Глава 12. Hammersmith bridge
Выхожу из машины. Смотрю ей вслед. Через минуту она скрывается в потоке автомобилей на Кингс стрит. Сейчас водитель сделает звонок и сообщит, что объект доставлен. Роберт скажет в ответ «спасибо» и забудет обо мне. Или сначала пошлет подальше, а потом забудет. Или…
Я надеваю на лицо улыбку. Я сильная. Я независимая. Я сама все могу решить. Я самая счастливая. Я… Я так устала притворяться.
В номере я падаю на диван. Он красного цвета, на контрасте с оттенками серого, как и во всех комнатах гостиницы. Справа от дивана два окна с красно-коричневыми шторами, слева стол с чайником и зеркало, дальше входная дверь, дверь в ванную комнату. Напротив меня кровать. Над кроватью фотообои моста. На стене между окнами виды Лондона. Биг Бен и красный автобус. Красная телефонная будка с силуэтом внутри. Все краски этого города в одном флаконе. Так что даже, если я проснусь и не вспомню, где я, все равно не ошибусь.
Вот странно все в жизни так перепутано, переплетено. Каждый рисунок, каждый шаг дает нам понять, то ли мы совершаем в жизни, по тому ли пути идем. Все эти маленькие подсказочки, тайные символы. Может и правда уже кто-то написал нашу жизнь и дает нам знаки, чтобы мы не ошиблись? Тогда почему на моем пути какой-то камень нарисовался с надписью «выбери и будет тебе счастье». А кого выбирать я собственно должна решить сама. Дилемма.
Сейчас я точно ничего не хочу решать. Просто остаться работать в этом дурацком журнале. Поэтому следующие несколько часов я провожу за своим ноутбуком. Заливаю фото, немного ретуширую. Я вся поглощена работой. Я не оставляю себе шанса думать о нем. Хотя, кого я обманываю. Его глаза все время преследуют меня с экрана. Я устала от них. Я устала чувствовать, что он знает все и даже больше, когда я сама ничего не знаю. Наконец, отправляю снимки редактору.
Часы на компьютере показывают восемь вечера. Я такая уставшая, что даже не могу спуститься поужинать, хотя и на обед у меня был только йогурт. Быстро в душ и спать. Забыться легким сном и пережить ночь, утром все будет казаться не таким страшным и не таким судьбоносным.
Я никого не жду, но когда выхожу из душа, слышу стук в дверь. Подхожу к глазку и вижу его. Он смотрит в этот увеличительный глаз и пытается улыбнуться.
- Зачем ты пришел? – задаю я вопрос через дверь.
- Нам стоит поговорить, - Роберт говорит тихо. Не так, чтобы его слышал кто-то кроме меня.
Не нахожу, что ответить и открываю дверь. Он смотрит изучающе и настороженно. Он весь в черном. На голове бейсболка, но она не скрывает лица, ее козырек повернут назад. Я чувствую запах алкоголя. Я выныриваю из-за двери, и он, делая шаг, останавливается.
- Извини, - английская вежливость.
Я в банном вафельном халате и с сырыми волосами.
- Ведь это не помешает разговору, - замечаю я.
- Надеюсь, нет.
Роберт смотрит поверх меня, закрывает дверь номера, и теперь он здесь. Мне становится тяжело дышать. Опять этот взгляд.
- Что ты делаешь?
- Прости. Что я делаю?
- Ты смотришь на меня.
- Да.
- Ты смотришь на меня, словно знаешь. Словно… - я задумываюсь, закрываю глаза. Мои мысли идут не в том направлении, возможно. – Она что-то тебе рассказала? Или Сэм?
- Что? Кто? – он мотает головой.
Голые ступни мерзнут. Я сжимаю кулаки, зажав большие пальцы внутрь.
- Могу я присесть, - он стягивает с себя куртку, и, не дождавшись ответа, плюхается на диван. Этот мужчина невыносим. Он невероятен.
Роберт смотрит на свои руки , сложенные в замок. Бросает недолгий взгляд на меня и вновь возвращается к своим длинным не по-мужски пальцам.
- Я хотел прислать цветы. Девушки любят цветы. Но потом подумал, что это пошлятина та еще. Мне кажется, ты не любишь цветы. Или любишь, но не то, что я хотел прислать. Я даже не знаю, чем искупить то, что я был так груб. Я просто не понимаю, почему я всегда с тобой бываю груб.
Не могу ничего сказать, потому что поток его слов не дает возможности.
- Прости, - его взгляд теперь иной. Он невинный и умоляющий.
- Нормально, - говорю я. – Все нормально.
На самом деле ничего ненормально. Его так много здесь. Его слишком много. И я чувствую, как он добивается своего.
- Она сказала не верить тебе. Ты не ангел. Сэм говорит, что ты размажешь меня, как тонкий слой масла на куске хлеба.
Чтобы не стоять, словно проглотила столб, я присаживаюсь на край кровати.
- Что ты хочешь от меня? – мне важно это знать.
- Ничего необычного, - Роберт порывисто вскакивает. – Я не хочу больше лжи. Мне ее хватило.
И я понимаю, о чем он. Но я знаю, что не смогу сдержать слова, поэтому молчу.
- Я всего лишь хочу услышать все это от тебя. Хочу, чтобы ты открылась мне. Просто открылась…
Его слова заглушают машины, сигналящие внизу, на улице. И все, что я могу дать. Это быть открытой. Я могу открыться для него. И я встаю с кровати, делаю шаг в его направлении, хватаюсь за узел на халате, развязываю его. Теперь халат возле моих ног. И его глаза тоже там. И потом они топят мои глаза в своих.
И я его не понимаю. Что там у него внутри. И страх, и боль, и сила, и желание. Все. Все, что нужно мне. Нужно нам.
Время тикает тактами моего сердца. Раз, два… Роберт бросает бейсболку на диван, стягивает футболку, хватаясь за ткань на спине. Расстегивает молнию джинсов, одновременно скидывая с ног найки. И вот он передо мной в одних боксерах. Мне хочется сбежать, но я понимаю, что дороги назад нет. Там вообще ничего нет, позади. Есть только то, что будет дальше, со следующим ударом, со следующим шагом к нему. Со следующим шагом его ко мне.
Я закрываю глаза и только чувствую. Чувствую его теплую ладонь на щеке, то, как он нежно поглаживает мою скулу. Его легкий поцелуй в висок. Его жадный поцелуй в губы. Чувствую, как он осторожно укладывает меня на кровать. Слышу:
- Ты точно этого хочешь?
И в ответ только лишь киваю головой.
Жду, кажется, вечность, пока он вновь дотронется. Пока, наконец, почувствую его. И услышу шепот:
- Я ужинал со своей сестрой. Ее зовут Виктория, Вики. Она дала совет. Сделать так, как ты просишь.
И я чувствую его. Остро. Сильно. Я отдаю ему себя всю. Так, как он этого хочет. Как этого хочу я…
***
Он улыбается мне, когда лежит рядом. И я тоже не могу сдержать улыбки. Отворачиваюсь к потолку, чтобы не видеть его восхищенного взгляда. Пьяного, волнующего и притягивающего к себе.
Халат на мне. Подхожу к окну. Отодвигаю плотные шторы, поднимаю ставни вверх, чтобы открыть окно, и окунаюсь в ночную жизнь ярких вывесок и звуков. Беру сигареты и прикуриваю, выдыхая дым в ночь. Слышу, что он садиться за моей спиной, но не смотрю на него.
- У меня есть только бабушка, - и это начинается. – Бабушка и он.
Я жду, что Роберт подойдет, но он знает и эти правила. Он молчит и ждет.
- Мне было три, когда родители уехали подзаработать в Америку. Бабушке сказали, что вернутся через полгода. Потом поездка затянулась на год, но они вернулись, чтобы взять в долг у родственников, а потом опять уехали. Слали письма, что скоро они устроятся и заберут меня с собой. Когда мама звонила, всегда рассказывала, как мы будем жить там. Какая у нас будет квартира, какой шоколад я буду есть, сколько мороженого. Мне было всего четыре. И я надеялась на лучшее. Когда мне исполнилось семь, и бабушка повела меня в первый класс, я уже могла составлять примитивные предложения на английском. Думала, если я буду говорить, как американцы, то у родителей будет меньше мороки со мной, и они быстрее приедут и заберут. Через год стало приходить меньше писем. И звонки сократились. Мама говорила, что это все дорого, и у них нет возможности часами висеть на телефоне.
Роберт кашляет за спиной, пытаясь что-то сказать.
- Мне жаль.
- Да. Мне тоже, - я поворачиваюсь к нему. – Мне тоже жаль их. Жаль, что они не знают обо мне ничего.
- У меня недавно была роль, - она замолкает и говорит, что это глупо и не к месту. Я спрашиваю, что это был за фильм.
И он просто отвечает:
- Жизнь.
В ответ мой сдавленный смешок.
- Послушай, - он встает с кровати, и я смотрю на него. – Ты должна знать…
И его слова пропадают в ночи. Мне кажется, я знаю, что он хочет сказать, но выражение его лица меняется. Он сдвигает брови и говорит другое:
- Здесь нельзя курить, - Роберт легко выхватывает мою сигарету и делает затяжку. – На двери написано, в номере курить запрещено.
- Иногда я делаю вид, что совершенно не понимаю по-английски.
Он смеется. Он целует меня. Тушит сигарету в блюдце на подоконнике и тащит в постель.
- Ты знаешь, что за мост у тебя над кроватью? – спрашивает он, нависая надо мной.
- Да. Хаммерсмит, - я улыбаюсь. – Один из старых мостов Лондона. Он соединяет район Хаммерсмит и Фулхэм с районом Барнс. Его открыл принц Эдуард в каком-то там бла-бла году.
- Амм, - это смешно, когда его брови поднимаются вверх, образуя крыши домиков.
- Я знаю это, потому что… - я молчу.
- Так почему? - он толкает мой нос своим, чтобы я приподняла голову и посмотрела на него.
- Потому что я мечтаю о выставке. Она будет называться «Мосты». Я снимаю мосты Лондона и Питера.
- Это великолепно. И когда выставка?
Я смущаюсь.
- Когда-нибудь.
В его глазах вопрос. И я начинаю выбираться из его рук.
- Прекрати, - он держит меня. – Ты же знаешь, что это будет. Хочешь я…
- Нет, - я тут же прерываю его. – Лучше...
И настроение между нами меняется. Мое лицо в его ладонях. Он нежно целует, пока нежность не превращается в страсть. Он везде. Он во мне. Мы одно. Мы только вдвоем. Нам хорошо.
Роберт не останавливается, продолжая целовать. Он лишает мои легкие воздуха. Он смотрит в мои глаза после. Он изучает. Он не спрашивает. Надеюсь, он все понимает и знает.
Когда мы засыпаем, я слышу его:
- Ты носишь кроссовки с не завязанными шнурками.
Я говорю, что так удобней. Он улыбается мне в затылок. И с этим теплым чувством я проваливаюсь в сон.
Иногда наши сны достаточно правдоподобны. Даже слишком. Тебе становится трудно выбраться из сна. Ты хочешь видеть, что произойдет дальше, но ты так же и боишься того, что это в итоге окажется не сном, а явью.
Я стою на мосту Хаммерсмит, на мосту, который по красоте не уступает, возможно, даже Тауэру. Он зеленый, как его глаза при особом освещении. Почему-то я сейчас думаю о Роберте. Вероятно, я жду его здесь. Ведь я в Лондоне. Я иду по мосту, улыбаюсь и рассматриваю пейзаж вокруг меня. Сочный зеленый цвет сооружения, отлично сочетается с природным зеленым, выкрасившим листья прибрежных кустарников. Небо чистое, голубое. Я смотрю на воду. Можно бесконечно смотреть на то, как она блестит на солнце, как отражает окружающий пейзаж. И мне хочется повернуться, хочется быть в его объятиях, видеть его серьезный взгляд. Он кладет мне руку на плечо, и я оборачиваюсь. Я знаю, что это должен быть Роберт, но…
Но это не он. В своей черноте меня топит взгляд Григория. Он улыбается мне, как когда-то. Тогда, я еще не знала, что будет с нами, что будет со мной. Тогда я еще хотела его любить, хотела быть нужной, лучшей. Он берет меня за руку, и я смотрю на наши сплетенные пальцы, как на что-то неестественное, противоречащее тому, что я хочу. Гриша улыбается, что-то говорит мне и тащит за собой.
Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что Роберт нас не увидит, он не найдет нас. Мы не в Лондоне, мы в Питере. Стоим на Троицком мосту, который соединяет между собой Петроградский и 1-й Адмиралтейский острова. За моей спиной остается набережная Кутузова, с летним дворцом Петра I, а впереди Александровский сад. Я не знаю, почему мы находимся именно здесь. Эти два моста похожи только цветом перилл и конструкций. И возможно, это переход. Но мне так и не удается перейти мост. Я вновь иду за Гришей. Мост шатается, перед ногами пустота, мы падаем и я…
Теперь я в его объятиях. И мы обнаженные лежим лицом к лицу. Он говорит, что никогда меня не бросит. Он говорит, что любит. Что я лучшее, что с ним случилось в жизни.
Я помню этот день. Это был день его свадьбы. День, когда он стал не моим. Он был со мной всю ночь, а под утро ушел. Он всегда уходил, оставляя меня в холодной постели одну. Я чувствовала себя ужасно униженной, одинокой и беспомощной. Я чувствовала себя несчастной. Я хотела большего.
Я вижу, как сквозь шторы пробивается рассвет. Мы в нашей квартире. Я знаю, что сейчас раздастся ужасный писк будильника. Он наскоро оденется и уйдет. И я делаю это, я перевожу время. Я не хочу отпускать. Довольная своим поступком, закрываю глаза и вновь засыпаю.
***
Солнце светит мне в лицо. Я выныриваю из тревожного сна и вспоминаю, что не задернула шторы. Вспоминаю его, его руки, глаза, прикосновения. Потягиваюсь. Глаза закрыты. Тишина, которая нарушается только звуками улицы. Переворачиваюсь на кровати и тянусь к нему. Еще. Понимаю, что рядом никого нет. Кулаки сжимаются до боли в ладонях. Злюсь и откидываю на пол подушку с его стороны, одеяло отправляется вслед.
Всегда одно и тоже. Всегда это повторяется со мной. Я знаю, что не должна была подпускать его. Это он взял свое, а не я. Очень больно. Не хочется верить.
Буквально уговаривая себя, встаю и проверяю ванную комнату. Там его тоже нет. Нет ничего. Ни его вещей, ни записки. Ничего. Что ж. Я доказала сама себе еще раз свою правду. Я поверила, отдалась и получила взамен то, что заслужила.
Я знаю, что Николь, Сэм. А так же, возможно, Сиенна и Том говорили ему что-то про меня, про нас. Да, черт возьми, он знает, кто я. Но теперь я не уверена, знает ли он, кто я на самом деле. И хочет ли знать.
Почему они так поступают? Вопрос остается без ответа, мне никто не может ответить сейчас. Я одна в номере.
Раздается стук в дверь и это меня пугает. Пугает и радует. Я хватаю халат и уже слышу из-за двери мужской голос. Он говорит, что это завтрак. Мне хочется повеситься. Но я лишь открываю дверь и впускаю официанта, который ставит тарелки на стол. Он сообщает, что все оплачено. И посуду заберет горничная.
Когда за ним закрывается дверь, я хватаю телефон и нахожу номер Роберта. Пишу только:
«Все это ошибка. Давай сделаем вид, что ничего не было. Не хочу, чтобы кто-то знал. Особенно Николь».
Долго смотрю на экран. И, наконец, нажимаю отправить. Так будет лучше, считаю я. Так будет лучше для наших друзей.
Беру чашку с кофе и делаю глоток, Капучино. На экране сообщение от него. Только одно слово:
«Good».
Открываю гугл и ищу сонник. Мне нужно знать, почему рушатся мосты. Мне нужно знать, что предвещает мне этот сон.
«Мост в сновидении – символ перехода от одного этапа к другому, а также может олицетворять связи между людьми».
Беру свою чашку с кофе и сажусь к окну на край кровати, отпинывая одеяло и подушку.
«Поскольку мост - это сооружение, связывающее два противоположных берега, то образ моста может символизировать о потребности разрешить проблемы посредством перехода из одной ситуации в другую. Способность решить создавшуюся проблемную ситуацию может быть представлена как продвижение по мосту и достижение другого берега».
Я замечаю листок бумаги на полу. Ставлю чашку на тумбочку.
«Если во сне вы едете или идете по мосту и внезапно он под вами, проваливается, то это значит, что в скором времени вас предаст человек, которому вы привыкли доверять. Вы будете тяжело переживать эту подлость, но в конечном итоге оправдаете и простите предателя».
Я поднимаю, подушку и смотрю на сложенный вдвое лист. Беру его в руки и все еще смотрю на описание сна.
«Если человек не может перейти мост и вынужден по каким-то причинам оставаться на ближайшем берегу - это свидетельствует о его нерешительности».
Кладу телефон и дрожащими руками открываю записку. Я уже знаю, что она от него. От Роберта.
«Прости, Наташа. Ты так сладко спишь. Не хочу будить. Не смог сказать раньше, но рано утром у меня встреча. Я должен на ней быть. Прости еще раз. Мне было хорошо ночью. Роб».
_________________________________________________
Девочки, новая глава в какой-то степени раскрывает главную героиню, а в какой-то наоборот. Очень жду ваших комментариев здесь и на форуме. Приятного чтения. Глава писалась под песню --->
Penelope Cruz ft. Bebe - Cocaine
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-370-5
