Творчество

– Доброе утро, солнышко! – окликает меня Джаспер из-за своей газеты. Потом отгибает уголок и изучающе смотрит поверх темных очков: – Выглядишь спокойной, как воскресная заря. 

Я хмыкаю в ответ и направляюсь прямо к кофейнику. Джаспер гораздо бодрее, чем полагается в семь утра, стопроцентный пляжный сёрфер. Он милый, надо признать. 
– Симпатичные очки, Мэверик¹, – отвечаю, плюхаясь на барный табурет. 

Бросив газету на стойку, он поднимается и идет к плите: 
– Они помогают в работе. Иногда солнце светит слишком ярко и встает до неприличия рано, – он вытаскивает из духовки сковороду и выкладывает омлет на тарелку, уже украшенную несколькими ломтиками дыни. – Mangia². 

Я беру у него вилку и тянусь за салфеткой: 
– Так ты расскажешь мне, почему мы оба уже на ногах? 

Джаспер трет сковородку, ополаскивает ее, потом кладет на впитывающий коврик. Брат хозяйничает настолько умело, что у меня возникает ощущение, будто я попала в какую-то параллельную вселенную. Это не может быть тот же парень, который приехал сюда в возрасте двадцати четырех лет с невостребованной степенью, полученной в бизнес-школе Ратгера³, положил диплом на полку, чтобы создать компанию по проведению морских экскурсий для подвыпивших туристов, и за десять лет превратил свой бизнес в целый флот роскошных частных круизных судов. Он меня поражает. Горжусь им до невозможности. 

– Потому что тебе необходимо провести пару дней на воде, напиваясь в стельку со своим младшим братом и его лучшим другом. С Джеймсом мы встретимся через час на этом пирсе, а в полдень отправимся в плавание. 

Разрезаю омлет, рот наполняется слюной от одного только вида: 
– Бекон, помидоры и фета? 

– И кинза, – добавляет он, подмигивая. 

– Кто ты? 

Брат фыркает: 
– Знаю, знаю. Моя устоявшаяся диета из чипсов и «Ред Булл» через какое-то время надоела. Кроме того, когда мы купили «Морскую Сирену», я провел много часов с нашим нанятым на полставки шеф-поваром, чтобы научиться готовить приличную еду. 

Я запиваю омлет большим глотком кофе: 
– Это просто великолепно. 

– Кушай на здоровье. 

Он переходит на мою сторону и целует меня в висок, а я отвечаю с набитым ртом: 
– Шпашибо! 

И продолжаю усиленно жевать еще несколько минут, а Джаз возится со своим телефоном. 
– Ну и когда же я познакомлюсь с Элис? – спрашиваю я, сражаясь с долькой помидора. 

– До четверга она работает в ночную смену, но зарезервировала для тебя весь уикенд. 

– Не терпится услышать историю о том, как ты заякорил подающего надежды ортопеда. 

Он улыбается мне так же натянуто, как при получении письменных результатов школьных тестов, когда на первом курсе набрал на шестьдесят баллов больше, чем я. 

– Это хорошая история, – брат открывает холодильник. – Сок? 

– Нет, спасибо, с меня хватит. 

Он подтаскивает поближе ко мне еще один табурет: 
– Да? – и склоняет голову к плечу: – В самом деле? 

Я накалываю на вилку непокорный кусочек феты и пожимаю плечами: 
– Что ты хочешь от меня услышать? Жизнь, которая, как я считала, у меня была, оказалась подделкой, как и мой муж. 

– Блудливый козёл. 

Я вздыхаю: 
– Верное определение. 

– Готова поделиться подробностями? – он снимает солнцезащитные очки и облокачивается на стойку. 

– Они довольно неприглядные. То есть по сравнению с тем, к чему мы с тобой привыкли. Мы ведь росли, как в «Семейке Брейди»⁴. Мама и папа с их образцовым браком, а теперь еще ты с женой-врачом. 

Кашлянув, он устало смотрит на меня: 
– С девушкой. 

– А, это просто терминология, – я встаю и несу тарелку к мойке. – Элис произвела сильное впечатление на наших родителей, и мама готова хоть сейчас отправиться покупать себе платье для вашего бракосочетания. 

Джаз качает головой, откровенно ухмыляясь: 
– Мы встречаемся всего четыре месяца. 

– И? 

– Иииии…. дайте дождаться хотя бы конца года. Если мы выдержим лето, то, возможно, получим шанс на успех. 

– Ну, вы выдержали весенние каникулы, разве нет? Мне кажется, солнышко, что целый месяц, в течение которого тебя осаждают девушки, едва достигшие возраста легальной покупки алкоголя, это хорошая проверка для любых отношений. 

Джаспер коротко выдыхает: 
– Верно подмечено. Ладно, – он шлепает ладонью по стойке. – Мы как-нибудь пообщаемся на эту тему в открытом море, когда алкоголь будет литься рекой. 

– Идеально. Пьянка посреди Мексиканского залива. Кстати, легкий способ положить всему конец. 

Брат медленно поворачивается, голова наклонена к плечу, брови приподняты. Ой.Если бы взглядом можно было убить… 

– Шутка! – я иду к нему, встаю на цыпочки и целую в щеку. – Просто шутка, – и хихикаю: – Честное слово. 
. 
. 
. 
– Твоя очередь, – говорит Джаспер и допивает пиво. 

– Похоже, нам нужна добавка спиртного для этого типа, – Джеймс встает и показывает на Джаза. – Еще? 

Брат кивает, поднимая бокал с «Голубой Луной»: 
– А тебе, Беллз? 

– Еще один лимонный, и продолжим, – я протягиваю руку и сжимаю пальцы Джеймса: – Спасибо! 

– Замётано, – Джеймс направляется в салон, оставляя нас с братом на палубе под звездами. 

– Ну, по крайней мере, ты переросла свою фазу «Зимы»⁵, – поддразнивает Джаспер, зарабатывая от меня выразительный жест средним пальцем. 

– Ничего я не перерастала. Просто ее больше не выпускают, – я поджимаю губы, вспоминая свой излюбленный напиток времен колледжа и сразу после него. – Та хрень была обалденной. 

– Ты такая девчонка. Неужели я ничему тебя не научил? 

– Ты научил меня курить кальян, Чич⁶, – я бросаю на него пристальный взгляд. – Я умела начинать обмывать окончание школы с ночи перед выпускным. Потом оттачивала своё мастерство на вечеринках братства в колледже. В том, что касается алкоголя, ты никогда не был моим наставником, большое спасибо. 

Он отмахивается: 
– Неважно. Как бы то ни было, сегодня ты не взяла с собой винных прохладительных напитков⁷. 

– Эй, не тронь мои винные напитки: им есть место в этом мире. Но я знала, что для этого путешествия нужно кое-что покрепче. 

Он раскуривает сигарету: 
– Хорошо, тогда доверься мне. 
– Эй, я тоже с вами! – кричит из камбуза Джеймс. – Подождите! 

Мы с Джаспером посмеиваемся, а Джеймс возвращается, неся кувшин, бокал для мартини и маленький холодильник: 
– Подумал, что так нам больше не нужно будет вставать. 

– Вот за это я и ценю тебя, чувак, – говорит Джаспер, одобрительно хлопая ладонью по поднятой руке своего лучшего друга детства. 

Я слегка покачиваюсь, пытаясь выпрямиться в шезлонге: 
– Вы не только красавчик, вам ведь это известно, мистер Хантер? 

– Ооо, Беллзи, если бы ты сказала это мне двадцать лет назад, то стала бы моей в мгновение ока, – Джеймс обмакивает край моего бокала в чашку с сахарным песком, которую вынимает из холодильника, а потом наливает напиток. Украшает бокал ломтиком лимона и, подмигнув, передает мне. – Поскольку это ночь признаний, знай, что в детстве я был без ума от тебя. 

– Ну вот, – бормочет Джаспер. 

Я настораживаюсь: 
– Ну а почему ты ничего не сказал, черт возьми? 

Джеймс тычет пальцем в сторону моего брата: 
– Вот этот Сонни Корлеоне⁸ не подпустил бы меня к тебе. 

У меня отвисает челюсть, я награждаю Джаза ледяным взглядом. 

– Ладно тебе, ты уже жонглировал всеми этими крошками из частной католической школы Святой Марии. Я не собирался позволять тебе крутить шашни с моей сестрой. К тому же все мы знаем, что она не замечала никого, кроме Эдварда. 

Я замираю с бокалом у рта. «Правда, братишка? Неужели Эдвард должен вторгаться в каждый чертов разговор?» 

– Правильно! – кричит со смехом Джеймс. – Я и забыл о вас, о голубка́х. 

Я фыркаю, наконец-то сделав глоток коктейля: 
– Хотя бы один из нас забыл. 

– А что случилось с Эдвардом? 

Вздохнув, качаю головой: 
– Даже не знаю. Давно потеряла с ним связь. В последний раз мы встретились незадолго до моего замужества. Моя подруга и ее муж тоже не могут его найти. 

– Ты имеешь в виду Роуз и Эммета? – спрашивает Джаспер. 

– Ага. Ни телефонных номеров, ни аккаунта в Фейсбуке, ни адреса электронной почты, ничего. Ищи ветра в поле. 

– Нужно попробовать связаться с Эмбри. Возможно, он заходит в Фейсбук между штрафными ударами и беготней по стадиону, – говорит Джеймс и кладет ноги на холодильник. – Но это отстой, что вы не контачите. Даже без надзора старшего брата я знал, что у меня нет никаких шансов, пока рядом Эдвард. 
Я кривлюсь: 
– Неужели моя влюбленность всегда была такой очевидной? 

– Не твоя, его, – усмехается Джеймс. 

– Уу, – я давлюсь смехом. – Должно быть, ты пьянее, чем мне казалось. Этот парень никогда не был влюблён в меня. 

– Ага, как же, – добавляет брат. – Парни и девушки влюбляются по-разному, Беллз, – он снисходительно кивает, – ...поверь нам, он был помешан на тебе. 

В ответ я только качаю головой. Эти двое могут думать что угодно, но они спятили. Да, Эдвард всегда обращался со мной дружелюбно, приглашал с собой, когда мог, и постоянно тусовался с нами, пока жил в соседнем квартале. Но в то время мы были просто друзьями. То, что я всегда хотела, чтобы он снова стал моим парнем, не имело значения, ведь Эдвард не чувствовал ко мне того же самого, это невозможно. 

– Ну и каким волшебством я добилась, чтобы ты воспылал ко мне страстью? – спрашиваю я Джеймса. – Неужели на тебя произвели такое сильное впечатление мои катастрофически модные прозрачные босоножки или кислотных цветов толстовки с резиновыми браслетами в тон? 

Он хихикает: 
– Ты вообще была потрясающей. Самая классная девчонка в моем мире. Но да, в тех пластиковых сандалиях ты становилась просто неотразимой. 

Я пинаю его шезлонг за эти дразнилки и, откинувшись на спинку, потягиваю коктейль: 
– Всё дело в тех коротеньких ночных рубашках, которые я носила в детстве, да? – я посмеиваюсь, вспоминая. – Ух, ручаюсь, я дала тебе возможность хорошенько рассмотреть их, когда ты приходил к Джазу с ночевкой. 

Джеймс строит мне глазки и ухмыляется: 
– И не слышала от меня ни единой жалобы. 

– Ладно, ладно… – Джаспер взмахивает руками. – Давайте оставим в покое все сексуальные намеки, относящиеся к нашему детству. Никто из нас не заходил дальше поцелуев – по крайней мере, до старших классов. 

– Говори за себя, – возражаю я. – Я и в старших классах была очень хорошей девочкой. Не потеряла девственность до второго курса колледжа. 

– Ну тебя к черту! – кричит Джеймс, наклоняясь вперед. – Неужели никто из парней, которые проводили с тобой время, не залез к тебе в трусики? 

– Ох, ради всего… – Джаспер обрывает себя, качая головой. 

Я хихикаю, наблюдая, как брат ерзает от смущения. 
– Если хочешь знать, я доставляла моим парням много счастья. 

– О. Мой. Бог, – Джаз затыкает уши и с силой сжимает губы – видимо, чтобы не вырвало. 

Меня смешат пьяные, полуприкрытые веками глаза Джеймса и его удовлетворенный кивок: 
– Держу пари, так и было, Изабелла Монро. 

Горестная улыбка растягивает мои губы, и Джеймс тут же исправляется: 
– Я хотел сказать, Свон. Или ты еще Монро? – заикается он от неловкости. – Черт, извини, Беллз. 

– Не беспокойся, милый. Но мне, наверное, пора расколоться, учитывая, что ты ввел меня в курс дела насчет Трэйси и всей вашей звездной детской команды, Джеймсон-младший⁹. 

На лице Джаспера появляется гордая отеческая улыбка, он поднимает руки: 
– Действуй. 

– В январе Тайлер был в деловой поездке. По крайней мере, так он мне сказал, – я ковыряю разлохматившиеся нитки своих джинсовых шорт. – Как оказалось, у этого понятия слишком широкое значение. 

Джеймс с отвращением качает головой и, отвернувшись, смотрит на море. 

– Я предъявила ему доказательство, которое обнаружила. Пару секунд он пытался всё отрицать, но оно было прямо на экране монитора, – перед глазами всё расплывается, зато я чрезвычайно четко вспоминаю тот момент. 

Жужжание холодильника на нашей кухне, тиканье ходиков – фамильной ценности Тайлера, – доносившееся из гостиной, и воздух, ставший вдруг густым, когда я пыталась добиться от мужа правды. 

– Это просто подруга. 

Я кивнула, широко открыв глаза: 
– Что ж, она действительно выглядит потрясающе дружелюбной. Эммет часто кладет мне руку на бедро, когда мы вместе фотографируемся. Правда Роуз настолько милая, что не возражает. 

– Белла, – Тайлер вздохнул, опустив глаза, и потер ладонью лицо. – Она… 

– Пожалуйста, не надо говорить мне, что она просто работает вместе с людьми, с которыми ты встречался тем вечером. Дураков здесь нет, поэтому не обольщайся, это не проскочит. Похоже, твой язык прямо у нее в ухе, – я прикусила щеку изнутри, пытаясь решить, какой из ста двадцати трех вопросов, которыми я планировала забросать его в этот вечер, считать самым главным. – Хочу знать, кто она и как давно это продолжается. 

Он откашлялся. 
– Ее зовут Бри. 

– Разумеется. Расскажи мне, ее подали уже завернутой в лепешку и украшенной малиновым вареньем или тебе пришлось принести банку джема с собой? ¹⁰ 

Тайлер проглотил что-то тяжелое и твердое, словно валун, однако ничего не сказал. Обычно он за словом в карман не лезет… но не этим вечером. 

Вот так я и поняла, что уже проиграла. 

– Я встретил ее, когда ездил осенью в Сан-Франциско, – ответил Тайлер, его голос был тихим и неуверенным. 

– Это была настоящая деловая поездка или начало вранья? 

Он укоризненно посмотрел на меня: 
– Ты же знаешь, что я действительно ездил туда на презентацию. Ты подвозила нас с Дженксом в аэропорт. 

– Ну, тебе придется простить меня, если я буду сомневаться в любом моменте твоей жизни за последние одиннадцать лет, – я почувствовала, как часто бьется сердце, меня бросило в жар. 

«Это должно было произойти с кем-нибудь другим». 

Тайлер тихо продолжил: 
– Совещание с этой командой прошло паршиво. Я заглянул в бар отеля, чтобы выпить. И встретил там ее. Она была в отпуске с подругой. 

Я откинулась на спинку дивана, устраиваясь поудобнее: 
– И? 

– И… такое случается. Я был пьян, – он пожал плечами. – Она тоже выпила и была свободна, – его голос дрогнул. 

– Ну и что? Ты просто забыл, что у тебя в Джорджии любящая жена, и твои причиндалы застряли между ног у этой девицы? 

Тянулись секунды, долгие, как часы. Мы молчали. И мой муж, этот мужчина, этот лжец больше не мог глядеть мне в глаза. 
– Это не должно было повториться, по крайней мере, сначала я так думал, – Тайлер подался вперед и облокотился на колени, опустив голову. – Я чувствовал себя ужасно. Совесть… – он покачал головой. – Она прямо-таки ела меня поедом. 

Постукивая пальцами по валику дивана, я прокручивала назад время, вспоминая, каким он вернулся из той поездки. 
– Странно, но мне показалось тогда, что с тобой всё хорошо. Я даже помню, что мы несколько часов не выходили из спальни, – я наклонила голову к плечу. – Это она так тебя раззадорила, что захотелось еще, но пришлось довольствоваться своей благоверной? 

– Бел… 

У меня вырвался смешок: 
– Черт, а через пару дней ты внезапно сказал, чтобы я отменила свои планы и увез меня на долгий романтический уикенд в «Шато Элан»¹¹. – Мысли метались, я вспоминала его поведение, участившиеся подарки и широкие жесты. – Ты посылал мне без всякой причины цветы на работу. Участившиеся вечеринки, бриллиантовые серьги за три недели до Рождества… неужели это всё было просто способом изгнания твоих демонов? – к концу этой цепочки предположений я уже кипела. 

Мрачное лицо Тайлера было достаточным подтверждением, и всё-таки мне нужно было услышать, как он это скажет. 

– Объясни, почему это не закончилось. Не могу сказать, что я простила бы тебя за единичный проступок, но ты продолжал к ней возвращаться. Это длится уже пять месяцев, и я хочу понять причину. 

Он глубоко вздохнул и повернулся ко мне лицом – впервые с того момента, как мы начали эту тошнотворную игру в вопросы и ответы: 
– Знаю, сейчас это не имеет большого значения, но ты любовь всей моей жизни, Белла, – голос Тайлера надломился, он замолчал, чтобы сделать шумный дрожащий вдох. 

С трясущимися губами я смотрела, как рассыпается в прах мой муж. Первым побуждением было утешить его, но я напомнила себе, что он этого не достоин. 

Ни моих объятий, ни моей любви. Больше не достоин. 

Он сумел взять себя в руки и откашлялся, чтобы продолжить: 
– Мои чувства к тебе никогда не менялись… но я не был готов к детям… и всё еще не готов, а ты постоянно говоришь об этом уже больше года, – он закрыл глаза, потом добавил, помолчав: – Наверное, я никогда не хотел детей. 

Мои глаза наполнились слезами, его ужасающее признание заставило меня вскочить с дивана и броситься на кухню: 
– Чёртов мерзавец! – я рывком открыла посудомоечную машину и, рыдая, начала швырять кастрюли, сковороды и другую посуду на гранитную столешницу. После второго разбитого блюда я решила отойти от шкафчиков. Это занятие явно не подходило для момента, когда моё кровяное давление и так зашкаливало. Тихо заплакав, я упала в кресло возле кухонного стола. Моя спина напряглась, когда через минуту в дверях появился Тайлер. 

Он выглядел несчастным… жалким. Его лицо тоже было мокрым от слез. 

– Что мне сказать теперь? Как поступить? Я сделаю всё, что ты хочешь, – прошептал он. – Мне очень, очень жаль, что я причинил тебе такую боль. Прости. 

Я провела ладонями по лицу, сложила их у рта: 
– Тебе не жаль. Ты искал выход и нашел его. Эгоистичный ублюдок. Ты несколько месяцев изменял мне и врал, но, что еще хуже, ты врал мне несколько лет. Всё время обещал, что скоро будешь готов завести детей. После того, как заполучишь нового клиента, после того, как обучишь новую команду, после того, как закончится объединение… и я ждала, ждала, ждала… Мое сердце разбито по многим причинам, но сейчас я собираюсь вырвать страницу из твоей книги. Самую глубокую рану нанес мне твой эгоизм. 

Я встала и ткнула пальцем в стол. 
– Ты украл моё время, – прошипела я, а слезы снова потекли по щекам. – В этом году мне исполнится тридцать семь. Ты украл мои шансы родить ребенка, построить семью, потому что ты лжец, трус и изменник, – я спрятала лицо в ладонях, охваченная горем. Через несколько секунд я снова смогла заговорить: – Мне стыдно, что я поверила тебе. Что снова и снова, год за годом верила в те обещания, которые ты мне нашептывал, – прокричала я сквозь рыдания. – Но теперь это заканчивается. Уже закончено, – я показала на нас обоих. – Нас больше нет. Я забираю свою жизнь обратно. 

– Ему повезло, что мы сейчас посреди Мексиканского залива, Белла, – говорит Джаспер, выдергивая меня из вечера, положившего начало страданиям. Он наклоняется, сидя в своем шезлонге и тычет указательным пальцем мне в грудь: – Этот тупица не знает, что потерял. 

Я качаю головой, шмыгаю носом, пытаюсь сморгнуть чертовы слёзы, которые время от времени досаждают мне: 
– Разумеется, он знает. Мы были вместе больше одиннадцати лет. Будет ли ему меня не хватать – пока спорный вопрос, и не то чтобы это имело какое-то значение. Но я точно знаю, что он не расстроен идеей отсутствия детей. 

– Ну и каким будет следующий шаг? – спрашивает Джеймс после продолжительного молчания, и атмосфера переполняется неизбежной жалостью и тревогой. 

– К концу апреля получу окончательный развод, – я пытаюсь убрать за уши несколько выбившихся прядей, а их треплет теплый ночной ветерок. – Роуз приезжала, чтобы помочь мне с переездом в квартиру, которую я снимаю в Декейтере¹², – я касаюсь языком ободка бокала и чувствую во рту приятную сладость за мгновение до того, как его обжигает алкоголь. Это жжение служит желанным противовесом испытываемой мной неловкости. – Наверное, пора начать всё заново. 

Брат не может удержаться: 
– Но ты действительно хочешь остаться одна в Джорджии? Переезжай сюда, живи с нами в Панама-Сити. Или возвращайся в Джерси с мамой и папой, – он щелчком отправляет крышечку с новой бутылки пива в ведерко, стоящее у его ног. – Терпеть не могу думать, что ты будешь совсем одна. 

Улыбаюсь ему сквозь слёзы, и это заставляет его нахмуриться. 
– Я и так начинаю новую жизнь. И не знаю, готова ли делать это в новом городе, – я пожимаю плечами. – Уйти с работы? Я люблю своих пациентов, своих коллег. 

– Уверен, здесь полно домов престарелых, которые нуждаются в участливом соцработнике и психологе, – поддерживает друга Джеймс. – Тебе стоит подумать об этом, – он поднимается на ноги и похлопывает меня по коленке. 

Джаспер тоже встает: 
– Должен кое-куда отлучиться, – брат тянется ко мне и сжимает мое плечо. 

Оба парня уходят в салон, а я регулирую наклон спинки шезлонга, чтобы можно было откинуться назад и смотреть в ночное небо. Здесь так спокойно. И кажется, что звезды ближе. Я могла бы привыкнуть к такой безмятежности, особенно после смятения последних месяцев. 

Я очень благодарна за советы, но пока не готова расстаться с Джорджией. Несмотря на отвратительные летние месяцы, с их жарой и насекомыми, и тот факт, что моя семья находится на другом конце страны, в нескольких часах лёта, я хочу попытаться выстоять и найти счастье, пусть даже в одиночку. 
 

***

– Тётя Белла, можно мне хот-дог и картошку вместо чизбургера и картошки? – тянет меня за руку Алекс, пока мы идем к кафе океанариума¹³. И «Спрайт»! 

Я смеюсь, видя реакцию Эммета на слова его пятилетнего сына, но отвечаю малышу до того, как успевает вмешаться папочка: 
– Ну, мы должны посмотреть, что есть в меню. А разве мама обычно разрешает тебе газировку? Или она бы хотела, чтобы мы заказали тебе молоко? 

Мой крестник оглядывается, чтобы увидеть, не наблюдает ли за ним его папа. Когда ребенок наклоняется вперед, прядки светлых волос падают ему на глаза. Эммет усмехается, толкая тележку, нагруженную рюкзаками, сумочками, зонтиками и пакетом с памперсами. Розали убежала в дамскую комнату с их дочкой Эшли, которая объявила, что ей нужно в туалет, «тамушта будет пи-пи». 

– Не думай, что я тебя не вижу, малыш. Твоя мамочка захочет, чтобы ты выпил молока. 

– Хорошо, а можно я закажу газировку на ужин? 

На этот раз, слушая этого крошечного ловкача, начинаю хихикать я: 
– Мы не собираемся ужинать здесь, в океанариуме, приятель. Вернемся ко мне домой и подготовимся к вечернему фейерверку, правильно? Вот почему ты сегодня в этой чудесной футболке с американским флагом, а на Эшли красно-бело-синий сарафан. Сегодня Четвертое Июля, у нас праздник! 

– Ох, да, – он морщит свое очаровательное личико. – Забыл. 

Мы идем по проходу, и Эммет показывает на свободный столик, но потом приседает, чтобы быть одного роста с сыном: 
– Слушай, может быть, нам удастся убедить мамочку, что шоколадное молоко на ланч – хорошая замена обычному, белому. Договорились? 

Алекс улыбается и ударяет кулачком по подставленному кулаку отца: 
– Договорились, папочка. 

– Что если вы, ребята, сядете и подождете мамочку и Эш, а я пойду отыщу какое-нибудь меню или хотя бы взгляну на дисплей, чтобы узнать, что можно заказать. 

– Отличная идея, – говорит Эммет, берет детское сиденье и устраивает на нем Алекса. – Мы будем здесь. 

Я бреду к стойке, внимательно рассматривая табло с меню, пока не упираюсь взглядом не в кого иного, как в собственного бывшего мужа, который несет полный поднос к правой части зала. Я не видела его с апреля, когда нас окончательно развели, но выглядит Тайлер постаревшим лет на десять. 

Какая-то часть меня хочет пожалеть его, но остальной мне просто смешно. «Ты сам сделал это с собой, мерзавец». Правда, он вовсе не стучался в мою дверь, отчаянно стремясь к примирению, поэтому не могу представить, из-за чего бы ему выглядеть таким подавленным. По идее, он должен жить припеваючи, не привязанный больше к женщине, требующей немедленного деторождения. 

Почему, черт возьми, Тайлер здесь, в Атланте, причем именно в океанариуме, это выше моего понимания. Обычно он – мы с ним – проводил праздничный уикенд в Хилтон-Хеде, на великосветской вечеринке со знакомыми его матери и отчима, годами отдыхающих там. 

Несмотря на внезапную потерю аппетита, запоминаю меню и возвращаюсь к нашему столику. Мне не видно, куда сел Тайлер, но надеюсь, что встречи с ним удастся избежать, потому что Эммет отвел нас за дальний угловой столик слева. Знаю, мне придется сказать Розали и Эммету, хотя не уверена, что они захотят общаться с Тайлером. Насколько мне известно, Эм не разговаривает с моим экс-мужем с января, когда я обнаружила его измену. 

Проскальзываю на свое место и наклоняюсь к уху Эммета: 
– Розали еще нет? 

– Не видел, – говорит он, а потом отстраняется, чтобы разглядеть меня: – С тобой всё в порядке? 

Я качаю головой и сглатываю, чувствуя, что краснею. Потом одними губами произношу имя бывшего мужа, и Эммет выпрямляется на стуле, стиснув зубы. Пока он ненадолго отвлекается на Алекса, который раскрашивает картинку с китовой акулой, я сдвигаюсь на своем месте, чтобы немного оглядеться. 

И тут замечаю Роуз, которая, раскрасневшись, быстро шагает к нам. 

Она начинает говорить, еще не подойдя к столику: 
– Мы должны немедленно уйти отсюда. 

Незаметно киваю и шепчу, слегка прикрыв глаза: 
– Я знаю, что Тайлер здесь. Видела его. 

Она передает Эшли Эммету и наклоняется ко мне: 
– А он тебя видел? 

– Вряд ли. Он нес еду от стойки к столикам на другой стороне кафе. 

– Дядя Тайлер! – кричит Алекс и машет рукой. 

У меня перехватывает дыхание, я не готова встретить его сейчас. Еще десять минут назад я отлично проводила день с семьей лучшей подруги. 

Встречаюсь глазами с Розали и, быстро взяв свою сумочку из тележки, перекидываю ремешок через плечо: 
– Встретимся у входа в океанариум. Не хочу разговаривать с Тайлером, но пойму, если тебе или Эммету это нужно. 

– Белла… – пытается перебить меня Розали. 

Встаю и пожимаю ее запястье: 
– Всё в порядке, правда. Просто напиши мне, когда пойдете в мою сторону. 

– Тётя Белла, смотри! Это дядя Тайлер! 

Я закатываю глаза, но оборачиваюсь, готовая цивилизованно поздороваться ради Алекса, который не вполне понимает смысл развода. 

Хотя я ненадолго встречаюсь взглядом со своим осунувшимся экс-мужем, мое внимание тут же полностью приковывает женщина, которая приближается к нам вслед за ним. 

И мы застываем, все четверо, старые друзья, не обменявшись ни единым словом, только Алекс тянется, чтобы шлепнуть ладошкой по руке Тайлера. 

– Как поживаешь, Алекс? – голос Тайлера напряжен, хотя он улыбается малышу. – Хорошо проводишь лето? 

– Да! Мы пришли в океанариум, чтобы увидеть акул, а потом пойдем смотреть фейерверк. Хочешь с нами? 

Тайлер вежливо улыбается ему, но его неподвижные глаза смотрят только на меня. Он вздрагивает, когда миниатюрная блондинка, подкравшись, берет его под руку. 

– Здравствуйте, – приветствует она нашу группу с непринужденной на первый взгляд улыбкой. Это почти убеждает меня в том, что она, черт возьми, понятия не имеет, к кому обращается. 

Алекс машет ей рукой: 
– Здрасте! Ух ты, какой большой живот. У тебя там малыш? – спрашивает он, показывая пальцем. 

– Да, – говорит она радостно. 

Если бы это не нанесло пожизненную травму Алексу и Эшли, я бросилась бы на нее в попытке оторвать голову. Не только за то, что она отравляет своим дыханием шлюхи воздух рядом с двумя невинными детьми, но еще и за её жуткую розовую майку с надписью «Вот что случается после голых вечеринок» и большой, ослепительно сверкающей блёстками стрелкой, которая указывает на выпирающий живот. 

Кружится голова, меня в любой момент может вырвать. 
– Я… Мне нужно выйти, – голос срывается, а Роуз пытается дотянуться до моей руки. Я отступаю назад, поворачиваюсь, стулья скрежещут по полу, когда я врезаюсь в них во время своего поспешного ухода. 

– Белла, подожди, прошу! – слышу я, как Тайлер кричит мне вслед, но не могу… просто не могу. 

Я выбегаю из кафе, у меня настоящая паническая атака. Снаружи влажная жара ударяет в мою грудь, как тяжелая стальная плита, но свежий воздух хотя бы заставляет дышать ровнее. По лицу льются слёзы, и я буквально глотаю крик, застрявший в горле. 

Она беременна. Девица, которую он трахал и ради которой выбросил на помойку наш брак, собирается родить его ребенка, причем, судя по виду, уже через несколько недель. 

Неудивительно, что Тайлер выглядит как несвежий мусор. 

Я запускаю пальцы в волосы, расхаживая взад-вперед, в голове у меня торнадо из мыслей. В них почти невозможно что-нибудь понять. Я и не понимаю, но… Вряд ли я грущу о Тайлере. Я не хочу от него ребенка, по крайней мере, с января, когда мой бывший муж показал свою истинную сущность. 

Но эта женщина забрала мою жизнь. Эта женщина… эта вертихвостка украла моего мужа, человека, с которым я собиралась провести все оставшиеся годы, а теперь у нее будет ребенок. Ребенок, которого он не хотел иметь со мной. 

Я ощущаю… подавленность. И полную растерянность. Через пару месяцев мне исполнится тридцать семь, а я никогда еще не чувствовала себя дальше от исполнения своей мечты, чем сейчас. 

Куда ни посмотрю, натыкаюсь взглядом на молодые семьи – хихикающие, улыбающиеся, наслаждающиеся выходными и живущие не зря. 

Мне тоже нужно жить не зря, чтобы снова появился смысл у моего существования. Предыдущие семь лет я провела в ожидании, пока кто-то другой примет решение о моей жизни. Не могу допустить, чтобы это случилось опять. Пора поставить во главу угла то, чего я хочу и чего достойна. 

Жизнь продолжается, и я отказываюсь быть жертвой. С этим покончено. 
Стерев слезы со щек, отыскиваю в сумочке мобильник. 
Два касания, один сигнал – и ответ. 

– Джаз, мне очень нужна твоя помощь. 
 

1 – Мэверик (англ. Maveric) – кличка главного героя фильма «Лучший стрелок» (англ. Top Gun; также известен как «Школа асов», США, 1986 г., режиссер Тони Скотт) Пита Митчела (актер Том Круз), Белла называет так брата из-за его темных очков – видимо, похожих на эти; 
2 – Mangia – «Ешь» по-итальянски. Звучит примерно как «ма́нджа»; 
3 – Ратгер – Ратгерский (Рутгерский) университет (англ. Rutgers University), государственный исследовательский университет США, крупнейшее высшее учебное заведение штата Нью-Джерси. 
4 – «Семейка Брейди» (англ. The Brady Bunch) – американский комедийный телесериал, который транслировался на канале ABC 1969 по 1974 гг. и рассказывал о многодетном овдовевшем отце, который женится на вдове с тремя детьми. Возможно, Белла имеет в виду не сам сериал, а снятый по нему в 1995 г. «Фильм о семейке Брейди» (англ. The Brady Bunch Movie). В любом случае это фильм об образцовой дружной семье; 
5 – «Зима» (англ. Zima) – прозрачный, слабогазированный алкогольный напиток крепостью около 5%, который выпускался Coors Brewing Company с 1993 по 2008 гг. и позиционировался как замена пиву. До настоящего времени существует в Японии; 
6 – Чич (англ. Cheech) – персонаж Чича Марина (англ. Richard Anthony "Cheech" Marin) из комедийного фильма «Укуренные» (англ. Up in Smoke, США, 1978 г., в дальнейшем снимались другие фильмы с теми же главными героями); 
7 – Винные прохладительные напитки (англ. wine coolers) – алкогольные напитки невысокой крепости, приготовленные из вина и фруктового сока, часто с добавлением газированных напитков и сахара; 
8 – Сонни Корлеоне (Сантино Корлеоне) – персонаж фильма «Крестный отец» (англ. The Godfather – эпическая гангстерская драма режиссёра Фрэнсиса Форда Копполы, США, 1972 г.) и одноимённого романа Марио Пьюзо, старший сын главы мафиозного клана (актер Джеймс Каан); 
9 – Джеймсон-младший (англ. Jameson Junior) – Джон Джеймсон (англ. John Jameson) — персонаж комиксов вселенной Marvel:http://pikabu.ru/story/faktyi_o_supergeroyakh_dzhon_dzheymson_3960161. Скорее всего, Белла просто использует созвучие имен, ни на что в особенности не намекая; 
10 – Бри – что по-русски, что по-английски или по-францзузски (Brie) имя любовницы Тайлера совпадает с названием одного из самых знаменитых семейств французского мягкого сыра, вот Белла с горя и каламбурит; 
11 – «Шато Элан» (Chateau Elan Winery) – курортный отель в 40 минутах езды от Атланты; 
12 – Декейтер (Декатур, англ. Decatur) – пригород Атланты, один из многих населенных пунктов США, названных в честь Стивена Декейтера, выдающегося американского морского офицера, отличившегося в Берберийских войнах и в англо-американской войне 1812 года; 
13 – Океанариум – имеется в виду общественный океанариум Джорджии, расположенный в Атланте, самый большой в западном полушарии (а до открытия океанариума "Морская жизнь" в Сингапуре был крупнейшим в мире). 

_________________________________________ 
от переводчика:
Теперь нам известно почти всё о том, как расстались Белла и Тайлер. 
В следующей главе Белла (и мы заодно) наконец-то узнает, через что пришлось пройти Эдварду.