Творчество

Будуарные истории. Только из-за тебя. Глава 3
29.03.2024   14:10    
3. Настоящая причина

Меня разбудил настойчивый сигнал телефонного звонка. Сквозь туманную завесу дремоты он прорывался знакомой бодрой мелодией, что стихала лишь для того, чтобы тут же заиграть снова. Наконец, осознав, что прикрываться подушкой бессмысленно, я открыла глаза и нехотя приподнялась. Обстановка была незнакомой, потому вот так сразу разобраться спросонья, что к чему, оказалось сложно.
Пастельные тона. Плотно затянутые батистовые шторы. Букет кремовых роз в большой фигурной вазе на замысловатой подставке у стены. Роскошная кровать с подушками в старинных рюшах, со смятыми простынями и покрывалом, съехавшим на пол. Томительная слабость во всем теле. Вокруг ни намека на одежду, ни намека на чье-то присутствие – лишь сладкая тянущая боль внутри. Где я? И почему прервалась та волшебная истома, когда растекаешься патокой, когда ни о чем не думаешь, лишь нежишься в ощущениях, не понимая их до конца, пропитываясь, наслаждаясь? Резковатым ответом прозвучала телефонная трель откуда-то из-за стены. Снова.
Спустив ноги с кровати, я пошла в направлении сигнала. Ступни утопали в густом ворсе ковра, обнаженное тело обвевал легкий ветерок, будто где-то было приоткрыто окно или работал кондиционер. Приятно, как же приятно... казалось, все мои чувства обострились, сосредоточились на этих физических импульсах. Я была утомленной, но в то же время воздушной, вне времени и места, подобно сомнамбуле, бредущей сквозь сны, тысячи снов...
Внезапно сердце ухнуло и словно рванулось вниз, заставив на мгновение замереть.
Роберт. Здесь, со мной. Сумасшедшая, неповторимая ночь. Продолжение короткого эпизода на девичнике – небезопасная, возбуждающая игра после столкновения двух взглядов.
Отыскав телефон в последнем из трех отделений сумки, брошенной у дверей шикарного номера, я, все еще думая о своем, приняла звонок, не глядя на экран. Машинально поднесла трубку к уху и пробормотала:
- Слушаю.
- Ты куда пропала?! Битый час тебе звоню. - Голос подруги был одновременно возмущенным и обеспокоенным. Он пытался вернуть меня обратно – в мир кукольного домика, красивых вещей, правильных, тщательно продуманных решений. - У нас же финальная примерка!
Ковровая дорожка в запланированное будущее разворачивалась катастрофически быстро. Я не успела прийти в себя, а реальность уже барабанила в дверь, пытаясь выманить меня из временного укрытия маршем Мендельсона, дорогим нарядом, традиционной примеркой с одобрением лучшей подруги и главной свидетельницы в одном лице.
- Я... проспала, извини. Знаю, что ты хочешь сказать, все знаю, и мне очень жаль.
- Так ты вообще думаешь ехать или только сожалеть? - пробурчала Одри.
- Нет, конечно, я уже собираюсь! А ты... ты, случайно, ему не звонила?
- Кому «ему»? Гранту, что ли? – Она произнесла имя, упоминать которое не хотелось. Наверное, это цинизм, не почувствовать вины в такой момент, но, как ни странно, я не почувствовала.
- Да.
- Подумывала об этом, но потом решила, вдруг тебя скомпрометирую, - хмыкнула подруга, не подозревая, насколько близка к истине. Для Одри я была вечной паинькой – интересно, как бы она отреагировала, узнав о вчерашнем загуле с тем, кого мне так по-дружески мило навязали очередным фантом?
- Цены тебе нет, - отшутилась я и, чтобы избежать распросов, поспешно добавила: - Подожди в салоне, я скоро, такси возьму.
- Такси? А мистер Суперсноб подбросить не может?
- Не называй его так. Между прочим, он на работе давно. И вообще... так я никогда не соберусь, потом поболтаем, ладно?
Вопросительный тон был формальным. Я-то знала – болтать о таком не буду. Уведу от темы или совру, как сейчас пытаюсь соврать себе, что мне нужно время на размышления. Прохладный душ, чтобы унять горячку тела и мыслей, чашка кофе, чтобы взбодриться...
Не успела я выйти из душа, в банном халате, босая, как в дверь осторожно постучали. Приоткрыв, я увидела портье, который, не позволяя своему взгляду опуститься ниже моей шеи, чинно вручил ярко-голубой пакет с лейблом какого-то магазина. Сообщив, что это попросили передать мне перед уходом, он вежливо осведомился, не желает ли «мисс» кофе в номер и, приняв неопределенное движение головой за отказ, чуть кивнул, удаляясь. Недоумевая, я вернулась в комнату, уселась на кровать и только тогда заметила белеющий на тумбочке листок бумаги.
Всего несколько слов и номер телефона. «Заскучаешь в браке, позвони».
Лаконичная записка, которая могла показаться обидной, если бы не вопрос, который был для меня важнее.
Почему? Почему он ее написал? Если хотел жестко уколоть, не оставил бы контактного номера и «позвони» изменил на другое. Так трудно было мыслить здраво, когда от безумных картин вчерашней ночи еще кружилась голова и пылали щеки. А тело... до сих пор оно не знало такого восхитительного переутомления. Раньше меня смешило выражение: «Завтра ходить не сможешь». И ходить я, конечно, могла – вот только при каждом шаге приятная боль в мышцах напоминала о том, как его бедра давили на мои, как горячая кожа терлась о кожу при каждом резковатом движении. Я будто снова переживала это – до малейших подробностей, до тактильных ощущений.
Я должна была, в силу воспитания, сложившихся привычек, внушенных мне правил, устыдиться того, что позволила ему, что уснула вот так, в поте и семени почти незнакомого мужчины... что не помню, где мои чулки, где белье, придя сюда в этом дурацком наряде с девичника, и другой одежды у меня с собой нет. Только стыд я растеряла прошлой ночью, а вместе с ним ушла внутренняя паника – словно я переступила какой-то невидимый барьер, и все стало на свои места. Как-то ненормально... или правильно?
Чувствуя извращенную радость от облегчения, которое пока было трудно объяснить, я запоздало вызвала такси и лишь потом вспомнила о загадочном пакете. Там лежало платье сложной ажурной вязки из шерсти оливкового цвета. Передать его мне мог только один человек... Тот, кто знал, что одеть мне нечего – и что именно подойдет. Подойдет идеально. Испытывая невольное смущение вперемежку с чисто женским восторгом от внезапного подарка, я тут же достала его, чтобы примерить. Он не стал покупать мне белье, чулки – возможно, сомневался в размерах или в том, будет ли такая самонадеянность в порядке вещей. Но я склонялась к третьему варианту – даже уходя, ему нравилось представлять, что под одеждой я буду совершенно голой. Как ни странно, мне тоже это нравилось. Как его неожиданный знак внимания. Он подумал о том, что утром мне может быть крайне неловко, и позаботился о решении проблемы. Дождаться такого предупредительного жеста от мужчины – большая редкость, особенно если учесть, что нас ничто не связывает. Кроме одной жаркой ночи, конечно...
Телефон снова зазвонил – такси прибыло. Я спустилась вниз, в тот самый холл, куда мы попали вчера, скрывая разгорающийся между нами огонь от посторонних, даже друг от друга... пока не остались наедине. А сейчас, все еще потерянная в новизне чувств и переживаний, я должна вернуться в недалекое прошлое, чтобы решить, хочу ли сделать его будущим, или все изменилось.
Усаживаясь на пассажирское сидение, я назвала адрес и, заметив долгий заинтересованный взгляд водителя, скользнувший по моему лицу, а затем ниже, отвернулась к окну. Подаренное платье мягко обтягивало фигуру, даря обнаженной коже тепло и комфорт. Щеки снова горели, потому что разум был так же бессилен, как тело – он сдавался без борьбы на милость воспоминаний о минувшей ночи, об утре, когда я даже не была полностью уверена, наяву все происходит или во сне... Я сидела, как на иголках, мечтая скорее добраться до места, пока таксист не принял некоторые признаки легкого возбуждения на свой счет, завернув невзначай в какую-нибудь безлюдную подворотню. Стоило машине притормозить у места назначения, как я, торопливо расплачиваясь, тут же рванула дверцу, с риском ее вынести. Зато, оказавшись на улице, ужаснулась собственному глупому поведению. Еще вопрос, кто тут действительно одержим...

В дорогом салоне все предполагало комфорт и удовольствие клиентов. Можно было не спешить, угощаясь чаем, кофе или лимонадом. Поговорить, полистать модные журналы. И потом, во время примерки, не выставлять себя на обозрение других посетителей в свадебном наряде – разве что по собственному желанию. Такового у меня не возникло, потому мы с подругой были одни по ту сторону резной ширмы, в то время как продавщица ушла за перчатками и фатой. Одри, позабыв об утреннем недовольстве, восторженно щебетала, оглядывая меня со всех сторон. Платье, безусловно, было шикарным. Изысканное, стильное – воплощенная мечта любой капризной невесты. Открывая плечи и руки, оно облегало тело от груди до колен, постепенно расходясь мягкими складками, словно раскрывающий лепестки цветок. Тонкое переплетение узоров по краю декольте и подолу было золотистым, наполняя солнечным сиянием глаза и волосы. Пришлось долго спорить с армией родственниц и подруг, считавших, что блондинкам надлежит выбирать холодные оттенки – то есть, чуть голубоватый платья и серебристый отделки. Но, в конце концов, это была моя свадьба. Мой выбор.
- Ой. А это что? – ахнула Одри, прежде чем я успела затянуть декольте повыше. – Ну и ну, - тут же понимающе хмыкнула она. – Засос на груди. Не думала, что Суперсноб такой дикарь! Что ты с ним вытворяла после девичника, раз до такого состояния довела? Надо же, еще чуть-чуть – и платье бы не прикрыло.
- Да ладно тебе, - шутливо отмахнулась я. Но сердце тут же пустилось в галоп от запретных воспоминаний. – У меня слишком чувствительная кожа, сама знаешь.
- Знаю. Мог бы поосторожнее, куда такое годится? Если гримировать потом, можно испачкать ткань. Блин...
- Что теперь? – насторожилась я. Подруга подошла ближе и принялась раздражающе меня рассматривать. – У тебя же аллергия на подбородке и возле губ. Вы ненормальные, честное слово. Да его щетина тебе все лицо поскребла, только не говори, что не заметила! Свадьба на носу, нет бы поаккуратнее.
- Одри... может быть перестанем обсуждать мою интимную жизнь посреди салона?
- Да кому это интересно? - проворчала та, но замолчала, при этом так и бурля недовольством. Конечно, понять ее было можно – на благородных началах подруга взяла на себя ответственность за макияж и прическу невесты, а нанятая для этих целей девушка была лишь послушной исполнительницей указаний моего личного эксперта.
- Не важно, сейчас не время и не место, - чопорно отозвалась я, думая совсем о другом.
Конечно, мы были здесь не одни, где-то в глубине зала слышались на удивление оживленные мужские голоса – похоже, кто-то выбирал костюм к предстоящей свадьбе и, как ни странно, веселился. Вряд ли среди той компании нашлись бы потенциальные подслушивающие, только любой повод был хорош. Все эти распросы, намеки, догадки не то, что пугали, скорее, будоражили. Немало усилий потребовалось, чтобы успокоиться перед приходом сюда, но каждый раз, стоило подумать, что прошлая ночь была реальной, как тело тут же начинало реагировать самым странным образом. Будто в венах бурлило искрящееся шампанское. Кровь приливала к щекам, к губам, к кончикам пальцев, плясала во мне.
- Вот, примерьте теперь всё вместе. Швея подправила, должно быть тип-топ.
Разумеется, именно так оно и было. Зеркало от пола до потолка не упускало ни одной детали. Из него на меня смотрела идеальная невеста, к тому же настоящая красавица. Кто-то из мужской компании в глубине салона присвистнул, и, возвращаясь из раздумий в реальность, я поняла, что работница не вернула ширму на место. Впрочем, скандалить с ней из-за таких мелочей было бы глупо – в конце концов, я ведь не в нижнем белье. Кстати, о белье тоже стоит задуматься. В прошлый раз мне предлагали выбрать и его, что показалось излишним, но сейчас, по какой-то непонятной причине, захотелось последовать совету продавщицы.
Одри тут же закатила глаза, всем своим видом выказывая нетерпение.
- Я, правда, хочу посмотреть. Ты иди, не задерживайся, - предложила я, увидев престранное выражение на ее лице. – Что?
- Не знаю. Раньше не замечала за тобой интереса к этой части гардероба.
- И потому решила, что я проведу брачную ночь в панталонах? – теперь пришла моя очередь закатить глаза. В конце концов, это смешно. Если я не ахала по поводу подвязок и стрингов, не значит, что отказывала себе в красивом белье.
- Ладно. Так и быть, купи что-нибудь сногсшибательное. Получишь взамен новые засосы, - хмыкнула она и, чмокнув меня в щеку, направилась к выходу, помахав рукой. – Удачи!

Выбрав несколько комплектов, я пошла в примерочную. Специальные закрытые кабинки располагались чуть дальше, в отдельном зале. Тихо играла музыка, и свет здесь казался рассеянным, неярким, но в этом был свой шарм – ведь белье выбиралось для определенных целей. Допустим, я даже не представляла, что белый цвет может быть сексуальным. Но что, если после вчерашнего я впервые ощутила сексуальной себя? Ведь когда до неприличия привлекательный мужчина стягивает зубами трусики с твоих бедер, опускаясь на колени и пронизывая обжигающим взглядом, иначе невозможно. Раньше интимная жизнь была для меня... в общем, она просто была. Не то, чтобы плохой, не то, чтобы неприятной. Довольно приятной, но, впрочем, я вполне могла без этого обойтись. Мой жених, будучи врачом, очень приземленно подходил к вопросу. Любил все называть своими именами, все время спрашивал, ускориться или замедлиться, близко ли я – будто мы бежим марафонскую дистанцию. Если энтузиазм мой хромал, он серьезно констатировал, мол, маловато секрета, дорогая, не хочу причинять тебе дискомфорт. В общем, Грант был обычным мужчиной, вдобавок медиком, но секс никогда не играл для меня первостепенной роли. Мы знали друг друга с подросткового возраста и хорошо ладили. Уже тогда родители заговорщически переглядывались над нашими головами, срезая отросшие ветки с ровных живых изгородей. Впоследствии они так увлеклись сводничеством, что даже мне стало казаться, что мы – идеальная пара. Что я влюблена. Разве не волнуюсь перед свиданием? Разве не интересно, как он целуется? Да и целуется, как оказалось, хорошо, чему и меня научил. Уже потом, учась на медицинском. Я поначалу артачилась, пробовала ходить на свидания с другими. Только все они, как один, были озабоченными студентиками-литераторами, что пытались, читая стихи, псевдоромантично навязать мне то, чего в то время вовсе не хотелось – койку. На самом деле мне нравились умные парни, с которыми и поговорить можно. Более зрелые, ответственные. Могла ли я винить Гранта за столь трезвый подход к физиологической стороне отношений, если так же трезво относилась к литературе – не как читатель, но как редактор. Я никогда не задумывалась всерьез, почему. Но мне нужно было вскрыть скальпелем, проникнуть в самую сердцевину. Ведь все остальное, по сути, лишь метафоры. Даже страсть. Даже любовь.
Могло ли быть, что в каком-то смысле даже я сама – такая, какой меня видели окружающие? Ведь долгое время не понимала, что хочу вырваться из заготовки собственной жизни. Из придуманного другими образа. Я не понимала, что не знаю себя настоящую, просто следую правилам, потому что так удобнее. И вот, за неделю до свадьбы, я поступила необдуманно, безрассудно. Возможно, часть меня хотела взбунтоваться, выйти за рамки. Потому что хорошую не отпустят. Ее убедят, упросят.
Но это не вся правда – и не настоящая причина.

Раздеваясь перед зеркалом, я чувствовала себя странно, будто в эротическом шоу – даже подумалось, а не двустороннее ли оно? Это предположение заставило замереть, но тут же улыбнуться абсурдности собственных мыслей. Они мне даже понравились. Я смотрела на свое отражение, словно в другую реальность. Сейчас, в этом приглушенном свете, под расслабляюще негромкую музыку, наедине с собой, я могла не скрываться от происшедшего. Рассмотреть те самые едва заметные следы, оставленные им на коже, губах... коснуться их кончиками пальцев.
Думаю о том, что сейчас по тут сторону зеркала есть тот, кто смотрит на меня. Я же стою перед ним в открытом атласном бюстгальтере с кружевной отделкой, идеально подчеркивающем форму грудей, в этих трусиках из пересекающихся ленточек, которые можно не снимать, лишь чуть сдвинуть, когда... и, о сумасшествие, представляю, как он...
Но ОН – не жених.
Вот моя причина. Не потому, что с ним я открыла себя другую. Свое тело. Свои чувства. Позволила такое, чего и в фантазиях не позволяла. Но потому, что не смогу, не захочу жить в тени тех воспоминаний, думая о том, что такое возможно – и довольствуясь меньшим. Даже если рассудок мудрее сердца, оно уже взбунтовалось. Предало меня, рациональную. Увы, оно жаждало не свободы, а чувств. Потемневший взгляд преследовал меня, вызывая слабость в коленях – а еще неодолимое желание достать из сумки старательно сложенную в маленький квадратик записку с номером его телефона. Позвонить, найти, поехать... и не отрываться больше. На миг я призналась себе, что дело не только в животном магнетизме, исходящем от него. Он был полон загадок, которые так хотелось разгадать, полон страсти, которую хотелось снова и снова чувствовать, полон желаний, которые хотелось удовлетворить – и от мысли, что другая может оказаться на моем месте, становилось неожиданно больно. Он что-то сделал со мной, возможно, то, чего я одновременно боялась и желала – вылил своим пламенем новую форму, уничтожив меня прежнюю. Я в шаге, всего в шаге от пропасти, влекущей неизвестности, где уже не имеет значения, долго ли это продлится, будут ли хоть какие-то гарантии. Если я поступлю так необдуманно, уже не остановлю падение, сама дам ему в руки скальпель и позволю сделать надрез. Подобраться к сердцу. Ненормально хотеть этого, но я хочу.
Прикрываю веки, пытаясь успокоиться. Хорошо, что я в уединении примерочной, за твердыми стенами. Не успеваю подумать об этом, как слышу какой-то тихий посторонний звук... и открываю глаза. Будто в ступоре, гляжу в зеркальное отражение, веря и не веря. Роберт здесь, за моей спиной. Он смотрит на меня. Наши глаза встречаются, и я уже не могу нормально дышать. Не могу ответить ни на один вопрос обезумевшего разума – откуда он здесь, почему. И почему я не шокирована его появлением, будто нет ничего естественнее... будто такое совпадение нормально. Возможно, белая рубашка и синие костюмные брюки объясняют его присутствие в свадебном салоне, только как... почему... с кем..? А впрочем... впрочем, мне все равно. Ведь там, в гладкой поверхности зеркального озера, его взгляд скользит по моему телу, вызывая дрожь. Я вижу себя, застывшую в этом мгновении, вижу себя его глазами – невинной и развратной, сексуальной и чуть испуганной. Светом, что пылает огнем изнутри.
Он медленно прикладывает палец к губам. Я едва уловимо киваю. Стою, замерев, лишь грудь слишком заметно вздымается и опадает от взволнованного дыхания. Он подходит ближе. Мы почти одного роста, потому что я снова на высоких каблуках – стройная, почти воздушная. Он тоже выглядит стройным, а еще плечистым, мужественным, невероятно красивым. На щеках все та же легкая щетина, что совсем недавно... от мысли, когда и где она царапала мне кожу, сглатываю. Он подталкивает к стене, касается ладонью моего лица – будто берет его, боясь разбить. Сердце гулко, беспорядочно бьется, словно не может решить, сорваться в галоп или замереть. Он проводит пальцем по контуру моего рта, напряженно смотрит в глаза. Чуть надавливая на середину нижней губы, произносит беззвучно: «Соси...» Угадав слово, которое возбуждает не меньше всего происходящего, подчиняюсь. Продолжая смотреть на меня, он касается пальцами свободной руки своего приоткрытого рта, проводит по ним кончиком языка, и мышцы живота непроизвольно сжимаются, реагируя. Он опускает руку вдоль моего тела, безошибочно находя в переплетении полосок ткани обнаженную кожу. Дотрагивается, поглаживая. Когда его влажные пальцы проникают глубже, я вздрагиваю и, забываясь, ахаю, только теплая ладонь тут же прикрывает мне рот. Настойчивая рука ласкает одновременно внутри, снаружи, отчего колени слабеют, и каждая клеточка изнывает от желания.
Мне хочется, чтобы он поцеловал меня сейчас. Приоткрывая глаза, вижу, как он наблюдает за выражением моего лица, потом опускает взгляд на груди, потом ниже – и понимаю, что пропадаю в собственных чувствах, желая его до какого-то остервенения, пугающего, всепоглощающего. Непослушной рукой отвожу его запястье, чтобы он мог прочитать по губам единственное, сумасбродное «возьми». Только ему я могу сказать это, пусть безмолвно.
Его бедро между моих ног. Оно твердо упирается прямо в пах, впивается, прижимаясь, и хочется взвыть от этого болезненно-приятного ощущения. Он расстегивает брюки и теперь я вижу, что относительно спокоен он только с виду. Я помню степень его крайнего возбуждения, я вижу ее снова... Он молча прижимается ко мне. Чувствую твердый подрагивающий член голой кожей внизу живота и хочу так сильно, что не могу ждать. Охватываю ладонью и, отводя тонкую полоску трусиков, впускаю в себя. Роберт резко выдыхает, зажмуриваясь, потом толкается глубже, заставляя меня прикусить губу. По телу прокатывается жаркая волна, накрывает меня с головой и отходит, вызывая желание заскулить, когда он чуть отодвигается. И снова жадно входит в меня. Я не развожу колени, ноги почти сжаты, напряжены. Никогда не занималась любовью в такой позе, это... это...
Любовью?
Нет... Лишь слово... лишь временное помешательство...
Как же хорошо. Отдаваться, теряться в нем, дрожать и падать. Стонать ему в шею, забыв об осторожности, искать поцелуя, чтобы получить больше, чтобы он ощутил всю меня и уже не отпустил.
Он отвечает – сначала почти неохотно, но потом срывается. И так взрывается мир вокруг. Его губы алчно накрывают мои. Впиваются, вторгаются, не оставляя свободы, воздуха, не оставляя ничего, кроме своего вкуса, своей страсти, своей жажды. Жесткое касание небритого подбородка, томительный напор умелого языка, откровенные движения, что, пронизывая токами, повторяют другие, самые сокровенные, распаляя еще больше. Его ладони, стянув бретельки бюстгальтера, приспускают чашечки и сжимают мне груди, мнут их почти до боли. Я вздрагиваю все сильнее, чувствуя, что кончаю, быстро, неминуемо, туго сжимаю его плоть внутри и, глухо стоная ему в рот, почти сползаю по стене... Слышу, как он тяжело, рвано дышит, удерживая меня за бедра, и с трудом поднимаю отяжелевшие веки – хотя перед глазами расплываются разноцветные круги, а на ресницах отчего-то дрожат слезы – чтобы увидеть его невероятно красивое лицо с отпечатком любовной агонии. Он совсем близко, и этот момент дико-прекрасен. Нереальность происходящего сталкивается с нелепой прозой жизни, когда я осознаю, что за белье еще не уплачено, когда он вот-вот... Это заставляет меня сделать то, чего хотелось еще тогда, в самый первый раз.
- Нет, выйди из меня... – шепчу едва слышно. Удерживаю его руками, на излете движения, и самые невероятные на свете глаза становятся почти яростными, вена на лбу пульсирует так, что, кажется, сейчас лопнет.
Но он поступает, как я говорю. Когда же понимает мои намерения, зрачки расширяются, делая взгляд совсем темным, жгучим. Опускаясь на колени, я притягиваю его к себе, принимая ртом, и его бедра тут же судорожно вздрагивают. Упираясь ладонями в стену, нависая надо мной, он кончает с низким гортанным хрипом, который вибрирует в каждой моей клеточке, и мне это нравится. Как нравится быть той, кто лишает его контроля, кто становится причиной этого горящего, почти отчаянного взгляда... Даже если все это не нравится ему.

Он уходит так же неожиданно, как пришел – никаких лишних слов, объяснений. Ничего о той странной записке... будто все лишь почудилось. Но тело тут же отвечает, что нет, не почудилось.
Это вершина. Это конец и начало. Теперь у меня хватит сил сделать все, как надо. А значит, свадьбы не будет.
Пусть ожидает масса проблем, неустоек, пусть придется пройти через родительский гнев, выяснения с Грантом, вопросы подруг, не говоря уже о нездоровом любопытстве знакомых и шепоток за спиной. Ну и пусть.
Возвращаясь в главный зал, я покупаю белье – и, забирая фирменный пакет, спокойно сообщаю, что, к большому сожалению, остальное уже не понадобится. Это заставляет работницу салона ошеломленно застыть. Возможно, вглядываясь в мое лицо, она видит что-то непозволительное, может быть, румянец на щеках или зацелованные губы заставляют ее чувствовать возмущение, а может быть, зависть. И этим вызвана внезапная холодность, с которой она интересуется о причинах внезапного отказа. В ее глазах светятся торжеством два слова: «Огромная неустойка», только мне все равно. Отец достаточно богат, чтобы покрыть сумму, но даже если он откажется, намереваясь меня наказать, приличная зарплата даст возможность получить кредит и выплатить его банку.

Оказывается, жизнь может перевернуться за одни сутки. И не так уж сложно уйти от привычного уклада в неизвестность, если в крови адреналин от радости, а не от страха. Я оставила за собой хаос и материальный ущерб, не более того. Родители в ярости, потому что я заставила их принять удар на себя и объяснять причины. Насчет Гранта не уверена. Дело тут не в любви, оно в неудобствах. И это о многом говорит. Вся драма сводится к банальным причинам, не к эмоциям. Эмоции как раз толкают на безумные поступки, но когда жизнь до этого ими не изобиловала, расставания безболезненны. Кто-то смакует сплетни, кто-то неблагодарность по отношению к ним, кто-то ущемленное самолюбие. Даже мои подружки звонят исключительно поахать и разузнать пикантные подробности. Они не понимают, как же можно не желать этой сказочной красоты, шатра в белых лентах и живых благоухающих цветах среди зеленой лужайки, экипажа, запряженного вороным конем, стильной вечеринки, достойной настоящей принцессы, когда все уже готово и продумано за тебя. Отец и мать глубоко возмущены моей черной неблагодарностью. Передумать в последний момент? Поступить так отвратительно безответственно, поставив их в неловкое положение и нанести урон не только репутации, но и финансам? Во время разговора они пробовали умело давить на меня всеми доступными им способами. Как же я так подведу брата, который давно мечтает стать партнером Гранта по частному кабинету? Как же не осознаю того, что из-за связей будущего тестя в издательских кругах моя карьера редактора станет блестящей гораздо быстрее, чем полагается? Теперь они не пытаются сделать вид, будто все это было лишь совпадением, а не тонко продуманным и умело воплощенным планом по благоустройству детей – причем обоих сразу в один оборот. Мне нечего сказать им, кроме как: «Мне очень жаль». Ни гнев, ни истерики уже не заставят передумать. Пусть я последняя эгоистка, но сейчас разбираться с этим не хочу.
Наверное, я плохой человек, низкий, аморальный, если мне до такой степени безразлично... если почти рада тому, как спокойно и прозаично воспринял все мой несостоявшийся муж.
- И когда у тебя появился другой? – перекладывая бумаги на столе, спросил он, не глядя на меня.
- Недавно. Но дело не только в этом. Все равно ничего бы не получилось.
- Да ладно. С чего вдруг? У большинства получается. Мы не хуже.
- Лучше сделать это сейчас, до свадьбы.
- Ты влюбилась?
- Не знаю... – Я смотрела на Гранта и не могла понять, о чем он думает. Похоже, ему все равно.
- Понимаешь, как это глупо? Оборвать все вот так?
- Наверное. Но все равно оборву. Извини, что причинила неудобства.
Он лишь поморщился – не знаю, от этого слова или моего равнодушия. И, наконец, посмотрел на меня.
- Неужели ты готова? Ради интрижки?
- Нет, ради себя. И тебя тоже.
Что-то промелькнуло в его глазах, отчего комок все-таки встал в горле.
- Как скажешь, - обронил он. - Надеюсь, ты не пожалеешь.
- Прости, Грант.
Он лишь кивнул, прежде чем открыть какую-то очередную папку с документами. Мне ничего не оставалось, как выйти из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь.

Жизнь будто перевернулась с ног на голову. От бесконечных звонков и вопросов не было никакого спасения, но я не отключила телефон по единственной причине. ОН. Достав из сумочки записку, я долго смотрела на нее, сидя среди разобранных чемоданов, раскиданных в беспорядке вещей, внезапной пустоты просторной комнаты в родительском доме, ставшем чужим. Вот оно, настоящее волнение, снова накрывающее с головой. Теперь я свободна жить, как вздумается, но хочу только к нему. Хочу быть зависимой от каждого желания – даже если это будет лишь продолжением взрослой игры.
В конце концов, уняв дрожь в пальцах, набираю номер. Пока идет соединение, почти не дышу. Его голос в трубке заставляет вздрогнуть, и по телу разливаются холод и жар одновременно.
- Да?
Я спотыкаюсь на первом же слове.
- Привет, это...
- Прости, плохо слышно, кто? – Он повышает голос, но шум и грохот музыки на заднем плане почти перекрывают вопрос.
- Лиз..
- Лиззи, ты? Тут такой бедлам, давай лучше у меня поговорим, через часик, окей?
- У тебя, где? – растерянно спрашиваю я. Он называет адрес, будто все само собой разумеется, и прерывает связь.
Неужели все так просто? Вот так просто?
Но когда через час дверь передо мной открывается, так уже не кажется. Сказать, что на его лице отражается шок – не сказать ничего.
- Ты... как ты... оказалась здесь?
Осознание, что все могло быть ошибкой, окатывает если не ледяным, то прохладным душем.
- Я Лиз, я звонила... – отвечаю, будто в трансе.
- Лиз?.. Ты... проходи, не стой там.
Я перешагиваю порог – и вместе с ним первую стадию неловкости. Мне нечего терять, по сути, все и так потеряно, а может, наоборот, заново обретено. Я свободна прийти, как и уйти, если он против.
- Хочешь кофе? Или чая? Или... вина? – произносит Роберт, не отрывая взгляда от моего лица. Непроизвольно протягивает руку и берет у меня чемодан.
Он не против.
Дверь закрывается за мной, не передо мной – а куда это приведет, узнать невозможно. Риск ничего не значит сейчас...

.........................................................................................................................................................

Спасибо тем, кто - в какой уже раз:) - захотел окунуться со мной в бесстыдно-сладкие Робофантазии! Пусть они сделают жарче воскресный летний вечер всем нам, кто продолжает мечтать и ТАК тоже. И... в общем, всегда рада поговорить об этом, потому влюбленные, желающие, сумасшедшие, отзовитесь)
А еще - спасибо Маше за идею с примеркой белья... прости, что я ее бессовестно умакнула, но надо ж ковать железо, пока горячо, как говорится - пусть ЕМУ будет хорошо)



Источник: http://www.only-r.com/forum/38-87-6
Из жизни Роберта gulmarina gulmarina 1054 32
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...На необитаемый остров я бы взял книгу «Улисс» — потому что только там я бы ее прочитал."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Вернер Херцог
Режиссеры
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!

2
Наш опрос       
Какой стиль Роберта Вам ближе?
1. Все
2. Кэжуал
3. Представительский
4. Хипстер
Всего ответов: 243
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 8
Гостей: 8
Пользователей: 0


Изображение
Вверх