Творчество

Broken Anyway. Глава 4. Big City Lights
28.03.2024   16:10    
Broken Anyway. Глава 4. Big City Lights
Судьба мудрее сердца

Макс Фрай. Чужак



Рассвет застал меня на кухне Рэдклиффа: сна ни в одном глазу, сердце стучит, как сумасшедшее, будто мне снова шесть, а сегодня – утро первого января. Только вместо запаха еловой хвои – аромат крепкого чая… Глядя на собственный маникюр, я пыталась заставить мысли идти более-менее размеренным шагом, а не нестись галопом. Мои волосы были мокрыми после душа, но я не боялась простудиться, даже если прямо сейчас раздастся звонок и мне придётся спуститься вниз, в объятия декабря.

Солнечные лучи не пробивались через слоистую бахрому туч, несущих снег. Вполне возможно, что к полудню начнётся снегопад, вечером переходящий в дождь. В Нью-Йорке зима была ещё менее предсказуема, чем в Лондоне, но поразительное сходство погоды играло на моих нервах пугающе сладким резонансом предчувствия, предвидения и ностальгических воспоминаний. Мне подумалось, что если Америка – то только Нью-Йорк. Особенно, если надолго.

«Ты начинаешь привыкать, бэйб…» - в голове отчётливо прозвучала любимая мудрствующая интонация Дэна. И я понимала, что отчасти это – правда. Это успокаивало и будоражило одновременно, почти как сегодняшняя встреча с Томом, до которой оставались считанные часы. Или минуты? Кто знает, может быть, мистер Фелтон точно так же сидит над остывающим чаем, встречая пасмурный рассвет мегаполиса…

Моя рукопись лежала в маленьком пластиковом кейсе, готовая к тому, чтобы отправиться в Лондон в багаже Тома. И мне хотелось бы быть на её месте: не в том смысле, что меня прельщала перспектива оказаться в багажном отделении трансатлантического лайнера, нет. Мне нравилась мысль о том, что очень скоро мой роман будет опубликован именно в Англии. Я действительно написала его с год назад, и в нём было много северных островов, чуть-чуть фентэзи и лёгкая грусть пронзительного одиночества в качестве общего атмосферного фона. Не забыть бы спросить Тома о том, понравилось ли ему то, что он успел прочесть… Хотя я доподлинно знала, что забуду.

Его звонок буквально застал меня врасплох в начале десятого – я ответила сразу же, понизив голос до шёпота. И не задумываясь, едва успев услышать, как цокнула языком моя совесть.

- Алло…

- Полагаю, не разбудил? – поинтересовался Фелтон со старта. – Слышу, что не разбудил. Ну, так как, вчерашние договорённости в силе?

- Очень даже!

- Тогда спускайся, я жду тебя.

- В такую рань, Фелтон… В твоём стиле.

- Я могу покружить по району, привлекая внимание сонных копов, туристов и папарацци, которые в Нью-Йорке тоже имеются. Но ты же не хочешь сделать наше рандеву достоянием общественности, правда?

- Рандеву? Ничего себе…

- Мне хочется поболтать с тобой визави, а не по телефону. Так что ноги в руки – и я всё ещё тебя жду, Стэсс. Поспорить можем в машине, если тебе захочется.

Спускаясь вниз по лестнице, проигнорировав лифт, я пыталась представить, на чём же он ездит здесь, в Нью-Йорке? Попутно надеясь, что моё сердцебиение придёт в норму. Внизу меня ждал поблескивающий хромом чёрный додж – я оценила или придумала эту аллюзию, тонкую параллель с одним из самых успешных американских проектов Тома, когда он сыграл очередного мерзавца по имени Додж Лэндон. Фелтона за тонированным стеклом мне видно не было, но едва приоткрытая дверь со стороны пассажира говорила сама за себя – более чем красноречиво.

Сев, я первым делом положила на колени Тому пластиковый кейс с рукописью.

- Вот так сразу, да? – он усмехнулся, и переложил его на пустующее заднее сиденье.

- Нет, просто хотела освободить руки, - попыталась оправдаться я, но потом, осознав лёгкую двусмысленность своего заявления, не без удовольствия отметила, что Фелтон пытается не рассмеяться. - Спасибо за цветы, Том. И за Шекспира тоже.

- Не за что, Стэсс, - он мгновенно посерьёзнел, будто спрятавшись за привычную маску холодной сосредоточенности. – Я сделал бы и больше, если бы мог… Мелочи. Просто тюльпаны из Атланты, просто стихи, которых почти никто не помнит. Ты же знаешь, я парень с подтекстами.

- Знаю. И не смей говорить, что это – просто тюльпаны. Мне со свадьбы никто цветов не дарил…

- Ты разбиваешь мне сердце, - иронично отозвался Том.

- Да брось, я думала, ты знаешь Роберта. Он не слишком-то сентиментален.

- Я не о нём… Мы никогда не были близкими друзьями, но знаю, да... Рад, что смог порадовать тебя таким простым и, главное, естественным проявлением мужской галантности. Не в обиду твоему мужу будет сказано… Но я и по сей день не уверен в том, что ты его знаешь.

Редкое скотство – выносить семейный сор из избы, но я не чувствовала себя виноватой хотя бы потому, что в курсе всех наших семейных проблем всегда был мистер Старридж, время от времени подначивающий меня по разным поводам. Не то, чтобы Роберт ему жаловался, но всегда держал его в курсе. От этого временами казалось, что в постели или на кухне нас как минимум трое: я, муж и его всезнающий лучший друг.

Как ты тогда сказал, Роберт? У нас у каждого свой Том? Так и есть…

- Фелтон, я так тебе рада – не пересказать…

- Охотно выслушаю все твои восторги по моему адресу, но только во время завтрака. Не знаю, как ты – а я изрядно голоден. Как насчёт итальянской кухни, м?

Мне было решительно всё равно, где завтракать – поверх таких нервов даже самое изысканное яство было бы не вкуснее картона. Но по мере нашего углубления в дебри каменных джунглей уже основательно проснувшегося города, меня отпускало.

Никогда прежде мне не доводилось бывать в Маленькой Италии – здесь, на Манхэттене, хотя великий роман Пьюзо и не менее великий фильм Копполы читать-смотреть довелось не раз. Для меня Америка по-прежнему оставалась непрочитанной книгой, картой с белыми пятнами, совершенно несъедобным блюдом, от которого у меня несварение. Но я, также, как и Том Фелтон, люблю пиццу и пасту, а уж посмотреть на настоящих итальянцев здесь, в Нью-Йорке… И всё равно, что Маленькую Италию почти полностью поглотил стремительно разрастающийся Чайнатаун. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И уж точно лучше хотя бы раз попробовать все эти кальцоне, тартинки с начинками, настоящий пеперони и аппетитно застывающий в печи соус на классической пицце «Маргарита».

В полуквартале от Вашингтон-сквер мы выбрались на дышащую морозом и паром улицу прямо под узнаваемой вывеской Babbo. Метрдотель тотчас же поинтересовался, заказан ли у нас столик – Фелтон тут же ответил, что заказан, повергая меня в полное недоумение. Войдя внутрь, мы прошли на второй этаж, где белые стены сияли свежестью, а на столах стояли вазы с пушистыми букетами вербы. Когда принесли меню, моё недоумение только усилилось – оно было огромным, а приятная кожа обложки ласкала руки так, что даже класть на стол его не хотелось.

- Давай, я помогу. С первого раза можно и потеряться, - Том улыбался напротив.

- Ты предлагаешь мне вот так взять и довериться тебе? – вопрос планировался как поддёвка, но тон получился неуверенным. – Впрочем, ты прав, у тебя лучше получится думать за двоих.

- Меняю твоё меню на винную карту. Равноценно?

- Будешь пить то, что я выберу?

Он рассмеялся, стараясь не привлекать внимания людей за соседними столиками.

- Так и будет. Как только подойдёт сомелье – он в твоём распоряжении.

Итого, мы сошлись на тортеллони с козьим сыром, бифштексе на двоих, ньоки в соусе из бычьего хвоста и бутылке брунелло ди монтальчино 1997 года. И пока официанты с южно-европейской внешностью суетились с нашим заказом, у нас было время поговорить. Я ожидала неловкой паузы, но она так и не случилась – Фелтон начал первым.

Белые начинают и выигрывают: подумать только, он давно перестал быть платиновым блондином, но моё упрямое воображение всё равно наделяло его этим кристально-чистым эпитетом.

- Ты обещала рассказать мне о своих творческих затруднениях. Не передумала?

- Это не слишком долгая история, Том.

- Как раз хватит, чтобы дождаться еды. Не отпирайся, ты же знаешь, что разговор неизбежен. Поговори со мной как литератор с агентом, м?

- Только лишь? Хотела поговорить с тобой как с другом…

- Это после, - резко парировал он, чуть бледнея. – У нас будет достаточно времени на это. Давай поговорим о делах, а распять меня ты ещё успеешь…

- Что? – я отвыкла от его сарказма, но слышать его снова было и мучительно, и приятно.

- Я говорю, до моего отлёта столько времени, что ты успеешь поговорить со мной как с другом, ещё раз пять, - невозмутимо повторил Том, не меняя интонации и глядя мне прямо в глаза. – Пока мне хотелось бы обстоятельно вникнуть в проблему.

- Мы сидим – а денежки идут? – попыталась отшутиться я, но он только нервно пожал плечами.

- Ну, конечно, денежки. Как будто ты – мой единственный источник дохода! В этом плане я чист перед тобой аки Флоренс Найтингейл: всё согласно договору. Куда больше меня волнует то, что у тебя явные проблемы с самореализацией… - меня посетило не слишком приятное дежа вю: одного агента я уже потеряла при похожих обстоятельствах, а потеря второго означала бы конец моей карьеры.

Полная биологическая смерть меня, как писателя. Уж лучше прыжок в Темзу с распластывающей высоты Тауэрского моста. Да, да… Мне даже умереть хотелось бы в Лондоне. Я открыла было рот, чтобы начать говорить в своё оправдание, но Фелтон и не думал давать мне слова. Отбросив волосы с лица, он замер напротив, как статуя в элегантном тёмно-синем костюме.

- Стэсс, я не хотел напоминать тебе о том, как у тебя сложилось с Аланом Рэдклиффом. Ты очень эмоционально зависима, и это играет не на пользу твоей карьере. Мне не обязательно расспрашивать тебя, я и так знаю, что тебе не пишется, потому что вокруг вакуум. Чужая страна, другой английский, косые взгляды, вечеринки, на которых тебе нет места, и Роберт. Хотя, Роберта в списке причин надо бы торжественно водрузить на первое место. Ты хоть строчку написала, пока вы были вместе? Не сейчас, вообще?

- Нет.

- Без комментариев. Не я ли говорил тебе, что замужем за мечтой всего прогрессивного человечества, за этим неандертальцем, ты загнёшься как автор, и превратишься в бесплатное приложение к стиральной машине? Притом, совершенно бесполезное бесплатное приложение…

- Ты устраиваешь мне выволочку на людях? – удивления не было, было немного больно, но это же свидетельствовало в пользу эффективности выбранной им тактики.

- Честно? Да. Я хочу достучаться до твоего самолюбия, наконец. Я и так дал тебе достаточно времени, чтобы разбудить его самостоятельно. Не звонил, не приставал с расспросами, не донимал сроками…

- Собираешься взять самоотвод сегодня? – предположила я самое худшее.

- Размечталась, - он усмехнулся. – Если я и хочу чего-то больше, чем сделать тебя лучшей британской писательницей не британского происхождения, то… это уже другая история. Поэтому будь добра, расслабься, и позволь мне пинать тебя дальше. Я постараюсь обойти твои особенно чувствительные места, раз уж мы планируем ещё и остаться друзьями.

Принесли тортеллони, и я слушала своего агента, глядя, как плавится сыр с пыльцой фенхеля, посыпанный тонкой стружкой сушёного мандарина…

- Том, ты прав...

- Я всегда прав, детка, - выдохнул он. – Только ты никогда меня не слушаешь.

- Слушалась бы – стал бы ты со мной возиться?

- Удивительная проницательность! Но, отвечаю тебе со всей серьёзностью: будь ты хоть пластилином – я всё равно стал бы.

Сейчас как никогда сильно за этой его саркастически-вежливой ледяной коркой чувствовалось живое сердце не чужого мне человека. Я слушала его едкие замечания, не отрывая взгляда от его рук, следя за тем, как он управляется с ножом, вилкой и салфеткой. Эти короткие бытовые движения были похожи на какую-то бесплотную музыку, благодаря которой в моей голове начали появляться зачатки идеи, а в кончиках пальцев снова ощущался давно забытый зуд – жажда деятельности.

- … и вообще, мы с Дэном считаем, что неплохо бы тебе всё же закончить ту андеграундную вещицу для театра, в которой мы все с удовольствием приняли бы участие, - донеслось до моего слуха.

- О, нет… Я уже не помню, как там было! – взмолилась я, но Фелтон покачал головой.

- Ничего страшного. Вернёшься в Лондон – вспомнишь.

- Я приеду ненадолго, Том. Хорошо, если успею встретиться с тобой ещё раз…

- Погоди расстраиваться, уж со мной ты встретишься в любом случае, - загадочно ответил Фелтон.

Кажется, с бифштексом мы погорячились: здесь, в Америке я отвыкла от плотных английских завтраков. Роберт чаще всего ел вне дома, предпочитая традиционный фаст-фуд, хотя и частенько жаловался на желудок… После хорошей порции тортеллони и ньоки я могла есть мясо только глазами. И хорошо ещё, что от десерта мы отказались – иначе мне осталось бы только лопнуть. А у Тома был здоровый мужской аппетит, который вызвал во мне исключительно тёплые чувства.

Как бархатное послевкусие после глотка хорошего коньяка.

Он говорил, говорил, говорил… А я почти растворялась с звуках его голоса, в беглой американской интонации, которой он щеголял здесь, в Нью-Йорке. Он говорил о том, что серьёзно обеспокоен, что надо что-то менять, и что если я решилась быть той, кем стала тогда, в апреле, мне нужно принять новую действительность. В отличие от Дэна, он не давал никакого намёка на альтернативные решения, хотя у него тоже имелась пара-тройка хороших юристов.

Странно, но мне было грустно до слёз…

***

Гулять по Нью-Йорку часами оказалось смертной скукой: если бы не общество Тома, я бы точно отказалась от этой затеи. Прямые улицы были пустыми, со слепыми стенами высоток, парки – переполнены зеваками… Наша попытка выйти к Гудзону окончилась ничем: кругом были глухие бетонные заборы, исписанные яркими и не очень граффити, то и дело слонялись подвыпившие бродяги, которых Том назвал «частью местного пейзажа».

Не сговариваясь, мы избегали мест, где могли бы быть замечены вместе: не знаю, чем руководствовался Фелтон, но мне было гораздо важнее быть рядом с ним, быть вдвоём с моим Клайдом, нежели посмотреть на город с высоты Эмпайр Стэйт Билдинг или помёрзнуть на лавочке в Сентрал Парке. В свою очередь, Том избегал говорить о Джейд – я помнила о том, что он предпочитает не говорить о ней со мной, и ни о чём не спрашивала. В конце-концов, мы с мисс Гордон достаточно часто созваниваемся.

Мне хотелось просто говорить с ним. О нём, о себе, о прочитанных книгах и просмотренных фильмах, о Дэне, о лондонских воспоминаниях и даже о долбаном прозаке, – обо всём на свете, будто все эти месяцы частого молчания закончились только сейчас, оставив после себя огромный информационный голод. И прямо сейчас он, словно тугая пружина, сдавливал моё горло, выжимая новые и новые слова и вопросы. Нашатавшись по промозглым улицам, мы возвращались к оставленной на парковке машине, чтобы поехать куда-нибудь в Бруклин или другой отдалённый район города.

- Слушай, Том… Я не знаю, как ты вообще меня терпишь! Но этот словесный поток может остановить только пара стаканов чая из «Старбакса», предупреждаю заранее…

Рассмеявшись, он в который раз предложил мне свой локоть. Признаться, держась за него, мне было куда удобнее идти по обледеневшему тротуару.

- Заметь, не я это предложил. Стэсс… - взяв паузу, он не сбавил шаг. - Это вряд ли терпение, и тебе прекрасно об этом известно.

Сердце ухнуло в желудок, наверное. И, мне кажется, Том это понял по тому, как я вцепилась в его руку.

- Я скучала по тебе, Фелтон… - прошептала я одними губами, стараясь, чтобы даже лёгкое облачко пара не выдало меня. Эта мысль не казалась мне кощунственной, отнюдь. Просто скажи я это вслух, громко, чтобы слышали эти серые улицы – мир вздрогнул бы и изменился. А пока что изменялась и вздрагивала я сама, пытаясь ровно дышать морозным воздухом, в котором терялись запахи, но обострялись звуки.

Я действительно скучала по тебе, Том. И если раньше это шло каким-то забитым в мою внутреннюю не слишком яркую палитру фоном, то сейчас от этого чувства горло сжималось, как от обиды, делая глаза ярче – я старательно отворачивалась, ловя лицом ветер, позволяя ему трепать мои распущенные волосы и надеясь, что ему удастся хоть немного остудить мою голову.

Естественно, в Старбакс вызвалась пойти я, хотя это явно шло в разрез с представлениями Тома о мужской галантности: мне не хотелось обрекать его на раздачу автографов, если кто-то его узнает. Узнать меня могли только самые оголтелые фанатки Роберта – из тех, кто караулит его у входа на студию, в павильон или в аэропорту: вероятность встретить здесь кого-то из «ангелов Роба» или сталкерш была никакой. Ну, или почти никакой, потому что девушка-бариста в традиционном зелёном переднике посмотрела на меня очень уж пристально и попросила передать привет Роберту. Я не стала спрашивать, какому – это было и так очевидно.

Я была благодарна уже за то, что она говорила громким торжественным шёпотом.

«Он же твой друг, да? Ну, может, чуть больше, да?»

Кивок. Самую малость больше. Кто угодно, только не друг – если быть точной.

«Передай ему привет от меня, пожалуйста! Он не помнит, но я брала у него автограф на премьере «Воды слонам». Пожалуйста…»

Кивок. Ей вряд ли больше двадцати трёх. И она совершенно точно думает, что быть с Робертом – это и есть счастье.

«Меня зовут Адели. Только не забудь, ладно? Тебе же ничего не стоит…»

Мне? Совершенно ничего не стоит. Вот прямо сегодня позвоню и передам. Послушаю, как он будет вздыхать о том, что мир тесен. А пока что мне бы чаю… Один мятный, один чёрный с перцем. Разве это так сложно?

«А Роб сейчас в Сиэтле, да? Ты не с ним, он взял бы кофе…»

Действительно, он взял бы кофе. Двойной эспрессо без сахара. Но какая разница? Меньше всего мне хотелось обсуждать не английские вкусы моего английского супруга вот здесь, в Бруклине, посреди кофейни средней руки.

Кивок. Просто кивок и улыбка. Отпусти меня, Адели. У меня сегодня время на вес золота.

«А Робстен… Это правда?»

Мой любимый вопрос, после которого мне обычно становится трудно вдохнуть. Но сейчас… Сейчас всё более чем хорошо, и я улыбаюсь. И киваю, шурша пакетом с улитками и дэнишами, при одной мысли о которых мой молчаливый улыбающийся рот наполнялся едкой слюной. Это правда, конечно же…

Дождавшись своих стаканов, я помахала Адели ручкой.

«ПОЖАЛУЙСТА», - веско добавила она, возвращая мне мой никель.

Выйдя, я отчётливо чувствовала себя самым лишним человеком в Америке. И одновременно – самым счастливым. Может, оттого, что впервые в жизни мне было легко соблюсти оговоренное контрактными обязательствами Роберта Большой
Голливудской Звезды Паттинсона инкогнито. А может оттого, что в за парой поворотов в соседнем квартале меня ждал Том Фелтон.

Я совершенно точно знала, что ждёт он меня, а не чай и улитки с дэнишами.

А ты когда-нибудь ждал меня, Роберт? Меня, а не приятную расслабленность после секса и сигарет? Мне не хотелось придумывать ответы на вопросы, которые я пока не решалась задать. Поэтому я прилежно переставляла зябнущие ноги, пытаясь удержать стаканы, пакеты, развевающиеся волосы и полы пальто, норовящие впустить ветер, рвущийся расписать снежными узорами девственную черноту моего платья.

Снег усиливался, и его большие хлопья напоминали лепестки цветков миндального дерева: серый город медленно, буквально по микрону в минуту становился уютным, словно запаянный в рождественский шарик. На Таймс-Сквер уже стояла готовая к зимним праздникам ёлка: сейчас, в наползающих на город синих сумерках, она наверняка уже зажглась и смотрелась волшебно…

Додж мигнул фарами, будто Том боялся, что я потеряю его в этом предвечернем снегопаде: на мгновение жёсткие лучи выхватили длинную прямую дорожку от носков моих сапог до переднего бампера. Не дожидаясь, пока я доберусь, он вышел из машины, отбирая у меня пакеты.

- Фелтон, ну зачем…

- Затем! Я не виноват, что ты привыкла всё делать сама. Я искренне надеялся, что… - он замолчал ровно настолько, сколько времени понадобилось, чтобы открыть передо мной дверь, - … это изменилось. Но в этом мире лучшие из моих надежд обречены, походу. С чем дэниши? – как ни в чём ни бывало, поинтересовался он, устраиваясь на водительском сиденье и заглядывая в пакет.

- Ягодные с заварным кремом. С сыром и грибами – в другом пакете. Улитки - с корицей.

- Каждый раз, когда я ем в Америке, я жалею, что я не в Англии, - резюмировал он, улыбаясь. – Тамошний сэндвич из хлеба с маслом и джемом вкуснее, чем все их чёртовы дэниши... Знаешь, я часто бываю здесь по работе, но жить в Штатах мне не под силу. Лучше я разорюсь на регулярных перелётах…

- Не боишься?

- Чего? – искренне удивился Фелтон.

- Ну, например, разбиться где-то над океаном.

- А… Нет, не боюсь. Можно и в Лондоне пулю поймать, если уж на то пошло. Вспомни прошлое лето, что творилось вообще… Да и есть вещи пострашнее смерти от удара о воду. Ты не считаешь?

- Заклятье Круциатус? – пошутила я, отбирая у него пакет с улитками.

- Очень смешно – особенно, для человечка, который под заклятием Империус, - съязвил он в ответ. – Страшно вспомнить, сколько раз ты говорила со мной чужими словами…

Эти обрывки правды, то и дело проскальзывающие в наших разговорах, ближе к ночи становились всё более информативными. И я прекрасно понимала, что так даже лучше: вылейся вся эта правда сразу – меня убило бы этакой ментальной кессонной болезнью, когда со дна стремительно взмываешь вверх – туда, где море кажется небом.

Он как раз принялся говорить мне о чём-то из нашего общего прошлого – в нейтрально-позитивном ключе, когда я отставила обжигающе горячий чай и просто взяла его руку в свои ладони.

- Спасибо тебе.

- Если ты о том, что я прилетел… - он накрыл мои руки своей, - то благодари за это Дэна. Он позвонил и вздрючил меня по первое число. И за наш итальянский завтрак – тоже его. Он уступил мне свою бронь, в Babbo без предварительного заказа за месяц-полтора не попасть. С Рэдклиффами у тебя точно какие-то тайные родственные связи…

Вот куда ты звонил, мой дорогой друг. А я-то подумала Бог знает, что…

Сейчас, сидя в этом додже, слушая этот голос и стараясь не крошить улитками на платье и пальто, я отчётливо понимала: рядом всё тот же Фелтон, что и в день нашего знакомства, не изменившийся ни на йоту. Томас Эндрю Фелтон, та ещё флегма.

Тот самый, что предложил мне Кенсингтон вместо Кингз Кросс.

Тот самый, что притащил меня в Ричмонд Гейт едва ли не силой.

Тот самый, что возился со мной, хотя всем своим видом показывал своё превосходство.

Тот самый, что сказал мне, о том, что я ему как сестра. Который списал всё на физиологию и ушёл непобеждённым.

И если бы он показал мне это сразу, я обняла бы его там, в гостиной Рэдклиффа, прямо на глазах у изумлённой Кейти, и мне было бы чертовски сложно разжать эти объятия.

Последним пунктом нашей долгой прогулки стал ночной Бродвей – сразу после полыхающей сквозь снегопад главной рождественской ёлки Нью-Йорка. Как ни странно, здесь не было ни души – только горящие вывески и мы двое. Такое вот декабрьское волшебство, в котором было что-то неуловимо зловещее. А может, это была моя паранойя? В любом случае, это не помешало мне взять Фелтона за руку, хотя почувствовать тепло этой руки через две перчатки у меня почти не было шансов…

- Скажи мне, что ты счастлива, Стэсс… - запрокинув голову в чёрное ночное небо, подставляя лицо снегу, сказал вдруг Том, замирая на середине улицы.

- Ты же знаешь, что…

- Нет. Я не просил тебя отвечать, счастлива ли ты. Я действительно знаю. Просто скажи, что ты счастлива – и я смогу улететь без головной боли и растревоженной совести. Здесь и сейчас – ты счастлива?

- Я счастлива, Том, - послушно сказала я, добавив про себя: «Здесь и сейчас».

- Будь я проклят… - едва слышно выдохнул он, не отпуская моей руки. – Будь. Я. Проклят... – и добавил чуть громче: - Я отвезу тебя к твоему ангелу-хранителю, пока не поздно.

- Уже давно за полночь, Фелтон.

Он рассмеялся, буквально сгребая меня в охапку, зарываясь лицом в мои волосы.

- Я знаю, знаю… Пока не поздно. Нечего тебе делать сегодня в аэропорту, слышишь?!

- Почему? Я хотела…

- А я как хотел! Потому что… - он отпустил меня, но только для того, чтобы поймать за подбородок и заставить посмотреть прямо в его голубые глаза, ставшие почти прозрачными в темноте. – Потому что мне нужно быть в Лондоне утром. Вот почему...

Чувствуя, как начинают дрожать губы, я сказала первое, что пришло мне в голову:

- Accio brain… [1]

Фелтон улыбнулся мне улыбкой Малфоя, отступая на шаг.

Огни большого города… Пока мы ехали по знакомым уже улицам Манхэттена, я пыталась унять пульс, бьющий в висках. И отогнать мысль о том, что где-то в другой, более логичной реальности, я осталась бы там, на заснеженном Бродвее, и вместо того, чтобы кусать губы здесь и сейчас…

О да, Том. Я счастлива.

***

Дэн и Кейти были дома и не спали, когда я вернулась. Они мирно ворковали в гостиной, полулёжа в объятиях друг друга на самом уютно-мягком диване из всех, на которых мне доводилось сиживать в Штатах. Они смотрели «Римские каникулы», и было в этой идиллии что-то такое, чего мне не хотелось касаться: мне казалось, я вот-вот лопну, как перетянутая струна… Но, кажется, этот звон был слышен не только мне, и проскочить в комнату незамеченной мне не удалось. Выбравшись из тёплого гнёздышка, парочка поставила фильм на паузу и уставилась на меня двумя парами блестящих от любопытства глаз. Сейчас они казались мне практически единым целым, и от этого стало только хуже.

- Бэйб? – вопросительно вбросил Дэн.

- Стэсс? – почти в унисон повторила Кейти.

Я только замахала руками, пытаясь не разреветься от огорчения и умиления одновременно, позволяя истеричке, для которой предназначался прозак, временно взять верх.

- Всё окей… Устала. Пойду?

- А у нас чай! – гордо объявила Кейти, демонстрируя мне пузатый чайник с красно-коричневой заваркой и три чашки на столике.

- И разговор, - немного тусклее добавил Дэн. – Недолгий, не дрейфь.

- Мы летим в Лондон через две недели, потому что… - не договорив, подруга посмотрела на Рэдклиффа, и тот продолжил, позволяя ей заниматься чаем.

- Потому что планы поменялись.

- Ничего не поняла, - честно призналась я, чувствуя, что напряжение внутри только растёт.

- Сейчас поймёшь, - усмехнулся Дэн. – Том же говорил, что он по делам заскочил.

Я собралась было сообщить, что меня уже просветили относительно того, как у мистера Фелтона наклюнулся этот визит, когда Рэдклифф положил передо мной плоский конверт из плотной белой бумаги. Я могла ошибаться, но, кажется, на нём были вытиснены классические английские розы.

И голуби.

От всех моих сегодняшних улыбок у меня ощутимо болели щёки, но не улыбнуться прямо сейчас у меня не получилось. Надо же, всё должно было упереться именно в это.

В непередаваемо английский weddingstyle.

- Это от Джейд, - сказала Кейти. – И ты понимаешь, что отказываться от приглашения глупо. Да и повода нет. Разве что у Роберта, который у нас самый занятой…

Я попыталась вскрыть конверт, чтобы успеть на этой короткой болезненной волне узнать всё. Принять карму и быть раздавленной её неумолимым Колесом. Но пальцы не слушались меня. Более того, уже через минуту я видела, как ловко справляется с этой не такой уж простой для него задачей мальчик с диспраксией.

- Дэн, ты же знал…

- О свадьбе? – буднично уточнил он. – Да, ещё вчера. Но Том просил не говорить тебе, пока он не улетит.

- Он ещё не улетел… Фелтон, наверное, ещё и до аэропорта Кеннеди не доехал…

- Не важно, - отмахнулся Дэн.

- Да уж, чаи гонять – куда важнее.

Я пыталась взять себя в руки, а белый конверт так и плясал в пальцах.

- О Боже… - не выдержал Рэдклифф. – Да прочти ты уже! Там нет его фамилии, это свадьба Джейд…

- …и Эдварда Бланта, - спокойно закончила за него Кейти.

Я не знала, радоваться мне или печалиться, но одна тёплая капля прочертила короткий путь по моей щеке. Как стыдно, Господи… Как же стыдно.

Я прочла о том, что Джейд Оливия Гордон и Эдвард Блант приглашают меня и моего мужа Роберта на своё бракосочетание. Но мой напряжённый и почти невидящий взгляд мусолил короткую карандашную приписку, сделанную рукой Джейд, почти без нажима:

«Стэсси, милая, позвони мне. ЭТО ВАЖНО!»

Реальность была настолько прихотливо изогнута, что отказывалась не то, что укладываться в голове, но и растягиваться вдоль спинного мозга. Усмехнувшись, я отвернулась к окну.

Огни большого города пустились в безудержный пляс.
_________________________________________________

[1] Accio brain… - Акцио мозг…




Источник: http://www.only-r.com/forum/38-393-1
Из жизни Роберта RitaDien Солнышко 842 2
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...Нельзя быть верным на сколько-то процентов, только на все сто."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Вернер Херцог
Режиссеры
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!
1
Наш опрос       
Сколько Вам лет?
1. от 45 и выше
2. от 35 до 40
3. от 30 до 35
4. от 40 до 45
5. от 25 до 30
6. 0т 10 до 15
7. от 20 до 25
8. от 15 до 20
Всего ответов: 311
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 2
Гостей: 1
Пользователей: 1
kolomar


Изображение
Вверх