Глава 16 Дрожащие на ветру И если дышать, то только дышать тобой,
сбивая как простынь жизнь, чтобы жить по новой
не быть для мечты судьей или прокурором,
а просто идти к судьбе, как к себе домой.
Джек Абатуров
POV Robert Сотни раз, нет – тысячи, я представлял себе эту встречу. Я знал, помнил, что когда она начинает говорить со мной всё идет не так, не так, как хотелось бы мне. Мне казалось, что сегодня я готов, готов ко всему – к гневу, к объяснениям, к красноречивому молчанию, но я снова ошибся.
Она сидела у окна, спиной ко мне, меня она не ждала, и как только за мной закрылась дверь кофейни, мой язык от волнения пристыл к нёбу. На нервах я был с самого разговора с Галли. «Подумайте», - сказал он, тогда единственно правильным казалось приехать и поговорить, а вот теперь мне волнение буквально срывало «крышу» и скользкие щупальца сомнений начали душить надежду. Я сел за столик напротив неё.
Она смотрела на меня и секунды ожидания текли по венам тягучим сиропом. Наконец она заговорила:
- Ты?
- Я.
- Но как?
- Самолётом.
- Как ты узнал?
- У тебя хорошие друзья.
- Галли… понятно. Не забыть, потом придушить этого «доброго самаритянина».
- Настолько противно видеть меня?
- Не надо, Роберт…
- Не надо? А как надо? Ничего мне не рассказывать надо, уходить в миллионный раз от меня? Так надо?
- Нет…
- А знаешь, я сотни раз прокручивал в голове то, что я скажу тебе, если когда ни будь встретимся, и вот теперь у меня к тебе только один вопрос – а что, если единожды и навсегда? Как быть с этим?
Она склонила голову и упорно мешала ложечкой давно остывший чай. Я вглядывался в её лицо, мои глаза выхватывали совершенно хаотично её черты, словно боялись не успеть - волосы собраны в хвост на затылке, выбившуюся прядь она по обыкновению закладывает за ухо, родинка на щеке, царапинка на левой руке, пальцы дрожат.
- Как ты живёшь? – вот так всегда с ней!
- Что ты хочешь услышать? То, что без тебя я не особо и живу? То, что после того, что я сам сказал тебе «уходи» я ненавижу себя? То, что я пытался ненавидеть тебя, за то, что ты мне ничего не сказала, посчитала слабым и ненужным? То, что я пытался, забыть тебя, но ничего не получилось!
- Я хочу услышать правду, - эта женщина сведёт меня с ума!
- Какую?!
- А правда бывает только одна. Например, что ты в полном порядке, что живёшь и радуешься, и я даже знаю с кем.
У меня начинал медленно плавиться мозг.
- Мишель, ну вот опять… ты же знаешь, почему всё так.
- Конечно, знаю – так удобно.
- Почему мы об этом говорим? Может, поговорим лучше о том, как удобно тебе теперь, как удобно быть богатой вдовой. По-моему все преимущества на лицо – богата, свободна, и вдобавок избавилась от такого некомфортного вечного мотающегося по миру любовника.
- Всё, что мне полагалось после смерти мужа, я обратила в деньги, на которые сейчас безбедно существует женское аббатство на острове Паркероль. У меня лишь крошечная квартирка на Монмартре, неподалёку от квартала, где мы раньше жили с родителями…
- Ты… ты живёшь одна? – вопрос вопросов.
- Я давно уже не одна.
POV Michel Я не верила своим глазам. Роберт! Галли – хитрый сукин сын, я убью тебя!
Вот он – так близко стоит лишь протянуть руку. Но он так далеко… в своей жизни, в той другой реальности. Почти за гранью…
- Я давно уже не одна.
Он всё время вертел в руках чайную ложку. Мадам Тернью любезно принесла ему кофе, и несчастная ложка во время нашего разговора была прокручена его длинными пальцами и так и эдак. Но на моём ответе она замела в его руках, я видела, как побелели костяшки пальцев и ложечка сломалась.
- А… значит, давно не одна, - желваки на его скулах ходили ходуном. – Чёрт! Так ответь мне! Что если единожды и навсегда?
Он схватил меня за руки и неотрывно смотрел прямо в глаза, а в его глазах…
Меня толкнули изнутри раз, второй, а на третий я ощутила сильную тянущую боль внизу живота, от которой невольно зажмурилась.
- Что, нет сил сказать мне это ещё раз? Ну, давай же, скажи!
- Роберт, мне… - боль слегка отпустила.
- Что тебе? Тебе всё равно? Так скажи это!
Сильный спазм снова настиг меня, и я тихонько охнула.
- Мне… надо идти.
- Что? Нет, я тебя не отпущу, пока не услышу.
- Нужно идти…
Он выпустил мои ладони. Почему боль такая сильная? Так не должно быть… Я поднялась из-за стола и полы моего пальто распахнулись, открывая все секреты.
POV Robert Когда я увидел… сердце рванулось в груди, гулко ударяя по рёбрам всё сильнее, сильнее. Она… она! Мой!
POV Michel Я сделала пару шагов к двери, и боль снова накрыла меня. Он подошел сзади, и, поддерживая меня так осторожно, словно я могу рассыпаться от его прикосновения, помог мне выйти на улицу. Вдохнув свежего воздуха, мне показалось, что боль чуть стихла, она словно бы играла со мной в прятки. Я посмотрела на Роберта - он был бледный и, похоже, совершенно растерянный.
- Надо позвонить месье Борку, он просил.
- Не надо звонить, нужно срочно ехать в клинику в Париж.
- Мы не доедем.
Теперь в его глазах была буквально паника, а щёки стали ещё бледнее.
- Я доберусь сама, меня довезёт сын мадам Тернью, а ты…
- Никаких «сама»!
- Но, Роберт…
- Не время спорить.
Он сходил в кафе и вернулся с ключами от старенькой машины Тернью. Усадив меня, он сел за руль. Какое-то время мы ехали молча.
- Ты даже не собиралась сказать мне о ребёнке, - нарушил он тишину салона.
- Собиралась.
- Когда? Лет через десять?
- Возможно раньше.
- Продолжаешь? Даже теперь продолжаешь? А может это не я, а твой…
- Ну, не надо, Роберт, пожалуйста, я достаточно была наказана за свою жестокость. И это ты! Твой! - и слёзы, которые были так близко побежали по моим щекам.
- Этот поворот? – на слове «твой» внутри сладко ёкнуло.
- Да.
- Пожалуйста, не плачь.
- Я не плачу, - а сама всхлипывала и всхлипывала.
- Gentil l'Ours, только не сейчас, я прошу…
- Я боюсь.
- Всё будет хорошо, я уверен.
- Ты не знаешь… я… мне…
- Я знаю, слышишь, всё будет хорошо!
Мы вместе вошли в холл госпиталя, месье Борк должен приехать только через три часа. Мне было больно и страшно, страшно и больно и от чего-то вдруг захотелось спать. Пока мы поднимались по ступеням, я почувствовала, как потихоньку намокают моё нижнее бельё и брюки комбинезона. Очень сильно намокают. Стало ещё страшнее. Я вцепилась мёртвой хваткой в его рукав.
- Роберт?
- Да, Gentil l'Ours.
- Ты будешь со мной? – как же мне на самом деле важен твой ответ и не только сейчас.
- Да!
- Ты будешь держать меня за руку?
- Да!
Ко мне подошла медсестра, и меня оформили в палату. Роберт наклонился к моему уху и спросил:
- Чего ты бы хотела сейчас?
- Чтобы всё уже закончилось.
- Всё закончится и всё будет хорошо, - он улыбнулся только губами, в глазах явно читалась тревога.
Вдруг около меня появилась молодая докторша, которая попросила следовать за ней. Я думала, что Роберт побудет со мной, но она остановила его.
- Нет, сэр, Вы подождёте здесь.
- Но, позвольте, мадам…
- Не позволю, сэр, у нас здесь не Америка и всё очень строго. Кстати, мадмуазель, - она улыбнулась ему, а я видела, как поникли его плечи.
- Средневековье какое-то, - пробурчал ей в ответ Роберт.
- От Вас, сэр, толку там будет мало, уж поверьте.
Он прикоснулся губами к моему лбу и шепнул:
- Я буду здесь, я мысленно держу тебя за руку, только и ты держи меня, не отпускай…
***
Боль, словно бы плутавшая где-то неподалёку решила вернуться с новой силой. Всё, держаться не было сил и, из моего горла вырвался первый стон. Так прошло полтора часа, ко мне периодически заглядывали медсёстры лишь удостовериться, что процесс идёт своим чередом. На каком-то этапе мне стало казаться, что стены палаты стали сужаться, голова закружилась, в висках токало. Нет! Терять сознание нельзя, мне надо… Я держу тебя, Роберт, держу изо всех сил…
На моё спасение приехал месье Борк, он без промедлений проверил мой пульс и давление, я видела, как он помрачнел.
POV Robert Стрелки на часах в коридоре были большими, и в тишине было слышно, как минутная стрелка, продвигаясь по своей траектории, легонько щёлкала, отмеряя моё ожидание. Мне было сложно разобраться, что творилось у меня в голове, словно меня вытащили из ледяной воды и бросили в горящий камин. Хаос смешанный с невероятной радостью, это так странно… Какая же она невероятная! Какая умница, и какая дурочка! Как же я люблю её! У меня скоро будет… это просто не укладывается в голове.
Дверь в отделение распахнулась, и ко мне вышел доктор. Он был высокого роста, в очках, вид у него был очень сосредоточенный.
- Вы - мистер Паттинсон?
- Да. Как там…
- Вы пошли бы перекусили, а то и подождали бы в отеле.
- Я не уйду от сюда. Скажите – что там?
- Как Вам объяснить, у мадам слабое сердце и она, вероятно, не сможет родить сама, - от этих его слов я почувствовал, что у меня по спине прошёлся холодок.
- Так сделайте так, чтобы все было правильно!
- Дело в том, что мадам не согласна на операцию.
- Делайте без её согласия!
- Она весьма категорична, но у нас ещё есть время.
- Почему? Что она говорит?
- Она говорит, что-то странное… говорит, что Иш-Чель её не оставит, если услышала Вас.
- Мишель…
- Ладно, сэр, хотите оставаться здесь – пожалуйста. Только поешьте, не хватало ещё Вас откачивать, - с этими словами он открыл дверь, но прежде чем скрыться за ней, обернулся. – Если умеете молиться – молитесь.
Я не умел. Про себя я повторял только одно слово – пожалуйста.
Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста! POV Michel Всё смешалось воедино - люди, стены, обрывки фраз, которые мне говорили. Боль рвала меня на сотни, нет, на тысячи частей. И вдруг всё закончилось, стало невероятно легко. Боли больше не было, голоса стихли, а в теле образовалась какая-то необыкновенная невесомость. Такая, что можно было лететь, и я летела куда-то вперёд, и там впереди был виден еле заметный свет, который становился всё ближе и всё больше. Мне надо туда, там хорошо…
POV Robert Уже сгустились сумерки, я прошёлся до ближайшего магазина и купил себе воды, еда в меня не лезла. Тревога потихоньку перерастала в страх, который выхолаживал всё внутри, становился гнетущим и не собирался отступать. Большая стрелка часов также продолжала щёлкать и на каком-то этапе этого ожидания она погрузила меня не то в сон, не то в транс…
ОНА стояла в середине совершенно белой комнаты в белом платье, очень похожем на тот сарафан, что был на ней на «Пандоре». Я понимаю, что она прощается со мной, улыбается, молчит… Прощается! Я пытаюсь подойти – но невидимая, словно стеклянная стена. А кричу ей – нет, а она только улыбается в ответ. Я буквально ору – не слышит. Что делать… что? ЧТО? Она машет мне… рука.. «Ты будешь держать меня за руку?» Напрягая все свои душевные силы, я пытаюсь удержать её за руку, хватаю и тащу к себе. Выскальзывает… уплывает… Нет! НЕТ!
- Месье? Месье?
- Да, - не понимаю, кто зовет меня, но прищурившись, вижу в узкой щёлке дверного проёма лицо медсестры.
- Месье, Вы сегодня привезли беременную мадам?
- Да.
- Вы сидите здесь уже девять часов.
- Буду сидеть столько, сколько надо.
- Все закончилось, я проведу Вас, только умоляю – тихо. Если Вас увидит моё начальство – меня уволят.
Я подошёл к двери палаты, слега нажал на ручку – дверь открылась, и я шагнул в полумрак.
Она лежала совершенно бледная. Тоненькая трубочка тянулась от запястья к какому-то пакету с лекарством. Тихо, как тихо… Я присел на корточки у кровати и прислонился лбом к её руке. Рука была прохладная, синенькие переплетения вен ярко проступали сквозь бледную кожу. Потом я взял её руку и переплёл её пальцы со своими.
Пожалуйста… не улетай! Ты моя соломинка в этом мире! Пожалуйста!
Источник: http://only-r.com/forum/38-79-3
