это, лишь желает тебе добра. Только добра...
Она вздрогнула так сильно, что уронила свои документы. 
- Откуда ты это знаешь?!

 

Привет, Билли. Пива хочешь? – Парень присел прямо на тротуар. Странно… Чистый такой, и новехоньких штанов не жалко. Билли не первый день на улице… Он знает таких. Они боятся и пройти близко, чтобы ненароком не коснуться его одеяла. Ну да бог с ними…
Билли отхлебнул пиво. Как же хорошо…
- А пожевать ничего не найдётся? – спросил Билли, с надеждой глядя на сумку, которую парень поставил на асфальт рядом. Парень подмигнул и вынул из сумки упакованный в пластик сендвич и пачку сигарет. Билли едва не прослезился. – Ну спасибо…
Закурив, Билли посмотрел на все ещё молча сидевшего рядом парня. 
- Никак спросить что хочешь? – закашлялся Билли. – Спрашивай. Я многое вижу. 
- Действительно. Билли, послушай… - Парень вытащил двадцатку. – Это тебе.
- Что надо делать? – деловито спросил Билли. 
- Расскажи мне, что там за история с тобой приключилась, Билли… С часами…
Билли сжался, а парень тихо продолжил. – Согнали тебя, беднягу, с насиженного места. Здесь хуже, правда? Народу меньше, подают плохо… 
Парень поднял глаза и внимательно посмотрел на бездомного. Билли стало так страшно, так плохо…
- Это твои часы, что ли, парень? Я же нашел их… Он уронил их… когда убегал…
- Успокойся, Билли. Все хорошо. Кто уронил их?
- Он… он бежал… весь в чёрном… в шапке такой… я спать собирался, а тут он… бежит… ну и выпало что-то из кармана, верно… блестящее… а он уже далеко… ну я и подобрал…
- А потом? 
- Я их продать хотел, - потупился Билли. – Тот, который… ну… он не вернулся за ними. А мне деньги нужны. Мешок купить, спальный, понимаешь? 
- Дальше? 
- Предложил тут кое-кому… А он не взял… Кровь на них, говорит, и гравировка странная. А не вижу… правым глазом не вижу… вот и не заметил ничего… А и точно… Знаки странные… и пятна… А тот, кому я часы предложил, говорит… Искать их будут, он сказал… Худо тебе будет, Билли, так он сказал… Я и сбежал оттуда… Они твои, да? – Билли едва не плакал. 
Парень достал ещё одну купюру. – Купи себе спальный мешок, Билли. И ещё… 
На грязное одеяло опустился пакет шоколадных конфет. – Отдай мне часы, Билли. 
Глаза парня смотрели словно в самую душу. Изворачиваться было бессмысленно. Порывшись в своих лохмотьях, Билли достал мужские наручные часы и вложил в руку парня. Тот улыбнулся и легко поднялся на ноги. – Спасибо, Билли. Ты про еду не забудь. И удачи тебе. 
Билли долго смотрел ему вслед. Засунул руку в пакет с шоколадками и бросил две в рот. На одеяло медленно падали капли дождя, превращаясь в ревящий поток. Почему так темно…

 




Источник: http://www.only-r.com/forum/33-571-1
Герои Саги - люди irina_vingurt Маришель 592 35
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...Я ненавижу отсутствие стыдливости. Мне становится скучно, когда люди хвастаются своим телом. Секс и чувства идут у меня рука об руку."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Вернер Херцог
Режиссеры
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!

2
Наш опрос       
Стрижки мистера Паттинсона. Выбирай!!
1. Якоб/Воды слонам
2. Эдвард/ Сумерки. Сага
3. "Под ноль+"/Берлинале
4. Эрик/Космополис
5. "Однобокая пальма"/Comic Con 2011
6. Сальвадор/ Отголоски прошлого
7. Даниэль/Дневник плохой мамаши
8. Рейнольдс/Ровер
Всего ответов: 255
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0


Изображение
Вверх