Хаотичная целеустремленность Мне снилось что-то ускользающее… Я знала, что, если бы кто-нибудь смотрел на то, как я сплю, подумал бы, что мне больно: я морщила лоб и нос, пытаясь ухватиться за суть, но она неизменно растворялась, стоило мне к ней подобраться достаточно близко. Это было что-то серое и полупрозрачное, чистое, но мутное одновременно, прохладное на ощупь – я знала это, хотя мне так и не удалось дотронуться.
Руки – всегда были для меня инструментом номер один. С их помощью я наказывала, ласкала, ссорилась, нервничала, даже думала. Меня никогда нельзя было назвать сдержанной натурой, нередко я скатывалась до банального рукоприкладства. Конечно, я не била детей или животных… чего не скажешь о мужчинах. Или о мужчине. Но Роберту это нравилось… его щеки вспыхивали яркими пятнами, зрачки расширялись, а дыхание становилось прерывистым. Я любила жестко. Вспоминая об этом, я чувствовала, как возбуждаюсь… как в песне: «Низ живота наполняет любовью…».
Через некоторое время это странное пространство, в котором я вроде бы спала, а вроде бы и нет, дало сбой. Резкий скачок, и я будто падаю на несколько сантиметров вниз… совсем немного вниз, но сердце успевает ухнуть. Я распахиваю глаза и чувствую, что что-то не так. Слишком светло.
Твою мать! Собеседование! Единственное собеседование, которым меня, неграмотную и практически уже нищую, удостоили. Черт…
Вскакиваю с кровати, хватаясь за голову. Знала, знала же, что будет именно так. Будильник не прозвенел, или я его не услышала? Теперь это навсегда останется тайной. Боже, не о том думаю… Сколько времени?
Проспала на сорок минут. Придется отказаться практически от всего.
Быстро умываюсь, наспех чищу зубы, собираю волосы резинкой… результат не нравится, но переделывать уже нет времени.
Влетаю в спальню, распахиваю створки шкафа… джинсы, водолазка – натягиваю первое, до чего дотягиваются руки. Сапоги. Блядь! Мои любимые сапоги, которые так долго ждали прогулки, теперь вынуждены остаться дома: каблук слишком высок, а я не могу себе позволить осторожную размеренную походку. Черт. Ненавижу.
Кроссовки и джинсовая куртка, давно забытые в самой глубине коридорного шкафа, ждите меня, у вас незапланированный выход.
Это будет ужасный день.
Мое настроение всегда напрямую зависело от того, во что я одета. Хороший наряд, макияж, прическа… – и я могу быть даже милой. Кроссовки, отсутствие косметики, неряшливо собранные волосы – не подходите ко мне, в рамках соблюдения своей же безопасности.
Да, я действительно серьезно опаздывала, но мой ритуал – кофе напополам с сигаретой – никогда не нарушался. Я уверена, что 21 декабря 2012 это также останется неизменным, я найду способ впихнуть свой ритуал в расписание мирового апокалипсиса.
Торопливо наполняя кружку, я жадно втягивала в себя никотин и смолы… Поняла, что увлеклась, только когда кофе перелилось через края кружки и закапало на мои пока еще босые ноги. Блядь! Пальцы, удерживающие пузатый чайник, разжались сами собой, и я отскочила на несколько шагов, испуганно зажмурившись.
Звон битого стекла заставил мои зрачки расшириться. Что это… Что-то внутри двигается… Смотрю на крупные осколки и лужу коричневой жидкости… меня начинает шатать от сильнейшего приступа дежавю. Замираю на несколько долгих секунд. Пытаюсь внутренне собраться, но получается, откровенно говоря, плохо. Быстро подбираю осколки с пола, не в силах видеть их, выбрасываю в мусорное ведро, кофейная лужа быстро впитывается в светлое кухонное полотенце.
Быстро шнурую кроссовки, все еще находясь в странном, необъяснимом состоянии аффекта, натягиваю джинсовку и прикрываю горло любимым шарфом. Что еще? Папка, ключи, кошелек.
Буквально бегу из своей квартиры. Не могу, не могу, не могу…
До собеседования остается двадцать минут. Возможно, опоздание минут на десять не станет критическим. Итого: тридцать минут, чтобы добраться практически в другой конец города. Боже. И ведь пробки еще…
Матерюсь сквозь зубы, снимая сигнализацию со своего вишневого автомобиля. Двадцать долларов прожигают карман, и я знаю, что половину из них, придется спустить на бензин.
По закону подлости, каждый из светофоров показывает мне красный свет.
Люди переходят дорогу так медленно, будто умоляют: «Пожа-а-алуста, за-а-адави меня, переедь мою медленную за-а-адницу…». Ненавижу.
Влетаю на автозаправку, шины свистят, практически вываливаюсь из салона…
Цифры на автомате бегут медленно. И я чувствую, что начинаю закипать, чувствую, что температура тела поднимается. Это фактически жар.
Наконец вливаюсь в перегруженное течение транспорта.
Пытаюсь слушать музыку, но слишком нервничаю, звуки вылетают из динамиков, но еле-еле задевают мои уши. Дергаюсь. Хотя понимаю, что это лишнее, ничего не могу поделать с собой. Договориться с собой – для меня было всегда гораздо сложнее, чем с любым другим человеком.
Странное чувство преследует меня еще из кухни и не отпускает до сих пор. Внутри все как будто бьется, стучит, кричит: «Быстрее! Быстрее! Быстрее!». И начинает казаться, что я не догоняю упущенное время, а убегаю от чего-то.
Сворачиваю с главной улицы во двор - знаю, что здесь можно объехать пробку… Но естественно оказываюсь не одной такой умной. Беспорядочный ряд машин поджидает меня и здесь. Черт!
Кто-то втискивается слева от меня, еще немного и наши боковые зеркала столкнутся. Подаюсь вперед на своем сидении и поворачиваю голову, собираюсь начать банальный истеричный скандал, но слова застревают в горле. Вот блядь! Этот день не может стать еще хуже.
Она сидит, постукивая наманикюренными ноготками по красивой обивке руля, держит осанку, вся в красном, с идеальной укладкой. Сука. Ее машина длинная, блестящая и черная.
Никогда не страдала от неконтролируемых приступов ревности и сейчас тоже не собираюсь. Это было не то. Не ревность, это должно было быть соревнованием. Но какое, черт возьми, соревнование, когда я растрепанная, не накрашенная и в кроссовках? Ужасное ощущение проигрыша на некоторое время заставляет меня забыть о том, что я вроде как тороплюсь. Догоняю или убегаю.
Но вот она пытается нагло влезть в поток передо мной, даже не повернув головы в мою сторону. Блядь, какая ты наивная. Иди в задницу, детка. Жму на газ, перекрывая ей дорогу. Ее белокурая голова резко поворачивается в мою сторону… и я улыбаюсь. Ладно, проиграть по всем параметрам я не могу.
Через несколько секунд она начинает улыбаться в ответ. Энн Блэк.
Какая нелепость упорно обесцвечивать волосы, имея такую фамилию. Идиотка.
Но на самом деле, я не против такой вот смены меня. Выбери Роберт что-то более достойное, и я бы чувствовала себя хуже. Ну а так… есть возможность потешить свое тщеславие. Как будто мое нуждается в утешении…
Смеюсь своим мыслям, а она недоуменно приподнимает брови. Глупая.
И что он в тебе нашел? Наверняка, какие-то скрытые таланты… Он всегда был одним из тех, кто страстно жаждал быть обладателем чего-то особенного. Глупого, умного, странного, нелепого… - неважно. Главное, чтобы не так, как у всех. Венцом его коллекции была сначала я, беглая влюбленная школьница (и он рассказывал эту историю всем своим знакомым), а потом немецкая овчарка-альбинос. Титул, по всей видимости, перекочевал к загадочной Блэк Энн. Мне даже было любопытно… Что с тобой не так, детка?
Но я уже не имела возможности спросить, потому как оставила ее позади.
Движение тянулось крайне вяло, и я позволила себе удариться в воспоминания.
Однажды застала их в туалете… зашла просто помыть руки и с удивлением для себя отметила до боли знакомые стоны, они смешивались с женскими и глухо звучали, перекрываемые шумом воды. Я закрыла кран, прислушиваясь. Когда он сказал: «Быстрее… да, наклонись ниже…» - сомнений не оставалось. Спустя пять минут он стоял в этом самом туалете передо мной на коленях и неистово целовал в живот. Да, и я дала слабину. Дурочка.
Но не в другой раз, не тогда, когда застала ее в своем черном шелковом халате в своей ванной. В тот момент я больше ревновала халат, нежели своего мужчину. Ну, у халата-то выбора не было - он не виновен.
Это, в общем-то, было забавно. Я улыбнулась, вспоминая его испуганные, полные ужаса глаза и чуть приоткрытый рот. Ха. Это был последний раз, когда я его видела. Точка. Не многоточие.
Я случайно обратила внимание на свою руку… вот черт! Порезалась, хороня свой чайник. Черт! Руль, джинсы, кошелек… - все запачкано кровью. Я была настолько увлечена своим опозданием, что не заметила достаточно серьезной раны на большом пальце правой руки. И естественно в бардачке не оказалось салфеток… Громко матерясь, стащила свой любимый шарф и прижала большой палец к светлому материалу. Меня точно сглазили.
Теперь я выгляжу не просто неряшливо, а чудовищно!
Немного отодвинула материал от подушечки пальца, чтобы оценить масштабы трагедии… темное влажное пятно будто загипнотизировало меня, засасывая внутрь себя. Нет, нет, нет. Я быстро зажала палец вновь, и теперь рулила одной рукой. Рана не болела… но лучше бы она болела, чем это.
Отвлеченно рассматривая падение оранжевых листьев с деревьев на асфальт, пропустила момент, когда наглая черная задница автомобиля вновь предприняла попытку очутиться перед моим носом. Нога среагировала мгновенно. Также мгновенно случился короткий мягкий удар. Разве этот день мог стать еще хуже? Надеюсь, у нее хорошая страховка. Ждать моей платежеспособности ей придется приличное количество времени.
Дверь резко распахнулась, и совершенно неожиданно из салона высунулась мужская нога. Я несколько раз моргнула, прежде чем осознать: это другой автомобиль. У нее был черный Мерседес. Сомневаться в том, что перед моим носом блестел фирменный знак Вольво, не приходилось. Черт.
Молодой человек выскочил, тряхнув черными волосами. Признаться, я немного испугалась… но все же открыла дверь и вышла ему навстречу.
- Вы в своем уме? Или у вас проблемы со зрением? В чем дело? – Его светло серые глаза оказались совсем близко, такие странные: с тонкой темной паутинкой по светлому ободу, и такие расширенные зрачки. Такие болезненно знакомые глаза… я замерла. И вспомнила об осколках разбитого с утра чайника. Опять дежавю. Что за…
Он не кричал, скорее шипел. Запах мятной жвачки приятно щекотал ноздри.
- Проблемы со зрением? О, да что вы. Задайте себе этот вопрос! Какого черта, вы нагло лезете на чужое место? - В отличии от него, я кричала.
- Я опаздываю. Но… я никогда не опаздываю.
- Добро пожаловать на Землю. Здесь все куда-то спешат. - Ядовито улыбаться - мой конек.
Он не находился с ответом, и я воспользовалась паузой. Белая майка с мультяшным тасманcким дьяволом… Господи, тебе же не десять лет! Волоски на его руках встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Должно быть, он оставил куртку в машине, майка – не самая подходящая одежда для середины осени.
- Что, парикмахерская открылась сегодня пораньше? – Он издевательски приподнял бровь. Вот говнюк. И что это значит? Намек на мою плохую прическу? Или на то, что я из тех девушек, которые кроме салонов и ресторанов никуда торопиться не могут? Придурок. В любом случае.
- Я… опаздываю на собеседование. Лезь в свою машину и убери с дороги.
Он снова скептически приподнял бровь. Ох, его глаза не были странными, как я подумала сначала. Это были самые наглые глаза, которые мне когда-либо доводилось видеть.
У меня за спиной нетерпеливо просигналил серебристый джип. Я повернулась, посмотрела на водителя, потом показала пальцем на наглоглазого, а потом покрутила пальцем у виска.
- Ты всем мешаешь, заметил? Убери машину с дороги.
- Надеюсь, ты не выбрала работу, которая предполагает общение с людьми. Иначе, я им сочувствую. – Он улыбнулся и плавно развернулся.
Я не могла сдержаться.
- Надеюсь, ты больше не будешь пытаться пристроить свою задницу куда не следует. Иначе, однажды кому-то это придется по душе. – Я сделала паузу. – Если, конечно, ты с самого начала не этого добиваешься.
Я ожидала вспышки ярости. Мужчины ведь остро реагируют на сомнение окружающих в своей ориентации, разве нет? Или он реально… О, боже.
Этот ненормальный даже не повернулся, только поднял руки и похлопал так, чтобы я увидела. Чтоб тебя.
За спиной снова просигналили, теперь уже несколько машин.
Я забралась в салон, хлопнув дверью сильнее, чем следовало бы, и нажала педаль газа. Сейчас меня не интересовало то, какие увечья получила моя малышка. Сейчас меня вообще ничего не интересовало. Я была так возбуждена, зла… но самое странное, что это чувство так же, как и его глаза, казалось очень знакомым. Чертовщина какая-то.
Выискивая парковочное место, я с раздражением отметила, что опаздываю на полчаса. Стоит ли вообще появляться? Очень сомнительно, что я смогу произвести хорошее впечатление. Особенно в том настроении, в котором пребывала сейчас. Но я ведь не зря ехала? Будь, что будет.
Неожиданно я заметила черный, с вмятиной возле номерного знака Вольво. Так, так… Не раздумывая, я обогнула его и заняла парковочное место, на которое он, по всей видимости, претендовал. Так тебе. Девушки, покупайте себе маленькие машинки – сможете утирать нос придуркам с раздутым самомнением.
Я поставила сигнализацию и спешила перейти дорогу. О, он не уехал. И да, теперь он был зол. Медленно опустив стекло, его голова чуть высунулась в окно. И опять это уже устрашающее дежавю. Возможно, я схожу с ума.
- Надеюсь, ваша машина еще долго вам не понадобится.
Затем он поднял стекло, подпер мою машину боком своей, вышел и поставил ее на сигнализацию. Это шутка? Он уже стоял рядом со мной, ожидая, когда выдастся хороший момент, чтобы перейти дорогу.
- Я просто вызову эвакуатор.
- Удачи. Надеюсь, он приедет достаточно быстро. Два часа – это, кстати, достаточно быстро. Да, удачи.
Он зашагал на другую сторону улицы, и я последовала за ним. Когда мы оказались на тротуаре, я схватила его за предплечье своей неповрежденной рукой, в другой все еще сжимая шарф… о, он надел пиджак.
- Подумай еще раз и убери машину.
- На ресепшене в том офисе, - он указал на стеклянные двери помещения, в которое я, собственно, и направлялась. – Найдете визитки двух фирм, что предоставляют эвакуаторы. Еще раз удачи. – Он премило улыбнулся, и это стало последней каплей. Я все еще держала его руку и резко дернула на себя… признаться, я хотела ударить его в пах коленкой, но вылетевшие из его пальцев ключи от машины отвлекли мое внимание.
- Девушка, не стоит затевать игру, если не умеете проигрывать. – Он был серьезен. И я почувствовала себя пристыженной. Быстро наклонившись, он подобрал ключи и пошел прочь, не оборачиваясь. И опять это… Что происходит? Спину прошибло потом, водолазка липла к телу.
Не знаю, сколько я еще стояла на том тротуаре, пока не пришла в себя. Я была дезориентирована, впервые почувствовав себя маленькой девочкой. Даже в 17 лет (особенно в 17 лет), когда убегала из дома и делала глупости, я не чувствовала себя такой.
Стеклянные двери медленно разъехались передо мной, и я проскользнула внутрь, ни на секунду не останавливаясь, точно зная, где находится лифт, только вот непонятно откуда. Быть может, у меня появились экстрасенсорные способности? Ну, или что-то в этом роде? Признаться, это многое бы объяснило. Я поразилась своей собственной глупости и встряхнула головой.
«Эдвард Мейсен, главный редактор СИТК».
Я коротко постучала, представив, в какие далекие дали сейчас пошлет меня Эдвард Мейсен, главный редактор СИТК с таким грандиозным опозданием.
- Ольга, заходи! – О. Боже. Этот. Голос. Надо бежать, работа-то мне точно теперь уже не светит…
- Ольга!
Вопреки голосу разума я открыла дверь и шагнула внутрь, закрывая ее за собой – хотелось оставить свое падание без лишних свидетелей.
- Материал готов? Давай его уже… сегодня и так опаздываем. Какая-то чокнутая девица устроила мне дешевый боевик на дороге. – Он стучал карандашом по столу, листая странный огромный журнал и хмуря брови.
- Во-первых, это ты устроил боевик, втискивая свою задницу… Во-вторых, я не чокнутая. – Он разинул рот, прежде чем поднял голову.
- Ты ненормальная? Чокнутая сталкерша? – Он взял себя в руки и продолжил: - И… «я не чокнутая» только во-вторых? Не во-первых?
- У меня здесь собеседование. – Он захохотал. И да, в этот момент я почувствовала себя полнейшей идиоткой.
- Помнишь, что я говорил о работе с людьми?
- Я могу работать с людьми. Просто сегодня… сложное утро. – Я действительно устала и не собиралась вступать в конфронтацию снова, снова и снова. Ох, да пошло оно все в… туда.
- Убили кого-то по дороге? – Он мотнул головой в сторону моего шарфа, я разжала пальцы, неосознанно открывая кровавые пятна.
- Ладно. Идите к черту. И я пойду… к черту. – Я закрыла глаза, открыла через несколько секунд и развернулась в сторону двери.
- И куда же подевалась ваша хватка? Ей, должен признать, может позавидовать любой матерый рекламщик. – Он вертел в пальцах карандаш, и я чуть не упала в обморок. Опять! – Держите. – Он протянул бумаги… Что?
- Вы берете меня? – В какую параллельную вселенную я попала?
- Приступите сегодня? У вас полно времени, до тех пор пока вы сможете воспользоваться своим автомобилем. – Вот говнюк.
Источник: http://www.only-r.com/forum/33-485-1#321706
