Творчество

Тик-так…
Тик-так…
Я не знаю, что такое абстиненция. У меня не болит голова наутро, меня не тошнит и мир не кажется мне адом. Но утро этого дня меня удивило так, как ни одно утро в моей жизни.
Потому что я не могла понять, где я нахожусь, и мне как-то совсем не вспоминалось, как я здесь очутилась.
Не слишком большая кровать из тёмного дерева, на которой комфортнее всего спать в одиночестве. Постельное бельё… Мягкий молочный шёлк с лёгким флёром…
Opium pour Homme.
Медленно, по капле, начиная понимать, где я и что со мной вчера было, я привстала, опираясь на локоть. Странно, но мои волосы не пахли сигаретным дымом, от одного воспоминания о котором мой пустой с вечера желудок судорожно сжался. За шторой цвета топлёного молока виднелась дверь на балкон – прохладный ветер то и дело отодвигал её, заглядывая в комнату. Очередной порыв заставил меня натянуть одеяло до подбородка.
Мой нежно-лиловый блейзер аккуратно висел на спинке стула. Значит…
О, чёрт... А я не знала, что это значит. Я плохо помнила, как оказалась здесь, в комнате Тома. И не имела ни малейшего представления, где находится он сам. Мне припоминалось что-то о том, живёт он один.
Уже отлично. Не хотелось бы шокировать своим появлением чью-то маму, особенно если это мама едва совершеннолетнего парня, младше меня лет на пять. Хотя… Медленно до меня дошло, что не всё так плохо – на мне была одета рубашка. Нет, не моя и не ночная. Судя по цвету и тонким следам моего же блеска для губ – это была вчерашняя рубашка Тома.
Представив Тома Фелтона топлесс, я чувствительно поёжилась. Странно, я не помню его вне его строгих костюмов в кино и стильных, но очень закрытых прикидов в жизни. Он всегда держал себя в руках, не позволяя лишнего. Жаль, очень жаль, что я не помню, как он отдал мне этот предмет своего гардероба.
Встав, я попыталась справиться с волосами, но потом оставила эти попытки. Первым желанием было закрыть балконную дверь, чтобы не покрываться мурашками от каждого порыва ветра, но я не успела сделать этого – навстречу мне шагнул Том.
Наверное, у нас обоих были перекошенные от неожиданности лица. Из одежды на Фелтоне были домашние свободные брюки – от его закрытости не осталось и следа. От него пахло сигаретами, - значит, курил на балконе.
Сколько раз я слышала, как он курит, во время наших многоминутных телефонных разговоров…
Он был напряжённым, будто струна: утренний холод щипал его кожу так же, как и мою, но на нём было меньше одето.
- Привет, - хрипло сказал он. Судя по выражению лица, он всё ещё раздумывал, улыбаться или нет. Ещё через мгновение его губы дрогнули, обрисовывая знаменитую усмешку Драко Малфоя – своё персональное непростительное заклятие. – Хочется свежего воздуха? Там накурено…
- Ты позволишь? – я попыталась прошмыгнуть в узкое пространство между Томом и стеной, но он упёрся в неё ладонью прямо у меня перед носом.
- Пароль, - серьёзным голосом произнёс Фелтон.
- Ммм… «Я – лорд Вольдеморт»? - попыталась отшутиться я, но он молча покачал головой, продолжая улыбаться даже слишком коварно. – Ну что? «Рональд Уизли – наш король»?
- Не думаю.
- «Они убили Седрика?»
- Сволочи... – не удержался Том, но руку не опустил.
- Может… Алохомора? – мне было весело и легко, хотя ситуация была более чем щекотливой.
- Конечно! Ты ещё ткни мне волшебной палочкой в пах – и я точно отойду в сторону. Не смотри на меня так, коленка тоже вполне подойдёт, - съязвил он. Ему явно было холодновато, но так же явно он ловил какой-то понятный только ему кайф от острого ощущения холода, от льдистых прикосновений ветра к горячей коже, от которых она покрывалась мурашками так же, как и моя собственная.
- Том… - больше всего мне хотелось расспросить его о вчерашнем вечере, но приходилось играть по его правилам. Впрочем, играть по правилам Фелтона всегда было интересно. – Ну, Том…
- Господи, ну что? – он смеялся. – Неужели у меня на лбу не написано, что именно я имею в виду?
Действительно… Мне не стоило никаких моральных усилий обнять его за плечи и прижаться губами к его губам. Я помнила, что объяснения с Робертом стоили мне пары километров нервов. С Томом всё было до одури просто, хотя сейчас, когда он был так близко, мне казалось, что у меня под ногами хрупкий лёд, а не надёжный пол с пушистым ковром. Он ответил сразу же – спокойно, не торопясь…
Том Фелтон держал себя в руках так крепко, что мог бы удержать и меня – за компанию.
Оторвавшись, я взъерошила его обесцвеченные волосы – они были жёсткими и чуть влажными от утренней прохлады.
- Вообще я имел в виду простое: «Доброе утро», но ты превзошла мои ожидания.
- Доброе утро, Том Фелтон. Ты просто удивительная язва!
- Я знаю, - проговорил он, опуская руку и пропуская меня на балкон.
Люблю парижский тип остекления, когда окна от пола до потолка – это не просто футуристический дизайн, это ещё и повод пощекотать себе нервы. Тем более, когда на тебе надета тонкая батистовая рубашка до середины бедра, под которой ровно половина нижнего белья, а прохладный ветер так и норовит ущипнуть побольнее, заставляя проснуться окончательно.
«Ох и видос…» - ехидно хмыкнул в голове Дэнни. – «Не пей вина, Гертруда… »
«Я бы на твоём месте не вышивала перед Томом без лифчика» - рассудительно сообщила Лиина, которой сегодня прикинулась моя на голову больная совесть. Нотки а-ля Гермиона Грейнджер немало меня позабавили. Сообщив совести, что она не на моём месте, я всё же скрестила руки на груди и выглянула вниз, опираясь животом на чугунную решётку. Она показалась мне даже слишком холодной. Судорожно вздохнув, я попыталась отойти на шаг, но не успела: подошедший сзади Том осторожно обнял меня, притягивая за талию.
- Ты зачем проснулась так рано?
- А ты?
- А я и не ложился… - его губы мягко скользнули по моей шее. – Принял душ, переоделся и тупо сидел, курил… Спать мне хотелось меньше всего.
- Думал? – тепло его рук и груди меня успокаивало. Мне не хотелось отодвинуться даже на миллиметр. Скорее, наоборот: накрыв его ладони своими, я прижалась к нему ещё плотнее.
Чтобы звуки его голоса отдавались в моей груди.
Чтобы чувствовать запах его кожи и того чёртового одеколона, название которого будет преследовать меня до самой смерти…
- Конечно, думал…
- Поделишься размышлениями? – я сказала это с некоторой опаской. Мне было стрёмно слышать от него какие-то резкости прямо сейчас.
Прямо сейчас… Золотое время, когда между нами нет ничего серьёзного: мы ближе, чем друзья, но не любовники. Мы влюблены, но это пока не смертельно…
- Ты действительно хочешь это услышать?
Его чуть тронутые загаром ладони казались мне такими большими и уютными…
- Иначе зачем я тебя спрашиваю?
- Например, чтобы в очередной раз укусить меня побольнее, - он слегка прихватил зубами моё плечо и рассмеялся. – Ты всегда была девушкой непростой, а от своего упыря набралась совершенно садистических приёмов.
- Не говори так…
- Я сейчас… эммм… в потрёпанных чувствах. В общем, да. Я думал. Много думал. Думал даже Паттинсону перезвонить – он так жаждал со мной поболтать, что весь вечер обрывал линию. Но мне не хотелось говорить ему правду где-то так же, как и не хотелось ему врать.
- Благородно…
- Да о чём ты?! Какое к чёрту благородство?! Я вряд ли смог бы придумать что-то более оригинальное, чем твоё: «Роберт, отвали. Я в библиотеке». В любом случае, меня с головой выдали бы мои злорадные интонации.
- Ты так ему и не перезвонил? – честно говоря, мне было абсолютно всё равно, свяжет ли Роберт моё отсутствие с Томом Фелтоном.
- Почему? Я набрал заветный номер, когда рассвело. Наш с тобой приятель Роберт был пьян в стельку и трёх слов связать не мог.
- Он собирался пойти поиграть на гитаре…
- Видимо, так и сделал. Впрочем, он и так долго баловал нас всех своим приличным поведением. Ну как, совесть ещё не воспалилась?
- Нет, а что?
- Ничего… - в его голосе слышалась улыбка. – Мне приятно осознавать, что ты на меня хоть в чём-то рассчитываешь.
- Не мели ерунды, Том. Я всегда рассчитываю только на себя.
Склонившись к моему уху, он едва слышно прошептал:
- Это тебя и погубит… - его слова щекотно коснулись моей кожи, моего сознания… Присутствие Фелтона, его голос, его слова – всё это действовало на меня почти гипнотически. – Жестокая ты девчонка, Стэсс…
- Тебе не нравится? – дерзко спросила я, пытаясь сбросить его гипноз и его объятие, но он удержал меня силой.
- Мне? Нравится. Беда в том, что Роберту это нравится просто патологически. Нет, от него ко мне ещё не уходили, но он просто впадает в кататонический ступор, когда его кто-нибудь мучает.
- Я не хочу мучить его. Мне всё равно, нравится ему это или нет.
- Чем он обидел тебя?
- Что ты ещё надумал? – поинтересовалась я с секундным опозданием.
- Я первый спросил, - неумолимо закрылся Том.
- Ой, ну вот только не надо этого душевного стриптиза, ладно?
- Как вариант, можешь устроить классический, - его тонкие пальцы коснулись верхней пуговицы рубашки. – Ты как?
- Перестань… - я шлёпнула его по ладони, и он снова пристроил руку ко мне на талию. – Он не обидел меня. Ко всему, что произошло вчера, Роберт отношения не имеет.
- Сам он думает иначе. Он собрался с мыслями и послал меня так далеко, что я могу и вовсе не подавать ему руку. Кстати, а что вчера произошло-то?
- Ты прикалываешься?
- Насчёт Роба? Нет, он реально заслал меня куда-то за анальный сфинктер. А насчёт вчера - я тебя спрашиваю. Я закурю, а с тебя ответ… - я попыталась выскользнуть, пользуясь тем, что Том прикуривает сигарету, но Том оказался более ловким. – Стоп, стоп, стоп… я тебя никуда не отпускал. Говори давай… Ты из тех, кого нужно ловить на слове. Что было-то?
- Мне очень хотелось тебя увидеть. И я поступила единственно правильным образом. Не жалею.
- Уверена? А ты помнишь, что ты говорила мне, когда мы ехали сюда? Ну, кроме песен, само собой.
- Что ты охренительный?
- Да.
У меня появилась нехорошая дрожь в коленках.
- Что я схожу с ума? Что это самый лучший вечер в моей жизни? Что я благодарна тебе?
- Да, да и ещё раз да, - мне очень хотелось видеть его лицо, а не газон внизу, но единственное, что я могла видеть – его руки с тлеющей сигаретой. – Ещё ты сказала, что любишь меня.
- Ты гонишь… Я не могла этого сказать!
- Но ты сказала.
- Кажется, текилы было слишком много на одну глупую девушку…
- Перестань. Даже если это – пьяный гон, мне было приятно. Ты нечасто радуешь меня такими откровениями.
- Отпусти меня, пожалуйста.
Как только Том убрал руки, я обернулась, напарываясь на его смеющийся взгляд. Он отступил на шаг, выдыхая дым через узкие ноздри. В нём было столько непоколебимого превосходства… Пока я высматривала в его чертах хоть намёк на смятение, он докурил.
- Стэсс, пойдём. Кажется, собирается дождь, сейчас станет ещё холоднее. Странно, что ты офигела настолько, что не спрашиваешь, ни что я тебе вчера ответил, ни чего я там ещё надумал… Ну да ладно, - он резко развернулся, подставляя мне беззащитную спину, и направился в квартиру. Обхватив его за пояс, я втащилась следом.
- И что ты мне ответил?
- Это не важно. Ты всё равно сама ни за что не вспомнишь.
- Судя по тому, что ты уступил мне комнату, ты попросил меня держать себя в руках, - попробовала спровоцировать я, но он не повёлся.
- У меня нет привычки пользоваться текиловым перебором. Да, такая вот я тварь.
- Эти твари называются джентльменами. Спасибо, Том.
- Я тебя умоляю… От пьяной девушки столько же проку, сколько и от бревна. Не приписывай мне излишнего благородства, и ты никогда во мне не разочаруешься, - его голос стал хриплым, будто он простыл за то время, пока курил.
- Ты специально называешь вещи своими именами, чтобы уколоть меня?
- Мне просто интересно, сможешь ли ты повторить мне всё то, что говорила вчера, когда я казался тебе лучшим парнем в твоей жизни. Утром свет очень резкий, знаешь ли. Мне не хотелось бы, чтобы ты заблуждалась на мой счёт. Это всего лишь я.
Мне бы разобидеться, но вместо этого я скользнула ладонями вверх по его твёрдому рельефному животу, одновременно целуя его между лопаток.
- Фелтон, что за бред… Я даже слишком рада, что это ты. Расскажи мне, где в твоей берлоге ванная комната, и я с большим удовольствием выслушаю, что ты надумал за ночь. Ты и так совершил подвиг, позволив поцеловать себя…
- Я закреплю твоё иллюзорное представление о моей идеальности, уступив тебе свою зубную щётку?
- Я произведу тебя в полубоги, Том Фелтон.
- Тогда тебе прямо по коридору и налево. Эй, погоди… - он остановил меня, слишком резко рванувшую к двери, снова притягивая к себе и целуя. – Я тебе полотенце дам…
Мне ничуть не было страшно, что он войдёт в ванную, когда я буду там. Думаю, я придумала бы, чем заняться…


***
Выйдя, я обнаружила Тома прямо за дверью ванной комнаты. У него было крайне странное выражение лица – смесь отчаяния и глубокой растерянности.
- Эй… Что случилось? – путаясь в длинном тонком халате, я поймала лицо парня в свои ладони. – Том…
- Я сказал тебе глупость. Достаточно обидную.
- О чём ты?!
- Чёрт, я сказал обидную вещь, которую ты приняла, как должное. Из этого я могу сделать вывод, что я для тебя – бездушная скотина…
- Фелтон, ты загоняешься. Бессонная ночь явно на тебе сказалась. Я в упор не понимаю, что ты несёшь... Я никогда не считала тебя бездушным, и уж тем более – скотиной.
Он посмотрел мне в глаза долгим, выжидающим взглядом. Он не играл, не притворялся – он действительно был взволнован.
- Я действительно считаю, что воспользоваться весёлым настроением девушки – это низко. Но вообще дело не только в этом. Подобная ситуация… - он отвёл глаза. – Это всегда соблазн, понимаешь? Я достаточно взрослый, чтобы себя контролировать, потому не думай, что у меня не возникало каких-то таких мыслей… - изогнув тёмную бровь, Том вздохнул. – Они возникали…
- Том… - он приложил палец к моим губам и покачал головой.
- Они возникали, и будут возникать. Понимаешь… Я ценю твои чувства. В первую очередь. Моя цель лежит несколько дальше, чем койка.
- Бога ради, Том… я же ещё вчера тебе всё сказала.
- Ты не помнишь, но я ответил тебе. Что всё взаимно…
- Ты действительно так сказал?! – в моём голосе было столько удивления, что он улыбнулся.
- Я могу взять слова обратно, если что. Но я именно так и сказал.
- Фелтон…
- Да, я идиот. Поцелуй меня.
- Фелтон… - я прижалась губами к уголку его рта.
- Нравится фамилия? – он медленно отступал в сторону гостиной, увлекая меня за собой.
- Нравится, - откровенно призналась я. – Но замуж я не хочу. Категорически.
Добравшись до дивана, Том приземлил меня аккуратно к себе на колени. Вид у него был слегка уставший, но достаточно счастливый, чтобы я не погнала его спать прямо сейчас. Вместо этого я ласково провела ладонями по его гладким широким плечам.
Кажется, он становится чересчур взрослым для семнадцатилетнего Драко.
- Твои многострадальные волосы… - запустив пальцы в его шевелюру, я в очередной раз придала ей легкомысленно растрёпанный вид.
- Ты будешь считать меня привлекательным, когда я снова стану шатеном?
- Честно говоря, я плохо представляю тебя с каштановыми волосами…
- Честно говоря, я сам подумываю о том, что быстрее стану лысым, чем снова собой. Ты будешь любить лысого Фелтона? – он смешно наморщил лоб, притягивая меня чуть ближе. – Давай, добей меня…
- Конечно, нет! Впрочем, у тебя же останутся твои шикарные чёрные брови… - мне было смешно. Мне было ЛЕГКО. Мне было комфортно с ним.
- Добила, - сдавленно проговорил он, откидываясь на спинку дивана и заходясь от хохота.
- Как можно не любить тебя, когда ты вот так хохочешь?
- Как? – выдохнул Том.
- Заразительно и красиво. Прекрати, слышишь? Я чувствую себя Пэнси Паркинсон, которая сидит и таращится на твои обалденные ресницы, расплываясь в улыбке.
- Не раньше, чем ты прекратишь свои комплименты. Я от них краснею.
- А по-моему тебе нравится…
- Одно другому не мешает.
- Ты красивый.
- Ты очень красивая.
- Ты мне нравишься.
- Ты мне очень нравишься.
- Фелтон дурак…
- Фелтон действительно дурак… Он полный кретин, потому что он думает, что завтра будет лучше, чем сегодня. Наивный такой придурок… - он усмехнулся. – Он верит, что ты не раскиснешь, увидев многострадального Роберта… Он так в тебя верит, этот дурак Фелтон. Ему тебе нечего дать. Он зелёный – всего-то без пятнадцати минут двадцать два, у него сложные взгляды на жизнь, он не голливудского масштаба звезда, а так себе британский актёришка, которого с детства недолюбливали за роль Драко. Он набрался от этого самого Драко разных разностей, половину из которых нельзя отнести к хорошим привычкам, – его плечи под моими прохладными ладонями буквально горели. – Этот самый кретин думал обо всём этом всю ночь и пришёл к неутешительному выводу…
- Ну давай, Том. Скажи мне, что ты готов уступить, потому что ты не такой плохой, как всем кажется. Скажи, что Роберт всегда ошибался на твой счёт, и что всё, что было сказано вчера – останется между нами. Тебе же и правда дороги твои отношения с Джейд и ты просто желчью захлебнёшься, если у тебя не будет повода поддеть меня… - едва слышно прошептала я, обращаясь скорее к его волосам и надеясь, что он этого не слышит.
- Я не собираюсь делать одолжения Паттинсону. Категорически. И мне решительно всё равно, чего мне это будет стоить. - Взяв его лицо в ладони, я почувствовала, что сердце упало куда-то вниз. Наверное, впервые он был так близко.
- Но Джейд…
- Забудь. Просто забудь. Это не твоя проблема.
- Но…
- Это единственное, что я отказываюсь обсуждать с тобой. Ты слишком много не знаешь, да и не стоит тебе этого знать. Это моё дело и я сам с этим разберусь. Договорились?
В его голосе явственно звучал металл. И как бы мне ни было жаль девушку, которую я разве что видела на страницах модных глянцев, возразить Тому я не смогла.
- Окей. Но выходит, Роберт – это моя проблема?
- Думаю, нет. Я разберусь и с этим тоже.
- Быть может… - мне стало стыдно, но я нашла в себе силы смотреть в голубые глаза Тома. – Быть может, я говорила ему, что люблю его…
- Боюсь, это меня не волнует, - твёрдо сказал он, улыбаясь. – Хотя бы потому, что я сказал тебе, что люблю тебя. В первую очередь поэтому. Да, я действительно бываю мерзким эгоистом. Мне было, у кого поучиться.
Ещё бы… На меня смотрел улыбающийся Драко Малфой.
Собственной персоной, вооружённый одной из своих многочисленных гадких ухмылочек.
Мистер-Не-Переходи-Мне –Дорогу.
Мистер-Не-Смей-Мне-Перечить.
Мистер-Все-Вокруг-Дерьмо.
- А мне-то что делать, Том?
- Наслаждайся происходящим, милая. И… поцелуй меня сейчас же.
Мне было всё равно, кто и что обо мне подумает: мне нравилось обнимать его, сидеть у него на коленях, целовать его губы, бледные щёки, глаза. Мне решительно не думалось вообще ни о чём, будто кто-то выключил свет в моей голове.
«Он окончательно заморочил тебе голову», - произнесла осознанность голосом Дарины.
«О чёрт, я же предупреждал… Нашла, в кого втюриться!» - простонал здравый смысл, удивительно точно копируя интонации Рэдклиффа.
«Да, конечно, на раут ты попрёшься с Аланом. Однозначно», - выдала многоликая совесть голосом Кейти, которая уже много часов была в Париже. Но многоголосица товарищеского суда заткнулась тотчас – стоило только нашим с Томом губам встретиться.
Впервые за всю свою жизнь я чувствовала себя в надёжных руках, пускай это были руки двадцатидвухлетнего парня.
Ты хочешь решать мои проблемы, Том? Сколько влезет. Делай, что хочешь, только не разочаровывай меня…