Глава 1 Иллюзия Спокойствия
В семейной жизни главное — терпение.
А.П. Чехов
POV Michel Einmal ist Keinmal… эту фразу на немецком надо произнести медленно, пробуя её, нет, не на вкус, она для этого слишком ядовита. Её надо пробовать для осознания, повторять как заклинание, чтобы освободиться, чтобы убить боль. Она полна смысла лишь тогда, когда ты с ней согласен. А я теперь точно знаю, что это полный блеф. Единожды – значит никогда… А если единожды и навсегда? Никогда и навсегда – две крайности, две пропасти, две равновеликие боли… Я сказала тогда ему - Einmal ist kinmal… а он отшатнулся как от пощёчины. Буду помнить тот его взгляд, взгляд полный боли и обречённости. Но так было нужно… тогда я думала, что так необходимо поступить, чтобы он был свободен. Einmal ist Keinmal – клеймом на сердце и не вытравить теперь, не избавиться. Как не избавиться от воспоминаний и это все, что мне осталось, и это всё, чем я живу, если это можно назвать жизнью. Жизнь без него… навсегда… никогда…
Май 2009. Париж В мае всегда чувствуешь обновление. Как это? Да очень просто. Свежая листва на деревьях, только высаженные цветы в клумбах, работающие фонтаны. Словно все заново, словно с чистого листа. Так хочется думать…
Студия TF1
- Эй, Мишель, ты скоро? Пошли, уже поздно.
- Рик, иди уже. Мне надо посмотреть завтрашний материал, проверить всё.
- Что? Да тебе к эфирам готовиться не нужно. Твои экспромты великолепны.
- Враль. Ладно, иду.
Я бросила сотовый в сумку, выключила компьютер и вышла из кабинета.
Париж уже зажёг вечерние огни, и улица перед зданием телецентра была ярко освещена. Прямо напротив входа на дороге был припаркован новый чёрный мерседес, водитель вышел водитель, посмотрел на меня и открыл заднюю дверцу. Рик с сожалением посмотрел на меня. Вечер в дружеской компании отменяется.
- Рик, извини, я не знала, что он пришлёт машину…
- Ладно, иди. Не заставляй ждать…
- До завтра.
Я подошла к машине, молча села на сиденье, дверца захлопнулась и машина тронулась с места. Дверца захлопнулась…
На самом деле дверца моей клетки захлопнулась давно… Двенадцать лет назад. Я даже не почувствовала свою несвободу сразу, осознание клетки пришло много позже…
Пьер… Мы познакомились, когда я заканчивала университет. Он очень отличался от моих сверстников, которые проводили почти всё свое свободное время за выпивкой в барах, меняли подруг со скоростью света, и пытались скрыть свои комплексы за внешней мишурой одежды. Пьер был другим. В тот вечер в клубе он сразу привлёк моё внимание. Высокий, темноволосый, одетый в дорогой костюм он был белой вороной. Помню я усмехнулась про себя «сноб припёрся», что он тут забыл? Заговорил он со мной первый, банально поинтересовался который час. Проводил. Спросил разрешения встретить на следующий день… Мне безумно льстило его внимание, он был красивым, богатым, старше меня, много старше… Была ли я влюблена в него? Нет. Был ли он влюблён? Нет. Что заставило меня выйти за него? Наверное, желание быть защищённой, желание быть благополучной, желание не нуждаться. Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что деньги дают многое, но, хочу разуверить, только не свободу. Её они у меня отобрали. Мы поженились через полгода после знакомства. Пышной свадьбы не было, просто расписались в мэрии. Я попросила его не устраивать шумную свадьбу. Он был согласен. Ему было удобно со мной. Я не капризничала, дорогие безделушки меня мало интересовали, однако слукавлю, если скажу, что у меня не было дорогой машины и украшений. Это была обязательная экипировка. Через несколько лет после свадьбы он купил телекомпанию и сделал её одной из самых популярных во Франции. Моё журналистское образование пришлось кстати. Я вела две программы, редактировала тексты для дикторов, вела новости. Ему нравилось видеть меня на экране. Для меня же это была возможность не сойти с ума от безделья, да и моя работа мне нравилась. Мы были скорее коллегами, жившими в одном доме, чем супругами. Мы встречались за завтраком, реже за ужином. С некоторых пор - раздельные спальни. Так было удобно обоим, так было привычно, так устоялось. Утром – Доброе утро, дорогая, вечером дежурное - Как прошёл день. Но его внешняя отстранённость – только маска. На самом же деле, он контролировал каждый мой шаг. Не стоило и пытаться уйти, он не позволит этому случиться никогда. Когда-то меня это бесило, но, как это ни странно, я привыкла. Не сопротивляться проще, проще для жизни. Вот так вот плыть по течению, не пытаясь выпутаться, чем сильнее бьёшься в сети, тем сильнее стягиваются нити на твоей шее.
Мы сели ужинать.
- Поедешь в Канны, - тон, не терпящий возражений.
- В Канны? Ещё рано идти в отпуск.
- Это не отпуск, это работа. Фестиваль.
- Я не работаю на выездных мероприятиях.
- Не в этот раз. Мне нужен рейтинг.
Пьер редко называл меня по имени. Обычно это было дежурное «дорогая» или «милая».
- Рейтинги будут и без меня, - зачем я возражаю?
- Мне нужно интервью, - всегда я, мне…
- С кем?
- С начинающим актёром.
- Пьер, мне это не интересно, не моя тема, - жалкие попытки.
- Знаю. Придётся подготовиться, почитай статьи, посмотри фильмы с его участием.
- Но когда? Я весь день занята.
- А ночь на что? Пойми, ты опытная журналистка, ты знаешь, что такое экспромт. Подготовишь пяток пустых вопросов, выслушаешь ответы, сыграешь интерес к его ролям. Да и потом, Канны, фестиваль, я подъеду к премьере Тарантино, твой вылет послезавтра.
Значит ещё и на премьеру идти, значит, он будет пытаться заключить контракты, произвести впечатления на продюсеров сериалов. А это значит демонстрация своего статуса во всей красе. И я буду там, хотя терпеть не могу всего этого. Скучающих дам, томно смотрящих на чужих мужей и мужей, с некоторых пор смотрящих отнюдь не дам…
Следующий день прошёл в привычной суете жужжания принтеров, клацанья мышек, потока вопросов и ответов, потерянных факсов, изменения расписаний встреч, короче в студийной работе. Вечерних интервью сегодня не было, и это была невероятная удача, потому что сегодня мы собирались у Сары. На этот вечер каждый раз откладывались все дела и мы собирались вместе. Так было и сегодня. Я доехала до дома Сары почти без пробок, все уже были в сборе.
Это было необходимо мне, вот такие наши встречи, они помогали мне чувствовать, что кому-то ещё, кроме меня самой, интересна моя жизнь. Моник вышла замуж три месяца назад и её восторги совместной жизнью с мужем били из неё неиссякаемым фонтаном. Джесс не могла спокойно слушать её, потому что семилетний опыт замужества и трое детей уже опустили её с небес на землю. Софи три дня назад бросил любовник, истерики прошли, и теперь она с упорством маньяка поглощала всё, в чём был хоть грамм глюкозы. Она съела все конфеты за столом и принялась за печенье. Сара, единственная из нас, кто оставался с чистым разумом на счёт любви. У неё ни один мужчина не держался больше трёх месяцев, она говорила, что это тот самый срок, когда ещё не надоел, но успел примелькаться – самое время расстаться. Как то незаметно разговор перешёл в спор – стоит ли влюбляться вообще.
- Хорошо, если вы такие дуры, что не верите мне, спросите у Мишель. Она-то точно знает, что жизнь в браке без любви возможна и даже очень, - сказала Сара, подливая мне бордо, - Спокойствие, стабильность, уверенность в завтрашнем дне – это ли не то, о чем в конечном итоге мечтают все?
- Я и слушать не стану, - Моник взяла салфетку, чтобы вытереть губы, но видимо забыла об этом и теперь размахивала ею, как флагом. Это придавало её речи трагичность, ведь белый флаг – знак поражения. – Мишель, а что будет с тобой, если ты вдруг влюбишься? Что с тобой будет? Не знаешь? А я вот знаю! Все, что так тебе сегодня кажется правильным, полетит ко всем чертям! И тебе это понравится. Ты словно наркоманка будешь мечтать прикоснуться к нему, увидеть его, слышать его…
Моник так разошлась, что даже Софи перестала жевать и в знак согласия с подругой кивала головой.
- Влюбляться вредно для фигуры, - прервала Сара пламенную речь Моник. – Посмотри вон на Софи, через месяц будет истерика из-за того, что любимые джинсы не застёгиваются.
Я засмеялась. Никогда я не питала восторженных иллюзий на счёт любви и считала, что она просто выдумка. А разве можно хотеть того, что не существует?
- Мишель просто застыла в состоянии « моя любовь – моя работа». Кстати, что нового у нас на телевидении? – Сара всегда знала, как сменить тему.
- Там всё как всегда, девочки. Завтра лечу в Канны.
- О! Фестиваль? Это что-то новое, ты же не бываешь на выездных мероприятиях или Пьер решил поменять стратегию трансляций?
- Нет. Ему просто нужно интервью. Но придётся задержаться там на премьеру.
- Ему нужно! Мишель, меня просто бесит твоя позиция! Уйти нельзя остаться – поставь ты уже эту чёртову запятую.
- Пока только многоточие… и видимо это надолго.
- Мне бы задержаться в Каннах на неделю… - мечтательно сказала Софи.
В моей сумке зазвонил мобильник, я точно знала, что это Пьер и что машина уже у подъезда Сары. Попрощавшись с девочками, я вышла из дома, было довольно тепло, начинал моросить тёплый дождь. В воздухе пахло весной. Машина медленно выруливала на шоссе и маленькие капли, цепляясь за стекло, чертили на нём мокрые следы. Слёзы весны… Это последний бокал вина навевал романтики, совершенно не нужной, никчёмной. Мне ведь ещё надо посмотреть диск с фильмом, чтобы хоть знать в лицо этого актёра. Господи, я так устала…
Забравшись в кровать, я положила на колени ноутбук… он так и остался даже не включённым. Утром я сунула его в сумку, не удосужившись посмотреть, надолго ли хватит зарядки… Пока ехала в машине, моя интуиция стучала в клеточки подсознания, что ехать бы не надо… предчувствие какой-то тихой беды… я попыталась отбросить эти мысли и не накручивать себя.
POV Robert Раннее утро, самолёт заходит на посадку. Аэропорт Канн. Вокруг меня гомон французского с английским. Даже не вслушиваюсь. Неделя фестиваля – сплошные интервью, просмотры, снова интервью, фотосессия… Ник и Стефани беспрестанно льют мне в уши информацию о том, как быть одетым, что говорить, как повернуться. Ну почему они не могут заткнуться хоть ненадолго? Они оба твердили, что от приглашения на фестиваль отказаться нельзя. Я это понимал, но помнил, что каждое интервью – это пытка, борьба за слово, постоянная работа мысли, соврать так, чтобы верили, сказать ровно столько, чтобы не выдать подробностей. Мысленно я уже был в напряжении, как только спустился с трапа и только темные очки дарили небольшую иллюзию спокойствия.
Источник: http://anti-robsten.ucoz.ru/forum/38-79-1
