FUCKING PERFEKT
ГЛАВА 7. ЭЙДОН
Часть 1
Вероника После той странной ночи, мы пробыли в Итале ещё две недели. За это время я всё же приспособилась к жизни в этом строгом замке, руководимом моим мужем, где слуги, казалось, боялись не только разговаривать, но даже лишний раз куда-нибудь сунуть свой нос! Роберт просто фанатично защищает свою личную жизнь! И я теперь точно знаю - ему есть, что скрывать… Страшно признаться даже самой себе, но мой муж любит боль, а мне, что ещё ужаснее, понравилось доставлять ему её! Господи! Что же он со мной сделал?! Если бы какой-то год назад мне сказали, что я буду этим заниматься – я бы рассмеялась этому человеку в лицо и назвала его лжецом! Но сегодня… Сегодня я знаю, почему Роберт до такой степени не верный муж! Думаю, теперь я не стану так нервничать из-за его бесконечный отлучек из дома – я навряд ли смогу примерно раз в две недели проделывать с ним подобные веща, да и он наотрез отказался устраивать в Эйдоне, как он выразился, «игровую»! А кататься каждый раз в Итал, когда ему взбредёт в голову «поиграть», я точно не смогу. Придётся смириться. Во всяком случае, он заверил меня, что у него всего три постоянные женщины на стороне, и все они – леди. Я, конечно, сделала вид, что верю ему, но, зная его, я в этом сильно сомневаюсь – он способен устроить бордель в любом месте! Я никак не могу забыть ту грязную девку в таверне… И чего он в них вообще находит такого, чего нет у меня?
И вот, мы вернулись в мой родной Эйдон. В замке началась уже более налаженная и спокойная жизнь.
Утром я проснулась от тошноты, несколько дней перед этим я вообще чувствовала себя странно, а теперь еще и это добавилось... Я прошла на кухню, но эти запахи... Я выбежала на улицу, меня просто выворачивало на изнанку, потом я села на лавочку и долго приходила в себя. Ко мне подсела Мара и тихо спросила - давно ли это со мной?
- Нет, около недели, может я снова заболела?
Мара заулыбалась и сказала:
- О, нет, госпожа, это хорошая болезнь - на девять счастливых месяцев!
Я посмотрела на нее и спросила:
- Это то, о чем я подумала?
- Ну, если нет женских дней, то - да! – кивнула та.
Я стала все вспоминать и поняла:"ДА!"
Я, поднялась, и, тихо улыбаясь, пошла искать своего мужа. Роберт был на конюшне, и его настроение было очень далеко от радужного, но я всё же подошла к нему и попросила пойти со мной. Он удивился моему появлению на конюшне, но отдал поводья Нортуга Питеру и отправился за мной. Мы вышли в сад замка, там я спросила, улыбаясь:
- Ты кого больше хочешь - мальчика или девочку?
Он сначала не понял, что я сказала, потом, удивленно хлопнув своими длинными ресницами, схватил меня в охапку и закружил среди кустов:
- Малышка моя, умница моя! Это правда?
- Да, думаю, уже второй месяц! – я была так рада тому, что смогла доставить ему удовольствие, что не захотела замечать боли, причиняемой его лучиками моему телу.
- Боже, как я счастлив! Я хочу мальчика, а потом девочку, а потом еще мальчика и еще…
- Стоп-стоп, давай я пока одного рожу, а потом посмотрим! - я смеялась, видя его счастливое лицо!
- Ну, уж нет! Мы не будем останавливаться, мы будем рожать и рожать, и в замке будет много детей! – он говорил так убеждённо, что я невольно прониклась его энтузиазмом и закивала ему в ответ.
Вот ведь мужчины, им всего подавай сразу и много!
Первая половина беременности давалась мне очень тяжело, сначала два месяца я просто не могла ничего есть, и похудела так, что стала похожа на тень. Потом это внезапно прошло и тут началось! Господи, я стала лопать, как медвежонок! Я плотно ела утром, потом днём, вечером, ночью и, мне кажется, что даже во сне! Роберт постоянно присылал ко мне своего Лари то с булочкой и молоком, то еще что-то вкусное, от чего я просто не могла отказаться! И из своих отлучек он тоже привозил мне всякие сладости! Я же капризничала и ругалась, но Роберт все сносил безропотно, он только улыбался, целовал меня, приговаривая:
- Злючка, это не тебе, это моей доченьке! – и смеялся, видя моё расстроенное лицо.
А мне сердиться на него после этих слов уже не было никаких сисл! Он на самом деле трепетно ожидал нашего первенца – я была искренне удивлена, ведь я боялась, что как только я забеременею, он совсем забудет о моём существовании…
В это время к нам в гости приезжали Аарон с Андреа и девочками, а так же нас навестили сам сэр Персиваль с леди Элизабет, а ещё этот страшный человек, дядя Роберта, герцог Корнуоллский, с которым Роберт провёл в запертом кабинете три дня, а после его убытия опять в замок начали приезжать странные посыльные с непонятными записками, которые мой муж лично получал, читал и сжигал, а потом писал уже свои записки и рассылал их не пойми куда (во всяком случае, посыльные, как я их не упрашивала, ни разу не сказали - куда увозили их!). Роберт всё так же внезапно мог исчезнуть на три-четыре дня, но теперь меня это уже так не расстраивало, как раньше, теперь я знаю, что он так пытается беречь меня и нашего будущего ребёнка!
В общем, жизнь наша в замке обустроилась и вроде бы вошла в нормальное русло. Роберт на самом деле оказался превосходным хозяином, он строго и справедливо решал все вопросы между крестьянами и рабочими. Поначалу он ворчал, что ему приходится доходы Итала направлять в Эйдон, но потом начала появляться прибыль и с земель Эйдона, и он успокоился, если, конечно, можно назвать спокойствием его бесконечную беготню, ругань и разъезды!
Только сейчас, когда в собственном зеркале я видела, какой я становлюсь пышной, я увидела, до какой же степени мой муж, как принято говорить, изящный и хрупкий! Мара, конечно, прекрасно готовит, и даже сама носит еду к нему в комнату, когда ему лень спускаться вниз по утрам, но тут, скорее всего, не в коня корм!
Шли дни, ремонт в замке был закончен, вся новая мебель привезена и расставлена, вроде бы все стало потихоньку налаживаться, вот только иногда я стала замечать странные переглядки молодых служанок, их тихие пересмешки и хихиканья, но самое мерзкое то, что как-то утром я заметила откровенно голодный взгляд Роберта, остановившийся на толстой заднице Мары! А она так старательно покраснела и спрятала откровенно счастливое лицо от меня, а вот на моего мужа тааак посмотрела... Я пригляделась – Господи Боже! И где были мои глаза? Кухарка вся опутана его липкой паутиной! Мой Роберт и Мара? Он совсем сошёл с ума? Она же старше его лет на десять, и такая толстая, что просто кошмар!
Я решила выяснить, что тут не так. Поднявшись после завтрака к себе, (Роберт собирался поехать вроде как к Аарону, который был проездом в Честере), я подозвала Пейдж:
- Пейдж, быстро рассказывай, что происходит? Мара и мой муж… Он спит с ней?
Пейдж, припертая к стенке таком вопросом, помявшись и покраснев, скромно кивнула головой. Ох, ты ж чёрт...
- Давно?
- Я точно не знаю, госпожа, но, наверное, с тех пор как мы с вами уехали в Лондон к вашей тётушке…
Я стояла, как каменная. Так, теперь никому нельзя доверять! Даже в собственном замке блядство развёл, ну этого-то я уже не потерплю!
- Позови ко мне миссис Маршалл, быстро! – приказала я Пейдж.
Я в панике думала, как мне со всем этим справиться? Но, вспомнив, как однажды Элизабет пришла ко мне, пока я болела, вся взъерошенная и нервная, а когда я спросила у нее, что случилось, она ответила, что наказывала служанку, я поняла, что должна сделать.
- Пойми, - сказала мне тогда герцогиня, - нельзя быть с ними слишком доброй, они сядут тебе на шею, и уже тогда не ты будешь управлять ими, а они тобой.
Золотые слова... Кстати, Роберт не сильно-то церемонится с прислугой – у него чуть что не по его – розги! Графиня я, черт возьми, или нет?
Пришла управляющая миссис Маршалл, и я велела ей собрать всех женщин, что работают в замке в большом зале. Сама же пошла на конюшню и выбрала там хороший, но небольшой кнут (спасибо дорогому мужу за мои новые великолепные познания в выборе кнутов и плетей!).
Войдя в залу я увидела, что все служанки построены в ряд. Это хорошо.
- Все здесь? – строго спросила я не узнавая собственного голоса
- Да, - ответила миссис Маршалл и с удивлением и интересом стала наблюдать за мной.
- И так, дорогие мои девушки и женщины! Кто еще кроме Мары спит с моим мужем или мечтает об этом?
Они все удивленно зашептались и волна страха начала гулять по залу.
- Ну? Кто? - спросила я резко.
Они зашумели и начали хором оправдываться.
- Что? Никто кроме Мары? Я удивлена! Мой муж очень привлекательный мужчина!
Они зашипели, как змеи, на повариху. Мара же стояла красная, как рак, и тихо мяла пальцами передник. Я слегка похлопывала кнутом по собственной ладони. Управляющая с сомнением смотрела на меня - она считает, что я веду себя не правильно?
- Хорошо, - я подошла к Маре, - Я тебе верила всю жизнь, а ты? Как ты могла так поступить со мной? Ты думаешь граф лучше других мужчин? Он такой же, если не хуже, чем тот шотландец что изнасиловал тебя в детстве! Поиграет и бросит! Только запомни - ублюдков в собственном замке я не потерплю! - она молчала, - На колени, дрянь!- скомандовала я. Она встала на колени, вся съежившись.
Мне почему-то было ее не жаль. Перед глазами была не она, а Роберт – нахально ухмыляющийся, жадно смотрящий на толстый зад поварихи! Я размахнулась и со всей своей силы хлестанула по ее спине кнутом, она заверещала как поросенок.
- Простите меня, госпожа! Я не виновата! Я больше не буду!
- Что ты не будешь? - спросила я, пропустив мимо ушей её «не виновата», еще два раза с силой хлестанув её по спине, она опять завизжала.
- Я не буду спать с Вашим мужем!
- Конечно, не будешь! - я усмехнулась, глядя на нее и на притихших служанок, - Ты даже взгляда на него не поднимешь, жирная корова!
Я хлестала её кнутом со всей силы, злость, что душила меня, уходила с каждым ударом (надо же, как этот паршивец распознал во мне эту склонность!). Наконец, я откинула кнут от себя, и сказала миссис Маршалл:
- Подыщите новую кухарку. А эту дрянь прогнать прочь без жалования! Ей уже мой муж заплатил! – я усмехнулась, вспомнив слова Роберта о том, что за удовольствие всегда надо платить! А с его-то талантом угождать женщинам, думаю, Мара получила не плохой аванс!
Управляющая кивнула мне. Я посмотрела на остальных служанок, они тряслись от страха, а я сказала:
- Если я узнаю еще о чём-то подобном, а я обязательно узнаю, наказывать вас будет конюх. Пятьдесят ударов кнутом за любовь с графом, и - вон из замка! Все поняли?
- Да, госпожа!
Они тихо стояли в ужасе. Мара, запричитав, снова кинулась мне в ноги:
- Госпожа, простите меня, неразумную! Я столько лет проработала здесь, мне некуда больше идти! Умоляю, простите меня!
Я молча развернулась и вышла из зала, меня всю трясло мелкой дрожью, но я держалась, следом за мной вышла миссис Маршалл:
- Госпожа, вы, конечно, в своём праве увольнять прислугу, но, где же мы найдем так быстро хорошую кухарку? Мара хорошо готовит. И милорд ей весьма доволен.
О, да – он ей ещё как доволен! Мерзавец! Но – да, я, наверное, слегка погорячилась, кто же будет готовить? Младшие поварихи не так проворны.
- Хорошо. Пусть пока остается, посмотрим на её поведение, но новую кухарку все равно найдите!
Я пошла к себе в комнату, Пейдж тихо бежала следом:
- Госпожа! Госпожа! Вы очень сердиты?
- ДА! - рявкнула я на нее, а потом уже, открыв дверь спальни, спросила, - Чего ты хочешь?
Служанка заплакала и очень тихо попросила:
- Не прогоняйте Мару, ей правда совершенно некуда идти...
Я отвернулась от неё и закрыла дверь за собой, села на кровать и только тогда разрыдалась. Я не ожидала от себя такой жестокости, но видно слишком много людей стали так сильно обижать меня, что мое сердце до такой степени ожесточилось. Я плакала, чувствуя, что все равно была права, прилюдно наказав ее, хотя миссис Маршалл явно и не одобрила моего поведения… Но кто эта женщина и кто я? Она – управляющая, такая же в общем-то прислуга, как и остальные, а я – хозяйка!
Но это же просто предательство по отношению ко мне со стороны Мары! Я всегда любила ее, а она так отплатила мне за мою любовь… Муж, конечно, тоже хорош! Это просто перешло все границы дозволенного, мало того, что он и так шляется с кем попало, так теперь еще и в замке совращает приличных в общем-то женщин… А как он разрушительно влияет на нас, женщин, я знаю не понаслышке…
Мне было так плохо на душе, я наплакалась до истерики, как вдруг в животе что-то шевельнулось. О, Господи, мой малыш! Он же шевелится! Как это удивительно! Тихая радость Ангела наполнила меня, мне надо думать о нем, а не о гулящем муже и распущенных служанках! Я умылась, немного успокоилась и пошла в сад, и просидела там на лавочке почти до самого вечера.
Ближе к обеду приехал Роберт, я слышала, как заводили его коня в конюшню. Он, наверное, уже узнал о произошедшем от своего вездесущего Лари, и, когда он подошел ко мне, выглядел довольно странно, во всяком случае, его лучики были как бы обиженно поникшими, они лениво потрогали меня и отступили. Я подала ему руку, встала, и мы пошли в замок, где уже был накрыт стол. Мы ели в полной тишине, наконец, Роберт сказал:
- Ты увольняешь Мару? – что-то мне не нравится его тон, да и то, что он явно избегает смотреть мне в глаза.
- А тебе что, жаль ее? – усмехнулась я довольно ядовитенько, - Ты можешь гулять и спать с кем угодно и где угодно, но в собственном доме я твоего блядства не потерплю, - я спокойно съела еще кусочек жаркого, поднялась и сказала ему на прощание, - И еще, если это повторится, и я об этом узнаю, я буду жестоко наказывать и увольнять всех, кто имел с тобой дело. За удовольствие надо платить, вот пусть они за него и платят! - и я вышла из-за стола, Роберт только молча посмотрел мне в след, даже не пытаясь оправдываться или останавливать меня. А вот его лёгкие лучики стали стальными канатами и они больно били меня по всем местам, куда только дотягивались!
Он выглядел спокойным, но, Господи, я его уже очень хорошо знаю, и по блеску его чудесных глаз я поняла, что всё это повторится, и не раз, и не два! Боже, дай мне сил всё это вынести!
Я ушла к себе и закрыла дверь на защелку, позже, я слышала, как он подходил к моей двери, но я не открыла ему и даже не ответила, хотя он тихо позвал меня. Я не стала с ним разговаривать. Я понимаю, что он мне этого не простит – ноя слишком обижена, это слишком даже для такой размазни, как я!
С тех пор прошла неделя. Сегодня ночью я сквозь сон услышала, как сдвигается панель у камина, привстав на кровати я собиралась уже закричать, но увидела Роберта – так он всё же нашёл все эти тайные ходы внутри стен замка, о которых мне пытался рассказать мой несчастный отец!
- Зачем ты пришел?
- Ну ты же меня через дверь не пускаешь, - вот нахал-то! Он самоуверенно улыбнулся, нагло, не спросив разрешения, лег рядом на кровать и, как ни в чём не бывало, спросил, - Как ты себя чувствуешь? Как наш малыш? – он вновь был очень ласков со мной, радуга его души была спокойной и умиротворённой, что совершенно не вязалось с его поведением днём, когда он буквально терзал любого, кому не удалось вовремя исчезнуть из поля его зрения!
- Хорошо я себя чувствую! Так зачем ты пришел?
Он потерся щекой об мой округлившийся животик:
- Ты не разговариваешь со мной совсем... Я скучаю…, - я заметила, как ты скучаешь, изводя людей своей надурностью! Он поднял голову и уставился на меня своими безумно прекрасными и соблазнительными глазами.
Вдруг малыш, словно услышав своего непутёвого папашу, начал толкаться в моем животе. Я схватила руку Роберта и положила ее к себе на живот, улыбаясь.
- Что это? - Роберт удивленно и обеспокоенно смотрел на меня, - Это нормально?
- Наш малыш шевелится, - улыбнулась я.
Роберт с совершенно счастливым видом начал поглаживать мой живот, и малыш снова начал толкаться внутри.
- Ой, опять! - Роберт прижался к моему животику ухом и сказал, - Привет, мой маленький, это твой папа! - он поцеловал то место, где был последний толчок, поднял голову и спросил, - Давно он так делает? – голос его был строг, он явно рассердился на меня.
- Уже неделю, - пришлось мне сознаться под его строгим взглядом.
- И ты молчала?! – я получила пощечину золотистым пучком, - Почему ты мне ничего не говоришь о себе? – ещё удар по лицу, - О нашем ребёнке? – этот удар был особенно болезненным, я еле сдержала невольный вскрик, - Я выпорю тебя, глупая женщина! - он с возмущением смотрел на меня, я невольно глянула на него руки, плотно сжатые в кулаки. Боже мой, а ведь он на самом деле хотел меня ударить! Но я решила продолжать, сделав вид, что не замечаю его нестабильного состояния:
- А разве тебе это интересно? Это ведь для тебя не важно!
- Господи, Вероника, ты же моя жена! – неужели вспомнил? Удивительно! - Ты носишь под сердцем моего ребенка, что может быть важнее этого сейчас?
- У тебя всегда так много важных дел! К тому же, вокруг столько молодых и не очень молодых красивых девушек, которых ты ещё не успел облагодетельствовать своей любовью, да и вообще... Я стала такой не красивой…, - и мне стало безумно грустно и жаль себя.
- Вероника, ты меня вынуждаешь сказать тебе, что ты – дура! Я тебе говорил уже, и повторяю, ты - моя жена, остальное всё просто моя сиюминутная прихоть! Да, я, конечно, понимаю, что я приношу тебе боль своим поведением, но я такой, как есть и, заметь, не скрываю этого от тебя, и меня уже давно поздно исправлять или переделывать! Прости меня, и принимай таким, какой я есть! И учти - я очень стараюсь стать лучше..., - он обнял меня, нежно привлек к себе и поцеловал.
Господи, если бы он сейчас сказал, что любит меня, я бы поверила и снова открыла ему свое сердце, но он упорно молчал. Я тоже молчала, было страшно и больно, но я терпела, я уже начинаю привыкать к этой боли внутри, ведь пока он рядом - такой вот открытый для меня, у меня еще есть надежда, что когда-нибудь он все-таки полюбит меня не только, как мать своего ребенка, а как единственную, желанную женщину, которой больше-то ничего и не надо, только чтобы любил и был рядом...
Проснулась я опять одна, Роберт уже ушел. Спустив ноги с кровати, я почувствовала лёгкий сквозняк по полу. Раньше этого не было! Я увидела, что та панель, через которую пришел Роберт вечером, не плотно закрыта, и я решила посмотреть, что там за ней, куда-то же она должна привести?
Одевшись, я зажгла свечу и протиснулась в щель между камином и стеной, сразу попав в узенький коридор (нет, скоро я в него уже не протиснусь, слишком узко, тут места хватить только для такого, как мой муж!), который шел параллельно центральному и сворачивал в некоторых местах. Пройдя весь второй этаж, и побывав в нескольких проходах в комнаты, я спустилась ниже по ступеням и попала в коридор где-то возле подвала замка. Откуда-то аппетитно потянуло жареным мясом и я пошла на заманчивый запах. Толкнув маленькую дверцу в стене, я оказалась в кладовке возле кухни. Я уже хотела было выйти в саму кухню, как услышала голоса Роберта и … Мары.
- Мой лорд, любимый, ну поговорите с вашей женой, пусть она оставит меня в замке! Мне совершенно некуда идти…
Я услышала звук поцелуя. А Роберт сказал ей:
- Я попробую поговорить, но она еще слишком зла на тебя…Будь умницей!
И снова гулкая тишина, очевидно, опять целуются... У меня даже сердце онемело. Нет, моего мужа ничто никогда не исправит! И тут Роберт вполне спокойно сказал, что ему пора ехать, и, наверное ушел, так как больше в поварне никто не разговаривал… А я еще немного постояла в кладовке, но с кухни раздавался только звон посуды.
Войдя обратно через малую дверцу в подземелье, я пошла на свет и вышла по узкому коридорчику через небольшую дверцу в стене прямо в сад замка. Я шла по саду замка… Она сказала ему «любимый», и он, наверное, целовал ее... Я представляю, какими глазами он смотрел на неё! А я для него так и осталась просто женой, женщиной, носящей под сердцем его ребенка... Чем она лучше меня? Она ведь толстая кухарка с большими сиськами, к тому же на десять лет старше его... Я же - леди и очень даже симпатичная, пусть даже сейчас беременная, ну и что? Хотя, какая я к чертям собачьим леди после того, что мы с ним вытворяли в той странной комнате в Итале?...Но, всё равно! Я не потреплю этого! В конце концов, я – его законная жена и имею полное право на него! Он – только мой!
И я направилась на кухню. По дороге я стретила миссис Маршалл, мы зашли туда вместе с ней. На кухне были только Мара и маленькая служанка Бетси.
- Почему она всё ещё здесь? – спросила я у управляющей, постаравшись вложить с свой голос как можно больше призрения.
- Мы ещё не нашли замены, леди Вероника, да и лорд Роберт…, - начала было говорить домоуправительница.
Она не успела ничего толком сказать, я резко обернулась к ней и жестко сказала:
- Миссис Маршалл, в этом замке я - хозяйка и слуги в доме подчиняются мне, я увольняю и принимаю их на работу! Ищите замену этой кухарке! Срочно!
Она согласно кивнула головой и собралась выйти вместе со мной из кухни.
Мы вышли из кухни молча. Холодный пот побежал у меня по спине, кажется, у меня теперь есть самый настоящий враг... Во всяком случае, я бы на месте Мары точно обозлилась!
- Миссис Маршалл, я понимаю, что вы не хотите идти против моего мужа, вы знаете его значительно дольше, чем я, но будет лучше, если вы найдете кухарку поскорее. И я думаю, лорд Роберт воспримет это как само собою разумеющееся, как я полагаю, подобные истории с ним происходят регулярно, и не слишком его расстраивают! Не так ли?
- Да, госпожа, я понимаю вас. Я отправлю людей за второй кухаркой из Итала, девчонке там сейчас всё равно особенно делать нечего! Но, смею вам сказать, хоть подобные истории с ним и происходят постоянно, но до увольнения не доходило ни разу! Господин не смешивает личное с общественным.
Интересное утверждение, но я с ним в корне не согласна!
Я пошла к себе в комнату, стараясь хоть по дороге не плакать. Мара ненавидит меня теперь так сильно! Я хорошо знаю Мару, у нее один шаг между словом и делом! Думаю, она мне скоро попытается отомстить, если, конечно, останется в замке! Надо быть осторожнее с ней. И всё из-за Роберта! Господи, ну почему мой муж такой раздолбай?! Прекрасный раздолбай?
Пришла Пейдж и принесла мне перекусить. Вспомнив, что я ещё даже не завтракала, я хотела уже начать есть горячую похлебку, но мой ребенок так сильно толкнулся в животе, что мне вдруг стал противен запах любой еды и меня затошнило.
- Убери, пожалуйста, это, меня тошнит даже от запаха...
Я не стала кушать, мне хотелось погулять и я пошла прогуляться по саду. Вдруг из кухни вылетела Бетси и ее начало рвать прямо у порога, следом выскочила Мара и вылила что-то из миски на землю. Бетси чуть не падала от судорог, скрутивших ее худенькое тельце, я хотела помочь ей, но прибежали другие служанки и увели её. Что же с ней произошло такое? Вроде, вполне здоровая девочка!
Ещё немного побродив по саду и посидев там под деревьями на лавочке, я решила вернуться в замок. На свежем воздухе я очень проголодалась, и я позвала Пейдж, чтобы попросить ей принести мне чего-нибудь вкусненького перекусить.
- Что такое случилось с Бетси? – спросила я как бы между прочим.
- Не знаю, госпожа, наверное, съела что-то не то! Я отнесла ваш обед назад на кухню, его, наверное, уже съел кто-то другой! Принести пирога?
И тут до меня дошло! Ведь Мара выливала что-то из той тарелки, в которой был налит мой суп! Может, Бетси попробовала его? Господи, неужели... Мне стало страшно! Я боялась не столько за себя, а за еще не рожденного ребенка! И я решила, что не буду есть ничего из того, что приготовит Мара! …Пока не буду... Под вечер я узнала, что Бетси стало совсем плохо и велела пригласить к ней лекаря. Спать я легла голодная, но живая, слава Богу. Я хотела поговорить с Робертом об этом, но его опять не было в замке! Он, как это с ним частенько бывает, просто уехал, никому ничего не сказав!
На утро я снова отказалась от еды, и Пейдж забеспокоилась, почему я не ем.
- Пока не хочу, - сказала я, - Может, потом...
- Вам надо кушать, госпожа, ребеночка кормить! - уговаривала меня Пейдж.
- Нет, не буду, пока...
Я не хотела никому ничего говорить! Не хотела говорить, что я подозреваю Мару в покушении на мою жизнь, поэтому решила дождаться Роберта. Какой кошмар, я – полноправная хозяйка по рождению Эйдона, жду возвращения этого наглого захватчика моей собственности и моей бедной души, не в силах ничего самостоятельно решить!
Прошел еще день, у меня кружилась голова и я слабела, но я боялась что-либо положить в рот, потому что Мара всё еще была в кухне.
Третий день начался с того, что ко мне явилась миссис Маршалл и спросила почему я ничего не ем. Я спросила у нее насчёт Бетси, она ответила, что ей уже лучше, девочка съела что-то не то в кухне и сильно отравилась.
- Она съела мой суп! - сказала я.
Миссис Маршалл внимательно посмотрела на меня и сказала:
- Не может этого быть!
- Я отказалась в тот день от обеда, меня сильно тошнило, и Пейдж унесла обед назад нетронутым… Поэтому я и мой ребёнок еще живы! – я расплакалась, - Я не буду есть ничего, пока эта женщина в кухне и в замке! Понимаете, у меня нет никаких доказательств, но это сделала Мара, больше некому!
Управляющая задумчиво посмотрела на меня, а потом ушла. Я лежала в постели и у меня даже лежа кружилась голова. Мне плохо, я хочу есть, но, если моя жизнь для моего мужа не так важна, то жизнь нашего малыша для него священна! Я должна спасти его сына! Должна! Если с ребёнком что-нибудь случится – я сама себе этого никогда не прощу, а Роберт… Господи – мне страшно представить его гнев в этом случае!
После полудня примчался Роберт, я никогда не видела его таким злым! Его нежное золотистое сияние не просто обжигало – оно жгло, выжигало мою душу! Ему точно уже успели доложить, что я три дня ничего не ела! Он влетел в комнату разъяренным зверем, пинком вышвырнул Пейдж за дверь:
- Пошла отсюда, курица! – потом грубо схватил меня за плечи, начал трясти, как тряпичную куклу и злобно шипеть. Господи, уж лучше бы он на меня накричал! Его шипение пугает куда больше, чем крик, - Ты чего добиваешься, сумасшедшая женщина? Хочешь умереть? Я тебе этого не позволю! – его золотистые паутинки так скрутили меня, что я еле могла дышать, - Не будешь есть сама - буду кормить силком! И раз уж ты вбила себе с голову такую блажь, и тебе так хочется уморить себя голодом назло мне, то сначала роди ребенка, а потом уж подыхай! – его обычно серые глаза буквально сверкали изумрудными бликами, губы сложились в тонкую злую линию, он очень больно впился своими длинными цепкими пальцами в мои плечи. Если бы я не была женщиной, он бы точно меня ударил! – Ты не имеешь права лишать меня моих детей! – выкрикнул он.
Детей? Он хочет, чтобы я родила ему много детей? Он не собирается бросать меня? Нет? Я и до этого была не в себе от слабости, а после этих слов просто стала терять сознание и начала падать...
- О, Господи! Очнись! - он подхватил меня на руки и положил на кровать, -Маленькая моя, глупышка, ну прошу тебя, не упрямься, ешь! – забормотал он как-то очень испуганно, - Ты не можешь оставить меня одного в этом проклятом замке! – неужели он боится одиночества? Он – мужчина моей мечты, ставший для меня самым главным проклятием и наградой одновременно? – Вероника, - шептали его губы где-то в районе моих губ, - Если тебя не станет, для меня тоже ничего не будет иметь смысла…
Я его уже почти не слышала, темнота накрыла меня... Я очнулась от того, что пью горячий бульон. Это был Роберт, он сидел рядом, поддерживал меня и кормил с ложки. Я отвернулась от него. Он сказал:
- Ты должна есть! Если тебе не жаль себя, плевать на меня, то неужели тебе не жалко нашего малыша? – это шантаж, он точно знает, как побольнее ударить меня…
- Жалко, потому я и не буду есть то, что приготовила Мара! Я хочу в Лондон!
И в этот миг я явно почувствовала, как он мысленно ударил меня – больно, с полного размаха, по лицу! На краткий миг в его глазах мелькнуло что-то очень страшное, дикое, звериное, я даже испугалась – Бог мой, и почему я научилась различать все оттенки его настроения по его глазам и лицу? Мало мне видеть ауру его души что ли?
- Этот бульон сварила миссис Маршалл. Ешь… Пожалуйста, - с нажимом, сквозь плотно сжатые зубы, выговорил он. Не стоит его так злить, я точно знаю – он на грани…
- Я хочу поехать в Лондон, к тете Эшли! - я взяла чашку с бульоном и смело сделала несколько больших глотков, но мой бедный желудок тут же воспротивился и меня сильно стошнило. Пейдж еле успела подставить тазик.
Роберт смотрел на меня с каким-то непонятным испугом:
- Она что, уже и есть не может? Вы почему не послали за мной сразу, как только началась эта блажь? – злобно выговорил он моей и без того перепуганной служанке.
- Мой лорд, доктор говорит, что ей надо кушать понемногу, но часто…, - пробормотала бледная и трясущаяся от страха Пейдж. Ещё не хватает того, что он сейчас начнёт вымещать свою злобу на ни в чем неповинной служанке! Надо бы его остановить, но нет никаких сил…
Я лежала на кровати, вокруг меня все кружилось, но постепенно все успокоилось.
- Пейдж ни в чем не виновата, не злись на неё, прошу! И я поеду в Лондон…
Роберт поднял голову, с каким-то призрением глянул на меня, потом махнул рукой на горничную мол – пошла отсюда!
- Нет, - нахально ухмыльнулся он, когда дверь за Пейдж закрылась.
- Я скоро буду ненавидеть это место и тебя! Неужели ты не понимаешь, как сильно ты унижаешь меня всем этим? Мне больно и обидно не только за себя, на свою гордость я уже давно махнула рукой, но и за нашего ребенка! Получается, ты ни во что меня не ставишь! Я для тебя пустое место! Все эти твои измены больно бьют по мне, а мне сейчас нужны покой и радость! А что я здесь имею твоими стараниями? Только слезы и бесконечное унижение! Там мне будет спокойнее, там меня, по крайне мере, любят! Мне надо уехать отсюда, пойми, иначе я просто когда-нибудь умру, так и не успев родить тебе ребенка, которого ты так хочешь – и я не стерпела, заплакала, хотя и давно знаю, что слёзы для него ничего не значат, но было так обидно! Так жаль себя!
Роберт всё это время внимательно смотрел на меня, как бы изучая, его аура была подозрительно спокойна, а тёплые паутинки нежно касались моей кожи, и, наконец, сказал:
- Я сказал – нет! – его голос был скорее насмешлив, нежели сердит, он разговаривает со мной, как с маленькой капризной девочкой, - Это опасно в твоем положении ехать так далеко! И ты сама виновата в том, что твоё состояние такое плохое! – ну вот, теперь он всё сделает, но докажет мне, что я сама во всём виновата!
- В моем положении опасно оставаться здесь! Вот что опасно! Наблюдать за твоими шашнями и ежедневно видеть твоих любовниц - вот что опасно! – почти истерично кричала я.
Он не стал меня успокаивать, он молча поднялся с кровати, подошел к двери, открыл её, и, напоследок, даже не обернувшись, сказал:
- Нет. Ты никуда не поедешь, - и ушел, оставив меня реветь от бессилия что-либо изменить. Какая же я дура! Я всё равно его люблю! Господи дай мне сил! Святая Дева Мария, пошли ему хоть каплю любви ко мне!
Вбежавшая сразу за ним в комнату Пейдж долго пыталась утешить меня, но я все равно, только наплакавшись досыта, успокоилась и уснула.
Проснувшись ночью, я обнаружила рядом спящего Роберта, я хотела тихонько встать и попить воды, но он сразу проснулся и спросил:
- Тебе опять плохо? – неужели ему на самом деле это важно?
- Нет, я просто хочу попить, - удивлённо протянула я, а он подал мне воды, заботливо поинтересовался, не хочу ли я чего-нибудь еще? - Нет, пока не хочу…
- Тогда ложись и спи! Тебе надо набираться сил, - мой Роберт обнял меня, прижав к себе, и, как всегда, моментально заснул, уткнувшись носом в мою грудь. Нет, всё же я ему нужна не только как мать его будущих детей! Я в это верю! Хочу верить.
Я лежала, с наслаждением вдыхая божественный аромат его волос, и, уже засыпая, подумала, что хорошее отношение ко мне у него бывает, только когда я уже совсем готова умереть от бесконечный унижений с его стороны!
Источник: http://www.only-r.com/forum/36-480-1#315312
